Вечность

— Нам-то зачем туда идти? Мы даже месяца тут не живём. Блум искренне недоумевала и не понимала такой ярой тяги к посещению упомянутого мероприятия. Праздник в честь дня города, конечно, хорошо, но какое они имеют к этому отношение? Обычно там собирается вся молодёжь, их родители и мэр, который произнесёт вдохновляющую речь на последующий год. Чем-то напоминало новогоднее обращение президента, только смотрели его не по телевизору, а вживую. — Ты что, Блум? — кажется, ей впервые не передалось вдохновение Музы. — Там будут танцы! Ещё и тематика девятнадцатого века. Тебе должно быть знакомо. — Вот именно, — девушка отмахнулась от назойливой подруги. — Поэтому я никуда не иду. — Будет же весело, — Муза захныкала, погладив животик. Ей казалось, что когда расстраивается она, то расстраивается и малыш. Таким способом она его успокаивала. — Я уже даже нам платья присмотрела. — О, нет. Не возвращай меня в моду того времени, прошу. — Согласна, в те времена одежда была не очень удобной и практичной, но, — она села рядом с подругой и обхватила её руку своими. Не хватало ещё скупой слезы. — Она была красивой. Ну, пожалуйста. — С тобой ведь Ривен идёт, зачем вам я? — А ты что, дома будешь тухнуть весь вечер? Ну, нет, дорогая подруга, — окрылённая вдохновением, Муза поднялась на ноги. Так резко и быстро, что Блум вздрогнула. И это она сегодня не хотела вставать с постели, проспав почти до пяти вечера? — Идём все вместе. — Только за платьем я не поеду, — она категорично выставила палец вперёд. — Идёт. Я вампир, в конце концов. Думаю, смогу донести до дома два платья. Блум в ответ лишь тяжело вздохнула. Не сказать, что она была сильно против такой идеи. Сама по себе она была даже неплохой, просто ей не хотелось лишать себя более прекрасного вечера. Когда они, без посторонних, снова найдут себе занятие и будут заняты лишь друг другом. Может, обычный разговор, может, тёплые объятия, но факт остаётся фактом. Если бы не этот праздник, вечер они бы провели вдвоём. С недавних пор это было в приоритете обоих. Если посмотреть на ситуацию без романтики и их чувств, то Блум перед собой увидит совершенно незнакомого мужчину. Как и Валтор. О нём она знает лишь что-то касаемо прошлого, а что насчёт того, какой он человек? Его пристрастия и интересы, действия и вещи, которые раздражают? Что он любит, что не выносит? Чего бы хотел в жизни, куда стремится на данный момент? Они упустили ещё один вечер, когда могли узнать хоть капельку друг о друге. — Пойдёшь сегодня? Она ожидала чьё-то присутствие в комнате, когда увидела распахнутое окно. Хотя точно помнила, что не открывала его. Словно захотев поиграться и подразнить, Блум быстро обошла надвигающегося к ней мужчину, встав в дальний угол комнаты. Девушка снова поблагодарила способности вампиров. — Не знаю, — она лукаво улыбнулась. Кто-то против маленькой игры? — У меня есть повод пойти? — Как минимум один, — Валтор настиг её быстрее, прежде чем она успела убежать. Руки с каждой стороны от её головы не давали сделать и шага в сторону. — Я тоже там буду. — Ты думаешь, это уговорит меня? — она усмехнулась, не пошевелившись даже тогда, когда он приблизился слишком быстро. Носы почти соприкасались. — Я в этом не сомневаюсь. Властный, будто он показывал, кто тут главный, поцелуй сокрушил все её мысли и планы. От кого она хотела убежать, пусть и в шутку? Тем более если Блум сама так желала ощутить это непривычное прикосновение. Для кого-то ничего особенного, просто поцелуй. Но для них что-то слишком непривычное, неизведанное. Слишком уж романтичное. Но не менее прекрасное. Она обняла его шею руками, и это так понравилось. Как будто его шея была специально одного размера с её