Вечность

У всех есть сумасшедшая подруга, которая может вытащить вас из дома в двенадцать ночи, чтобы получить бесплатный лаваш по акции? Или уговорить поучаствовать в какой-нибудь глупой афере по соблазнению парня? Залезть на колесо обозрения, если ты боишься высоты? Совместно сменить имидж, чтобы дополнять друг друга даже в волосах, например? Флоре с Музой ужасно «повезло» иметь такую, даже если первая соглашается на всё это очень редко. Безбашенная Блум находит вторую половинку своей души в Музе. Вспоминая о подруге, на губах появлялась грустная улыбка. Наверное, сами Муза и Ривен не радовались скорому появления ребёнка, как Блум. Она была реалисткой и понимала насколько редко такое событие. Иногда даже у людей могут возникнуть проблемы, что уж говорить о таких, как они. Собственные дети вампиров были настолько редким явлением, что каждый случай заносился в книгу, чтобы передать наследие будущему поколению. Ведь никто не знает, будет ли этот случай последним. И она мысленно надеялась, чтобы он таковым не был. Блум в первую очередь была девушкой. Она, как и все, мечтала о банальном женском счастье, собственном очаге, любящем муже. Но реальность жестоко падала на плечи, придавливая к земле и перекрывая доступ к кислороду. Ничто из этого она получить не сможет. Разве что любящего мужа, но это снова достаточно редкое событие. Вампиры непостоянны. Если у них в запасе целая вечность, неужели они проведут эту вечность лишь с одним человеком? Неужели выберут спокойную жизнь и будут изображать обычную семью? Да, есть такие. Немного. Но её реализм как всегда брал вверх, и она понимала, что такое почти невозможно. С её способностью не стареть приходилось каждые несколько лет менять место проживания. Детей она не сможет иметь на физическом уровне, ведь вампиры практически несовместимы друг с другом так же, как и с людьми. А муж… Блум ведь не знает, не надоест ли она ему через пятьдесят лет? Сто? В истинную любовь Блум не верила. Смеялась над теми, кто описывал это чувство, как любовь с первого взгляда. Крутила у виска, когда слышала, что это навсегда. Блум видела многих, кто доказывал обратное. Начиная родными родителями, заканчивая разведёнными женатиками, которые жили с ней по соседству в Сиэтле. И пусть все утверждают обратное. Пусть говорят продолжать верить и мечтать. Пусть пишут это в книгах, описывая и как боль, и как безмерное счастье. Она не раз обжигалась и будет полной дурой, если вновь поведётся на это. Блум смирилась. У неё не будет детей, самого близкого человека рядом, собственного дома с горящим камином и тёплым пледом. Вся её жизнь будет походить на жизнь отшельника, который только и делает, что переезжает. Совсем сойти с ума не дают близкие друзья, с которыми она познакомилась не так давно. Вообще, если кого-то и называть малышкой, то только её. Миэли было триста пятьдесят шесть, а Блум лишь сто двадцать один. Это она малышка. Однако куда бы она ни переехала, где бы ни жила, никогда не могла усидеть на месте. В каждом городе девушка следовала чёткому плану, который, несмотря на своё однообразие, ещё никогда не надоедал. Она устраивалась на работу в детский приют, смотрела, ухаживала и играла с детьми. Здоровыми и больными. Каждое утро приносила им пакеты разных сладостей, булочек и пирогов, а по выходным добавляла ещё и игрушки. Блум просто души не