Вечность

— Какого чёрта я творю? — Анаган изогнул бровь и усмехнулся. — А ты, детка? С каких пор идёшь против меня? — Я не иду против тебя, — тихо ответила Флора. Неужели он мог такое подумать? — И никогда бы не пошла. Но ты переступаешь все рамки! — Кто поставил эти рамки? — он поменял положение, подминая её под себя. — Запомни, детка, рамки лишь в наших головах. — Это ведь неправильно. Ты чёртов тиран! — Ты не знала? — он снова усмехнулся и поцеловал её в ложбинку между грудями. Флора прикрыла глаза. — Мне не нравится, когда ты кричишь на меня. — А мне не нравится, когда ты убиваешь. — В семье бывают разногласия. — Анаган! — Флора снова оказалась сверху. — Ты идёшь против всех. Против всех вампиров на свете. Ты не сможешь. — Ты ведь всегда в меня верила, — он наигранно и обидчиво надул губы, перехватывая её руку и смеясь. Флора разозлилась на такое детское и беззаботное поведение, но поцелуй в костяшки пальцев её успокоил. — О чём я, о чём ты, — она вздохнула и нагнулась к нему, обнимая его за шею. В глаза бросилась новая татуировка, которая покрыла часть чуть ниже ключиц. Это была дата её ухода. — Анаган, остановись. Они ничего тебе не делали. — Я поставил себе цель. И я не остановлюсь. — Зачем тебе это? Я не понимаю, что за желание убить каждого?! — Это желание не убить, а устранить. Они слабые, детка. Убивают людей, как саранча посевы. — Как будто ты этого не делаешь, — она фыркнула. — Да, но я не слабый. — Упёртый баран, — девушка снова вздохнула, перекатываясь на спину. — Я серьёзно, Анаган. Ты же знаешь, я не смогу… Мне хватило смертей на всю оставшуюся жизнь. — Я не позволю тебе и пальцем кого-то тронуть, — он взял её за руку. — И всё сделаю сам. — Что с теми, кого ты похитил? — Ладно, почти сам, — вампир усмехнулся. — Мои верные собачонки будут помогать. Делать всю грязную и скучную работу. — Ты… Нет, не ты. Лейла! — она резко села в кровати. Их обоюдная ненависть не была сенсацией. — Умная девочка. — Они что, все под гипнозом? Все… — она растерялась. — Сколько их? — Чуть больше двадцати. — Псих! — мужчина тихо посмеялся. Флора чувствовала, как гнев постепенно сходит на нет. Его смех был усладой для ушей. Но она должна держаться. — В какой-то степени. — Но я ведь серьёзно, Ан, — мужчина чуть улыбнулся. Ему очень нравилось, когда сокращение его имени вылетало из её губ. — Пойми, ты не имеешь права решать такое. — Я просто не терплю слабых, Флора, — она напряглась от сдержанного, но очень холодного тона. В его голосе слышалась сталь. А ещё он назвал её Флорой. — Ты очень древний вампир, но, — девушка покачала головой. — Это всё равно не даёт тебе никакого права делать такое. Я прошу тебя, Ан, подумай хорошенько. Иначе… — Иначе что? Снова убежишь? — он нахмурился и тоже сел. Даже в таком положении он оказался чуть выше. — Только я уже предупреждал тебя, детка. Больше я тебя не отпущу. Хоть из кожи вон лезь. — Я не уйду. Но и никогда не буду поддерживать тебя в этом. Ты идёшь не только против невинных вампиров, — тут он испустил смешок. Она хоть сама поняла, какую ерунду сказала? — Но и против меня и моих близких. Против Миэли. — Я не трону ни малышку, ни твоих близких, — сталь в голосе исчезла. Он сомкнул руки на её талии и придвинул к себе. Коснулся губами её лба, и Флора прикрыла глаза. Да что такое? Стоит ему только прикоснуться, и из головы отлетает всё, будто вышибли битой. — Я обещал, что никогда не обижу и не заставлю тебя страдать. Поэтому никто из твоих близких не пострадает. — И мне быть благодарной? — она отстранилась. — Тогда я буду знакомиться с каждым вампиром! Буду сближаться с ними, чтобы ты их не тронул. А если посмеешь… Я тоже буду биться. — Я не подпущу тебя ни к одному сражению, детка, — он умилялся её самоуверенности. Знал ведь, что сейчас Флора правда бессильна. Её оружие — глаза и слова. — Прикую наручниками к себе, а потом отшлёпаю за непослушание. — Я не твоя рабыня, — процедила девушка, ударив его по руке и не дав себя коснуться. Хотя предложение было заманчивым. Она резко одёрнула себя. Что за извращение? — Я и никогда не считал тебя ею. Ты моя жена. — Вот и прислушайся к её мнению. Она явно против. — Мнение может быть обманчиво, — мужчина подцепил пальцем изящное ожерелье в виде