~*~*~
Вдвоём они быстро составили приемлемый список покупок. Не успели они закончить, как раздался стук в дверь. Луи дал Гарри знак встать за дверью, чтобы принца не было видно из коридора, но чтобы тот всё ещё находился в пределах видимости Луи. Когда он выглянул в глазок, его правая рука легла на пистолет. Наверняка это был Джереми, но лучше перестраховаться, чем потом всю жизнь сожалеть о неосторожности. Это был Джереми, и он был рад и готов купить продукты. В этот раз список был больше, чем обычно, но Луи пообещал заплатить мальчику ещё сверху, заявив, что вывихнул лодыжку. Через двадцать минут Джереми вернулся с едой, и Гарри быстро приготовил на ужин чили из говядины. Они ели из выцветших и слегка потрескавшихся тарелок, а не из красочно украшенных блюд в шкафах Гарри во дворце, сидя на скрипучих деревянных стульях, а не в мягких креслах, но Гарри, казалось, даже не замечал этого. Не то чтобы Луи не мог позволить себе что–то получше — квартира, может, и была маленькой, но удачно расположенной и отнюдь не дешевой. Его жалованье было более чем щедрым, но взросление в большой семье часто означало, что всё должно быть долговечным, и он просто никогда не чувствовал необходимости менять что-то. Было ещё не очень поздно, когда Гарри начал зевать, но, с другой стороны, это был адский день. — Я готов лечь спать, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Куда мне можно прилечь? Луи тоже встал. — Спальня дальше по коридору, — сказал он, жестом приглашая Гарри следовать за ним. — Я могу одолжить тебе что-нибудь на ночь, если хочешь, — он криво усмехнулся через плечо. — Полагаю, ты не взял с собой сменную одежду. — Как ни странно, я этого не ожидал, — отозвался Гарри. Луи ничего не сказал, когда они вошли в спальню. Комнатка была маленькой и скудно обставленной — только кровать, ночной столик и комод. Каждый предмет был простым, но прочным, прекрасно удовлетворяя потребности Луи. Он пересёк комнату, направляясь к комоду, быстро порылся в нём, прежде чем вытащить большую футболку и спортивные штаны, которые он надевал, когда сломал ногу. Они были достаточно большими, чтобы налезть на гипс, так что Гарри они должны были быть как раз. — Вот, — сказал он, оборачиваясь. — Они должны подойти. Гарри ничего не ответил, слегка нахмурившись, пока осматривал комнату. Сердце Луи забилось. До сих пор Гарри не жаловался на условия проживания, но, возможно, это скоро изменится. — Здесь только одна кровать, — вместо этого сказал Гарри, и Луи чуть не рассмеялся от облегчения. — Я буду спать на полу, — сказал он без колебаний. — Не говори глупостей, — ответил Гарри. — Это твоя квартира. Я могу спать на диване или ещё где-нибудь. — Так, — сказал Луи, закатывая глаза, — во-первых, ты слишком высокий для моего дивана. А во-вторых, если ты думаешь, что я сплю в спальне, а ты в гостиной, то ты забыл, как это работает. Если ты будешь на диване, я буду спать на полу в гостиной. — Тогда я могу спать на полу. Луи скептически посмотрел на него. — И часто ты спал на полу? — Со мной всё будет в порядке. Парочка ночей меня не убьют. — Нет, — ответил Луи, — но они сделают тебя сонным и раздражительным. И если мы проведём следующие, кто знает, сколько дней здесь взаперти, то так не пойдёт. Качество сна будет гораздо лучше, если ты будешь спать на кровати. — Я не избалован. — Я этого и не говорил, — сказал Луи. — Хотя немножко всё-таки да. Но дело не в этом. Это просто логично. Гарри выглядел так, словно хотел продолжить спор, но не смог найти убедительных