Вечность

— Жены, — Огрон усмехнулся и покачал головой. Он развалился в кресле самолёта, словно был не пассажиром, а самим пилотом. — Скажи честно, ты взяла меня с собой, потому что хочешь моей смерти? Твой муженёк ведь явно меня прикончит. Ночной рейс прямо в Кёльн ждал рассадки пассажиров, после чего самолёт должен взлететь и приземлиться в городе Германии через несколько часов. Они были одними из первых, занявших свои места. Миэли уже посвящала себя музыке в наушниках, пока сама девушка думала. Флора не уверена, что сможет найти мужа, но последний раз они были там. И, если прислушиваться к их общим знакомым, Анаган больше не появлялся нигде. Остаётся лишь надеяться, что ей повезёт. — Нет, — на губах появилась насмешливая улыбка. — Я взяла тебя с собой, потому что не смогу прилететь обратно. — То есть я связующее звено? А телефона тебе бы не хватило? — Огрон, мне кажется, — она лукаво улыбнулась. — Или ты боишься? — Нет, милая, боишься как раз ты. Иначе я не вижу другой причины тащить меня с собой. Но ты выбрала не того вампира, — сказав это слишком громко, Огрон кашлянул и шепнул. — Я, скорее, помогу ему устроить твою смерть. Поверь, она будет очень мучительной и долгой. — Я не боюсь своего мужа. Наоборот, уверена в нём на сто процентов. — Знаешь, полёт будет длиться примерно восемь часов, — он покачал головой, отказывая подошедшей стюардессе. Жалко, что тут не разливают кровь в стаканы. Или не подают в виде блюда. Он так и представляет: «Мясо, курица, кровь?». — И я с радостью послушаю твою историю. — Ещё с утра ты едва не прибил меня, когда я появилась на пороге дома Валтора, а теперь хочешь узнать меня поближе? — Не тебя, а подробности твоей слишком тайной жизни, — Флора отвела взгляд, и Огрон был готов поклясться, что увидел на её лице маленькую улыбку. Настоящую, искреннюю улыбку. — Анаган обратил меня в 1664 году. Мои родители жили в одной из деревень Лондона, пока не умерли от чумы. Мы с Миэли должны были повторить их судьбу, но однажды к нам в дом пришёл Анаган. Он спросил, хочу ли я жить. Я ответила, что хочу. А на следующее утро проснулась вампиром. Потом попросила обратить и Миэли, хотя, честно, лучше бы не просила. — Почему? — В какой-то степени я спасла ей жизнь. Но одновременно с этим и лишила. Она моя ровесница, но в душе, в голове ей всего четырнадцать. Она навсегда застряла в этом возрасте. У неё нет возможности вырасти, как нормальный человек. Её мысли заканчиваются на уровне седьмого класса. — Думаешь, было бы лучше, если бы она умерла? — голос Огрона принял более спокойный тон. Не было насмешки или привычной злобы. Они разговаривали, как два старых товарища. Флора делилась, а он слушал. — Я не знаю. Но речь не о ней, — девушка вздохнула. — Моя жизнь новорождённым вампиром была ужасной. Я убивала по несколько человек в день и не могла остановиться. Не могла насытиться. Даже Ан не мог удерживать меня. Потом, когда это превратилось в зависимость и я не могла контролировать себя, он запер меня в подвале разваленной церкви. И я очень ему благодарна. — Нет, мне не показалось. Ты действительно сумасшедшая, — Огрон покрутил пальцем у виска. — Нет, — она усмехнулась. — Держа меня там, он избавил от зависимости. Я провела так три года, не выходила на улицу, не видела света, но я справилась. И если бы не он, я не знаю, что бы сейчас со мной было. Но я навсегда запомнила, как мне было хорошо, когда я не чувствовала этой жажды. Потом… Самолёт начал взлетать, но Флора не остановила рассказ. — Всё время, что я была в подвале, он был рядом. Постоянно. Уходил только, чтобы подкрепиться и принести мне еды. Мы могли разговаривать, могли сидеть молча. Иногда я походила на настоящую психопатку, а иногда просто засыпала на его плече, — Огрон невольно обратил внимание с какой теплотой в голосе она рассказывала. Флора правда была благодарна ему. — Я смогла побороть зависимость и питаться уже кровью животных, оставив убийства людей за спиной. Мы были вместе триста сорок шесть лет. И, несмотря на все байки о том, что вампиры быстро надоедают друг другу, у нас такого не было. Мы поженились спустя пятьдесят лет совместной жизни. С ним я не была такой. Я была… живой. Я не была вампиром, я была счастливым человеком. — Тогда почему сейчас вы не вместе? — Флора сделала глубокий вдох, чтобы продолжить. Сейчас будет самая нелюбимая её часть. — Мы переехали в Кёльн через какое-то время после женитьбы. Анаган скупил сеть клубов, которые вёл уже сам. В бизнесе он придерживался строгих правил. Никогда не брал на работу людей. Все работающие на него, будь то