капли на её шее. Секундное разочарование проснулось внутри. Неужели Флора считает его таким глупцом? — Или ты думала, что это тебе поможет? Изящный, неприметный кулон, сверкающий на её шее белоснежным камнем. Скромный, вовсе не вульгарный. Любая девушка бы оценила такую утончённую работу, обязательно спросив, где Флора его приобрела. В избе старой ведьмы, вот где. Такого рода побрякушки — кольца, цепочки, серьги — были неплохим атрибутом против внушения и гипноза. Что-то похожее на амулет или талисман, оберегающий своего хозяина. Флора доверяла мужу. Действительно могла положиться на него лучше, чем на себя саму. Не ждала от него удара в спину или обмана. Какой бы ужасной правда ни была, Анаган никогда не врал и ничего не скрывал. Если не считать тот случай, после которого она ушла. Но Флора всё равно не знала, чего ожидать, поэтому перестраховалась. Она уверена, Лейла бы не поленилась опробовать на ней свой дар. Заставить беспрекословно слушать её, выполнять любые требования и приказы. Лишь запрет Анагана мешал ей делать такое всё это время. Злить брата — в первую очередь делать хуже самой себе. А нарываться на его гнев хотелось далеко не каждому. Но сейчас… Никто не знал, что сейчас. Может, он бы позволил сделать из Флоры куклу. Красивую куколку, которая сделает всё, что он скажет. Только она не подумала, что Ан не хотел податливую плоть. Он хотел душу. Хотел свою Флору. — Не понимаю о чём ты. Это простой кулон, — она пыталась скрыть дрожь в голосе, и это даже удалось. Но взгляд всё равно метнулся куда-то в угол комнаты. — Я узнаю почерк Гриффин из тысячи. И только эта старая идиотка выбирает такие ужасные камни, — одним резким жвижением Анаган избавил изящную шею жены от цепочки, после чего откинул её в просторы комнаты. — Я хотела подстраховаться, — прошептала она совсем тихо. — Не хотела становится игрушкой в руках твоей сестры и тебя. — Флора, — он раздражённо выдохнул и провёл рукой по дредам. — Сколько лет мне ещё нужно, чтобы достучаться до твоих упрямых мозгов? Ты никогда не была и не будешь моей игрушкой, рабыней, или кем ты там ещё себя называла? — Я знаю, — тихо ответила она и кивнула. — Прости. — Что же мне с тобой делать? — он вымученно усмехнулся и повалил её обратно на кровать. Флора устроилась на татуированной груди мужа, прикрыв глаза. Ей же можно проявить слабину хоть на минуту? Да, и это ничего, что совсем недавно её слабина длилась несколько часов. — Послушать. — Нет, — категоричный ответ. — Тогда я не ручаюсь за действия моих друзей. — Флора, я тебя умоляю, — его грудь сотряслась от тихого смеха. — Что эта кучка новорождённых вампиров может мне сделать? Я пообещаю их не трогать, но если они не будут мешать. — Ты предлагаешь им смириться? Так просто? У них ведь тоже есть знакомые, близкие. — Мне и им жизни сохранить? Я не мать Тереза, детка. — Хочу напомнить, что ты вообще не имеешь права решать дальнейшую судьбу их жизней. — Ляг на место. Мне удобно было. — А мне нет, — пробурчала девушка, нахмурив аккуратные бровки. — Милая, давай ты не будешь забивать свою головку такими мыслями и оставишь всё на любимого мужа? — Чтобы он поубивал каждого второго? — Поправочка: не каждого второго, а каждого, — он заметил, как поменялся её взгляд. Флора ничего не сказала, лишь легла обратно, отвернувшись. До прихода Миэли и Огрона ещё было время, и ей хотелось отдохнуть. Хотя бы немного. — Детка? Мужчина тихо вздохнул, повернувшись к ней. Его подбородок уместился на девичьем плече, но Флора не отреагировала. Потому что не понимала, как можно быть настолько упёртым. Кто, кроме неё, донесёт до него реальность? Он не всесильный! И не бессмертный. Его тоже можно убить, но подобраться будет намного сложнее, чем к обычному вампиру. А одна мысль, что однажды она проснётся, но в этом мире уже не будет его, заставляла вздрагивать. — Не обижайся, — лёгкий поцелуй в плечо. — Я боюсь за тебя, — Флора легла на спину, проведя пальцами по его щеке. Она почувствовала приятное покалывание от щетины. — Их много, а ты один. Инстинкт самосохранения есть у каждого, и никакой гипноз не поможет. Те вампиры, которых ты похитил, не будут жертвовать собой ради тебя. Я прошу тебя, Анаган. Уймись. — Нет, детка, — девушка обречённо прикрыла