возражений. Луи улыбнулся. — Пойду постелю на кровать свежие простыни, — Гарри со вздохом сдался, но настоял на том, чтобы они соорудили нечто вроде матраса из одеял и подушек. Луи позволил ему, потому что знал, что это заставит его чувствовать себя лучше. Когда постель была готова, Луи вынужден был признать, что выглядит очень уютно. — Ты мог бы сделать карьеру дизайнера или что-то в этом роде, — сказал он. — Я имею в виду, если вся эта королевская затея каким-то образом не сработает, — он ожидал, что Гарри рассмеётся, но тот лишь слегка нахмурился, теребя подушку. — Не слишком ли это играет на стереотипах? Луи пожал плечами. — Стереотипы иногда должны быть точными, — сказал он. — И, на самом деле, намеренно избегать стереотипов, потому что это ожидаемо, — это просто позволить им причинить тебе боль другим способом. Гарри медленно кивнул. — Я понимаю, к чему ты клонишь. — Конечно, — задумчиво произнёс Луи, — это говорит человек, который пошёл в совершенно противоположном направлении и стал тем, кто зарабатывает на жизнь избиением людей. — Ты стал телохранителем, потому что ты гей? — Нет, — со смехом ответил Луи. — Ну, в некотором смысле, да. Но это не совсем так, — он пожал плечами, заметив озадаченное выражение лица Гарри. — Мне было шестнадцать, когда я вышел из школы, и несколько моих одноклассников избили меня. Я начал посещать занятия боевыми искусствами, чтобы научиться защищаться. Ник — Мистер Гримшоу — пришёл на одно из занятий и подумал, что у меня есть потенциал, а остальное уже ты знаешь. Гарри хотел задать еще один вопрос, но вместо этого зевнул. Луи рассмеялся. — Ванная комната напротив, — сказал он. — В шкафу должны быть запасные зубные щетки, выбирай сам. — Не буду спорить, — сказал Гарри с сонной улыбкой. Луи проводил его взглядом и понял, что делает это, только когда дверь ванной захлопнулась. Он покачал головой, усиленно моргая. — Сосредоточься, — пробормотал он и повернулся к комоду, чтобы найти свою одежду для сна.*~*
Луи сильно недооценил боль из-за ранения, когда настоял на том, что он будет спать на полу. Несмотря на двойную дозу болеутоляющего, его бок ныл при малейшем движении. Даже когда он лежал совершенно неподвижно, тупая пульсация не давала ему уснуть. Он пробовал считать овец, расслабить мышцы, использовал все обычные техники сна, но мозг никак не хотел отключаться. И ему было о чём подумать. Это был адский день, хотя ничего такого, чего бы он не делал раньше. Луи видел множество покушений и попыток убийства, скрывался вместе с директором школы, совершал поступки, которые большинство нормальных людей и представить себе не могли. Но ведь он уже довольно давно не считал себя нормальным. Его жизнь перестала быть нормальной с тех пор, как он начал работать на Ника почти шесть лет назад. После того как его завербовали, боевые искусства были только началом. Он прошёл интенсивную подготовку по стрельбе, оказанию первой помощи, обезвреживанию бомб и многому другому, и он работал над каждым новым навыком, пока не стал лучшим. Он быстро поднялся по служебной лестнице и стал одним из лучших оперативников компании, и, хотя Ник часто отчитывал его за болтливость, он всегда умел доказать, что стоит того. Из них двоих именно для Луи подобные происшествия были практически нормой, но как раз он и не мог заснуть. Дыхание Гарри уже давно перешло в низкий ровный ритм, изредка прерываемый лёгким сопящим храпом. Луи слушал и улыбался. Он был искренне впечатлён тем, как Гарри держался. Он явно чувствовал напряжение