чаяла в этих искренних человечках, желая хотя бы так почувствовать их тепло и любовь. Вот и весь этот день она провела в компании нескольких десяток деток, совсем потеряв счёт времени. Её пробивало на слёзы, когда они просили её остаться. Несмотря на свой образ жизни, она всё равно чувствовала. Не смогла закрыться от всех, как Флора. Не смогла оставаться равнодушной из-за вечной скуки. Блум нашла то, что стимулирует её жить. Она может помогать этим брошенным детям, видеть их настоящие улыбки и улыбаться самой. Но обратная сторона тоже была. Ей было безумно сложно прощаться. Она просто ненавидела и не умела этого делать. И в такие моменты вела себя, как слабая трусиха. Уходила по-английски. Так же тихо и неожиданно, как и приходила. — Что за кипиш? Осталось всего три пакетика крови, и вы не можете их поделить? — Блум усмехнулась, проходя в гостиную. Она стянула кожаную куртку и вытянула ноги на диване, не обращая внимания на сосредоточенность других. Что сказать, беззаботность — её конёк. — Сегодня приходили другие вампиры, — ответила Флора, проводя рукой по волосам. Блум знала, что та не оставляла их в покое, когда нервничала. Её лицо оставалось таким, словно его залили цементом, но движения предательски выдавали. — А нас не было, — Муза надула губки. — Я бы хотела с ними познакомиться. — Познакомишься сегодня ночью. Так, стоп… С кем это ты собралась знакомиться? — Ой, Ривен, не начинай, — девушка закатила глаза, делая глоток из глубокого стакана для вина. Муза любила эстетику. — Пояснительную бригаду, пожалуйста, — Блум невинно помахала рукой и похлопала длинными ресничками. К концу рассказа лицо приняло серьёзный вид. — Что это значит? Почему особенно тебе нужно быть осторожной? — Я не знаю, — Флора покачала головой. Эта ситуация порядком вымотала. Сначала она сама обдумывала произошедшее, потом поделилась с Музой и Ривеном, теперь ещё и Блум. Повезло, что Миэли, будто чувствуя напряжённость сестры, продолжила читать любимую повесть. — Но очень хочу выяснить.

***

Тёмный кабинет в стиле «лофт» был погружён во мрак. Не было видно сидящих людей на диване так же, как и жертвы, связанной на стуле. Стрелки часов раздражающе били по барабанным перепонкам, делая бесконечное ожидание куда мучительнее. Свет полнолуния проникал через небольшое окно, освещая лишь руку, расслабленно лежащую на подлокотнике дивана. Меж пальцев тлела сигара ручной скрутки, и мужчина периодически подносил её ко рту, не обращая внимания на недовольный взгляд сестры. Несмотря на распахнутое окно, дышать в комнате было уже нечем. Лёгкое шевеление жертвы, после которого сознание возвращается. Мужчина, связанный по рукам и ногам, оглядывает дымное помещение, задерживая взгляд на жилистой руке с массивным перстнем на безымянном пальце. За ним можно было увидеть ещё одно кольцо. Более утончённее, красивее. Как будто обручальное. — Кто вы такие? — прохрипела жертва. Ответом была беззвучная усмешка в глазах мужчины. Он кивнул рядом сидящей девушке, которая поднялась и поравнялась с заключённым. Она приподняла его за подбородок и сверкнула карими глазами, которые в темноте казались золотисто-медовыми. Заставила смотреть прямо, неотрывно. Тонуть в её невероятных глазах, пока это не произвело должного эффекта. Теперь кукла ждала одного единственного приказа. — Ты будешь делать всё, что мы скажем.

