Гуль Среди Волшебников(Может измениться)

      

Глава 1

      – Профессор Дамблдор! – В директорский кабинет со всего размаху ворвалась Минерва МакГонагалл, потрясая пергаментом. – Альбус!       – Минерва, что случилось? – Показательно спокойно спросил Дамблдор, вставая с кресла-трона. – Успокойтесь и скажите наконец, что привело вас в такое состояние. – Мягко проговорил директор, усадив женщину на кресло напротив стола. – Теперь я слушаю, Минерва.       – Альбус…       – Начните с самого начала Минерва. – Тут-же попросил Альбус, остановив ее рукой.       – Сегодня с утра, я как обычно разбирала бумаги и списки кандидатов на поступление в Хогвартс. – Деланно спокойно проговорила МакГонагалл, сложив руки на колени, нервно перебирая пальцами пергамент. – И случайно на пол упал список учеников, в числе которых числился Гарри Поттер.       – Числился? – Переспросил Дамблдор, ухватившись за оброненное слово.       – Именно, Альбус! – Вновь потрясла она списком. Затем замолчала на секунду и продолжила ровно говорить. – Я по привычке пробежала по нему глазами и не обнаружила в нем мистера Поттера! – Под конец голос опять сорвался.       – Спокойней, Минерва. – Призвал директор. – Возможно произошло досадное недоразумение.       – Какое недора…       – Будьте добры список, Профессор МакГонагалл. – Попросил Альбус, протянув руку, в которую Минерва вложила пергамент и терпеливо уставилась на лицо директора, что принялся просматривать список. Наконец на его вечно безмятежном лице проявилась толика удивления. – Действительно… Мистера Поттера в списке нет…       – Я так и сказала, Альбус! – Резко встала МакГонагалл       – И поторопились разводить панику, Минерва. – Мягко осадил он женщину, что резко осеклась, села обратно в кресло и опустила голову. – Неужели вам не пришло в голову пересчитать учеников, вчитаться в имена и фамилии?       – Я… – На такой ход у Минервы не было карт, пришлось брать.       – Вы поторопились, проявили ненужную инициативу и как итог – растрепали себе нервы с самого утра. – Мягко улыбаясь, проговорил Дамблдор. – Ничего страшного, Минерва, я прекрасно вас понимаю. – МакГонагалл подняла глаза на Альбуса. – А теперь посмотрите список внимательнее. – Директор протянул женщине список, игриво сверкнув очками-половинками.       МакГонагалл взяла список в руки, как всегда быстро пробежалась по нему глазами, отвесила мысленный подзатыльник самой себе и принялась рассматривать каждую фамилию отдельно. Просмотрев весь список от и до, перечитав его несколько раз, Минерва остановилась на странной фамилии и имени, которую раньше никогда в этом списке не видела. Во всяком случае в ее памяти, на которую женщина не жаловалась, такой фамилии до сегодняшнего дня не было.       – Морозов, Виктор… – Медленно проговорила женщина славянское имя и фамилию, опять мысленно треснув себе рукой в лицо. – Это… Это то, о чем я думаю, Альбус? – Она перевела взгляд на откровенно смеющиеся глаза Дамблдора.       – Именно, Минерва.       – Но… Как это возможно…       – Я не всезнающий, профессор. – Развел руками Дамблдор, состроив совсем чуть-чуть раскаивающуюся моську. – Даже мне неведомо, почему «Гарри Поттер» пропало, а «Виктор Морозов» появилось вместо него. Возможно, новый опекун оказался не таким уж обычным магглом, а может так уготовано судьбой… – И опять развел руками.       – То есть, вы полагаете…       – Да, Минерва, я полагаю, что новый опекун мистера, теперь уже, Морозова, является как минимум слабым волшебником или сквибом, раз Магия приняла новое имя Гарри.       – Но разве… У Лили, тогда еще Эванс, были дальние родственники?       – Вполне возможно, Минерва, вполне возможно. – Важно покивал Дамблдор. – Если Магия выбрала этого опекуна взамен семье Дурсль, то у семьи Морозовых и Эванс есть не слабые родственные связи, возможно они не такие уж и дальние родственники, и расстояние от России до Англии тут не играет никакой роли.       – Вы так считаете?       – Думаю, так и есть, Минерва. – Кивнул Альбус.       Минерва степенно кивнула директору, поднялась с кресла и, важно продефилировав до выхода, ушла в одном ей известном направлении, доделывать свои дела, требующие ее всенепременного присутствия.       ***       Прошло два месяца со дня появления в доме Петра маленького мальчика, теперь уже по имени Виктор Морозов. Глава их маленького семейства – Петр Морозов, которого ребенок признает и пытается что-то сказать, в данный момент стоит у плиты и что-то готовит. Судя по тому, что настенные часы с кукушкой в спальне пробили ровно девять раз, а за окном нарастал гул автомобилей и пение птиц, несложно предположить, что маленькое семейство проснулось совсем недавно.       От плиты, за которой стоит Петр, пахнет явно почти готовой геркулесовой кашей. Ребенок-же, сидящий в самодельном стульчике на подложенном покрывале, что было на нем в момент находки, с интересом наблюдает за телодвижениями мужчины, который спокойно ходит по всей кухне, доставая и убирая требующиеся ингредиенты, иногда оглядываясь на спокойно сидящего и изредко комментирующего его занятие ребенка, улыбаясь и подмигивая через плечо, вызывая улыбку и короткий смешок.       Наконец каша был готова, ей осталось немного потомиться в кастрюле. А за это время Петр успеет прибраться на кухне, расчистить стол, заварить себе кофе с молоком и двумя ложками песка, как он любит и приготовить чай с одной ложкой сахара для Витьки.       Вскоре каша остыла до приемлемой температуры и была переложена в специальную пластмассовую миску с пластмассовой-же ложечкой.       – Ну-ка, давай… – Зачерпнув кашу, проговорил Петр, медленно вращая ложку из стороны в сторону, добиваясь сосредоточения внимания на ней ребенка. – Ложечку за папу. – Ребенок с аппетитным «Ам» заглотил кашу и пол-ложки за раз. – Ложку отдай. – Прорезавшимися резцами Витя уперся и весело улыбаясь и мыча, не стал отдавать ложку. – Отдай, говорю. – Петр мягко подергал ложку, которая наконец была освобождена от зубного плена Виктора. – Та-ак… Ложечку за бабушку… – Еще один аппетитный «Ам». – Ложечку за дедушку… Ложечку за дядь Сашу… – Вскоре каша была доедена, а Виктор смачно рыгнул, возвещая о своей сытости. – Ну вот и хорошо… – Проговорил Петр, пригубив чуть остывший кофе. – О-о-ох… Хорошо… – Посмотрел на внимательно рассматривающего его ребенка. – Что Вить? Скучно тебе, да? Понимаю, я не тот человек, который умеет хорошо развлекать детей… Опыта нет, представляешь! Всю жизнь на войне, какой тут… – Петр вовремя осекся. – М-да… Не дело окунаться в воспоминания, тем более при таком комочке счастья, да? – Он улыбнулся и мягко подергал Витьку, а нос, на что тот возмущенно пискнул и попытался укусить Петра за палец. – Ать! Кусачий какой… Нельзя кусаться, глисты будут! – Деланно строго пригрозил он Виктору, но тот не внял и опять попытался схватить перемещающийся туда-сюда палец, но заведомо не преуспел в этом. Неожиданно в комнате раздался звонок. – Эт-то еще кто там… – Ребенок молча проводил Петра взглядом туда и обратно с играющим телефоном. Петр уселся на стул и посмотрел в глаза ребенку. – Мама моя звонит, твоя бабушка. Давне-енько мы с ней не виделись, почитай восемь месяцев. Она о тебе еще не в курсе. Да никто о тебе не в курсе. Ну ничего, мы еще всем покажем, да, Вить?! – Задорно улыбнулся Петр и потрепал ребенка по голове, на что тот еще раз пискнул. – Так, а теперь помолчи немного, мне надо с мамой поговорить. – Телефон пикнул кнопкой вызова и оказался около уха Петра. – Да, мам?       – И что это ты меня не беспокоишь, а? – Преувеличенно строго вопросила женщина на том конце провода. Петр даже представил, как она стоит, руки-в-боки. – Я тут, понимаешь, волнуюсь, а он мне не звонит!       – И тебе привет, мам. – Улыбнулся Петр. Вот чего у его мамы не отнять, так это оптимизма и искренней доброты. – Занят был, вот и…       – И чем это ты был-таки занят, позволь спросить?       – Ну чем, чем… – Вздохнул мужчина. – Разным…       – Опять по девкам бегал?