сцепленными руками, а девичья талия с его. Подходили, как два кусочка пазла, как магнит и металл, как чёрное и белое. Уже вечером, когда Муза вернулась домой с двумя большими чехлами из-под платьев, Блум стояла перед зеркалом, оглядывая себя. Ладно, со словами об ужасной моде она погорячилась. Хотя, может, это Муза выбрала действительно достойное платье, которое открывало плечи и ключицы. Его вырез заканчивался достаточно глубоко, заставляя взгляды противоположного пола цепляться на прекрасный вид. Тёмно-синий атлас с пышной юбкой в пол, облегающий в талии. Изящно, но сексуально. Просто, но богато. Как она и ожидала, праздник в честь дня города проходил на открытом воздухе. Небольшой концерт, подготовленный студентами и школьниками, был готов вот-вот начаться. Жители, принарядившиеся к такому случаю, собирались в небольшие кучки, заполняя атмосферу негромким гулом. Разговоры велись в основном о будущем их детей, новых рецептах, если беседа шла между дамами. Иногда это касалось работы, что достаточно редко. Даже мужчины, строгие на вид, приходили сюда расслабиться. Она скривилась, увидев предлагаемые бокалы с шампанским или ягодным пуншем. Прекрасное сочетание, особенно если смотреть, как подростки выбирали именно второе, стоило им увидеть уничтожающий взгляд родителей. Капкейки, какие-то шаровидные кексы на палочке, покрытые тонким слоем белого шоколада, пудинг. Стол выглядел очень красиво, но на вкус, лично для неё, просто отвратительно. Поэтому она быстро миновала уголок для фуршета, встав где-то посередине. Блум нравилось ощущать на себе взгляды. Кто-то смотрел завистливо, кто-то равнодушно, а кто-то разглядывал каждый сантиметр бархатистой кожи. С ярко-рыжими волосами, распущенными крупными кудрями, тёмной помадой и бледной кожей она выглядела как обладательница настоящего титула. Вдобавок к этому она старалась держать осанку и голову, делать плавные движения и улыбаться уголком губ. Скромно, соблазнительно. Сбоку девушка почувствовала едва ощутимое касание, а после увидела перед собой знакомую шевелюру. Сейчас длинные волосы шли ему, как никогда прежде. Особенно вкупе с костюмом стиля прошлых веков. Блум оглядывала его несколько секунд, не замечая, что он делает то же самое. — Бесподобно, — он поцеловал костяшки её пальцев, возвращая руку на очерченную плавным изгибом талию. — Правда восхитительно. — Проглядываются английские корни, — девушка тихо хмыкнула, но улыбка на лице была настоящей. Ей было приятно. — Нет, просто ты действительно выглядишь прекрасно. — Стараюсь соответствовать тебе. — Поэтому мы откроем этот вечер, — Валтор сделал шаг назад и вытянул руку. — Танцем. Её ничуть не смущало то, что танцы обычно устраивают никак не в начале праздника. Не смущали и кучки людей вокруг, которые даже не видели их. Блум просто вложила свою ладошку, облачённую в синий бархат, и сделала реверанс, сразу после поклона своего кавалера. Мышечная память не подвела, поэтому она не выглядела, словно раненый утёнок. Витающую вокруг химию прервала классическая музыка, стоило Валтору подать знак. И именно в эту самую секунду, как по указке, сотни взглядов самых разных глаз уставились только на них. Блум выпрямилась, смотря своему партнёру в глаза. Она делала выученные движения то влево, то вправо, то вперёд, то назад, стараясь двигаться плавно и красиво. Чего-чего, но женской грациозности у неё не отнять. Одна рука уместилась на крепком плече, вторая потонула в его ладони. Их ноги ни разу не пересеклись друг с другом, выполняя точные и правильные движения. Ближе к концу мелодии и самого танца она неожиданно для самой себя поняла, что оказалась слишком близко. Непозволительно близко для манер девятнадцатого