***
— Лань Ванцзи, немедленно объяснись! Что сделал этот темный заклинатель, что ты нарушаешь правила, защищая его? — хмуро цедит Лань Цижэнь, впиваясь в младшего племянника недовольным взглядом. — Он невиновен. Его не за что судить, — спокойно произносит Лань Ванцзи, но от проницательного взгляда старшего Нефрита не укрывается, что это все напускное. — Этот человек следует Пути Тьмы! — почти кричит Лань Цижэнь. — Но действует с благими намерениями, — парирует Лань Ванцзи. — Он затуманил твой разум! Ты говоришь не то, о чем думаешь! — Тогда, может, дядя ответит мне, о чем на самом деле я думаю? Лань Цижэнь удивленно смотрит на своего обычно невозмутимого племянника и замечает раздраженный даже злой взгляд. — Видишь, — восклицает он, — ты уже не можешь себя контролировать! Твоя душа в смятении и во всем виноват он! — Дядя, — произносит Лань Сичэнь, — достаточно. Мы не можем судить невиновного человека. К тому же сейчас молодой господин Мо вместе со старейшиной Лань. Нам стоит дождаться его решения. Мужчина переводит взгляд с одного племянника на другого. Он поджимает губы и прикрывает глаза. — Хорошо, — кивает он, — дождемся решения Учителя. Но как ваш дядя я запрещаю вам с этого момента приближаться к этому… человеку. — Дядя, — начинает Лань Сичэнь, но его прерывает грохот. Лань Ванцзи стоит и сжимает руки в кулаки. Его взгляд способен заморозить, кажется, все, на что только падет. — Дядя, — говорит он обманчиво спокойным тоном, — я уважаю Вас и Ваше решение, поэтому прошу сразу назначить мне наказание за нарушение Вашего запрета… — Ванцзи! — восклицает мужчина, но тот не обращает внимание и продолжает. — … потому что я хочу отдать свою ленту этому человеку, — безжалостно добивает Лань Ванцзи. В комнате повисает оглушительная тишина. Лань Цижэнь ошарашенным взглядом смотрит на своего младшего племянника, пока его рот открывает и закрывается, не в силах произнести и звука. Лань Сичэнь напротив не выглядит удивленным. Он лишь печальным взглядом смотрит на своего младшего брата, думая, что тот очень похож на их отца. И искренне надеется, что в этот раз исход не будет столь печален, как у их родителей. — Дядя, брат, — юный Нефрит кланяется родственникам и выходит из ланьши. — Сичэнь, кажется, у меня искажение Ци — я вижу галлюцинации… — бормочет Лань Цижэнь. — Нет, дядя, — качает головой юноша, — просто Ванцзи влюбился.***
Все адепты, что встречаются Лань Ванцзи, спешат отойти в сторону или вообще скрыться с его пути. Все-таки не каждый день можно увидеть спокойного юношу настолько злым и раздраженным — точнее никогда. Спустя несколько минут Лань Ванцзи доходит до небольшого водоема, с поверхности которого поднимается ледяной пар. Холодный источник — вот что сейчас действительно нужно, чтобы успокоить бурю в душе юноши и привести мысли в порядок. Поэтому он дерганными движениями сбрасывает с себя одежду, но после все равно аккуратно складывает ее. На нем остаются лишь штаны и лобная лента, когда он решительно направляется в ледяную воду. Останавливается лишь тогда, когда находится в воде по пояс. И прикрывает глаза. Самое время все обдумать. Мысленно он возвращается к моменту у Стены Послушания. Каким злым, потерянным и отчаянным выглядел Вэй Усянь в тот момент. Если честно, Лань Ванцзи не понимает, что именно вызвало такую реакцию, но, к собственному удивлению, чувствует едва различимую радость, ведь оказалось, что он не безразличен этому очаровательному человеку. Однако в памяти всплывает момент, который беспокоит больше всего — имя, что тогда сорвалось с его собственных губ, когда он уже не мог слушать и смотреть на истерику юноши. — Вэй Ин… — тихо произносит он и чувствует, как в душе поднимается волна эмоций: нежность, смирение, легкое раздражение, счастье и… боль. Лань Ванцзи чувствует растерянность и необъяснимую злость на самого себя и это слегка обескураживает. Однако кое-что теперь становится понятным. С того момента, как встретил темного заклинателя, Лань Ванцзи ни разу не обратился к нему по имени. Даже мысленно он никогда не называл его Мо Сюаньюем. Чувство неправильности преследовало Лань Ванцзи с того момента, когда наследник клана Цзинь окрестил темного заклинателя этим именем и объявил, что тот его брат, который, к тому же, питал к нему неподобающие чувства. Почему-то это заявление вызвало у юного Нефрита отторжение и даже возмущение, а еще самую каплю (океан) ревности. Сейчас же темный заклинатель обрел имя — Вэй Ин. И именно это помогает Лань Ванцзи принять решение, от которого он не отступится, даже если ему будут угрожать дисциплинарным кнутом. Потому что это правильно. Все так, как должно быть.Для него естественно быть всегда на стороне Вэй Ина.