в ситуации, но не сломился под давлением. Луи приходилось работать со многими людьми, даже с телохранителями, которые впадали в панику, когда дела шли плохо. Гарри делал то, что ему было нужно, и делал это хорошо. Мягкий шум дыхания Гарри медленно начал убаюкивать Луи, погружая его в это смутное состояние между сном и бодрствованием. Его мысли становились всё более рассеянными и менее связными, его тело становились тяжелее. Гарри удивил его во многих отношениях. От его работы с детьми в больнице, до его самодостаточности и минимальной зависимости от персонала, до его знания имён персонала и обычных людей. И вот сегодня, будучи таким спокойным и собранным посреди хаоса. Ну, возможно, не совсем спокойный и собранный, но он не позволил страху управлять собой. Он был так очарователен, этот принц. Очень добрый. Такой сильный. Столь непредсказуемый. Возможно, именно поэтому Луи и полюбил его. Как только эта мысль пришла ему в голову, глаза Луи распахнулись, и он резко выпрямился. Это было ужасной идеей, так как боль в боку немедленно переросла в мучительную агонию. Он подавил вскрик, прижав руку к пульсирующим рёбрам, и осторожно лёг обратно. Он прислушивался к дыханию Гарри, пытаясь понять, не разбудил ли его, но всё равно почти ничего не слышал из-за стука сердца в ушах. Успокойся, сказал он себе. Я просто устал. Наверное, это из-за обезболивающих. Утром всё будет иначе. Но он не мог заставить себя поверить во всё это. Эта мысль, возможно, всплыла на поверхность из-за сочетания истощения и обезболивающих, все его запреты и его внутренняя защита были разрушены. Это объясняло, почему он все время хотел убедиться, что с Гарри всё в порядке, утешить его, сделать счастливым, хотя он всегда настаивал, что это не входит в его должностные обязанности. Это объясняло, почему он продолжал соглашаться на вещи, которые никогда бы не позволил кому-либо сделать в обычной ситуации. Это объясняло... ну, это многое объясняло. Нет, эта мысль не была вызвана ничем, кроме того факта, что всё это было правдой. Луи не мог дышать. Он поднялся и тихо вышел из комнаты. Он облокотился о стену коридора, обхватив голову руками, и потянул себя за волосы, желая, чтобы хоть что-то имело смысл. Он не мог... ну никак — это было неправильно. Почти непроизвольно он вытащил телефон и набрал номер. Он уже собирался нажать кнопку вызова, когда остановился. Звонки можно отследить, и в любом случае, чем меньше людей будет знать о ситуации, тем лучше. Но он не мог справиться в одиночку. А Лиам всё равно будет в больнице. Луи нажал кнопку вызова. — Привет? Луи выдохнул, услышав знакомый голос, хотя и не осознавал, что задержал дыхание. — Лиам, — сказал он приглушённым голосом. — Слава богу... Я не знаю, что делать. Я не могу, — это невозможно — и я только сейчас понял, но... срань господня, Ли. — Помедленнее, — сказал Лиам. — Что происходит? О чём ты говоришь? Луи попытался вздохнуть, привести в порядок свои безумные мысли. — Я влюблён в него. — В кого? — Лиам! — Ты влюблён в меня? — в голосе Лиама слышался смех. Луи повесил трубку. Через мгновение он перезвонил: — Да? — Луи слышал ухмылку в голосе Лиама, но он нуждался в нём. — Это серьёзно, — сказал он. — Перестань смеяться. Я влюблён в него. — В... — В Гарри. Тишина. — О. — Да. Снова тишина. — Что мне делать? — Я... — Лиам, казалось, понял, что это, по крайней мере, несмешно. — Даже не знаю. Луи вздохнул и откинул голову назад, прислонившись к стене. — Никакой помощи от тебя. — Да ну тебя, — Лиам что-то невнятно напевал