века. Валтор в этом только помогал, прижимая к себе сильнее. Они же ведь не в настоящей Англии и не на балу, устроенном два века назад. Тем более что ни один присутствующий тут не видел, как проводились такие танцы. Может, всё так и было? И ничего оплошного они не сделали. — Не припомню, чтобы в конце танца кавалер целовал свою даму, — тихо произнесла девушка. Он был настолько близко, что, кажется, её длинные ресницы касались его лица. — Всё меняется, Блум. Традиции, мода, люди. — Чувствую себя, как будто в прошлом побывала. Даже разговариваю, как какая-нибудь графиня, которая занята поисками мужа. — Невольно мы становимся похожими на тех, кого любим. Валтор произнёс громкие слова. С которыми почему-то не хотелось спорить. — Да. Скорее всего. И снова это непривычное ощущение, касание, жар по всему телу. Трепетный, невероятно лёгкий и нежный поцелуй, как доказательство их истинных чувств. Таких же истинных, трепетных, настоящих. — Я бы хотел провести так весь оставшийся вечер, но у нас совсем другие планы. Блум непонятливо нахмурилась, пытаясь прогнать очень неожиданно возникшее покраснение в области щёк. Он ведь не будет говорить так. В открытую. Не будет намекать настолько прозрачно. Хотя сколько она его знает, чтобы говорить заранее? От этого мужчины можно ожидать чего угодно. Вот он помогает тебе с ожогами, а вот приписывает психическое расстройство, опозорив как минимум перед одним человеком. И это они ещё психолога не посетили. — Какие? — Для этого нам надо уйти отсюда.

***

Флора шикнула от боли и отдёрнула руку, когда слабый лучик солнца коснулся её предплечья. Она взглянула на большие стеклянные двери кухни, которые выходили в сад. Сквозь пасмурное небо и светло-серые тучи начало выглядывать солнце, поэтому она запахнула шторы из портьерной ткани, которая не пропускала солнечный свет внутрь. Комната сразу погрузилась в депрессивный мрак, но от этого, как ни странно, настроение только поднималось. Она вернулась к приготовлению крема, взбивая массу миксером. Потом нанесла сладость на испечённые шоколадные коржи и начала распределять, не забыв выложить ещё и малину. Рука плавно выравнивала сливочный крем по краям, когда сзади кто-то приблизился, обнял и поцеловал в щёку, зарывшись носом в собранные наверх волосы. На её лице сразу расцвела счастливая улыбка, но Флора не стала отрываться от своего дела. Крем должен был лечь идеально ровно. — Детка, ты ничего не перепутала? Это мало чем похоже на кровь, — он провёл пальцем по поверхности торта, зачерпнув немного крема. Девушка несильно ударила его по руке, потому что ей снова выравнивать массу. — Это не для нас, — она развернулась в его объятиях, смотря на перекошенное лицо. Крем был вкусным, действительно вкусным. Но не для них. — Ты встала в такую рань, чтобы печь, и ещё не для нас? — девушка взглянула на часы, которые показывали два часа дня. И впрямь рановато. Опять-таки только для них. — Лучше бы мужу время уделила. — Муж требует больше, чем годовалый ребёнок, — она обняла его за шею, заранее выпустив из рук весь кухонный инвентарь. — Ты всегда знала, что со мной будет нелегко. Флора кивнула и улыбнулась, наблюдая, как он проделывает то же самое. Его улыбка была таким редким явлением, что, когда она видела её, всё остальное теряло свою значимость. Девушка прильнула к нему, захватив улыбку в плен. Без всякого напора и дерзости, без всепоглощающей страсти и грубости она зажала его нижнюю губу между своими. Поцелуй противоположный их отношениям. Спокойный, нежный, не пошлый. Он упивался её холодными пальчиками в своих волосах, её тёплыми губами со вкусом спелой земляники. Прижал её ближе, заставив буквально приклеиться к его груди. Разница в