Однако вопросы многие остаются без ответа. И одному разобраться в этом не получится. — «Нужно поговорить с ним.» — думает Лань Ванцзи. И резко разворачивается. Глаза удивленно распахиваются. Взгляд скользит по фигуре, облаченной в темные одежды. Лань Ванцзи не ожидал, что их разговор произойдет настолько быстро.***
Вэй Усянь вновь бежит. Уже второй раз за день он нагло игнорирует правило: «Бегать запрещено», и делает это отнюдь не в развлекательных целях — он вновь ищет Лань Ванцзи. — «Где может быть Лань Чжань? Хм, во времена учебы в Облачных Глубинах я часто замечал его сидящим в библиотеке за очередным трактатом. Стоит направиться туда!» — с такими мыслями Вэй Усянь лавирует между приглашенными учениками, направляющимися на утренние занятия. Краем глаза он ловит фиолетовые одежды в толпе и слышит ворчливый голос своего дорогого шиди, но, к сожалению, сейчас неподходящий момент, чтобы можно было пристать к Цзян Чэну и подразнить его, получая в ответ брань и тумаки. Он уже видит здание библиотеки, когда перед ним вырастает фигура в белых одеждах. — «Не Лань Чжань.» — тут же проносится в голове темного заклинателя. А человек, тем временем, говорит: — В Облачных Глубинах запрещено бегать! Не думай, если ты не заклинатель клана Лань, то правила тебя не касаются! Юноша, наверное, он еще ученик, хмуро смотрел на Вэй Усяня. Приятная внешность, но красавцем его назвать нельзя: круглое лицо, густые брови, лисий разрез глаз. Волосы собраны в пучок, а на лбу повязана лента без облаков. Невысокий и довольно щуплый. В общем, абсолютно обычный молодой человек. — О, благодарю, что просветили меня, — лилейным тоном вещает Вэй Усянь. — Я здесь совсем недавно и не успел ознакомиться со всем сводом правил ордена Гусу Лань, — он виновато опускает глаза. Но, когда замечает, как губы юноши растягиваются в победной ухмылке, поднимает на него взгляд. — Однако я точно помню, что в правилах было что-то вроде, хм-м-м… Ах, да! «Шум запрещен», — Вэй Усянь улыбается, но потом делает максимально недоуменное выражение лица. — Но только что Вы кричали. Неужто Вы игнорируете правила собственного ордена? Адепт сначала растерялся, а потом побагровел то ли от стыда, то ли от злости. Он стискивает кулаки и кричит: — Ты! Да как ты!.. — Молодой господин Су, молодой господин Мо, что тут происходит? — в дверях библиотеки возникает Лань Сичэнь. Он переводит взгляд с одного юноши на другого. Ученик клана Лань вздрагивает и бросает на него испуганный взгляд, а затем тут же кланяется. — Первый молодой господин Лань, я… — Лань Сичэнь, простите, что помешали! Просто я спрашивал этого молодого господина, не видел ли он Лань Чжаня. Кстати, он не в библиотеке? — тараторит Вэй Усянь и краем глаза замечает, что юноша, что только что отчитывал его за нарушения правил, не спешит утверждать, что его слова ложь и требовать наказание для них за нарушения. — «Что ж, видимо, даже в клане Лань есть те, кто недобросовестно следует многотысячным запретам. В этот раз мне это на руку.» — мысленно хмыкает Вэй Усянь и переключает внимание на Лань Сичэня. — Вот как. Тогда, молодой господин Су, Вы можете возвращаться к своим делам. Дальше я сам. — Слушаюсь, Первый молодой господин Лань, — юноша кланяется и быстрым шагом спешит удалиться. — Что касается Вашего вопроса, молодой господин Мо, — Ванцзи не в библиотеке, — от взгляда Лань Сичэня не укрывается разочарованный вздох юноши, поэтому он продолжает с улыбкой, — но я знаю, где его найти. — Правда? И Вы расскажете мне? — Да, — кивает Лань Сичэнь. Затем в его глазах отражается странный огонек. — Так вот, молодой господин Мо, Ванцзи…***