себе под нос, а Луи удивлялся, как ему удаётся говорить по телефону, когда он должен работать. — А он знает? — Боже, нет, — Луи вздрогнул. — Даже я не знал об этом десять минут назад. — Окей, — Лиам вздохнул. — Ты же знаешь, что это не может... я имею в виду, что это не... — Я знаю. Но... просто... дерьмо, Ли. — Ну точнее не скажешь, — Лиам тихо кашлянул. — Что ты собираешься делать? — Это ты должен мне сказать. — Я не могу... — Лиам вздохнул. — Лу... не думаю, что я достаточно квалифицирован, чтобы давать советы по таким вопросам. — Ты безнадежно неуклюж на любовном поприще, — поддразнил Луи. — Завали, — это было очень нежно. — И в любом случае, зная тебя, ты незамедлительно повернёшься и сделаешь прямо противоположное тому, что я тебе скажу. — Что правда, то правда. — Но... — Лиам молчал несколько долгих секунд, и между ними повисло тяжёлое молчание. Мгновенная искра юмора, с которой Луи справился, угасла, сменившись гулкой болью в груди. — Честно говоря, я думаю, что тебе лучше ничего не делать. Вести себя нормально. Переждать до конца задания. — А потом? — Уйти, — мягко сказал Лиам. — Мне очень жаль, Лу, но я не могу себе представить, что это может закончиться хорошо. Луи вздохнул. — Наверное, ты прав, — согласился он. — Мы всегда хотим того, чего не можем заполучить, — тихо сказал Лиам. Луи что-то промычал в знак согласия. — Когда всё закончится, — сказал он, — мы пойдём в паб и цепанём кого-нибудь домой. Кого-то, кого мы можем заполучить. — Луи... — Обещай мне, — Лиам вздохнул, но Луи чувствовал, что он улыбается. — Окей. Я обещаю, — Луи тоже улыбнулся, но через мгновение улыбка исчезла — слишком много усилий потребовалось, чтобы удержать её. — Я должен отпустить тебя, — сказал он. — Я удивлён, что Зейн ещё не приказал тебе вернуться к работе. Лиам рассмеялся. — Это мой первый проступок за всё то время, что я здесь, — сказал он. — Думаю, это позволит мне выйти сухим из воды. — Ты просто должен быть идеальным во всём, не так ли? Лиам снова рассмеялся. — Не во всём, — сказал он. — Но серьёзно, Луи, ты в порядке? — Нет, — губы Луи изогнулись в кривой усмешке. — Но я справлюсь. Как-нибудь. — Уверен? Потому что... — Ты ничего не можешь изменить, и ты это знаешь, — он понимал это, и его молчание говорило то же самое. — Если тебе что-нибудь понадобится... — Я в порядке, — сказал Луи, качая головой. — Просто ною. Мне вообще не следовало звонить. — Луи... — Я что-нибудь придумаю, — он выдавил из себя смех, который, как он надеялся, прозвучал не так болезненно, как ему показалось. — Всегда придумываю. — Будь осторожен, — в голосе Лиама звучало беспокойство. — Ты тоже имеешь значение, знаешь ли. Луи пожал плечами, понимая, что Лиам этого всё равно не видит. — О, — сказал он, — кстати, поскольку я уже звоню тебе, Зейн, вероятно, должен знать, что Гарри не сможет посещать вас какое-то время. Возможно, он не должен был слышать это от тебя, но я не уверен, что он услышал бы это от Гарри. — Я позабочусь об этом, — пообещал Лиам. — А ты позаботься о себе. — Я постараюсь, — сказал Луи. — Пока. — Пока, — Он нажал кнопку и уронил телефон на колени. Он долго сидел в темноте, прежде чем наконец добрался до своей кровати, и ещё больше времени прошло, прежде чем он наконец погрузился в беспокойный сон.~*~*~