росте была сильно заметной, и Флора сама сделала шаг назад, чтобы сесть на столешницу. Торт она не задела, но юбку сарафана всё-таки испачкала. Флора бы обязательно это заметила, если бы не была занята более важным делом. Пахнущее гелем для душа тело мужа манило её сильнее, нежели выпечка, которую они даже не едят. Но Миэли должна была отнести торт на праздник в честь дня рождения соседской девочки. — Флора, я готова! — маленькие, но очень быстрые шаги по ступенькам отрезвили её. Не рассчитав силы, девушка оттолкнула мужа. Кажется, на холодильнике останется вмятина. — Детка, твою мать, — она успела сказать лишь быстрое «прости», прежде чем на пороге кухни появилась виновница неплохого такого толчка. — Мой тортик готов? — Да, почти. Осталось только конфетти посыпать. — Дай мне, дай мне! — взяв пакетик у сестры, Миэли сама начала сыпать цветную посыпку. — Куда это ты собралась? — Флора насмешливо фыркнула, когда Анаган включил строгого папочку. Когда ребёнку уже триста с лишним лет. Очень вовремя. — Меня Рози пригласила на день рождение. — Ты же терпеть её не можешь. — Она как-то изменилась за десять лет. Теперь не бесит меня. — И у неё не возникнут вопросы по поводу твоей внешности? — Лейла мне поможет, — девочка пожала плечами, будто говорила о чём-то обыденном. Флора недолюбливала темнокожую шатенку, но стоит отдать должное: её дар был очень полезным. Иначе люди вокруг задались бы не одним вопросом по поводу внешности не только Миэли, но и Анагана с Флорой. Они живут тут больше века, но никто не обращал внимания на все странности этой семьи. А всё благодаря старому доброму гипнозу, которому поддавался каждый человек. Это было выгодно не только им, но и самой Лейле. Девушка любила быть в центре внимания, любила роскошную жизнь. Тут у неё было и то, и другое, поэтому уезжать отсюда она не видела смысла. — Будь осторожней, — Анаган потрепал её по голове, выслушав возмущение об испорченной причёске. Усмехнувшись, мужчина ответил на звонок телефона, который позвонил буквально секунду назад, и покинул кухню. Прежде чем выйти, он кинул последний взгляд на холодильник, а потом на Флору. Хмурый и недовольный. Сильная же у него жена. — Я не знаю ещё. Мне стоит там быть? Флора проводила сестрёнку и вышла в зал, проконтролировав выключила ли она духовку. Кроме небольшого беспорядка на кухне, её больше ничего не отвлекало, поэтому она стала свидетелем его разговора. Анаган устало потирал глаза, закинув ноги на журнальный стол. На его поверхности оставались следы, поэтому девушка бесцеремонно скинула их, привлекая внимание. — Ты получишь, — прошептал он, отодвинув телефон от уха. — Ладно, я буду через полчаса. — Ты куда-то уезжаешь? — она присела рядом, облокотив голову на его плечо. Анаган обнял её, кидая телефон на бедный столик. Царапина точно останется. — Лейла звонила, — Флора старательно скрыла перекошенное от неприязни лицо. Ну не любила она её. — Мне нужно быть на открытии клуба после ремонта. — Какого ремонта? — Косметического. Мне не нравился внешний вид. За пять лет он заметно потрепался. — И ты поедешь? — У меня нет выбора, детка, — он вздохнул и откинул голову назад. Изначальное хобби превратилось в карьеру, в жизнь. Анаган занимался этим не для прибыли, а для собственного удовольствия. Иначе бы точно сошёл с ума от скуки за эти десять лет. А так он лично контролировал работу дизайнеров и строителей, согласовывал с ними наружный и внутренний дизайн, иногда дополняя, иногда убирая лишнее. Но абсолютно каждый предмет декора, каждая стенка и поворот в его клубах были тщательно продуманы. Анаган хотел быть лучшим. — Я могу поехать с тобой? — Анаган призадумался, чуть нахмурившись. Он не очень любил, когда