***
Группа заклинателей прибывает в городок Цайи. Лань Сичэнь, как старший заклинатель, руководящий данной охотой, размещает адептов на приличном постоялом дворе, оплатив за счет Гусу Лань комнаты и еду. Сам же собирается отправиться на встречу с местным господином, ответственным за Цайи. Но, когда он покидает постоялый двор, его окликает Лань Ванцзи: — Брат. — Юноша подходит к брату и кланяется. — Ванцзи, что-то случилось? — Первый Нефрит внимательно смотрит в его глаза. Лань Ванцзи с детства скуп на эмоции, его лицо всегда равнодушное и даже холодное. И только старший брат видит в золотых глазах все то, что на самом деле чувствует и скрывает за своей маской Второй молодой господин Лань. И вот, сейчас от Лань Сичэня не скрыты неуверенность, робость и смущение, которые испытывает Лань Ванцзи. Это слегка озадачивает. Что же (или кто) заставляет испытывать брата такие, несвойственные ему, чувства? — Нет… или… — Лань Ванцзи слегка мнется, что заставляет Сичэня нахмуриться. Вздохнув, он собирается с мыслями и продолжает: — Я хотел попросить разрешения отлучиться из постоялого двора. — Хм, конечно, я не возражаю, но могу я узнать причину? — Старший улыбается, внимательно наблюдая за необычным поведением брата. Лицо Лань Ванцзи непроницаемо, как обычно, однако заалевшие мочки ушей и небольшая складка между бровей выдают его смущение с головой. — Я заметил, что одежда молодого господина Мо слегка… испортилась. И это мягко сказано. Одежда изрядно изношена, в некоторых местах имелись небольшие дыры. От скитаний по лесам она запачкалась. — Вот как, — с улыбкой протягивает Лань Сичэнь, затем кивает, — Хорошо, тогда доверяю выбор тебе. — Спасибо, брат. — Ванцзи отдает почтение поклоном и удаляется чуть более быстрым шагом. Первый Нефрит провожает его взглядом, довольно улыбаясь. — «Кажется, мой милый А-Чжань, в твоей душе настала долгожданная весна. Конечно, избранник весьма… необычный, реакцию дяди предугадать можно, но ничего. Ради твоего счастья я сделаю все возможное.» С такими мыслями он отправляется на запланированную встречу.***
Проходя мимо местных лавок, Лань Ванцзи пребывает глубоко в мыслях. Каждый адепт ордена Гусу Лань знает, что Второго молодого господина Лань можно найти в библиотеке за чтением или переписыванием древних трактатов, в которых мудрецы делятся своей мудростью и показывают истину. Но никто не знает, что часто вместо трактатов Лань Ванцзи читает лирическую литературу: стихи или рассказы, где главным было одно — любовь. Если бы люди только знали, что за непроницаемой маской скрывается на самом деле чистая, светлая, добрая душа, испытывающая так много эмоций и чувств! Но воспитание и природная сдержанность не позволяют открыто показывать то, что чувствует сердце. В тринадцать лет он наткнулся на сборник стихов. Это показалось странным для юного Лань Ванцзи, так как данная литература слишком выделялась среди трактатов о заклинательстве. И она не могла не привлечь к себе внимание. Поэтому, спрятав книгу в рукав ханьфу и побыстрее закончив с делами, Ванцзи поспешил уединиться в цзинши. Стоит ли говорить, что после того сборника стихов и появилась страсть Лань Ванцзи к литературе, воспевающей любовь? У юного Нефрита появилась своя личная библиотека в тайнике цзинши, где он, после покупки, прятал новое произведение. Было ли это нарушением? Нигде среди трех тысяч правил ордена Лань не сказано о запрете чтения или хранения романтических произведений. Читая новый стих или рассказ, Лань Ванцзи мечтал. Он мечтал также полюбить кого-то. Испытать ту легкость, счастье и тепло. Невольно он размышлял о человеке, с которым разделит свою жизнь, кому отдаст сердце и повяжет лобную ленту на запястье. Но сколько не размышляй, четкого образа в голове не появлялось. Лань Ванцзи не отчаивался. «Когда придет время, сердце само подскажет» — так он думал. Едва наступило юноше пятнадцать, как его и брата позвал к себе дядя — Лань Цижэнь. Он известен как педантичный, непоколебимый и строгий в преподавании заклинатель, что