it's mine

Всё внутри превращается в лед, страх врезается в голову, а боль охватывает сердце. Руки как можно крепче обхватываю свои же тонкие острые плечи. На губах вертятся несколько слов, которые страшно произнести в слух, ведь они словно проклятье, преследующие парня всю жизнь. Хочется сбежать, скрыться во тьме и самому стать этой тьмой. Но из динамика телефона неожиданно раздался тихий голос, который спокойно сказал: — Ты можешь рассказать мне всё, что тебя волнует. Эти слова разбудили парнишку от его раздумий. Он в удивлении перевел взгляд на экран телефона, надеясь увидеть лицо человека, который только что произнес это. Феликс слышал эту фразу лишь однажды и услышать её вновь боялся, ведь считал, что всё с прошлого вернется. Парень шмыгнул носом и пододвинулся ближе к телефону, чтобы его с охрипшим голосом лучше слышали. — Моя мама… Она умерла пару лет назад… Прогремела мертвая тишина. Ликс долго собирался с мыслями, думая, как продолжить. — Она была очень доброй и очень красивой, — продолжил он. — Волосы были темными и слегка волнистыми, пахла она сама не какой-то химией, а своим природным потрясающим сладким запахом (чем-то молочным, ванильным и свежими цветами яблони), была ангелом в грязном и пыльном мире. Никогда не отказывала в чём либо, всегда помогала нуждающимся. Когда ей самой была нужна поддержка и помощь, она молчала и продолжала так нежно и мило улыбаться, делая вид, что всё как всегда потрясающе. Эта улыбка и убила её… — парень сжал в кулаках тонкую ткань футболки и продолжил. — Она не хотела говорить, как её избили и изнасиловали в подвортне, когда отец попросил купить ему алкоголь. Она что-то подхватила от тех мудаков, из-за чего вскоре и умерла… А я до сих пор помню её ванильных запах, который давно растворился из-за сигарет и наркотиков в нашем доме. Отец вообще забыл, что у него было такое замечательное существо, как моя мама. Спит с левыми противными шлюхами, которые каждый день меняются. Относятся ко мне как к пустышке, хотя сами по социальному положению не выше… Я сбежал из дома, жил в заброшках и в подвалах, но меня преследовал мамин запах… Я не мог заснуть из-за него, ведь когда он становился более отчетливым, я подскакивал и взглядом в темноте искал знакомую мне фигуру. Вскоре отец нашел меня, избил и закрыл в квартире, среди этого ужасного запаха никотина и ужасных веществ. Больше я не смог вспомнить запах своей матери, потому что в носу застряла вся ужасная дрянь, которую отец так любит… По щеке уже давно скатывались слезы, которые так лень было стирать. Феликс, сквозь мутную пелену, смотрел на балконе, сидя на холодной плитке, алый закат, совершенно забыв, что у него есть слушатель. — Это ведь не всё, так? — всё таким же спокойным голос спросил парень из трубки. — Ты что-то упускаешь. Очень важное. Ликс в согласии начал качать головой, пальцами ловя новые росинки на своих ресницах. Это второй человек, после его матери, который так прекрасно его понимает. — Недавно я встретил человека, который является противоположностью моей матери. К чужим он груб, насторожен, всегда хмурый и редко улыбается. Всех игнорирует, если его о чём-то попросят, а когда самому нужна помощь, говорит напрямую и всегда получает желаемое. Вот только к своим родным он нежен и трепетен, ведь всю свою любовь он дарит любимым, а не чужим… Глубокий и громкий вздох послышался из динамиков. — Не то. Совсем не то. Что ты от меня скрываешь, Ликси? Сердце затрепетало от этого слегка взволнованного голоса. Ли, вставая, подобрал телефон с холодной плиты и переложил его на поручень, вставая рядом, опираясь на железяку. — И всё то ты знаешь, — улыбнулся юноша и взглянул на огни города. — Этот человек пахнет точно так же, как и моя мать… Точно такой же запах чего-то молочного, ванили и цветочной пыльцы. Когда я услышал эти нотки аромата, мне показалось, что это вновь заиграло моё воображение. Но нет, это было на яву, запах исходил от этого человека таким четким и ясным, что мне скружило голову. Я влюбился в него, очень сильно, до потери памяти и пульса. Он для меня стал кислородом, в котором я стал нуждаться ежедневно, но… Он не может стать моим, это… Так нельзя... У него есть тот человек, которого он любит и который любит его. А я третий лишний… — Кто это? — резко перебил его человек. — А? — не понял Ликс — Кто стал для тебя таким же важным, как и твоя мама? В горле встал большой ком, не давая сказать то самое имя, вызывающее бурю эмоций. — Со Чанбин, — тихо сказал юноша. — Это ты, Со Чанбин, – немного громче произнес парень и на душе моментально стало как-то легче. – Благодаря тебе я смог вновь почувствовать то, что чувствовал рядом с матерью — я жил ею, как я сейчас живу тобой. Спасибо большое, я очень благодарен тебе за то, что ты позволил мне жить. Вот только больше без тебя я не смогу. Ты для меня стал как наркотик для моего отца. Забирать и рушить твое счастье я не имею права, поэтому, чтобы я не натворил лишнего… Феликс схватился за поручен и начал на него взбираться. — Ликси?.. — Думаю, для всех будет лучше, если я просто исчезну… Перебравшись на противоположную сторону балкона, он в последний раз посмотрел на красные облака, которые так манили юношу. Ничего, скоро он будет рядом с ними. — Ликс, остановись, прошу! — Прости, что влюбился в тебя… Когда Феликс закрыл глаза и уже был готов к прыжку, родной голос где-то позади сказал то, чего Ли не ожидал от слова совсем. — Я расстался со своей невестой. Из-за моей любви к тебе. Ноги подкосились, а руки ослабели. Неожиданно, когда ступня уже соскользнула с твердой поверхности, чужая рука мертвой хваткой обхватила тонкое запястье мальчишки, который был уже готов ко всему, но уж точно не к тому, что его буквально вытащат с того света. На холодной плитке балкона его встретили теплые и крепкие объятия Чанбина, его часто бьющиеся сердце и тот самый родной запах, который для Феликса был прекраснее всего на свете. Со Чанбин в целом был прекраснее всего на свете.