глаза, когда он поднялся рукой к её шее. — Со мной ничего не случится. — Ты же не экстрасенс. — Я позволю убить себя только одному вампиру, — приподняв её за подбородок, Анаган заставил посмотреть ему в глаза. — Только тебе. — Что ты несёшь? Я никогда… — Я знаю, детка. И я тоже понимаю, как рискую. Но я никогда не хотел умереть от рук своего врага. Для меня это самый настоящий проигрыш и унижение. Поэтому, — он взял её за руки. Флора посмотрела на их сцепленные руки. Одна такая картина заставляла чувствовать себя, словно она дома. Не в прямом смысле. Словно всё, что рядом, давало тепло и уют. Так и должно быть рядом с любимым человеком. — Если кучка вампиров всё-таки возьмёт вверх, хотя я сомневаюсь, пообещай, что лично вырвешь мне сердце. — Нет. — Детка, — тон был требовательным и мягким одновременно. От такого напора в переносице неприятно кольнуло. Она снова чувствовала пробивающиеся наружу слёзы. — Нет-нет-нет! — девушка вырвалась, поднимаясь на колени. — Нет. — Что ж ты такая упрямая? — Ты хоть понимаешь, о чём меня просишь? Может, мне прямо сейчас пойти за ножом, чтобы ты не мучился в своей вероятности? — Столовый нож тебе мало чем поможет. — Анаган! — он усмехнулся и обнял её за талию, буквально кидая на кровать. Навалился сверху, придерживая вес на согнутом локте. Свободной рукой обхватил её затылок и впился в губы. Признавался, рассказывал и показывал свои чувства через движения языка и губ. Выражал и твердил, как ему не хватало её присутствия рядом. Как стены дома, который они, споря, но выбрали вместе, давили. Создавая впечатления тридцати килограмм веса на плечах, утяжеляли жизнь и прерывали несуществующее дыхание. — Я тоже скучал, — девушка тихо хмыкнула и улыбнулась. — Я надеялась, что ты скажешь это чуть раньше. — Мне кажется, лучше было не сказать, а доказать. И я доказал, — она прикусила губу, когда он закинул её ногу себе на поясницу. Флора почувствовала полностью готовый эрегированный орган во внутренней стороне бёдер. Блаженный стон, вылетевший из пухлых девичьих губ, отразился от стен комнаты. Анаган почувствовал тесный горячий плен. Тугие стенки сжали его возбуждение, заставив притянуть девушку ещё ближе. Он устроился поудобнее, проникая в неё не слишком быстрыми толчками, заставляя ещё более отчётливо почувствовать каждую выпуклую венку. Обняв его за плечи, Флора с чуть прикрытыми глазами нашла его губы. Впилась в кожу под лопатками, чтобы сдержать восторженные стоны. Иначе было бы слишком громко. Слишком хорошо. Проникновения, которые становились всё резче и резче, будили в ней новую волну сотрясающего оргазма. В этот раз она сдалась слишком быстро. И после, насладившись новой порцией интимных ласк, Флора буквально упала на грудь мужа и уснула. Последним, что она сделала, посмотрела на часы. Огрон и Миэли придут через три часа…

***

— Что ты сделала?! — прокричала в трубку Блум. — Миэли, мелкая девчонка, во что ты меня втягиваешь, находясь в шести с половиной тысячах километров?! — Ну, Блум, — даже по телефону она могла отчётливо расслышать её скулёж. — Пожалуйста. — Как ты могла отрезать косу этой девочке? Миэли, как тебе не знать, насколько волосы ценны для девушек, — верно, у мёртвых-то они не растут. А их можно смело относить к числу мёртвых. — Я знаю, просто, — тяжёлый вздох. — Просто она меня разозлила. Перемешала все цвета моего пластилина! — Да, за это смертной казни мало, — пробурчала она, откладывая скраб обратно на ванную полку. Делать маску как-то резко перехотелось. — Ладно, допустим, только допустим, что я согласилась. Ты думаешь эта женщина, которая больше своей жизни работает в школе, не догадается? — Ты вполне походишь на мою маму. — Что?! — кажется, она услышала тихое «Упс» на той стороне линии. Это на сколько она выглядит, чтобы быть похожей на маму четырнадцатилетней девочки? — Нет-нет, я не это хотела сказать, — пролепетала Миэли. — Огрон, выходи уже из душа! Я кушать хочу! Так вот, Блум, она требует прихода родителей. — Я надеюсь, ты догадалась сказать, что твой папа в командировке? — Конечно, — Блум расслабленно выдохнула. — Но потом я нечаянно сказала, что он уже вернулся. — Миэли… — Если бы я могла, попросила бы Флору. Хотя эта грымза… — Миэли! — Хотя эта учительница