– Укорительно произнесла женщина, прищурившись на том конце провода. Во всяком случае, так подумал Петр. – Когда ты себе на постоянку хоть одну заведешь?– Медленно, с расстановкой, вопросила женщина.       – Так, мам, давай хоть сейчас не об этом, ладно? – Сразу отрезал Петр и перевел тему. – А ты, собссно, зачем звонишь? Не только ведь о здоровье моем справиться, да?       – А шо, таки нельзя просто так позвонить?– Деланно удивилась женщина.       – Можно, но все-таки? – Уклончиво ответил он. – Или ты в кой-то веке решила предупредить о своем ко мне визите? – Усмехнулся мужчина. На линии установилось короткое молчание. – Да ну… Неужели, свершилось чудо! Ревизор объявил о прибытии, в кой-то веке у меня есть время прибрать в доме, чтобы и придраться было не к чему! – Открыто улыбаясь, проговорил Петр, закатив сценку.       – Таки даже не надейся, дорогой. – Елейно произнесла женщина и тут… Раздался звонок в дверь, а звонок сбросили.       – Вить, закрой ушки, папе надо выругаться и чем грязнее, тем лучше. – Преувеличенно мрачно проронил Петр, следя как полуторагодовалый ребенок все-таки прикрывает ушки и дивясь его смышлености в такие-то годы. И все-таки, мужчина сдержал свой порыв проматериться, все-таки мама за порогом и дверь ей открыть надобно, да и вдруг ребенок в самом деле услышит и запомнит. – Привет мам, пап! – Поздоровался Петр, обнимая по очереди родителей.       – Здоров, сынок! – Гаркнул высокий мужчина, крепко прижимая своего ребенка к себе, затем отстранил и по привычке заглянул сыну в глаза и долго, почти полминуты рассматривал там что-то, чтобы наконец вскинуть брови в неподдельном удивлении. – Мать, хгля! – Позвал он жену. – Петька наш другой совсем стал. Колись, боец, чего набедокурил?       – Да ничего такого, собственно… – Чуть смущенно выдал Петр, чуть не шаркнув ножкой.       – Ой! Вась! Иди сюда! – Позвала с кухни мать Петра. – Ты только глянь на этого красавчика! – И вышла с кухни с ребенком на руках, светясь, как и Витя, от счастья.       – Петька! – Гаркнул Василий, отец мужчины и ка-ак придавит граблями к себе… Так и стояли с полминуты, пока Василий не отстранил своего сына от себя, украдкой вытерев слезу рукавом пальто. – Пошли-ка, поболтаем. Галь, последи за дитем младшим, я со старшим перетру.       – Иди уж, перетиральщик! – Махнула рукой женщина и сюсюкаясь с ребенком ушла на кухню, а Василий и Петр уселись на диван.       – Ну, сын, давай, колись.       – Да чего колоться-то… – Протянул Морозов-средний. – Два месяца назад иду домой, а тут лежит ребенок перед дверью и сопит. Ну я проверил во всем стояке… Нет никого. Я сначала думал сдать его с утра в дом малютки, может хоть родители найдутся, но… Только глянул на него, аж сердце сжалось, ну и…       – Во-от оно что… – Протянул Василий, задумавшись.       – Я как в глаза его глянул, так сразу понял, мне его судьба подкинула… Ну и забрал его, усыновил, имя дал, Витькой назвал и… Знаешь, пап, ни разу не пожалел… Он как свет во мраке для меня… Без него я существовал, не жил… А как только он появился… Ну да ты понимаешь…       – Да-а-а… Молодец Петька, хоть так жизнь свою наладил, а то-ж… Правильно сказал, существовал ты, не жил. Мы как не приедем, как ни гляну я на тебя, так все время глаза как ледышки, никаких эмоций… А тут прям букет жизни, любви и радости!       – Так ты… Не против…       – Я вот щас ремень возьму и такое «против», тебе скажу! – Гаркнул мужчина, вставая и выдергивая старый советский ремень с бляшкой. – Иди сюда, охальник! Иди сюда… Сюда, сказал, иди! Я такое тебе «против» покажу, вовек не забудешь!       Представьте себе картину, два, почти двухметровых, лося носятся по небольшой комнате с воплями, хоть и не громкими. Один с ремнем, другой с подушкой под задницей, чтоб не больно было, ага.       – А ну! СМИР-Р-Р-НА! – Гаркнула от дверей Галина, мать Петра, да так, что даже ребенок вытянулся на ее руках, что уж про лосей говорить. – Носятся, как кони с яйцами! Один с большими, другой с поменьше… – Проворчала женщина, отчитывая двух вытянувшихся по стойке мужиков. Один с подушкой в руках, другой с ремнем. – Вы чего тут устроили, лоси великовозрастные?! Гонки в замкнутом пространстве?!       – Галь, эта…       – Ты мне тут не мусоль, а отвечай, как положено!       – Есть, отвечать, как положено! – Гаркнул Василий, козырнув. – Петька говорит, что я против буду, за сим провел воспитательную работу!       – Нашел, когда воспитывать, дитю четвертый десяток сегодня пошел! – Всплеснула рукой женщина. – А ты чего стоишь, олух! Марш в магазин, щас список дам, чего купить!       Петр и Василий наскоро собрались, взяли список и направились в ближайший супермаркет, потому как перечень… Мягко говоря, был не маленьким.       – Дурак ты, Петька. – Авторитетно заявил Василий. – Разве-ж я буду против счастья своего ребенка непутевого?! А мать права, поздно тебя воспитывать, вон, с меня ростом!       – Дурак я, пап, дурак… – Вздохнул Петр. – Но и вы неправы были, незачем мне было столько раз мозги выедать, да девок подсовывать, сами знаете, как оно…       – Так эт не я, Галька все, она, сваха такая. – Усмехнулся Морозов-старший. – Я ведь ей талдычил, что нельзя события гнать, а она… Э-эх… Ну да что уж теперь… Зато вон какой карапуз! Я, может и мельком глянул, но сразу понял, не будет он простым пареньком, глаза у него, как у тебя были, такие-же умные, и спокойный он. И характер у вас уже одинаковый, а что дальше то будет…       – Я так понимаю, это ты таким образом подговариваешь его в армию загнать? – Усмехнулся Петр.       – А что, ты против?       – Я?! Я только за, пап! Вот только захочет-ли…       – Ну а ты направь, а дальше как пойдет.       – И то верно.       Быстро набрав все, что требовалось по списку, Василий и Петр быстро направились домой. Уже у самого подъезда Петр внезапно обратил внимание на сидящую у подъезда серо-полосатую дворовую кошку, которая, мяукнув, элегантно продефилировала к лавочке, запрыгнула и совершенно по аристократичному уселась, обвив себя хвостом и душераздирающе зевнула.       – Ты смотри какая, важная. – Усмехнулся Василий. – Кис-кис-кис… – Достал кусок мяса из пакета и предложил съесть с руки. Кошка понюхала, взглянула в глаза Василию и аппетитно стрескала кусок. – Не хочешь себе такую?       – Да ты что, какой там… За кошкой уход нужен, а у меня Витька на руках. Не, вот через, годика три-четыре, может и заведу себе кошку или собаку… Немца давно хотел.       – Хм… И то верно. – Василий протянул руку и несколько раз погладил кошку, на что та благосклонно мяукнула и проводила мужчин взглядом. Как только те скрылись за дверью, кошка спрыгнула с лавочки, зашла в кусты и… Исчезла.       ***       Зайдя в дом, Петру предстало поистине завораживающие действо… Его мать, Галина, вовсю щебетала с ребенком, пока тот что-то делал руками по ее наставлениям. А вот в комнате разговаривали знакомые, но немного подзабытые голоса. Чтобы проверить свои догадки, Петр заглянул в комнату, переглянувшись с ухмыляющимся отцом.       – О! Петька! – Петра тут-же обняли за плечи. – С Днюхой!       – Здоров, Сань! – Улыбнулся Петр своему брату. – Привет Оль. – Кивнул он жене брата.       – С Днем Рожденья, дядя Петя! – Улыбчиво проговорила девочка двух лет.       – Привет, красавица! – Петр легко поднял племянницу, Катю, на руки. – Тебе сколько уже?       – Два с половинкой! – Гордо заявила девочка.       – Совсем большая уже, да?       – Ага! А кто это там, на кухне? – И указала пальцем на дверь.       – Витька, сынок мой. – Усмехнулся Петр, поймав удивленный взгляд Александра и Ольги. – Иди, знакомься, там бабушка с дедушкой. – Ребенок убежал, а взрослые остались.       – Петь, но… Я думал… – Заговорил Александр.       – И правильно ты думал. Мать рассказала? – Они оба кивнули. – Тогда объяснять не надо, это хорошо. Под дверью его кто-то оставил, ну я и забрал. Ни разу не пожалел.       – Рад за тебя, а то ходишь как полумертвый. – Улыбнулся Саша.       – Не поверишь, как только я Витьку нашел, сразу понял, что до момента, когда «полу-» исчезнет, мне оставалось недолго. – Проговорил Петр. – Зато теперь я самый счастливый отец! – Гордо заявил он. – Только мне бы опыта… Не поделитесь? – Супруги Морозовы переглянулись и одновременно с готовностью кивнули.       После этого празднование дня рождения Петра началось и быстро перешло в семейный ужин и отмечание того, что Петр стал отцом. Что примечательно, никто из семьи Морозовых так и не заикнулся, что Петр – отец приемный.       ***       – Папа! А у меня сегодня день рожденья! – Заявил мальчик, сверкая глазами. Одним зеленым, с белой склерой, а другим – красным, с черной склерой и тремя прожилками, расходящимися от зрачка.       – Да ты что! – Улыбнулся мужчина, подхватив ребенка на руки, сверкая левым красным глазом с темно серой склерой и стальным правым глазом с белой склерой. – А сколько тебе лет?       – Целых четыре! – Даже на пальцах показал, сколько ему лет.       – Ух ты, целых четыре! Ну и, что ты хочешь на четыре года? Игрушку? Аль Зверушку?       – Зверушку! – Подпрыгнул в руках ребенок.       – О как! А какую?       – А пойдем в магазин, посмотрим! – Безапелляционно заявил мальчик, спрыгивая с рук отца, резво уносясь в комнату, одеваться.       Петр проводил сына глазами, в которых лучилась лишь тепло и забота, направленные на ребенка. Правда на секунду в глазах промелькнула горечь того, что мужчина чуть не лишился своего ребенка год назад.       Он тогда только отошел в магазин, купить детское кресло для автомобиля, чтобы съездить с ребенком в больницу, отметиться у врача, сделать необходимую прививку и все… Но все пошло наперекосяк, когда ребенок вдруг расплакался и от этого в доме начали подниматься некоторые вещи, которые по определению летать не могут, если их предварительно не запустить рукой или ногой… Но это случилось. И Петр испугался. Но не ребенка и не его силы, а того, что он может случайно показать эту силу на глазах у людей и тогда… Даже думать не хотелось, что тогда сделают магглы, как говорила Лилька, когда-то.       Лилька Эванс, как он ее называл, на самом деле Лили Эванс, родная мать Виктора, явилась ему во сне на следующий день после происшествия и просила присмотреть за ее сыном и рассказать правду, пока не поздно.       Так вот, само происшествие. Не справившись с заданием по успокоению ребенка, Петр предложил ему поехать с ним, но сразу обрисовал правила. – Как только говорю «Менты», ты тут-же прячешься под сиденья, понятно? – Виктор покивал с умным видом и помог отцу одеть себя.       И стоило им выехать, как все и сразу пошло наперекосяк. То движок никак не заводился, то барахлила коробка передач, то еще что… Но в итоге они доехали до магазина с горем пополам, а там… Только Петр расплатился, как ворвались грабители и один из них сразу пустил очередь в потолок, требуя деньги. Будучи отцом-одиночкой, Петр решил не рисковать и лег на пол, как приказано, прижав ребенка к себе, защищая.       Но что-то, как обычно пошло не так, какой-то мужик решил проявить чудеса героизма и напал на одного из грабителей с автоматом, а тот, получив по рукам, зажал спуск. Петр еле успел оттолкнуть Виктора от себя и рвануть наперерез второму грабителю, вырубив его с двух ударов и отобрав оружие, а затем вызвал милицию… А когда нашел Виктора… Еще и скорую.       Дальше все завертелось, закрутилось и вообще Петр больше не хочет все это вспоминать, слишком уж это тяжело было, но он нисколько не сожалеет о выборе, который сделал, пусть и обрек сына быть Гулем – это единственный шанс спасти его жизнь. Конечно, не обошлось без официоза, хоть и прикрытого. Павел Сергеевич, знакомый Петра еще с Чечни сразу предупредил и обрисовал последствия того, что ждет его и его сына, но… Петр все-равно подписал бумаги, въедливо перечитав их по три раза, заплатил деньги, благо на операцию хватило накопленных и… Вот результат, Витька щеголяет Какуганом, который вполне себе может контролировать, но позволяет себе такое озорство наедине с отцом, который и не против, но правила поведения вбил в своего сына так, что никакой газовой горелкой не выжжешь и никаким скальпелем не вырежешь и не подденешь, так-то.       – Пап, ну ты где там?! – Возмущенно крикнул Виктор. – Я почти готов!       – Встаю, встаю! – Отозвался Петр, откидывая одеяло, мельком глянув на часы. Десятый час утра. Затем огляделся вокруг. – «Нет, так больше жить нельзя.» – Подумал он. – «Деньги у меня есть, надо купить двухкомнатную квартиру. Это сейчас ничего, а лет через пять… Нет, Витьке нужна своя комната. У меня была и у него будет.» – Решил он, оставив в голове заметку присмотреть квартиру получше. – Все, я готов! Ты где там, постреленок!?       – Тебя жду, засоня! – Быстро ответил Виктор с кухни, хлебая чай. – Аж чай успел заварить!       – Везет тебе, у тебя чай… – Деланно грустно протянул Петр. – Есть не хочешь? – Виктор помотал головой.       – Я две недели назад ел, пока не хочу. – Ответил мальчуган. – Да и чай помогает. Хотя кофе вкуснее… – Протянул он, облизнувшись, опять включив Какуган, буквально на секунду.       – Я те дам! – Пригрозил пальцем. – Кофе ему! Дал я тебе кофе, так ты полдома разнес, весь вечер убирали! Будто мало твоего шила в заднице, тебе еще и кофе! Ты и так, как электровеник, а после кофе вообще турбо электровеник! – Пока Петр все это выговаривал, отчаянно строя строгость, Виктор планомерно сползал под стол, изредко всхлипывая и подвывая. – Ну че ты ржешь!? Турбовеник, с шилом в заднице! – Откровенно улыбнулся Петр, не имея возможности без улыбки наблюдать за сыном.       – Турбовеник… Электро… Турбовеник… – Всхлипывает Виктор, шлепая ручкой по столу, чуть не расплескивая чай. – Ну ты… Скажешь… Как в лужу…       – Как дам тебе щас! – Деланно строго пригрозил Петр. – Тоже мне… Научился у бабушки.       – А нечего… О-о-ой… Нечего меня к ней на два месяца отправлять! – Улыбаясь заявил Виктор.       – А что делать, работал я. – Усмехнулся Петр, наконец пригубив кофе.       – Странная у тебя работа… – Протянул мальчуган.       – Больно много ты знаешь. – Деланно скривился Петр, под смешок Виктора. Затем задумался. На несколько минут задумался. – Вить… – Мальчик глянул на отца. – А вот если честно, какую зверушку ты хочешь? Большую или маленькую? Только учти, зверушка – это ответственность. Твоя зверушка – ты и отвечай за нее.       – А… Не знаю… Как получится… А что?       – Да я вот подумал, что тебе нужна будет своя комната, в будущем, не будешь-же ты со мной спать все время, верно? – Мальчик кивнул, смотря горящими глазами в глаза отца. – Во-от… Я и подумал, что если брать зверушку, то брать ее такую, чтобы и здесь ей было место и в новой квартире она смогла бы обитать. Так что не выбирай большую, но и маленькую не стоит, потеряется еще или убежит, не найдешь потом.       – Ладно… Па-ап, а комната большая будет?       – Не знаю малыш, смотреть надо… Ты пей чай, да пошли в магазин, смотреть зверушек.       – А может…       – Что? Что-то придумал?       – Да… Давай в приют для животных сходим сначала… В магазин всегда успеем, но…       – Дай угадаю, тянет тебя туда что-то и все, да? – Виктор удивленно покивал, во все глаза разглядывая отца. – Помнишь, я говорил тебе, что ко мне твоя мама приходила? И что ты, на самом деле, не только Гуль-полукровка, но еще и волшебник? – Виктор опять кивнул. – Так вот я тоже такой, только таких как я сквибами зовут, но твоя мама, когда мы с ней виделись, сказала, что я слабый волшебник, но вполне могу колдовать на уровне первого курса и всякие бытовые чары. Правда палочки у меня нет, но я могу колдовать не вербально и без палочки, Лилька, твоя мама, научила, пока жива была. Давно это было, но… Как видишь, что-то я, да запомнил.       – Так вот почему у нас тут так чисто и пыли почти нет, но ты полы не моешь… – Догадался Виктор, во все глаза рассматривая отца, который, улыбнувшись, потрепал его черные вихры средней длины, чтобы и прическа была нормальная и шрам закрывала на отлично. Правда, как показалось Петру, после того происшествия, год назад, Шрам побледнел настолько, что стал почти незаметен.       – Именно поэтому. Бабушка с дедом об этом знают, но не распространяются.       – А о…       – Нет, об этом никто не знает. – Серьезно ответил Петр на невысказанный вопрос. – Это тайна за семью печатями. Возможно родители догадываются, но…       – Знать и догадываться – разные вещи. – Со знанием дела, важно покивал мальчуган.       – Иди уж! – Усмехнулся Петр, проследил как сын моет чашку и идет обуваться.       ***       – Иди, открывай машину. – Петр вручил сыну ключи от своей Волги, как только они вышли из подъезда, но тут…       – Пап! Смотри! Мурка опять тут! – Виктор подошел к серо-полосатой кошке, что опять уселась на лавочке. – Привет!       – Что, Вить, такую-же хочешь?       – Посмотрим, сначала в приют съездим, а там видно будет. – Ответил ребенок, в последний раз погладил кошку и побежал открывать машину. Замок на водительской двери щелкнул, дверь распахнулась. Виктор сразу дернул грибочек запирающего механизма на задней двери машины и пересел на заднее сиденье. Петр сел следом, по традиции предложив кошке что-нибудь мясное, на что кошка вновь благосклонно ответила, съев мясо. – Пап, а давай какую-нибудь птицу посмотрим? – Огорошил Виктор, как только отец закрыл дверь.       – Интуиция? – Усмехнулся отец. Ребенок с готовностью кивнул и полез под сиденье, пока отец запускает двигатель. Достав из-под сиденья охапку дисков, мальчик выбрал один из них и протянул отцу, достав из пластмассовой упаковки. – Хм… Что написано, прочтешь?       – Хм… А… А-Р-И-Я… Ария! Моя любимая!       – Когда это Ария стала твоей любимой? – Неподдельно удивился Петр, вставляя диск в магнитолу.       – Когда ты с компьютера записывал на диски, я подслушал несколько песен! Так понравились!       – Та-ак… Значит без разрешения в компьютере сидел? – Наиграл строгость Петр.       – Ну… Я чуть-чуть, бабушка разрешила… – Опустив голову, проговорил Виктор, старательно изображая раскаяние. Впрочем, против отца это никоим образом не подействовало, за два с половиной года он выучил все премудрости ребенка.       – Ла-адно… – Усмехнулся Петр и наконец включил магнитолу и вырулил со стоянки. Из динамиков донесся гул перегруженных гитар, а следом за ними и легендарный голос Валерия Кипелова, поющего про Дальний Свет.       ***       Волга темно-зеленого цвета остановилась на стоянке, около приюта для животных, выпуская из своего чрева двух человек, высокого мужчину, чуть за тридцать и мальчугана лет четырех-пяти. Мальчик взял отца за руку и неспешно пошел с ним ко входу в приют для птиц.       Только зайдя в дверь, отец и сын услышали гул сотни птиц, что так и сяк разговаривали меж собой. Их встретила девушка менеджер, мило улыбаясь и, кивнув, повела их смотреть на птиц, но… Виктору ни одна из них не нравилась и не была по душе, пока они не дошли до конца… Там, в большой клетке сидел полугодовалый птенец, похожий на орла. Коричневое оперение, кое-где светлее, или темнее. На голове массивный клюв и… Взгляд. Как только глаза Виктора и орла встретились, между ними будто молния ударила.       – Этот! – Заявил Виктор.       – О, это очень своевольный птенец, с характером, – Заявила девушка. – Уже трое человек пытались его взять, но он не давался. Один раз даже руку человеку разодрал, но тот сам виноват был и признал это.       – Вить, ты уверен?       – Да, пап.       – Тогда давайте попробуем, – кивнул девушке Петр. – У вас есть перчатка, там, или нарукавник какой?       – Есть конечно, вот она, – девушка протянула толстую кожаную перчатку и поводок для птиц. – И еще, это не просто орел – это беркут. Так, как только открою, не надо сразу пихать руку, он у нас стеснительный, только меня пока признал и дается в руки. Я достану его и, если он захочет, то сядет вам на руку и примет угощение, вот оно, – девушка протянула баночку с мясом.       