бармен, директор, даже простая охрана были вампирами. Так он обеспечивал безопасность клубу, его посетителям от других вампиров и даже мне, потому что я часто была там и контролировала. Но, несмотря на свою выносливость и силу, простые вампиры были слабы по сравнению с теми, кто имел дар. Анаган и его сестра имели его, поэтому их окружение было переполнено такими, как я и они. Мне это не нравилось, но он считал их настоящими друзьями, забыв, что те являются и конкурентами. Однажды они устроили засаду, перебив почти всех его людей. Несколько десятков вампиров. Ан, конечно, отомстил. Жестоко, — тут девушка чуть поёжилась. — Затем начал набирать тех, у кого есть дар. Было невероятно сложно, но ему удалось. А потом, я не знаю, что случилось, но он вернулся ночью, лёг рядом и рассказал о своём плане. Анаган ненавидит слабых. Не терпит трусости, слёз или жалости. Поэтому и решил избавиться от всех тех, кто не имеет дара. — Кто он такой, чтобы решать это? — Ты прав, что злишься. Я тоже разозлилась. Мы сильно ссорились, пока в один день я не сказала выбрать. — И он выбрал не тебя. — Нет. И вообще, хватит перебивать, — девушка недовольно фыркнула. — Он выбрал сразу два варианта и водил меня за нос. Когда я узнала, то попросила отпустить меня. Я знала, что если бы он не хотел, я бы никогда не смогла скрыться от него. Анаган позволил, но сказал, что если мы увидимся снова, то он больше никогда меня не отпустит. — Поэтому я лечу с тобой, — заключил Огрон. — Да, — девушка взглянула в окно. В ночной темноте с такой огромной высоты ничего не было видно. Даже с её зрением. — Меня обидел не его обман. А то, что он, зная, как я отношусь к смертям, позволил себе это. Я до сих пор корю себя за то, что убивала невинных. На моих руках умирали и дети, и молодые студенты, и чьи-то родители. Я плакала каждую ночь, если видела их лица во снах. Анаган успокаивал, говорил, что мною двигали инстинкты. Обещал, что я больше не испачкаю свои руки и не стану свидетельницей убийства. Но я становилась ею каждый день, когда он убивал кого-то в подвале клуба или нашего дома. И я ушла. — Это смело, — она посмотрела на его и увидела мелькнувшее в глазах восхищение. — Я слышал, как сильно можно привязаться к своей второй половинке. А триста лет это очень много. И, наверное, было тяжело. — Это было невыносимо. Я хотела вернуться, позвонить, увидеть его. Но понимала, что тогда придётся смириться с его целью. — Почему он начал действовать только сейчас? — Потому что перебить всех вампиров на планете не сможет даже он. И он искал способ сделать это. — Похищая тех, кто с даром? — Скорее всего. Его сестра обладает силой внушения и гипноза. Она точно в этом замешена. Но остановить его вы не сможете, даже если соберёте тысячную армию. Анагану больше восьмисот лет. — Как ты собираешься это сделать? — У меня есть план, но… Но прошло целых десять лет. Я не знаю, как он отнесётся ко мне. — Надо же, — он усмехнулся. — Неужели тебя хоть что-то волнует и гложет? — Я люблю его, Огрон. Любила все эти годы. И не знать, продолжает ли он чувствовать то же самое, хуже кола в сердце, — девушка закусила губу и отвернулась к окну. Наверное, это был самый большой её страх. Она не боялась смерти, но боялась того, что любимый человек её просто разлюбил. — Огрон? — М? — он отвлёкся от просмотра какого-то авиационного журнала. Это стюардессы или модели? — Прости меня за тот случай, — он отложил журнал, сел поудобнее и сложил руки на груди, кивнув, говоря, что внимательно слушает. Такое непривычное поведение вызвало лёгкую улыбку. — Мне, наверное, не стоило так горячиться. — Не наверное. Тебе не стоило так горячиться. — Просто я привыкла защищать её, — девушка мельком взглянула на уснувшую сестрёнку на заднем сидении. — А на тот момент ты выглядел, как потенциальная угроза. — Ты привыкла защищать, но ей не нужна защита. Куда больше она нуждается в сестринской любви. — Я люблю её, — Флора нахмурилась. Она слышала эту лекцию и от Ривена, и от Блум. Теперь, видимо, и от Огрона. — Но она этого не чувствует. Девушка снова отвернулась к окну. Это была не обида. Скорее, она просто не знала, что ответить. И Флора ведь не всегда относилась к сестре так. Находясь с ней и Анаганом рядом, она чувствовала себя полноценной и ощущала приобретённую семью. Он был единственным, кто стимулировал её жить дальше. Ей просто было, ради кого жить. Но, узнав о его планах и обмане, внутри что-то разорвалось. Семейная идиллия рухнула и разлетелась на осколки. И Флора не смогла собрать её заново даже по отношению к сестре. Хотя та ни в чём не виновата.