***

Ривен покачал головой, едва сдержавшись, чтобы не провести рукой по лицу. О женских ритуалах красоты он перестал заикаться ещё лет пятьдесят назад, но странное желание девушек к совершенству даже в банальном эффектном появлении заставляло его мозг буквально закипать от вопроса: «Зачем?». Муза с Блум уже полчаса подбирали похожие наряды, чтобы дополнять друг друга. К сидящему на диване мужчине присоединилась и Флора, явно не понимая такие действия подруг. Не сказать, что они были легкомысленными девчонками, помешанными лишь на одежде. Совсем нет. Блум любила детали, Муза эстетику. А если соединить эти предпочтения, получится неплохой коллапс. В какой-то степени они походили на сестёр. Не по внешности, но по духу точно. У них были одинаковые предпочтения, желания, мысли. Такие люди должны были уживаться везде и во всём, не имея повода поспорить или отстоять своё. Так и было. Флора отличалась. Может, лет так триста назад, она бы пополнила их ряды. Но весёлая и беззаботная молодость прошла мимо, и девушка не смогла за неё ухватиться. Она повзрослела. Это, как и у Музы с Блум, не касалось внешности, но очень хорошо затронуло её внутренний мир. Если её подруги были как подростки, то Флора была их мудрой мамой, Ривен отцом, а Миэли самой младшей сестрой. Ночь наступила как-то слишком быстро. Кажется, те два незнакомых вампира ушли всего час назад, но осадок от их внезапного появления всё ещё присутствовал. Флора продолжала протирать пыль с кухонных полок, потому что чувствовать её было невыносимо. Она не чихала, ведь многие человеческие особенности были для неё недоступны, но ощущала этот странный запах. Да, у пыли есть запах. И она сможет доказать это любому. Спустя несколько десяток минут все пятеро были в машине. Флора чуть хмуро поглядывала на младшую сестру, которая тоже увязалась с ними. Она не знала, чего ожидать от этой ночи, поэтому была против. Но Миэли — одна из них. Тоже часть своеобразной семьи, поэтому имеет право находиться там. Хотя сидеть в машине девочке было некомфортно. Даже не смотря на сестру, она чувствовала недовольный взгляд. Пробирающий до самых костей. Флоре не нужно было говорить что-то. Одни лишь глаза могли сказать о её эмоциях. Но чаще всего они продолжали оставаться пустыми. Приехав по адресу, Ривен припарковал машину. Перед ними стоял двухэтажный дом, немного отличающийся от их. Он находился в отдалённой и самой тихой части города и был чуть больше. Было видно, что хозяев не волновало то, что их дом будет отличаться от всех домов в округе. Плоская крыша, широкий гараж для машин, и, что удивило больше всего, панорамные окна, которые полностью открывали гостиную на втором этаже. Там же был и застеклённый балкон с мягкой мебелью. Дом был сделан в современном стиле, включая и доски, и светлые кирпичи, и просто белые стены. Спереди виднелось окно в обычной чёрной раме, обрамлённом бледно-коричневыми досками. С каждой стороны от двери располагались две круглые колонны, держащие крышу пониже. Она закрывала от солнца. Смотря на отделку дома, Флора столкнулась с взглядом из окна. Недовольные, даже в какой-то степени высокомерные глаза прожигали её насквозь, пока их обладатель — красноволосый мужчина — просто не ушёл прочь. Она едва заметно закатила глаза и догнала остальных, которые уже направлялись в сторону двери. — Привет, — им открыла обаятельная блондинка с улыбкой из рекламы зубной пасты. Она оглядела каждого, немного дольше задержавшись на Ривене. — А ты красавчик. — А ты мешаешь нам пройти, — ответила Муза, не забыв мило улыбнуться. Словно желая показать, что этот мужчина занят, она взяла его за руку, вызывая у него тихий смешок. Стоит ли говорить, как сильно Муза сжала его ладонь в следующий момент? — Оу… Извините, — девушка вскинула руки и отступила. Кажется, она