Девушка аккуратно достала беркута из клетки. Тот, сидя на ее руке, встрепенулся, приосанился, вскинул клюв и… Одним махом перепрыгнул на руку Петру, отобрал мясо, прошелся по руке туда-сюда, потоптался, что-то клекотнул и наконец угнездился на руке мужчины, не сводя взгляда с Виктора, который во все глаза восхищенно наблюдал за беркутом, раскрыв рот.       – Рот прикрой, птичка какнет, – хмыкнул Петр, пальцем прикрывая рот мальчику. – Можно ребенку передать? – обратился он к девушке. Та с готовностью кивнула и надела Виктору кожаный щиток на руку.       – Смотри, птица тяжелая. Удержишь?       – Постараюсь! – нетерпеливо кивнул он, поднося свою руку к руке отца. Беркут оценил посадочное место, пригляделся, оценил предлагающего и в один шаг уселся на руку Виктора, по-хозяйски встрепенувшись и, расправив крылья, махнув ими по голове Витьки. – Кла-ас… Он такой… Такой… Красивый… – беркут, будто этого и ждал, утвердительно клекотнул. Девушке, Петру и Виктору одновременно показалось, что птиц даже кивнул.       – Вопрос, это мальчик или девочка?       – Мальчик, – ответила девушка. – Я нашла его в поле, в деревне, два месяца назад. Выходила, выкормила, но… Содержать его не могу, дел по горло, а так бы забрала не раздумывая.       – Ясно… Сколько мы вам должны?       – Ой, что вы, берите так! – отмахнулась девушка и пояснила. – Друзей не покупают.       – Хм… И то верно. – кивнул Петр, выразительно посмотрев на Виктора, как бы говоря «запомни на всю жизнь». Мальчик с охотой кивнул. – Тогда такой вопрос, что нам нужно для такой редкой птицы?       – Да не очень-то и много, к примеру…       ***       – Ну что, ты рад? – улыбнувшись, спросил Петр, выруливая со стоянки.       – О-очень! – Ответил ему Виктор, а беркут подтвердил.       – Как назовешь?       – Не знаю… Пока не знаю… Но что-нибудь придумаю! – и ребенок задумался. Надолго задумался, рассматривая свою птицу, но никак не мог придумать ей имя и в итоге обратился к отцу уже у самого дома. – Па-ап, а какое имя ты предложишь?       – Хм… Я тут как-то услышал, от одного японца, пока на работе был, что на их языке, слово «Гордость» будет читаться как «Хокори». Как считаешь?       – Мне нравится, – заявил мальчик. – А тебе? – беркут, видимо, задумался на несколько секунд, но затем отчетливо кивнул и это не могло показаться сразу двум людям одновременно. – Ему нравится, он даже кивнул, – удивленно протянул парень.       – Крайне умная птица, – цокнул языком Петр, заглушив двигатель, заметив, как птица гордо приосанилась. – Да-а… Знаешь Вить, с именем мы не прогадали, – усмехнулся он. Хокори только утвердительно клекотнул.       ***       – Хокори! Лови! – крикнул подросток десяти-двенадцати лет, подкидывая в воздух кусок мяса на десять-пятнадцать метров над землей. Несколько секунд ничего не происходило, кусок мяса достиг верхней точки и вот-вот начнет падать. Вдруг в воздухе раздался громкий клекот, а мальчик уставился на точку, что быстро приближается, падая камнем прямо на кусок мяса, в пяти метрах над землей ловя его лапами. Развернувшись в воздухе, птица спикировала на подставленную руку и принялась методично поедать мясо. – Ну как, налетался?       – «А то!» – задорно ответил ему голос в голове. – «Ты видел, как я, а?! Прямо камнем! Такую скорость развил!»       – Видел, видел, – заверил его мальчик, улыбнувшись. – Ну что, пойдем домой или еще полетаешь?       – «Домой, налетался я.»       Усмехнувшись, Виктор усадил беркута себе на плечо и отправился с ним домой, но не успел он открыть дверь, как в кармане зазвонил телефон.       – Да, пап… Да, я уже у подъезда… Понял, иду.       Открыв дверь, убрав телефон в карман, подросток поднялся на лифте, вошел в дверь и… Увидел на кухне неизвестную женщину в остроконечной шляпе, с которой свободно на английском разговаривал его отец.       – Вить, входи, – позвал отец на хорошем английском. – Знакомься, профессор МакГонагалл.