Флора была в его клубах, на его работе. Во-первых, там было слишком много смелых сосунков, которые даже дышать в её сторону не должны были. Во-вторых, у него было слишком много бумажной работы, а Флоре будет либо скучно, либо она начнёт отвлекать. В-третьих, он действительно раздражался, когда разнимал сестру и собственную жену. Они никак не могли поладить. Но её не было слишком долго. Десять лет в такой ситуации, как целая вечность. — Ну, наконец-то! — прозвучало слишком громко для ещё пустого клуба. Они вошли и уже были готовы заткнуть уши руками. — Да, здороваться же не надо, — пробурчала Флора. — Чего так долго? А-а-а, — протянула Лейла, развернувшись на барном стуле. Клуб был закрыт, поэтому кроме персонала и его владельцев тут никого не было. — Кто-то просто долго собирался. — В отличие от некоторых, мне недостаточно просто облиться водой. — Просто у тебя ужасная кожа, поэтому. — Может, вы ещё подеретесь? — разозлённый тон Анагана заставил Флору чуть стушеваться. Не из-за страха, а из-за того, что ей просто не хотелось его злить. — Прости. — Я пройдусь глазами по всем документам, открытие всё равно через два часа, — уточнил мужчина, взглянув на наручные часы. После повернулся к жене и заправил за ухо выбившуюся русую прядь. — Не обращай внимания, детка. И будь посдержаннее. Я не хочу ремонтировать клуб в третий раз. Она только кивнула головой, кидая взгляд на недовольную шатенку. Та поджала губы и даже отвернула голову, лишь бы не видеть, как брат с упованием целует её в висок. Их влюблённые взгляды и улыбки, как у школьников в конфетно-букетный период, вечные касания, сцепленные руки. До чего же противно! — Тут душно, — Флора тряхнула головой, расправив пышные локоны, и подошла к двери. Она не слушала, о чём переговаривались Анаган и Лейла. Услышала только что-то о сегодняшней прибыли, которая точно окупит затраты на ремонт. Особенно если судить по количеству забронированных столиков. Хотя кондиционеры работали исправно, ей всё же не хватало свежего воздуха. Она подошла к двери, единственному выходу наружу, так как не было ни одного окна. Флора дёрнула ручку, ожидая потока прохладного, пахнущего дождём воздуха, но на деле нажала на спусковой механизм какого-нибудь арбалета, который бы выстрелил в ту же секунду. Флора не успела понять, как рядом взорвалось что-то очень громкое, и осколки полностью стеклянных дверей сильным ветреным потоком откинули её к самой дальней части клуба. Несмотря на застрявшее в коже стекло, она прижала руки к ушам и зажмурилась, чтобы хоть как-то унять бешеный стук и звон. Будто кто-то начал дудеть в дудку прямо у её уха, причём с каждой стороны. Девушка открыла глаза, заморгав чаще, стоило почувствовать попавшую в них пыль. Если бы она дышала, непременно бы закашлялась. Повсюду, будто утренний туман или смог, только из пыли стройматериалов. Рядом с собой она увидела лежащую Лейлу, состояние которой было чуть лучше. По крайней мере она не мучилась от настолько сильного звона в ушах. Она по-настоящему испугалась, посмотрев в другую часть клуба. В боку мужа торчало несколько острых предметов, издалека она не разобрала что именно. Сам он, игнорируя боль, пытался обезвредить какого-то мужчину. Флора понимала, что такие пустяковые для них ранения затянутся за несколько минут, но переживание всё равно росло где-то внутри. Ей хотелось встать и помочь, разорвать незнакомца собственными руками. Как бы негативно она ни относилась к убийствам, сейчас ей хотелось сделать именно это. Но голова звенела так сильно, что картинка в первое время была просто беззвучной. Пока кто-то не протянул ей руку. — Эй, подруга, чего разлеглась? Я твоего мужа спасать не собираюсь. — Блум?