даже не заметила негатива в свою сторону. А может, просто прекрасно играла. — Я Стелла, кстати. — Мы думали, что тут только… — Флора запнулась. Она даже не потрудилась узнать имена этих двоих. — Огрон и Валтор? Да, они живут тут вдвоём, но остальные пришли по их просьбе, — девушка указала им рукой в сторону лестницы и начала подниматься первой. — Остальные? — Все остальные вампиры, которые живут в этом городе. Сейчас сами всё увидите. Преодолев лестницу, они сразу оказались в просторном холле с множеством диванов, журнальным столиком, баром и панорамными окнами, которые делали вид комнаты ещё больше. Ривен уже хотел спросить зачем тут бар, ведь кроме крови употреблять что-то в пищу невозможно. Вкус любой еды и жидкости казался настолько отвратительным, что пробуждал рвотный рефлекс. Но только потом парень увидел стоящую за ним девушку, корая разливала в бокалы… кровь. Музе точно понравится такая эстетика. Блум была первой после Стеллы, кто преодолела каждую ступень. Теперь она смотрела на каждого присутствующего. Девушка с болотисто-каштановым цветом волос, передние пряди которых были собраны в хвост назад. Её фигура была показателем настоящей модели. Идеальные изгибы тела делали её прекрасную внешность ещё лучше. Густые волосы, которые доставали почти до икр, напоминали шлейф, передающий её запах. Потом посмотрела на крепкого парня со шляпой на голове. Он распустил светлые волосы, оделся во всё чёрное, не забыв про цепи на шее, руках и даже колечко на брови. Типичный панк или гот, только без чёрной подводки и помады. Около него села вышедшая к ним блондинка. В отличие от девушки за баром, от неё не веяло таким шармом. Блондинка была, скорее, милой, нежели ослепительно-красивой. На диване напротив сидел ещё один молодой парень. С виду, конечно. Длинные волосы бледно-синего оттенка были завязаны в слабый хвост сбоку. В отличие от блондина в шляпе, он предпочитал более светлые тона в одежде. И он был единственным, кто поприветствовал их лёгкой улыбкой. У огромного окна стоял некто с ярко-алыми волосами. Мужчина даже не удосужился повернуться к прибывшим, продолжая делать неспешные глотки из стакана. Бледные губы окрасились в винный оттенок, непроницаемый взгляд продолжал цепляться за любое движение на улице. Рука, закинутая на стекло, позволяла отчётливо увидеть напряжённые мышцы спины. Тоже крепыш. И в самом конце она взглянула на мужчину, который стоял поодаль всех. Этот уголок комнаты, кажется, был самым тёмным. А может, ей так показалось, потому что яркие светло-голубые глаза, которыми он смотрел на неё, выглядели, как машинные фары посреди ночи. Блум, несмотря на отсутствие страха, даже поёжилась. Валтор неотрывно смотрел только на неё, пока в голове проскальзывала лишь одна фраза: «Этого не может быть». — Добро пожаловать, — Дарси, стоящая за баром, приподняла уголки губ вверх. — Что предпочитаете? Коньяк, вино, мартини? Ну, в смысле, в какой стакан вам наливать? — А ты мне нравишься, — Дарси вскинула брови, услышав это от ребёнка. Миэли присела на один из стульев и протянула девушке руку. Она представила не только себя, но и остальных, не забыв про совсем краткую информацию о каждом. В пол-уха слушая малышку, Огрон чуть повернул голову на друга, услышав характерный звук битого стекла. Стакан с алой жидкостью в руке Валтора разлетелся на мелкие осколки. Огрон хотел спросить, какого чёрта разговор начала Дарси, когда это должен был сделать сам хозяин дома, однако увидев неестественную бледность и сжатые кулаки, красноволосый проследил за его взглядом. Лицо изменилось сразу же, стоило ему увидеть рыжую девушку. Теперь уже под двумя пристальными взглядами Блум действительно стало не по себе. И она не сдержалась: — Я глаза криво накрасила? Огрон снова среагировал сразу, перехватив Валтора