позволяло ему взращивать самых выдающихся учеников. Также он тот, кто воспитал двух Нефритов ордена Лань. Отец мальчиков, Цинхэн Цзюнь, когда-то тоже являлся знаменитым заклинателем. Ему прочили большое будущее. Однако в возрасте двадцати лет он неожиданно оставил этот путь и объявил о женитьбе. Цинхэн Цзюнь также перестал интересоваться мирскими делами. И хотя то, чем он занимался, называлось уединенной медитацией, по сути больше напоминало уход на покой. Но причина в матери двух Нефритов. Цинхэн Цзюнь встретил ее в молодости в городе Гусу, вернувшись с ночной охоты. Говорят, что это была любовь с первого взгляда, но та женщина любви не чувствовала. К тому же она убила одного из учителей Цинхэн Цзюня. Вроде бы причиной стала некая месть. Когда Цинхэн Цзюнь об этом узнал, то, конечно же, испытал ужасную боль. Но даже столкнувшись с такими трудностями, он все равно тайно забрал женщину к себе в орден. Не обращая внимания на возражения клана, он молча преклонил вместе с ней колени перед Небесами и Землей, а после объявил всем, что она будет ему женой до конца жизни. Цинхэн Цзюнь также добавил, что всякому, кто захочет причинить ей вред, придется иметь дело с ним. После завершения церемонии он нашел дом, запер в нем молодую жену, а в другом доме закрылся сам. Хоть это и называлось уединенной медитацией, но на самом деле было покаянием. Можно было бы сказать, что Цинхэн Цзюнь сделал это, ни о чем больше не заботясь. Все старшие члены клана пребывали в ярости, но они являлись его наставниками с малых лет, им ничего больше не оставалось, кроме как охранять эту тайну, намекая остальным, что жена главы ордена Гусу Лань страдает невыразимым недугом и не может видеться с людьми. Сразу после рождения, Лань Хуаня и Лань Чжаня забрали и передали на воспитание другим людям. Как только мальчики подросли, их на воспитание забрал Лань Цижэнь. Поскольку отец мальчиков из-за матери разрушил собственную жизнь, тот еще сильнее начал ненавидеть людей, не желающих вести себя подобающе. А потому вложил все силы в обучение своих племянников. При этом он был особенно суров. Мальчикам позволяли видеть мать лишь раз в месяц в ее скромном домике. Матери не стало, когда Лань Чжаню было шесть лет. Он тогда был еще слишком мал и не мог понять, что значит «не стало». Сколько бы другие ни утешали его, сколько бы дядя ни бранился, Лань Ванцзи все так же приходил в домик матери каждый месяц, садился на веранде и ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь. С возрастом он понял, что она больше не вернется, что дверь уже никогда не откроется для него, но все равно продолжал приходить сюда. С самого детства он был настолько упрямым. Отец Нефритов до сих пор находился в уединении, они даже не помнили его лица. Поэтому еще больше уважали и любили Лань Цижэня, заменившего его им. В том разговоре с дядей впервые поднялась тема о браке Двух Нефритов с девушками из достойных семей. Тогда Лань Ванцзи воодушевился, ведь искренне хотел испытать те чувства, как герои стихов и романов, которые он прочитал. Но все встречи с кандидатками в будущие супруги заканчивались одинаково — не то. Не билось быстрее сердце, не приковывало взгляд, не хотелось прижать к себе и никогда не отпускать, не было желания говорить комплименты и шептать о любви. Ничего. Совсем. Нет, девушки, правда, были красивы. У них достойное воспитание, они талантливы и умны. Прекрасная партия в жены для молодого господина именитого ордена. Но не для любви. Поэтому каждый раз он отвечал отказом от помолвки, чем вызывал недоумение и недовольство у дяди. Лань Ванцзи и сам не мог объяснить, чем ему не угодили девушки. И тогда у него появилась одна догадка, которую он не знал, как проверить. Но удача улыбнулась ему. Это произошло месяц назад. В Облачные Глубины прибыли приглашенные ученики из других орденов. Среди них был младший брат Главы ордена Не — Не Хуайсан. Его брат, Не Минцзюэ, уже признанный заклинатель, требовал беспрекословного исполнения указаний. Их отношения были довольны