***

С самого понедельника все ждут только одного: выходного. Причём независимо, кто ты, — студент или работник. Блум, нежась в постели, наслаждалась долгожданным выходным. Она любила детей, но сон тоже входил в первую тройку её списка. После крови. А вставать и идти на работу с утра, когда для неё, по идее, это время сна, было ужасно. Но дети восполняли полный недосып, хотя усталость всё равно присутствовала. Если сегодня кто-то потревожит её сон, она лично вонзит клыки ему в горло. И только подумав об этом, в дверь позвонили. Девушка не обращала внимания, надеясь, что дома хоть кто-нибудь есть, но когда звонок повторился во второй и третий раз, она скинула одеяло и, топая босыми ногами, открыла дверь. — Что?! — рявкнула девушка, нахмурившись. — Ты спала? Прости, я не думал… — Скай стушевался и, кажется, немного смутился от её вида. На Блум была лишь растянутая футболка серого цвета с алой надписью «Vampire». Пусть она и была мужская, но девушка не могла не купить её. — Просто уже час дня. — Я сова, — хмуро буркнула девушка. — Я решил узнать, всё ли с тобой в порядке. Ты не пришла в кино вчера, вот я и подумал, — он почесал затылок, чуть улыбнувшись. Такое поведение заставило её чуть успокоиться. — Я устала после работы, Скай. Наверное, стоило предупредить. — Милая надпись, — она заметила, как он смотрит на буквы. Это немного задело её самолюбие. Футболка едва прикрывала ягодицы, а он смотрел конкретно на буквы. С явным прищуром. — Спасибо. Если это всё, что ты хотел, то я пойду сп… — девушка не договорила, потому что парень резко схватил за руку. Блум не успела опомниться, как крыша, спасающая от неожиданно выглянувшего сегодня солнца, уже не защищала своей тенью. Скай вытащил девушку прямо на солнечную сторону, где её не закрывало ничего. Блум крикнула и упала на колени, не имея возможности держаться на ногах. Боль была нестерпимой. Будто раскалённым металлом прижигали нежную кожу, надавливая всё сильнее и сильнее. Кожа рук, ног и лица начала покрываться ужасными красными волдырями и ранами. Она не могла пошевелиться, лишь кричала от боли. Отсутствие дыхания впервые показалось настолько мучительным. Словно лёгкие сдавило огромным камнем. С кожи исходил пар, она будто испарялась на глазах. Ей казалось, что поражена уже вся дерма. От дикой боли она не ощущала того, что происходит вокруг. Помнит только, что всё слишком резко прекратилось, но жгучее и щиплющее чувство осталось. Она болезненно застонала, когда её уложили на что-то мягкое. Если бы девушка могла дышать, то сейчас непременно бы задыхалась. Но ей не оставалось ничего, кроме как сжимать кулаки и прикусывать губу, терпя жжение на всей левой части тела. — Блум! Чей-то встревоженный голос. — Открой глаза! Он не успокаивается, не стихает, хотя она так этого хотела. В висках барабанило, будто кто-то специально стучит по ним молоточком. — В шкафу… на кухне, — она прошептала совсем тихо, но мужчина услышал. Валтор быстро оказался в нужной комнате. Он перерыл все шкафы, пока в руках не оказалась небольшая баночка с пахнущей ментолом мазью. Он вновь вернулся к девушке, аккуратно сев рядом. Ожоги были просто ужасными. Без мази заживали бы несколько часов, если не дней. Он едва удержал себя, чтобы не поморщиться. Его совсем не смущал её вид, хотя там было на что посмотреть. Поэтому мужчина немного помедлил, прежде чем оказывать помощь. Широкая футболка задралась вверх, обнажив плоский живот, до которого солнце тоже добралось. В глаза бросались и стройные ноги, которые она согнула и напрягла от боли. Чёрное кружево её трусиков на фоне бледной кожи смотрелось