посередине холла. Светловолосый не успел накинуться на девушку, потому что его крепко удержали и заломили руки. Блум вздрогнула от таких резких перепадов настроения. Она искренне не понимала, что такого сделала. Да она впервые видит всех этих людей, а они, вместо радушного гостеприимства, накидываются с красными от ярости глазами. — Успокойся! — прорычал Огрон, толкая друга к противоположной стене. Потом снова схватил его, чтобы точно огородить ни в чём не повинную девушку. — Это не она. Валтор, это не она! Валтору потребовалась минута, чтобы успокоиться и прийти в себя. Он выдохнул и кивнул Огрону, говоря, что в порядке. Красноволосый выпрямился и снова оглядел гостей высокомерным взглядом. На русую девушку, которую он уже успел возненавидеть, даже не взглянул. Но всё равно, смотря на её друзей, видел, что и ей было плевать. Она равнодушно смотрела в пол, кончиком туфли выделывая узоры на ковре. Это разозлило. — Валтор, всё нормально? — спросил один из мужчин. Тот, что с длинными волосами странного цвета. Все даже не пытались скрыть замешательства на лице. И не только Блум, но и остальные. Они знали светловолосого достаточно давно, поэтому видеть его таким было как минимум непривычно. Человек голубых кровей, ребёнок настоящей аристократической семьи, рождённый в самом начале Викторианской эпохи и воспитанный в самых лучших её условиях, не мог вести себя подобным образом. Словно животное на цепи. — Да. Прошу прощения, — Валтор повторил движения друга, выпрямившись и расправив плечи. Он подошёл к прибывшим, не отрывая взгляда от рыжей девушки. Она мастерски скрывала растерянность. — Обычно я не кидаюсь на людей. — Но я не совсем человек, — он чуть усмехнулся. — Верно, но всё же. — Могу я узнать причину таких… гостеприимных порывов? — Вы её уже озвучили. У вас криво накрашен глаз, — Блум чуть вскинула брови. — У вас? Давай я угадаю, — она прищурилась, задумчиво потирая подбородок. Несмотря на «радушное приветствие», все жесты мужчины напротив говорили о его происхождении. А Блум увлекалась историей. Валтор держался прямо, но не высокомерно, в отличие от своего друга. Руки были скрещены за спиной, а не сложены на груди, как у того же Огрона. От него веяло внутренней силой, даром убеждения, умением вести себя в обществе, пусть он пока плохо продемонстрировал последнее качество. Но всё это присутствовало. И ещё совсем скоро она узнает и о его сдержанности, вкусе и интеллекте.  — Англия. Примерно Георгианская эпоха. — Я выгляжу таким старым? — Я ошиблась? — На две эпохи. Но со страной ты не прогадала, — он чуть улыбнулся и пригласил гостей присесть, снова извинившись за непристойное поведение. — Мы так и не познакомились сегодня. Я Валтор. Было невыносимо продолжать. Но он должен. — Я Дарси, — девушка раздала всем «выпивку», после чего протянула последний стакан Флоре. Та чуть качнула головой, вызывая удивление. В гостях не принято отказываться от предложенного, но Флора не могла даже вдохнуть запах человеческой крови. В такие моменты она ощущала себя самым настоящим чудовищем. Кем и являлась, в принципе. — Мы можем узнать, что за несанкционированный митинг вы тут устраиваете? — спросил Ривен, игнорируя Музу, которая удобно устроила голову на его плече. Она, кажется, была совсем не здесь, а в их комнате, где они разговаривают каждый вечер, рассказывая о себе всё больше нового, или просто мечтают. — Я бы не стал называть обоюдную помощь митингом. — Помощь? — Муза изогнула бровь. — Мы её не просили. — Но мы решили, что вам необходимо знать, — произнёс молодой парень. На вид он был моложе всех остальных, хотя никто из присутствующих не знает его настоящего возраста. — Меня зовут Гелия. — Знать что? Валтор мимолётно взглянул на лучшего друга. Тот закатил глаза, отмахнулся рукой, мол делай, что хочешь, и вернулся