в стрёмных очках потребовала именно родителей. — Боже, — в который раз за последние пять минут она вздохнула? — Ладно, попрошу Ривена. — Нет, он ведь приходил со мной и Флорой в первый день учёбы и познакомился с грым… Учительницей. По легенде он мой дядя. — И где мне искать тебе папу, сирота ты моя?! — Мелкая, я не буду тебя больше ждать, — Огрон прокричал так, что услышала даже Блум. Что-то ей подсказывало, что разговор подходил к концу, а все остальные проблемы решать ей. — Сама дотопаешь. — Стой, я же заблужусь! Как ты с ребёнком… Ладно, Блум, я очень на тебя рассчитываю. — Нет, стой… — нагло кинутая трубка ясно дала понять, что договаривать просто нет смысла. Блум откинула телефон на комод своей комнаты и посмотрела в зеркало. Да на её лице нет ни одной морщинки! Кожа ровная и подтянутая. Только бледноватая немного, но с этим она уж точно ничего не сделает. — Ладно, и кто в таком случае мой муж? Ответ в голову пришёл сразу же. Было странно и даже немного страшно признавать, но первым в голову пришёл совершенно не Ривен, а теперешний кандидат в роли отца и мужа. Кроме Валтора, ей правда было некого попросить. В этом городе она знакома не с многими мужчинами. Тот блондин в шляпе, который всё время сидел в наглой позе и демонстрировал вечное недовольство, сразу отметался в сторону. Гелия — странный, тихий и таинственный тип — тоже не внушал доверия. Тем более они с ним никогда и не общались толком. Ещё она знала Ская, но тот сейчас занят другим делом, подрабатывая кормом для рыб. Блум испытывала двоякие чувства, переодеваясь перед встречей. С одной стороны хотелось включить режим обиженной и отвергнутой, хотя её не отвергали. Да и за что? А с другой, вспоминая, как галантно он поступил, девушка стирала всю свою обиду. Поэтому её поведение будет демонстрироваться исходя из его. Всё просто и слишком по-женски. Ориентироваться на месте. Через сорок минут она стояла перед знакомой дверью и звонила в звонок. Ей открыли спустя минуту и удостоили взглядом удивлённых ледяных глаз. Посмотрев на заспанный вид мужчины, увидев его внешний вид в виде простых шорт простого кроя, Блум посмотрела на наручные часы. Десять утра. Слишком, очень слишком рано для вампиров. — Прости, — пролепетала девушка, но её лукавая улыбка не говорила хоть о капле стыда. Она вошла внутрь, не смущаясь ни его вида, ни того, что Валтор забыл предложить войти. — У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться. В десять тридцать нас ждут. — Я что-то упустил? У нас регистрация в загс, что ты врываешься ни свет ни заря? — он захлопнул дверь и развернулся к удобно устроившейся на барном стуле девушке. — Судя по словам Миэли, мы опоздали на неё как минимум на четырнадцать лет. — Я пойду спать дальше, если ты ничего не объяснишь. — Мы теряем время, — девушка быстро подошла к нему и несильно толкнула в спину. Какие крепкие мышцы… — Объясню всё в процессе. Рассказ не занял больше пяти минут. Реакцию Валтора можно было описать так же, как и реакцию Блум час назад. Ей пришлось долго уговаривать мужчину. По крайней мере так показалось самой девушке. Сейчас, листая какой-то женский журнал и задаваясь вопросом, как он вообще тут оказался, она ждала мужчину. Тот закрылся в спальне и попросил дать ему десять минут. И уложился же. Пять минут на рассказ, десять на одежду. Сдержанный, воспитанный, ещё и пунктуальный. Когда дверь спальни открылась и из неё показался Валтор, Блум невольно остановила свой взгляд на его фигуре. Ему явно шли классические серые брюки, тёмно-синяя рубашка и жилет в крупную клетку. Набрызганный парфюм долетел до неё с расстояния шести метров. Весь образ сверкал в её глазах, как будто на подиум выпустили модель какого-нибудь мирового бренда. И это всё, если не считать дорогих часов на запястье, причёски в виде пучка сзади и несущего до самого Кёльна обаяния. — Идём? Она нелепо кивнула и последовала за ним. Сейчас джинсы и обычный свитер, надетые на ней, не казались подходящей одеждой. Она даже испытала желание заехать домой и переодеться, чтобы соответствовать такому мужчине. Но потом одёрнула себя. Они ведь не настоящая пара. Не должны дополнять друг друга, как в фильмах или книгах. Пусть все думают то, что подумают. Ей всё равно.