сплоченными, несмотря на то, что они происходили от разных матерей. Не Минцзюэ всегда крайне сурово тренировал брата, а особенно его заботили вопросы обучения наукам. Не Хуайсан по натуре не злой человек, и безнадежно глупым его тоже назвать нельзя. Он не стремился старательно овладевать наукой, но зато преуспевал там, чего желало его сердце: расписывание вееров, охота за птицами, ловля рыбы руками или же прогуливании занятий. А вот его одаренность как заклинателя все же была весьма скудной, и он сформировал Золотое ядро на восемь-девять лет позже своих ровесников. Но не это важно. Каждый ученик знал, что у Не Хуайсана полно сборников Лунъяна. Поэтому, когда в одной из беседок, Лань Ванцзи заметил подозрительную книгу, догадка о том, кто ее владелец, сразу же возникла в его голове. Движимый любопытством, он открыл сборник, да так и застыл. На страницах отображены обнаженные тела двух мужчин, переплетенные в экстазе. Лань Ванцзи тут же захлопнул книгу. Его взгляд метался из одной стороны в другую. Не обнаружив никого поблизости, он спрятал книгу в рукаве и быстрым шагом направился в сторону цзинши. В голове же одна мысль сменяла другую: — «Что это было?» — «Разве двое мужчин могут заниматься такими вещами?» — «Почему мне это понравилось?» В ту ночь сон покинул Второго молодого господина Лань. Все его внимание приковалось к сборнику Лунъяна. И именно в ту ночь Лань Ванцзи подтвердил свои догадки: он — обрезанный рукав. Ему нравятся мужчины. Из своих воспоминаний его вырывает темное пятно, лежащее на прилавке одного торговца. Заметив интерес юноши, мужчина обращается к нему: — Интересует одежда, молодой господин? У меня весь товар высокого качества. Ткань крепкая, приятная к телу и очень красивая. — Можете показать вот эти одежды? — он указывает на темные одежды. — Конечно! — мужчина тут же разворачивает их. Это оказывается ханьфу черного цвета с красным вставками. Лань Ванцзи кажется, что они идеально бы смотрелись на темном заклинателе, поэтому он без сомнений покупает их и красную ленту для волос. Разобравшись с одеждой, он тут же спешит назад на постоялый двор. И через пару минут стоит перед дверью комнаты, которую сняли для молодого господина Мо. — «Спокойно. Это всего лишь одежда. Не мог же я ему позволить ходить в той.» — собравшись с мыслями, он стучит. До этого за дверью было тихо, но после стуков тут же раздается шум, чертыханья и шаги. Через пару минут дверь открывается, и Лань Ванцзи забывает, как дышать. Перед тем, как отправиться на рынок, он дал Мо Сюаньюю (Вэй Усяню) свой сменный комплект одежды, который всегда берет с собой в мешочке Цянькунь, во время путешествий на ночную охоту. Это вынужденное решением, так как не ходить же тому голым. И вот сейчас перед Лань Ванцзи стоит худой юноша с изящной фигурой, облаченной в его нижние одежды и наспех накинутом верхнем одеянии на плечах. К слову, одежда оказалась великовата. — Второй молодой господин Лань? Что-то случилось? — юноша улыбается. Оторвавшись от созерцания картины, представшей перед ним и фантазий, Лань Ванцзи протягивает сверток: — Одежда. — Одежда? Ого, спасибо большое! — Столько радости в серых глазах, когда они видят ханьфу любимых цветов. И как быстро бьется сердце в груди юного Нефрита, когда он смотрит на счастливого юношу перед собой. В тот момент Лань Ванцзи понимает — это оно.***
— Молодой господин Мо, я же не ошибусь, если скажу, что Вы использовали темную энергию на озере Билин? — Лань Сичэнь испивает из чашки чая. — Нет, не ошибетесь. Это была она. — Так же невозмутимо отвечает Вэй Усянь. — Признаться честно, мы впервые сталкиваемся с заклинателем Пути Тьмы. Этот путь… — Разрушает тело и душу. Да, молодой господин Лань, я знаю. — Усянь ставит чашку на стол. Он слегка напряжен, так как эта фраза отозвалась болью в его сердце. — Извините, если мои слова оскорбили Вас. Я не хотел этого, — Сичэнь кивает, — Я бы хотел узнать, что Вы сделали с Бездонным омутом. Вэй Усянь расслабляется. Действительно, сейчас нужно думать о деле, а не о