***
Вэй Усяню пришлось, можно сказать, впустую потратить целых две недели, пытаясь донести до Лань Ванцзи, что его идея не самая лучшая, ведь что станет с репутацией Гусу Лань, когда весь мир прознает, что в их рядах теперь заклинатель, практикующий Путь Тьмы? На что получил категорическое: — Не важно. Тогда Вэй Усянь решил зайти с другой стороны и стал увещевать упрямого Нефрита, что его решение может поставить под удар Лань Сичэня и Лань Цижэня. Последнего, более вероятно, хватит сердечный приступ. Или искажение Ци. И в ответ услышал спокойное: — Брат поймет. Дядя… — тут Лань Ванцзи ненадолго замолчал, что уже заставило Старейшину Илина ликовать. Но потом чуть не поперхнулся вином, которое он прикупил в Цайи под смирившимся взглядом Второго Нефрита, — смирится. И по тону его голоса Вэй Усянь понял — другого выбора Лань Цижэню просто не оставят. Его племянник чертовски упрям. Церемония принятия Вэй Усяня в орден Гусу Лань проходила, казалось, в строгой секретности. Мало того, что бедного темного заклинателя оторвали от постели в — о Небеса — пять утра, так еще и тащили его сонного в храм предков. Возможно, произойди это с Вэй Усянем в юности, он бы не позволил нести себя, как девицу на руках, но в тот момент он чувствовал себя уютно и хорошо, как никогда иначе. Поэтому довольными остались оба. Лань Ванцзи до сих пор с трепетом вспоминает сонную мордашку темного заклинателя и тепло его расслабленного тела. И только брат видел, как долго юный Нефрит не решался отпускать и будить его. Но это останется только между ними. О том, как Вэй Усянь, который всю жизнь носил только темные одежды, привыкал к белому ханьфу ордена Лань, можно слагать целые истории. Мало того, что он всего лишь за час умудрялся его испачкать и порвать, так его ленту приходилось искать не один раз. И сколько бы Вэй Усянь не хныкал, не рыскал по кустам в поисках белой полоски ткани, Лань Ванцзи оставался непреклонным. И непоколебимо произносил: — Лента важна и относиться к ней так беспечно — непозволительно. Чем так она важна, Вэй Усяню, конечно же не объяснили. А сам он, сколько не рассматривал ее с задумчивым видом, понять, что в лобной ленте такого особенного, не мог. И как бы то ни было, носить одежду Гусу Лань Вэй Усяню нужно только на официальных мероприятиях. Это было условие самого Старейшины Илина, поэтому Лань Ванцзи принял его и никак не реагировал на недовольное сопение своего дяди. То, что Вэй Усянь согласился стать частью его родного ордена, и, тем самым, стал ближе к нему самому, Лань Ванцзи было достаточно. Можно даже сказать, что он был счастлив, хотя это смог увидеть лишь его старший брат.***
От созерцания недовольно причитающего темного заклинателя отвлекают звуки барабанов. И в этот момент оба забывают обо всем, устремляя взгляд на трибуну, где расположились Главы орденов. Место, что находилось на возвышении над остальными, было все это время свободно, но кто его займет, знал здесь каждый. — Глава ордена Вэнь! — объявляет громко адепт, облаченный в бело-красные одежды с узором солнца. В этот же миг все адепты ордена Цишань Вэнь падают на колени и начинают хором восхвалять своего Главу. Медленной, величественной походкой являет себя высокий мужчина с телом искусного воина: широкоплечий, сильный. Он красив, однако, его красота хищная и веет опасностью. Один взгляд холодных изумрудных глаз заставляет поежиться от табуна мурашек и холодного пота. — Вэнь Жохань… — сорвался еле слышный, но полный целой гаммой чувств, шепот с губ Вэй Усяня. Лань Ванцзи же смотрел на совершенно иного человека. И, если бы взгляд мог убивать, то тот, на кого он был направлен, испытал бы на себе все муки вселенной. Юный Нефрит очень хорошо помнит рассказ Вэй Усяня. И то, что послужило причиной становления того на Путь Тьмы. Вернее, кто. Вэнь Чао сидит со скучающим и надменным видом, смотря на всех, как на грязь у его ног. И он даже не пытается скрыть своего презрительного взгляда, скользящего по адептам и участвующим в соревновании лучникам. И в какой-то момент его взгляд останавливается на Лань Ванцзи. Затем на Вэй Усяне. И в этот момент тот тоже переводит на него взгляд. Что-то не так, — понимают оба. Во-первых, от лица Вэнь Чао разом отхлынула вся кровь, делая его мертвенно-бледным. Во-вторых, от внимательных взглядов Лань Ванцзи и Вэй Усяня не ускользает дрожь, что пробивает все его тело. И, в-третьих, самое важное… Удивление, паника, ужас в глазах Вэнь Чао. Брови Вэй Усяня сходятся к переносице, и он произносит: — Он помнит. И слышит в ответ: — Мгм.***