Следующий день был полным отстоем. Когда он открыл глаза, то на мгновение забыл о прошлой ночи. Некоторое время он лежал в полной тишине. Затем он повернул голову и увидел Гарри, всё ещё спящего в своей постели, и все мысли вернулись с удвоенной силой. Он быстро встал и начал рыться в своем гардеробе в поисках одежды. Вскоре проснулся Гарри, потягиваясь с кошачьей пластичностью. Луи хотелось почесать его за ушками и заставить замурлыкать. Ему также захотелось дать себе пощёчину. Неистово. — Доброе утро, — сказал он вместо этого. Гарри улыбнулся: — Доброе утро. Как тебе спалось? — Бывало и лучше, — признался Луи. — Моя рана и хороший сон не особо ладят между собой. Гарри выглядел обеспокоенным. — Я знал, что не должен был занимать кровать, — сказал он. Луи улыбнулся, наполовину настоящей, наполовину нарисованной улыбкой. — Всё в порядке, — сказал он. — Я справлюсь. Сегодня будет лучше. —Конечно лучше, потому что сегодня ты спишь в постели. — Гарри, в этом нет необходимости... — Ты будешь спать на кровати, — его подбородок был вызывающе вздернут, а в глазах застыло упрямство, говорившее, что спорить бесполезно. Луи вздохнул. Хорошо бы снова спать в настоящей постели. — Хорошо, — сказал он наконец. — Но помни, что это была твоя идея, когда будешь уставшим и раздражённым. — Гарри закатил глаза, продолжая улыбаться. — Я не ребёнок, — сказал он. — Я справлюсь с этим. У Луи не было сил спорить. Гарри приготовил им обоим завтрак, и Луи заставил себя съесть его, хотя на вкус всё было как картон. Он жевал и глотал почти бездумно. Если бы кто-то поставил перед ним тарелку с грязью, он, вероятно, не заметил бы и этого. Гарри провёл утро, слоняясь по кухне и лениво болтая о том о сём. Луи не мог сосредоточиться на словах и только время от времени кивал. Он мог бы винить себя за то, что был настороже, если бы Гарри спросил, но он знал правду. Он нервничал и был на взводе, но это не имело ничего общего с угрозой опасности. Все это было связано с его гиперактивным вниманием к каждому движению Гарри и голосам, спорившим у него в голове. Внезапно он понял, что Гарри сидит рядом с ним, и, судя по выжидательному выражению его лица, задал Луи вопрос. — Прости? — переспросил Луи, пытаясь собраться с мыслями. Этому процессу не помогала близость Гарри. Это очень отвлекает. Гарри робко улыбнулся. — Я просто хотел сказать, что ты так много знаешь обо мне, почему бы тебе не рассказать мне немного о себе? — О себе? — пискнул Луи. — О, нет, я не настолько интересен, правда. — Да ладно тебе, — уговаривал Гарри. — Кто знает, сколько времени мы здесь проторчим вместе. Мы можем узнать друг друга немного лучше. — Хм, — разум Луи был совершенно пуст. — Я не могу придумать, что рассказать. Гарри рассмеялся: — Всё, что угодно, — ответил он. — Не знаю, какой твой любимый цвет? — Зелёный, — сказал Луи после минутной паузы. — Типа светло-зелёный. Это заставляет меня думать о весне. — Любимая еда? — Тако. Порочное желание. — Любимый музыкант? — The Fray. — Ммм, — Гарри улыбнулся. — А как насчёт семьи? — Кто моя любимая семья? — Нет! — Гарри засмеялся. — Твоя семья. Расскажи мне о ней. У тебя есть братья или сёстры? Есть домашние животные? — Никаких домашних животных, — медленно произнес Луи. — Пять сестёр и брат, все младше. — Семеро детей! — воскликнул Гарри. — Должно быть, это весело. — Наверное, — сказал Луи. — Хотя временами это может раздражать. Трудно было найти время для себя, а ванные комнаты всегда были заняты. Но мы справились. — Расскажи мне о них, — попросил Гарри, подперев рукой подбородок. Луи опустил глаза. Его ладони вспотели. Он не привык быть в центре внимания, он привык быть тенью на заднем плане, молчаливым слушателем или наблюдателем. Он с трудом сглотнул. — Самой младшей паре