к созерцанию улицы из окна. После небольшого конфликта с русой девушкой он был против обеими руками. Но Валтор, несмотря на это, в первую очередь полагался на человечность. И снова парадокс. — Наши с Огроном друзья, которые жили в Новом Орлеане, должны были переехать сюда две недели назад. Но они не приехали и до сих не выходят на связь, — четверо людей, не считая Миэли, которая задорно болтала ножками и шушукалась о чём-то с новой подружкой Дарси, непонятливо переглянулись. — И? — Путём недолгих расследований удалось выяснить, что их похитили, — он сделал небольшой глоток из своего стакана, игнорируя смешок рыжей девушки. — Похитили? — переспросила Блум. — Вампиров? — Это возможно, если похитители старше и сильнее. Но это не единственный случай, — Валтор посмотрел на Гантлоса, который представился несколькими минутами раннее, словно говоря продолжить. Его характер, на первый взгляд, был схож с характером Огрона. Однако тот не изъявил представиться вообще. Красноволосый молчал с самого их тут появления. Если не считать фразы, сказанные Валтору. — Спустя несколько дней пропал мой друг. — А до этого две мои сестры, — добавила Дарси. Веселость Блум пропала. Она чуть нахмурила брови, внимательно вслушиваясь в разговор. Впрочем, как и все остальные. — Но кому это надо? — Мы не знаем, — вздохнула Дарси, — Но похищают не всех. В момент нападения я была вместе с Айси и Сторми, но меня не тронули. Вырубили, но не взяли с собой. — Почему? — Потому что им не нужен простой вампир, — она пожала плечами, чуть улыбаясь, когда малышка Миэли ободряюще положила свою руку на её. — У моих сестёр был общий дар. — Как и у наших знакомых, — добавил светловолосый. Блум невольно обратила внимание на его стойку. Он ни разу не присел и не расслабился. Стоял смирно, словно солдат на полигоне. — Поэтому мы с Огроном решили предупредить вас. — Откуда вы знали, что у меня есть дар? — Мы не знали. Ты сама его показала, — Валтор прикрыл рот кулаком, чтобы никто не увидел лёгкую усмешку. Но Огрон знал его слишком хорошо, поэтому в следующую секунду в светловолосого полетел карандаш, взятый со стола. Валтор успел перехватить его прямо перед глазом. С такой силы обычный человек остался бы без него. — Лишь предположили, что новые жители обладают чем-то особенным. — К сожалению, — это была первая, но очень тихая фраза, слетевшая с губ красноволосого мужчины в адрес гостей. Флора держала спокойное лицо, но внутри немного забавлялась. — Не нужно обижаться… Огрон, кажется? — он медленно развернулся к девушке, которая сидела в кресле. Она закинула одну ногу на другую и скрестила руки. Лицо оставалось непроницаемым, но в голосе явно слышалась усмешка. — Поверь, если я действительно обижусь, простым игнорированием ты не отделаешься. — Это воспринимать как угрозу? — Нет. Как констатацию факта. — Простите, что прерываю, — Валтор усмехнулся. — Но мы… — Ты, — поправил Огрон, снова отворачиваясь к окну. Светловолосый лишь тихо вздохнул. Закатить глаза или ответно кинуть в друга карандаш не позволяли привычки и воспитание. — Но я решил предупредить лично тебя, Флора. Будь осторожна. «Спасибо» застряло на языке. Флора чуть открыла рот, чтобы произнести это, но лёгкие будто сдавило. Она не могла издать даже звука. Просто потому, что девушка не привыкла к такому. С недавних пор ей была чужда забота, и она никогда не принимала её от других. Даже не могла продемонстрировать её по отношению к родной сестре. И такое от совершенно незнакомых людей было очень неожиданно. Но приятно. Ей даже стало стыдно за свой поступок перед Огроном. Но всего на секунду. Потом её равнодушие снова взяло вверх. — Ты сказал «обоюдную помощь». Что требуется от нас? — Валтор чуть ухмыльнулся. Блум оказалась внимательной. — Всего ничего, — новый глоток. — Лишь поддержка.