Suffer the winter's cold wind, for it bears aloft next summer's seeds.

      Прошло шесть с половиной дней с того момента, как Аббаккио покинул Забытую долину – место, где он жил последние четыре тысячи лет. За это время он преодолел весьма тяжёлый путь. Тому было несколько причин.       Во-первых, рельеф за пределами долины всё же изменился, не так сильно, но ощутимо. Горы были несколько ниже и не такими обрывистыми и острыми, когда мужчина видел их в последний раз, однако сейчас даже двигаться по заснеженному и местами покрытому льдом камню было непросто. А кратчайший маршрут, который он проложил, шёл именно через горы. Поэтому по ним снежный эльф продвигался около 3-4 дней, останавливаясь на привал, когда темнело, а темнело здесь раньше, чем дома.       Во-вторых, климат здесь так же был суровее, чем в Забытой долине. Это не касалось снега – его хватало и там и там, но количество снега было очень разным. Сильные снегопады шли два дня, и Аббаккио постоянно замерзал, поэтому ему приходилось не только быть осторожным на скалах, но и находить себе достаточно надёжное укрытие, которое защитило бы его от ветра и осадков. Растений в горах было немного, и костра хватало ненадолго. Стало легче, когда он начал спуск с гор. Со снижением высоты постепенно становилось теплее, да и топлива для огня было больше.       В-третьих, сначала стояла острая проблема с провиантом. Конечно, эльф захватил с собой некоторое количество еды, однако из-за холода и трудного, обессиливающего пути ел он чаще, чем планировал. Сложностей в охоте у него не было, но живности в горах было меньше, поэтому он ел меньшие порции еды и иногда подстреливал из небольшого лука птиц, чьё мясо потом жарил на углях.       Стало легче, когда мужчина, наконец, спустился с гор. Там он обнаружил, насколько контрастен климат Скайрима – было существенно теплее и гораздо меньше снега, хотя ветер оставался таким же холодным. Снова появились деревья, трава, цветы – не такие яркие и красивые, как в долине, но всё же радующие глаз своими разноцветными бутонами. Стало больше дичи – пугливые кролики попадались в силки, хотя приходилось отбиваться от голодных волков, которые не возражали против перекуса снежным эльфом. Но последняя проблема была намного серьёзнее, чем предыдущие.       Все эти дни рука Аббаккио, раненная в схватке с замороженным корусом, продолжала болеть. Сначала не слишком сильно, и он считал, что это абсолютно естественно после получения такой широкой царапины, а затем ещё и ожога. Но постепенно боль нарастала, он стал ловить себя на мысли, что при каждом его пробуждении она становилась сильнее, чем при предыдущем. Появились и другие тревожащие симптомы – головокружение, общая слабость, тошнота; рука начала опухать и отекать. Те немногие целебные травы и зелья, которые эльф брал с собой, не помогали – видимо, их было слишком мало, чтобы справиться с ядом, а лечиться при помощи местной флоры он опасался – рискованно было использовать травы, не зная их свойств. Риск отравиться сильнее был слишком велик.       Из-за раны его продвижение замедлилось: теперь каждый час ему требовался привал, чтобы восстановить силы. На пятый день у него появился сильный жар, который ночью переходил в озноб, и Аббаккио с трудом засыпал, а когда просыпался, то не чувствовал себя лучше – жуткие галлюцинации и сны отнимали силы у измученного организма.       На шестой день, неожиданно для себя Аббаккио вышел к реке. Высокий, обрывистый берег не давал ему подойти к воде, но один только вид быстрого, весело журчащего потока согрел сердце эльфа. Судя по карте, ему надо было пересечь эту реку немного ниже по течению, а затем до нужной пещеры оставалось где-то около двух дней пути. Это придало мужчине сил.       Половину дня с перерывами он шёл по течению, останавливаясь на отдых, чтобы не упасть внезапно без сил. В голове будто бы стучал молот, всё его тело то пылало, то вдруг покрывалось холодным потом. Во рту пересыхало, и он выпил много воды, а затем его вдруг начало рвать, и в какой-то момент ему казалось, что вот здесь и сейчас он умрёт, но приступ закончился так же внезапно, как и начался. Отдышавшись, эльф продолжил свой путь.       Аббаккио шёл по течению, обдумывая своё положение. Ещё несколько дней – и он умрёт, это было очевидно. Без должного лечения яд из организма вывести было невозможно, рука уже двигалась с трудом, и большую часть времени мужчина её не чувствовал. Из-за этого он с трудом охотился и чувствовал себя очень уязвимым и беспомощным. Ему стало труднее отбиваться от атак диких зверей, но кто знает, что ждало его в той пещере? Какова была вероятность, что Гелебор не погиб там, в одиночестве? Вполне возможно, что Аббаккио не найдёт там ничего и, обессилев, умрёт в сырых туннелях без помощи. Однако подобные мысли эльф старался отгонять, и чем чаще они появлялись, тем сильнее он стремился их отбросить.       