близнецов всего два года, — сказал он, — так что я их почти не видел. Я был занят, а до Донкастера отсюда рукой подать. — Ты, должно быть, скучаешь по ним. Луи удивленно поднял глаза. — Я не настолько хорошо знаю близнецов, чтобы скучать по ним, — сказал он. — Но другие девочки и моя мама... да, иногда, — он пожал плечами. — Наверное, это часть взрослой жизни. — он прочистил горло. — На чём я остановился? Вторая пара близнецов... — Две пары близнецов? — Гарри уже ухмылялся. — Очень оживленный дом, — Луи рассмеялся. — Полагаю, это легче, чем четыре беременности, — сказал он. — Как бы то ни было, им двенадцать лет, и они само наказание, но всё равно все их любят. А ещё есть Физзи — Фелисите — ей пятнадцать. Она увлекается подростковыми журналами, так что вся информация, с которой я пришёл на эту работу, исходила от неё. Гарри застонал, закрыв лицо руками. — Насколько всё было плохо? Луи рассмеялся. — Не знаю, как насчёт плохого, — сказал он. — Но это, кажется, было довольно сумбурно. Я представлял тебя таким диким парнишкой, но это совсем не ты, верно ведь? Гарри на мгновение замолчал. Луи нахмурился. — Гарри? — Было... какое-то время, — медленно произнёс Гарри, как будто каждое слово приходилось вытягивать из него. — Я просто... я хотел забыться, потеряться, может быть... — Эй, — Луи положил руку на плечо Гарри. — Можешь мне ничего не говорить. Всё нормально. — Но я хочу, — сказал Гарри, глядя на него снизу вверх. — Я не... Мне нелегко открываться людям. Но я доверяю тебе, — Луи действительно не нашёл, что сказать на это. — Я понял, что я гей, примерно за неделю до моего совершеннолетия, — начал Гарри. Он улыбнулся невесёлой улыбкой. — С днём рождения, ты позоришь свою фамилию. Я имею в виду, я знаю, что ты считаешь, что стыдиться нечего, и ты прав, но... это сложно. Мне казалось, что я подвожу... ну, всех. В животе у Луи завязался тугой узел. Наблюдая за Гарри... Его взгляд давал понять, что его мысли были далеко отсюда, воскрешая то, что казалось одним из худших дней в его жизни. Сердце Луи болело, но он мог ничего сделать для Гарри. Также, как он и не мог отвести взгляд. Гарри покачал головой. — Итак, это было тяжело. А потом друзья устроили мне вечеринку в честь моего восемнадцатилетия, и я разозлился и рассказал об этом одному из своих лучших друзей. И он сказал мне, что я отвратительный, — эта же бесчувственная улыбка. Луи хотел найти того, кто причинил Гарри боль, и заставить их пожалеть об этом. — Поэтому я продолжал пить, — сказал Гарри. — Проснулся на следующее утро в ванной, полностью одетый. Смех застрял у Луи в горле, он едва сдерживал слёзы. — После этого мой друг отказался иметь со мной дело, — сказал Гарри. — И, ну. Это отстой. Единственный раз, когда я мог забыть... забыть его, забыть себя, забыть всё это, когда я был разбит. Так что я продолжал это делать. И я, типа, пытался... хотеть девушек. Но я не мог, я не был... — Мне не нужны кровавые подробности, приятель, — голос Луи звучал мягко. После бурного внутреннего спора он положил руку на колено Гарри и мягко сжал его. — Похоже, тебе пришлось нелегко. Гарри, казалось, встряхнулся. — Это было трудное время, — согласился он. — Примерно через месяц Джемма остановила меня и велела взять себя в руки, — он слегка улыбнулся, и, возможно, улыбка была маленькой, но, по крайней мере, в этот раз искренней. — Я почти уверен, что мама попросила её об этом. Она сказала мне, что я выставляю семью в плохом свете. Ирония судьбы, учитывая, что именно этого я и пытался