собственных переживаниях. — Я временно запечатал его. От монстра такого типа было чрезвычайно сложно избавиться: для начала нужно вычерпать всю воду до последней капли, затем извлечь все затонувшие товары и трупы людей, и, наконец, на несколько лет оставить дно озера под прямыми солнечными лучами. Однако есть способ быстро и без лишних проблем решить эту проблему за счет других — изгнать Бездонный омут в какой-то другой водоем и оставить его там творить свои бесчинства. Что и произошло с озером Билин. — Вы считаете, что Бездонный омут сюда изгнали? — Лань Сичэнь внимательно слушает собеседника, поэтому откладывает чашку. — Именно, — с улыбкой отвечает темный заклинатель, — Жители городка Цайи с детства имеют дело с водой, потому случаи крушения кораблей и утопления людей здесь довольно редки. Бездонный омут не смог бы зародиться в этой местности. Однако факт остается фактом — омут оказался в озере Билин, а значит, на эту загадку есть только один ответ — его вытравили сюда откуда-то еще. И я даже догадываюсь, кто привык решать свои проблемы чужими руками. — Заключает Вэй Усянь. — Брат, — Лань Ванцзи смотрит в сторону Лань Сичэня, — Где последний раз видели Бездонный омут? Первый Нефрит отвечает на чужой взгляд, затем переводит его на чай и тяжело вздыхает. — Позвольте мне ответить, Второй молодой господин Лань, — Вэй Усянь встречается взглядом с золотыми глазами и кивает на окно, за которым виднеется закат. Лань Ванцзи напрягся. Солнце — символ Цишань Вэнь. Он один из сильнейших орденов заклинателей. Ни один другой орден не смог сравниться с ним ни в численности адептов, ни в мощи, ни в территории, ни в силе магических артефактов. Огромное количество заклинателей из других орденов почли за великую честь присоединиться к этому Ордену. Однако если принять во внимание то, какими способами орден Вэнь привык решать свои проблемы, то ответ на вопрос: кто пригнал Бездонный омут на озеро Билин, становился очевидным. От тяжелых мыслей отвлекает веселый голос: — У меня есть идея, как избавиться от Бездонного омута с наименьшими затратами. Нефриты удивленно смотрят на юношу перед ними, который продолжает рассказывать: — По сути, можно сделать то же самое — перегнать Бездонный омут. Но! — Вэй Усянь замечает, как мрачнеет Лань Ванцзи, поэтому спешит продолжить, — В отличие от ордена Вэнь, мы перегоним Бездонным омут в маленькое озеро, которое не имеет такой важности, как Билин. Таким образом, торговый путь станет вновь безопасен, а у ордена Гусу Лань будет меньше работы. — Это… хорошая идея. — Лань Сичэнь выглядит задумчивым. Затем он кивает с улыбкой, — Нет, это прекрасная идея. Молодой господин Мо, Вы очень умны! Вэй Усянь слегка смущается. Все-таки последние годы своей жизни он был отступником в изгнании. Никто не поддерживал его идеи, а уж тем более не одобрял их. Поэтому от похвалы он давно отвык. — Ну что Вы… — Нет, Вы действительно очень умны и талантливы. Вэй Усянь смотрит на Лань Ванцзи и искренне удивляется. Уж от кого, а от него он похвалы точно не ожидал. Может быть, поэтому его сердце так быстро застучало, а кровь прилила к лицу, окрасив щеки в розовый цвет? — Спасибо… — это единственное, что он может сейчас сказать. В голове хаос. День по-настоящему сумасшедший. Попрощавшись с темным заклинателем, Два Нефрита выходят на улицу, чтобы проводить закат. Каждый пребывает в своих мыслях. — Странно… — вдруг задумчиво протягивает Лань Сичэнь. — Брат? — Те нелестные слова молодого господина Цзинь. Если верить им, то Мо Сюаньюй должен быть не в себе… — он встречается глазами с Лань Ванцзи, — Но молодой господин Мо показался мне весьма умным и талантливым человеком. Его идея с Бездонным омутом решит очень много проблем. И, несмотря на то, что он использовал темную энергию, он действовал исключительно во благо. — Не сходится. — Да, рассказ и поведение совершенно разные. Тогда почему его изгнали из ордена? — Брат. — М? Весь вид Лань Ванцзи выражает решительность и серьезность: — Я хочу забрать этого человека в Облачные Глубины.