Из-за задумчивости он не замечал ничего и никого вокруг, хотя пейзаж явно изменился. Неподалёку от него стали появляться странные куски камня, будто бы рукотворно обработанные, но очень и очень древние. Под ногами же появилась тропинка, очень узкая, но всё же настоящая.       Снежный эльф, всё ещё позволяя ослабевшим ногам нести себя вперёд, не смотрел по сторонам. А зря. Он как раз проходил мимо какой-то очень древней и разрушенной почти полностью постройки, от которой осталось несколько лежащих вразнобой кусков камня и гладкая каменная стена, которая как бы образовывала нишу. И из этой ниши на мужчину внезапно выскочили три волка.       Они были явно крупнее, чем те, которых Аббаккио видел раньше. И выглядели они более… Откормленными, что ли? Казалось, что эти животные охотятся реже, чем их лесные собратья; шерсть их лоснилась, как у домашних собак, которых хозяин щедро потчует олениной и прочим мясом. Но агрессивности в них было даже больше.       Один из волков прыгнул и сомкнул челюсть на пострадавшей от коруса руке прежде, чем Аббаккио успел среагировать. И эльф, и животное упали на землю, отчего первый на миг потерял способность дышать. Из него, казалось, вышибли дух, и звери уже окружили его, готовясь пировать.       Но мужчина не зря попал в орден паладинов. Он сумел собраться и прийти в чувство, а затем, осознавая, что на счету каждая секунда, сосредоточился и атаковал врагов пламени. Запахло палёной шерстью, звери заскулили и отскочили, что позволило ему приподняться. Но волки не хотели так просто отпускать свой обед. Они прыгнули снова, и эльф еле успел увернуться, он даже услышал, как челюсти щёлкнули над головой. Когтистая лапа одного из них разодрала ему вторую руку, Аббаккио закричал и снова направил огненный шар прямо в морду. Скулёж, раненый волк отскочил, а мужчина пополз назад, не забывая о двух других и тоже обжигая их огнём. Ни миг ему показалось, что животные уже готовы отступить, что он победил…       Но внезапно под ним исчезла опора. Сам того не осознавая, снежный эльф подполз к краю обрывистого берега и сейчас резко свесился вниз, прямо над бурлящим у водопада потоком. В глазах потемнело, голова закружилась. Он бы удержался, но волк снова прыгнул на него, Аббаккио дёрнулся… И с криком сорвался прямо в воду.       Холодный бурлящий поток на миг его парализовал. Затем он забился, пытаясь бороться с течением, неумолимо несущим его к водопаду. Мужчина то и дело погружался под воду, затем с усилием выныривал, чтобы глотнуть воздуха, но силы тут же покидали его, и он вновь погружался. Шум воды оглушал, одна рука сильно кровоточила, окрашивая течение в алый цвет. Другая рука почти не двигалась, боль нарастала, головокружение усиливалось, вновь к горлу подступил ком.       Аббаккио внезапно понял, что он не справился. Что сейчас он на самом деле погибнет, так и не достигнув цели, так и не найдя родного себе существа, что весь проделанный им путь, все те испытания, что он преодолел, всё это было впустую. Надежда вспыхнула в нём в последний раз – и угасла, как свеча на ветру. Вместо неё пришло чёрное, удушающее отчаяние. Аббаккио вновь погрузился в холодную воду, чувствуя, как его тянет на дно, а потом он куда-то летит… Было уже не страшно, было странно-легко, он не мог пошевелиться и открыть глаза, да и не хотел. Зачем? Всё ведь было напрасно. И поэтому он просто летел, летел, летел… В никуда. ***       Бруно Буччеллати потратил большую часть дня починкой старых сетей, которые в прошлый Сандас ему порвала рыба-убийца. Поэтому на рыбалку – основное своё занятие, он смог выбраться только во второй половине дня, отчего решил просто проверить сети. Несмотря на то, что Карт была очень бурной и местами мелкой рекой, улов всегда был довольно большим, благодаря чему юноша мог не только прокормить себя, но и продавать излишки, зарабатывая небольшой доход. Впрочем, деньги Бруно были не особенно нужны, он откладывал их на чёрный день.       Причина такого отношения заключалась в его детстве и воспитании. Отец был простым рыбаком из Драконьего моста, но из-за нелюдимого характера и необщительности решил поселиться не в поселении, а вне него. Поэтому он построил небольшой домик ниже по течению и ходил в деревню только при необходимости или чтобы продавать улов. Там же и произошла его встреча с матерью Бруно – скромной целительницей, которая путешествовала по Скайриму, изучая травы и изготавливая из них различные полезные снадобья, зелья, припарки. Они полюбили друг друга, поженились и поселились в скромном доме у реки. Потом на свет появился Бруно – крепкий, здоровый и очень жизнерадостный мальчик. Отец учил его рыбалке, охоте и выживанию вдали от городских стен, мать же развивала в нём умение изготавливать лекарственные средства, распознавать травы, обучала письму и чтению. Ей было одиноко в доме, и она старалась чаще ходить в город, чтобы общаться с людьми. Часто женщина брала с собой сына, что её муж не одобрял. Впрочем, ссор или скандалов в семье не было. До поры до времени.       