Лань Ванцзи молча идет следом за Вэй Усянем. О соревновании думать не могут оба. Но если юный Нефрит все мысли держит при себе, то Вэй Усянь бурчит под нос, иногда срываясь на раздраженные порыкивания. — Они точно помнят! Если не Вэнь Жохань, то Вэнь Чао точно! Ты видел его взгляд, гэгэ? Чего бы ему так паниковать, если бы он не помнил, как умер? Не Мо Сюаньюя же он испугался! — Мгм. Он определенно помнит. — Черт, если так, то сколько еще людей могут помнить о тех событиях? В те годы погибло очень много… — под конец его речь затихает, а сам он останавливается. Лань Ванцзи хмурится и аккуратно кладет руку на его плечо. — Вэй Ин? — Лань Чжань, а что, если… — Вэй Усянь нервно сглатывает и поднимает на него взгляд, полный боли и страха. — Что, если дядя Цзян или Мадам Юй или… или шицзе помнят? В золотых глазах отражается понимание. Ну, конечно же, учитывая события, Вэй Усянь задумался о таком. Хоть он улыбается и шутит. Хоть он живет, Вэй Усянь никогда не забывает той боли потери дорогих ему людей. Не может забыть. И чувство вины до сих пор заставляет его вскакивать посреди ночи, вырываясь из кошмара, где он вновь видит смерти людей, ставших ему семьей. И Вэй Усянь отчаянно не хочет, чтобы они помнили об этом. А мысль о том, что родные люди могут его ненавидеть, пугает настолько, заставляет сердце сжаться. — Вэй Ин, — от тихого голоса Лань Ванцзи тот вздрагивает и бросает на него растерянный взгляд. — Они не осудят тебя. — Чт… Лань Чжань? — Они не осудят тебя, — Лань Ванцзи повторяет более твердо, а затем его взгляд смягчается. — Потому что Вэй Ин ни в чем не виноват. Оба молчат. Один пытается справиться с шоком и целым шквалом чувств, пока второй дает ему эту возможность. А потом Вэй Усянь неожиданно подается вперед и прижимается к Лань Ванцзи, обнимая его. И чувствует, как его притягивают ближе, а спину поглаживают теплые и сильные руки. — Спасибо, Лань Чжань… — сипло говорит Вэй Усянь, зарываясь лицом в изгиб шеи Второго Нефрита и вдыхая аромат сандала. Не так давно Вэй Усянь смог обнаружить, что этот запах неожиданным образом способен подарить ему чувства покоя и защищенности. И является ли причиной то, что стоит темному заклинателю только учуять его, перед глазами появляется образ Лань Ванцзи, Вэй Усянь не знает. Какое-то время оба молчат, пока Лань Ванцзи тихо не произносит ему на ухо: — Между нами не должно быть «спасибо» и «прости». И чувство правильности происходящего посещает обоих.***
— Теперь я могу понять, почему не было Вэнь Нина. Вэнь Чао мог просто его не допустить, — задумчиво произносит чуть позже Вэй Усянь. — Он знал о вашей… связи? — последнее слово Лань Ванцзи буквально цедит. — Не думаю. Вэнь Нина и Вэнь Цин я узнал хорошо уже после Аннигиляции Солнца, когда ушел с ними и остатками клана на Луаньцзан. А догадаться о том, что те помогли мне пересадить свое Золотое Ядро Цзян Чэну… Нет, до этого Вэнь Чао точно не додумается. — Мгм. — Лань Чжань? — Мм? — Ты чего злишься? Лань Ванцзи бросает на него быстрый взгляд и после невозмутимо говорит: — Не злюсь. — Нет, злишься. Лань Чжань, ты, конечно, всегда выглядишь, как ледышка, но, когда ты злишься, твой взгляд полыхает! Как сейчас! Что такое, гэгэ? — начал кружить вокруг него Вэй Усянь, крича всем своим видом: «Давай, доверься мне!» — . . . — Лань Ванцзи! Второй молодой господин Лань! Лань Чжань! — тараторит Вэй Усянь. — Вэй Ин. — Что? И не надо смотреть на меня так! Я просто хочу узнать, что тебя разозлило! Может, я… Лань Ванцзи в одно мгновение приближается к Вэй Усяню, чтобы схватить его и закрыть собой. Вэй Усянь переводит удивленный взгляд, куда напряженно смотрит юный Нефрит, и видит заклинателей клана Вэнь. Не меньше пятидесяти человек, во главе которых стоит высокий мужчина. Его равнодушный взгляд скользит по двум заклинателям, а поза остается расслабленной. — «Сжигающий Ядра!» — проносится в мыслях Вэй Усяня. На его губах появляется усмешка. — Не знал, что адепты ордена Вэнь так плохо стреляют. Или вы нас за духов приняли? — Нам приказано схватить вас и доставить в Безночный Город, — спокойно отвечает Вэнь Чжулю. — Хм, видимо, о нашей целостности слова никто не говорил. — С какой целью нас хотят доставить туда? — весь вид Лань Ванцзи спокоен и безмятежен, но в любой момент он готов вступить в бой. Поэтому не дает Вэй Усяню выйти из-за своей спины. — Это приказ. — Чей же? — Вэй Усянь все еще продолжает играть в невинность, хотя все внутри кипит от гнева и ненависти. Вэй Усянь прилагает колоссальные усилия, чтобы не убить вновь Сжигающего Ядра, по вине которого погибли мадам Юй и Цзян Фэнмянь, Цзян Чэн лишился Золотого Ядра, а Вэй Усяню не осталось ничего, кроме как удаляться все дальше и дальше во тьму. — Молодого господина Вэнь. «Верный вэньский пес. Даже в этой жизни прислуживает своему хозяину…» — со злой усмешкой думает Вэй Усянь. Он переводит взгляд на Лань Ванцзи и видит, что тот выжидающе смотрит на него в ответ. И с нежностью Вэй Усянь понимает, что тот ждет его решения и заранее готов принять все, что скажет или сделает темный заклинатель. Поэтому Вэй Усянь тихо выдыхает, а затем переводит взгляд полный решимости на Вэнь Чжулю и с улыбкой говорит: — Веди нас к своему господину. Иногда, чтобы получить ответы, нужно идти на риски. И эта ситуация именно такая. — «Начинается, — думает Вэй Усянь, идя в окружении адептов Цишань Вэнь. — Теперь ошибки допускать нельзя.» И за своими мыслями он не видит золотых глаз, лишенных жизненного блеска.