просто превосходно. Но это всё потом. Сейчас есть лишь алые следы, будто от огня. Хотя для них солнце, по идее, и есть огонь. Она нырнула в самое пекло, оказавшись в его эпицентре. Он напал лишь на неё, но как же повезло, что Валтор проезжал рядом. Всё же тонированные стёкла — лучшее изобретение человечества. Когда прохладная мазь на пальцах коснулась левого предплечья, Блум расслабленно вздохнула. Она действовала, как мороженое после острого перца чили. Страшные пузыри и кровоподтёки начали заживать на глазах, прежний оттенок и гладкость кожи возвращаться. Девушка прикусила губу, потому что эффект был просто потрясающим. И действовал сразу. Лицо по-прежнему жгло, пока Валтор не коснулся щеки рукой. Он аккуратно распределил мазь по всей левой стороне, и она прикрыла глаза. Когда боль отступила, Блум наконец смогла понять, кто ей помогает. До этого момента она думала, что это Ривен. А сейчас, увидев ледяные радужки прямо напротив своих, она вздрогнула и даже подалась назад. Точно не Валтора она ожидала увидеть сейчас. Тем более девушка до сих пор немного опасалась его после их первой встречи. Это был не банальный страх за себя, например, а страх непредсказуемости его действий. Приглушенный, сдавленный стон отразился от стен беззвучной атмосферы в момент его касания стройной ножки. Они пострадали сильнее всего, потому что лицо закрыла она, а само тело — футболка. Блум тихо зашипела и невольно схватила его за руку, в которой он держал мазь. Валтор мимолётно перевёл взгляд на её лицо. Перекошенное от боли, блестящее от мази, но всё равно такое, каким он его навсегда запомнил. Через некоторое время, когда баночка с мазью опустела почти наполовину, на молодом теле не осталось и следа от отвратительных ожогов. Улыбнувшись своей работе, Валтор вытер руку из вытянутой на столе пачки салфеток и отсел чуть дальше. — Спасибо, — шепнула девушка, аккуратно принимая сидячее положение. Ожоги больше не покрывали тело, но мазь, оставшаяся на коже, неприятно напоминала об инциденте. Блум взяла в руки целую пачку салфеток и принялась оттирать липкую субстанцию. — Да не за что. Откуда такое чудо света? — Флора сама её делает. Это её хобби, — она пожала плечами, улыбнувшись. — Изучать какие-то сверхъестественные травы. — Она принимает заказы? — светловолосый покрутил в руках баночку, отмечая, что вещь правда нужная. Солнце в этом городе встречалось не часто, но Валтору удавалось получить пару ожогов. Было неприятно. — Могу договориться. Не чужие друг другу люди всё-таки, — Валтор усмехнулся. — Мне тебе помочь? — Нет, — процедила девушка, сжав кулаки. Она сразу поняла, о ком и о чём идёт речь. — Я сама его прикончу. Наивный и улыбчивый блондин оказался не таким наивным. А она правда подумала о кино вчера! Словно интуиция подсказывала, заставив остаться дома. Блум поднялась на ноги, направляясь к двери. Ни одна живая душа не должна знать о них. Они лишь выдумка, миф, легенда, сказки и страшилки для детей. Им придётся несладко, если кто-то удостовериться в правдивости таких легенд и сказок. Поэтому, пока не поздно, Блум должна сделать всё, чтобы обезопасить себя и остальных. — Шорты хоть надень, — она повернулась на тихий смешок. Взгляд его глаз проходился по стройным ножкам. В отличие от идиота Ская, который предпочёл читать надпись на майке, Валтор уставил глазки в более правильное русло. — Не буду лишать его удовольствия посмотреть хоть на что-то стоящее перед смертью, — девушка мило улыбнулась и открыла дверь. Она хотела ступить за порог, но только сейчас вспомнила о солнце. Сегодня был тот самый редкий солнечный день. — Чёрт. Одеться