Постепенно различия в характерах отца и матери Бруно становились причиной недопонимания, и супруги решили разойтись. Женщина хотела забрать с собой сына, чтобы он повидал всю провинцию вместе с ней, но мальчик предпочёл остаться с отцом. И они жили вдвоём, пока мужчину не убили два пришлых торговца скумой.       Мальчик остался в доме один, но всё то, чему его научил отец, не пропало даром. Бруно вырос и возмужал, вполне спокойно жил самостоятельно, не испытывая каких-то трудностей. Два раза в неделю он ходил в Драконий мост, где продавал лишние целебные припарки и рыбу, в остальные дни дел тоже хватало – рыбалка, сбор трав, починка инструментов. Несмотря на кажущееся однообразие и одиночество, жизнь Буччеллати была вполне счастливой. Хотя порой друзей ему недоставало.       Однако все тревожные и печальные мысли уходили прочь, когда он садился в лодку и начинал рыбалку. Это занятие умиротворяло, журчание и прохлада воды успокаивали и очищали его разум. В такие моменты ничто, казалось, не могло выбить Бруно из колеи, взволновать или обеспокоить его.       Вот и сейчас он позволял течению нести себя к нужному месту. И тут за спиной послышался какой-то странный плеск, будто бы в воду что-то упало. Юноша обернулся и обомлел.       По воде медленно плыло чьё-то тело. На поверхности была лишь голова, окружённая серебристыми длинными волосами, которые на солнце, казалось, светились каким-то волшебным цветом. Незнакомец также был бледен, оттенок его кожи напоминал снег, глаза его были закрыты. Стройный, высокий силуэт, казалось, окружало свечение, отчего он казался кем-то неземным, волшебным. Тело, находящееся под водой и движимое течением, было облачено в удивительный светлый доспех, будто бы выточенный из кости, инкрустированный красными камнями и украшенный бледно-золотыми узорами. Также Бруно отметил меховой разорванный плащ когда-то белого цвета, сейчас частично испачканный в песке и… Крови?       Буччеллати вздрогнул, отмечая раны на руках незнакомого мужчины. Из раны на одной из них струилась кровь, окрашивая воду в бледно-алый; другая казалась опухшей ниже локтя. В этом месте кожа была какого-то более тёмного, красноватого оттенка. Также теперь, когда тело подплыло ближе, юноша различил ссадины и синяки в разных местах. Было неясно, жив ли незнакомец вообще или уже умер. Во всяком случае, он не двигался, не пытался плыть и сопротивляться течению.       Решение пришло мгновенно. Бросив якорь, коим служил тяжёлый камень, Бруно остановил лодку, пересел на другой конец лодки и ухватил неизвестного за руку. Тот оказался тяжелее, чем юноша предполагал. Впрочем, рыбак не был намерен сдаваться. Когда он осознал, что так вытянуть загадочного мужчину не получается, он сам нырнул в воду и уже оттуда смог вытолкнуть его в лодку, а после залез в неё сам. Затем Буччеллати поднял якорь и быстро поплыл обратно к дому.       Теперь незнакомца можно было рассмотреть более детально. Мужчина трудноопределимого возраста принадлежал к эльфийской расе, судя по форме лица, высокому росту и длинным заострённым ушам. Но ни на данмера, ни на босмера, ни даже на альтмера он не был похож. Кожа и волосы были слишком светлыми, юноша никогда не видел ничего подобного. И это поражало. Даже восхищало.       Бруно поймал себя на том, что даже любуется внешностью незнакомца. Тот казался внеземным существом, посланным богами, не иначе. Его необычность приковывала взгляд от природы любопытного юноши. Осознав это, он устыдился. Возможно, неизвестный мёртв, а он рассматривает его тело, как какую-то красивую вещь.       Тут же Буччеллати проверил пульс и, к своему шоку, осознал, что этот эльф жив! Вероятно, из-за кровопотери и травм он просто отключился, и это сохранило его жизнь. Но помощь требовалась ему незамедлительно.       Именно поэтому Бруно поспешил домой. В конце пути незнакомец очнулся, распахнул удивительные жёлто-фиолетовые глаза, произнёс что-то непонятное глубоким измученным голосом.       - Всё будет хорошо, - мягко улыбнувшись, ответил юноша, причаливая и помогая раненому подняться. Он не был уверен, что его поняли, но сопротивления мужчина не оказал и покорно позволил довести себя до дома и уложить в кровать. Он всё продолжал тихо говорить что-то на незнакомом языке, голос его иногда срывался на шёпот, а под конец эльф и вовсе заснул. Однако теперь смерть ему точно не грозила, и Аббаккио каким-то шестым чувством это понял.