— «И как я мог забыть про холодный источник? — думает Вэй Усянь, идя по тропинке, — В тот раз же он тоже пошел туда после наказания. Хм, Лань Сичэнь вроде говорил, что тот целебный. Конечно, тогда побои не прошли, но хотя бы холодная вода смогла снять боль. А ведь в этот раз Лань Чжаню досталось пятьсот ударов…» — от этой мысли он мрачнеет, но тут же мотает головой и ускоряет шаг. Не время сейчас думать об этом. Ему надо срочно поговорить с Лань Ванцзи. Чем дальше он шел, тем реже встречались другие люди. В принципе, нет ничего удивительного — орден Лань довольно ревностно охраняет личное пространство, поэтому адепты совершают омовение в одиночестве. Да что уж говорить, если даже простое купание в источнике для клана Лань — один из способов медитации и самосовершенствования. До Вэй Усяня доносится шум воды, да и температура заметно снижается. — «Уже близко.» — с предвкушением думает он. Взгляд цепляется за стопку идеально сложенных белых одежд. Хитрую улыбку сдержать не удается. В памяти сразу всплывает момент из юности, когда он так же шел сюда после разговора с Первым Нефритом. Правда, в этот раз наказан оказался только Лань Ванцзи. Но опять по вине Вэй Усяня. Потому что защитил отступника перед собственным кланом и дядей. И из-за этого факта Вэй Усянь передумывает шалить и дразнить Лань Ванцзи. К тому же у него есть дела поважнее. Вэй Усянь останавливается на берегу, а взгляд скользит по водяной глади источника, пока не останавливается на человеке, который стоит в самом его центре. Он уже видел обнаженный торс Лань Ванцзи, да и его прошлое тело было достаточно рельефным, но в какой-то момент Вэй Усянь ловит себя на мысли, что рассматривает представшую перед ним картину и испытывает доселе неведомые для него чувства. И это немного озадачивает. Однако взгляд цепляется за синяки, которые покрывают рельефную спину и плечи, и думать о чем-то ином уже не выходит. Облачные Глубины — чистое место, и найти источник темной энергии здесь почти невозможно. И это радует, потому что Вэй Усянь чувствует, как злость вновь овладевает им, но в этот раз он удерживает контроль над эмоциями. Он уже достаточно наговорил этому человеку. Вэй Усянь уже хочет окликнуть Лань Ванцзи, обозначить свое присутствие, когда все окружение идет рябью. Он моргает, но все эта странность не исчезает, хоть картина вокруг не меняется. По крайне мере так казалось, пока Вэй Усянь вновь не посмотрел вперед. Глаза расширились от шока, а тело оцепенело. В воде стоит человек с телом искусного воина: высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой. Длинные черные волосы перекинуты через одно плечо, открывая воистину шокирующую и ужасающую картину — вся спина и плечи мужчины покрыты сеткой шрамов. — «Дисциплинарный кнут, — растерянно думает Вэй Усянь. — Больше двадцати, нет, тридцати ударов… Что же этот человек сделал, что его подвергли столь суровому наказанию?» — он делает непроизвольный шаг назад. Поняв, что больше не один, человек оборачивается. А брови Вэй Усяня грозятся покинуть его лицо. — «Лань Чжань?!» Нет, сумасшествие точно передалось Вэй Усяню вместе с телом Мо Сюаньюя. Иначе как объяснить, что Второй Нефрит клана Лань, образец порядочности и добродетели был наказан дисциплинарным кнутом? Рассеянный взгляд скользит по рельефному торсу, пока не останавливается на груди. Рука Вэй Усяня неосознанно накрывает грудь с левой стороны, под самой ключицей. — Откуда?.. — осипшим голосом произносит он. В голове хаос. Вэй Усянь чувствует, что земля уходит из-под ног. И он бы, наверное, упал, если бы его не подхватили сильные руки. Он поднимает взгляд и видит перед собой обеспокоенное лицо Лань Ванцзи. Юного Лань Ванцзи. Вэй Усянь смеется. Но ему совсем не весело.***