всё-таки придётся. Когда полная экипировка в виде плотных брюк, водолазки, перчаток и солнечных очков была готова, Блум вышла на улицу. Она не обращала внимания на Валтора, который чувствовал себя как дома. Он выудил из холодильника пакет крови, заполнил ею стакан и наблюдал за мечущейся по всему дому девушкой. Она искала подходящую одежду, поэтому её экипировка состояла не только из её вещей. Очки, например, были Ривена, а водолазка — Музы, принадлежащая ей ещё до времён беременности. Солнце попадало на открытые участки лица, но Блум двигалась настолько быстро, что почти не ощущала боли. Она прикидывала, куда мог пойти Скай. В полицию? Нет, он слишком глуп для этого. Спрятаться в своём доме? Слишком банально. Да и он не станет подвергать опасности всю свою семью. Где-то на улице? Вполне вероятно. Спрятался в каком-нибудь уголке, надеясь, что его не найдут и он успеет придумать дальнейшие свои действия. Ведь теория подтвердилась на практике. Если бы не обоняние, Блум бы вряд ли его нашла. Но в моменты ярости оно было обострено настолько, что она могла чувствовать запахи на расстоянии двухсот метров. И её догадка оказалась верна. Трусливый блондин нашёлся в одном из тупиков. Догадался спрятаться там, где повсюду падают солнечные лучи. — Не подходи ко мне, — голос подрагивал, отчего она усмехнулась. Толстая палка в руке и его боевая позиция выглядели ужасно смешно. — Ты думаешь, что какая-то палочка меня остановит? — Тебя остановит солнце. Ты не сможешь сюда подойти! — Да, — протянула девушка. — Ты оказался глупее, чем я думала. Как только ты раскусил меня? — Ты не моргаешь и не дышишь. — Моя ошибка, — девушка скривилась. Миэли ведь предупреждала. — Но за неё расплатишься ты. Не стоило злить меня, парень. Глаза налились кровью. От небесно-голубой радужки глаз остался лишь зрачок. Её глаза просто полыхали, перекрашиваясь в алый оттенок. Этот трус, зажимающий в руках какую-то палку, заставил её пройти через все девять кругов ада. Он даже представить не может, как это больно. Хотя если поджечь его заживо, то, может, поймёт. — Стой, пожалуйста. Я… Я никому не скажу, честно! — Мне плевать, скажешь ты или нет, — их по-прежнему разделяли три метра, на которые падало ясное солнце. — Я убью каждого, кто узнает о нас. И ты будешь первым! — Я не хотел. Честно, я буду молчать! — Раз ты догадывался обо мне, то должен был знать, что не стоит связываться с настоящими убийцами. Наша еда — люди. Ты сам поднёс себя на блюдечке. Она преодолела расстояние, схватив его за шкирку. Через секунду Блум прижимала парня к стене дома, перебежав на теневую сторону. Голод брал своё, поэтому она не стала развлекаться, хотя очень хотела. Ей было больно. Значит и ему должно было быть также. Но она не ела ничего с самого пробуждения, а голодный вампир не будет тратить время на прелюдии. Просто возьмёт своё и уйдёт. Держа мужские руки над головой, она зафиксировала его шею изящными пальцами. Блондин вырывался, но его попытки были настолько тщетны, что он сдался спустя минуту. А потом улицу наполнил громкий крик, когда она вцепилась острыми клыками в пульсирующую вену. Несколько больших глотков, и Скай обмякает в её руках. Блум сильнее цепляется за его шею, не чувствуя сопротивления. Она сходит с ума от этого вкуса. Ничто не сравнится с этим чувством. Свежая, а не та, что в герметичных пакетах. Ощущения ослабляющейся жертвы в своих руках и своего превосходства. Силы и власти над ним. Его жизнь зависит лишь от одного её глотка. Но она не подвергнет себя такой опасности. И это вовсе не эгоизм. Это жизнь. — Не надо было делать мне больно.