Лань Ванцзи растерян. Мало того, что он не ожидал появления темного заклинателя, так тот смотрел на него с таким ужасом и удивлением, будто не его видел, а какой-то кошмар. Но по-настоящему Лань Ванцзи пугается, когда юноша стал истерически смеяться. Он сгибается по полам и не может остановиться. — Что с тобой? Вэй Ин? — взволновано спрашивает юный Нефрит, но его будто не слышат. Хотя, скорее всего, слышат, что Лань Ванцзи что-то говорит, однако смысл его слов не доходит до темного заклинателя. Поэтому юноша наспех накидывает на себя одежду, поддерживая темного заклинателя одной рукой. Лань Ванцзи пытается увести Вэй Усяня в цзинши, чтобы там привести его в чувства, но темный заклинатель, продолжая смеяться, не делает и шага, повиснув на Лань Ванцзи. Поэтому юный Нефрит мысленно извиняется перед ним, а затем осторожно, будто тот фарфоровый, поднимает его на руки и быстрым шагом идет в цзинши, петляя по тропинкам, чтобы не столкнуться с другими адептами клана. Все-таки не хочется лишних проблем и разговоров.***
Двое сидят за столом в тишине. Никто не решается начать разговор. Вэй Усянь пришел в себя и успокоился, стоило переступить порог цзинши. Сейчас о недавнем нервном срыве свидетельствуют излишняя бледность и отстраненный взгляд. Лань Ванцзи не решается отвлекать его, дает время собраться с мыслями. И спустя полчаса темный заклинатель наконец-то говорит: — Лань Чжань, это ведь твоя комната? — голос тихий и слегка охрипший. Юный Нефрит медлит с ответом, но все же кивает. — Мгм. — Хм, я так и думал, — на губах появляется легкая улыбка. Вэй Усянь видит вопрос в светлых глазах и добавляет: — запах благовоний. Это сандал, верно? Помню, раньше от тебя всегда пахло им. Приятный аромат. Лань Ванцзи молчит, а потом медленно произносит: — Раньше? Их взгляды встречаются: один озадаченный и удивленный, а другой печальный и уставший. — Раньше, — кивает темный заклинатель. — Лань Чжань, я понимаю, что ты хочешь объяснений, но вначале ответь на вопрос: откуда ты знаешь имя «Вэй Ин»? Лань Ванцзи какое-то время молчит, находясь в собственных мыслях. — Я не знаю, — медленно, все еще обдумывая, говорит он. — Я не мог это контролировать. — Но ты ведь слышал, что Цзинь Цзысюань назвал меня Мо Сюаньюем, а я не думаю, что он мог не узнать собственного брата. Особенно, если учитывать небольшой… инцидент. — Но это имя ведь тебе знакомо. Твоя реакция говорила об этом. — Знакомо, — кивает Вэй Усянь, — потому что это имя принадлежит мне. Понимаешь, Лань Чжань, тело действительно принадлежит Мо Сюаньюю, за которого меня, собственно, приняли. Но я не он. — Кто ты? — Меня зовут Вэй Ин, имя в быту — Усянь. Правда, последние годы меня знали, как Старейшину Илина и основателя Темного Пути, — с жутковатой улыбкой произносит Вэй Усянь. — Как ты попал в это тело? — нахмурившись, спрашивает Лань Ванцзи. В голове возникают кое-какие предположения, но все они ему крайне не нравятся. — Говорю сразу — тело я не захватывал, оно было отдано мне без моего же ведома и добровольно, — надувшись, словно ребенок, бормочет Вэй Усянь. — Но что стало с твоим телом? На какое-то время между ними повисает тишина. Вэй Усянь смотрит прямо в глаза Лань Ванцзи и спокойно произносит. — Мое тело было разорвано моими же лютыми мертвецами много лет назад. И не пытайся сейчас вспомнить те события, потому что не выйдет. Ведь все это происходило не здесь, — вздох срывается с его губ. — В общем, Лань Чжань, я не из этого мира.***
Колокол давно уже прозвенел, сообщая, что минуло девять часов вечера и пора спать, однако никто в цзинши не торопился устроиться на кровати и погрузиться в сон. Вэй Усянь думал, что второй раз за день рассказать прошедшие события будет проще, но ошибался. Как и ошибался, называя Лань Ванцзи ледышкой или нефритовым изваянием. По ходу рассказа его лицо хоть незаметно, но выражало эмоции: удивление, озадаченность, раздражение, гнев. Но чаще всего в горчично-медовых глазах мелькала боль. Особенно, когда рассказ дошел до сожжения Облачных Глубин и смерти его отца. Наверное, любой другой бы даже слушать не стал, назвал бы сумасшедшим и все. Но не Лань Ванцзи. Тот внимательно, как истинный заклинатель клана Лань, внимал ко всему, что говорил Вэй Усянь. Особенно, когда тот стал рассказывать об Аннигиляции Солнца. Признаться, клан Вэнь давно уже перешел все допустимые границы, распространяя свою власть даже в других орденах. Одна история с Бездонным омутом — и, как оказалось, Вэй Усянь в прошлой жизни тоже сталкивался с ним на озере Билин — доказывает многое. Но одно дело — думать об этом, а другое дело — действовать. И потребовалось нападение на два Великих ордена, чтобы заклинательский мир восстал. Дальше рассказ шел о днях, когда Вэй Усянь вместе со своим шиди, Главой ордена Цзян — Цзян Чэном — восстанавливали Пристань Лотоса, от которой остались одни руины. Затем он рассказал о Вэнь Цин, которая попросила его о помощи; о мертвом Вэнь Нине, которого Вэй Усянь вернул к жизни, сделав лютым мертвецом; о том, как они жили на горе Луаньцзан, где в пещере, которая стала для Старейшины Илина домом, он создавал новые талисманы и изобретения. С болью в глазах, что не скрылась от Лань Ванцзи, Вэй Усянь рассказал, как сказал Цзян Чэну исключить его из ордена, чтобы его поступки не бросали тень на Юньмэн Цзян. Рассказал о свадьбе Цзян Яньли, о которой сообщил ему, собственно, Лань Ванцзи, когда они неожиданно встретились в Илине при весьма интересных обстоятельствах. — Я ненадолго отвлекся, а когда уже собрался уходить, то А-Юаня рядом не было. Бегал, спрашивал у всех. Небеса, да Вэнь Цин меня бы прибила, если бы я его не нашел! Ты не представляешь, как она страшна в гневе… Ну, в общем, бегал я, бегал, пока не натолкнулся на толпу. Все бормотали что-то вроде: «Что за отец такой?» И я услышал детский плач. И знаешь, что? Ха-ха-ха! Вижу я А-Юаня, сидящего на земле и завывающего, словно неупокоенный дух, который цепляется за белоснежные одежды и кричит: «Папа!» Да-да, не смотри на меня так, Лань Чжань, потому что этим «папой» был ты! Ха-ха-ха! О, Лань Чжань, у тебя уши покраснели? Дальнейший рассказ уже был без улыбок и смеха. Вэй Усянь рассказал о том, что смог вернуть разум Вэнь Нину. Рассказал о нападении на него на тропе Цюнци и обвинении в том, что наслал проклятие Сотни дыр и тысячи язв, хотя это был не он. Но слушать никто не стал. Смерть Цзинь Цзысюаня. Смерть Вэнь Цин и уничтожение Вэнь Нина. Смерть Цзян Яньли. Облава на Луаньцзан и смерть остатков клана Вэнь. Смерть Вэй Усяня и уничтожение Стигийской Тигриной печати. Казалось, вот он — конец, но у судьбы были свои планы на этот счет. Прошли годы и в мир вновь вернулся Старейшина Илина. В теле Мо Сюаньюя.***
— В следующем месяце будет проходить Совет кланов, — после продолжительно молчания произносит Лань Ванцзи. — В Цишане? — Мгм. Вэй Усянь задумчиво хмурится. — В прошлом я, ты, Лань Сичэнь и Цзинь Цзысюань заняли призовые места. Во время перевоспитания Вэнь Чао срывался на нас троих из-за своего проигрыша. Лань Ванцзи кивает, вспоминая, что по рассказу Вэй Усяня после нападения на Облачные Глубины, Лань Сичэнь скрылся, унеся с собой ценные рукописи и артефакты. — Зная, что может произойти, нам стоит решить, как действовать, — задумчиво говорит юный Нефрит. — Лань Чжань. — Мм? — Ты… правда мне веришь? — неуверенно спрашивает Вэй Усянь. Он выглядит сейчас таким ранимым, что Лань Ванцзи чувствует, как его сердце сжимается, а руки слегка покалывает от желания прикоснуться в нежной ласке к щеке темного заклинателя. Но он не может себе этого позволить, поэтому просто кивает. — Мгм. Я верю тебе, Вэй Ин. Губы Вэй Усяня дрожат, а потом на них расцветает самая прекрасная улыбка, которую когда-либо видел Лань Ванцзи. — Спасибо, Лань Чжань, — нежно произносит Вэй Усянь. Потом он вздыхает, а его взгляд загорается решимостью. — Мы сделаем все, чтобы не допустить те события, о которых я рассказал. Правда, я не знаю пока, как мне попасть на состязание лучников. Тогда я был адептом клана Цзян, а сейчас печально известный сумасшедший Мо, которого выгнали из Ланьлина. Вэй Усянь задумчиво закусывает губу, размышляя над этим, когда раздается тихий голос Лань Ванцзи. — Есть решение. — М? Ты что-то придумал, Лань Чжань? Расскажи мне! Лань Ванцзи молчит, и Вэй Усянь замечает странную эмоцию, промелькнувшую в его взгляде. — Вэй Ин, ты согласен стать адептом клана Лань?