избежать, — он пожал плечами. — Я просто начал плакать. — Что? — У меня было похмелье, — сказал Гарри. — Или, возможно, я был всё ещё пьян. Или то, и другое. Тогда всё было таким запутанным. На мгновение воцарилась тишина. — Значит, ты начал плакать, — сказал наконец Луи. — Что она сделала? — Она спросила меня, что случилось, — сказал он. — И я ей всё рассказал. И она сказала... — он замолчал. — Ну, она сказала мне, что это не имеет значения, что я всё ещё её младший брат, что всё будет хорошо. Она сказала именно то, что мне нужно было услышать, — он усмехнулся. — Я почти уверен, что она также арестовала моего бывшего друга. Немного порочная черта Джемс. Луи тоже засмеялся. Он мог понять. — В любом случае, — сказал Гарри, — с тех пор я не пью, но пресса ничего не забывает. Публика ничего не забывает. Так что я всё ещё тот парень из таблоидов. И всякий раз, когда я иду в паб с друзьями… — Ты снова «пьяная помятая пионервожатая», — закончил Луи. — Даже если я буду пить воду всю ночь, — Гарри кивнул. Они оба долго молчали. Воздух вокруг них казался неподвижным и тяжёлым. Наконец Луи кашлянул. — Ну, я собирался сказать, что моя старшая сестра Лотти только что поступила в Манчестерский университет, но мне кажется, что эта история не совсем в тему. Гарри слабо улыбнулся. — Ну и скачок, — сказал он. — Тем не менее, это здорово. Что она изучает? — Международные отношения, — ответил Луи. Теперь, когда серьёзное настроение сошло на нет, он начинал нервничать всё больше и больше. — Как по мне, немного сложно, но ей вроде нравится. — Немного сложно — это даже приуменьшение, — мягко рассмеялся Гарри. — Но это очень важно. — Ну да, ты же занимаешься международными отношениями, — Луи покачал головой. — Ну, может быть, ты сможешь нанять её, когда она закончит учёбу, — он закашлялся. — Или нет. Не знаю. Это может показаться странным. — Для тебя или для меня? — Для обоих. Для каждого, — внезапно всего стало слишком много. Он с трудом поднялся на ноги. — Я должен, эм… — Куда это ты собрался? — Эм, — слова давались с трудом. — Ванная, — он направился в коридор. — Никуда не уходи. — Я никогда этого не сделаю, — В этих словах было что-то забавное, что сбивало Луи с толку, но он не стал утруждать себя расспросами. В ванной он прислонился к раковине, крепко зажмурившись. У него болела голова, болела грудь, болело всё. — Прекрати, — приказал он себе хриплым шепотом. — У тебя есть работа. Так что, чёрт возьми, делай её. Он открыл глаза и посмотрел на себя в зеркало. Человек, которого он увидел в отражении, был незнакомцем, его лицо было измождённым и морщинистым. Он отвернулся, плеснув на себя холодной водой. Он должен был вернуться. Он знал, что должен был. Он не мог слишком долго оставлять Гарри без защиты. Но мысль о том, чтобы снова выйти за дверь и войти в гостиную, была похожа на битву, которую он проиграл. Но он уже делал это раньше. Это было не так страшно. — Не будь ребёнком, — пробормотал он и, изобразив на лице слабую улыбку, открыл дверь.~*~*~
Он не хотел признавать этого, но ему было приятно снова спать в своей постели. И она была гораздо мягче, чем пол, даже с подушками. Он чувствовал себя более отдохнувшим, чем когда-либо за последние дни. И это было хорошо, потому что им предстояло совершить небольшое путешествие. Пора было связаться с Энн и узнать, как идут дела, а поскольку Луи не собирался оставлять Гарри одного и без охраны в квартире, это означало, что они пойдут вдвоём. — Расслабься, — сказал Гарри, когда Луи отверг ещё одну футболку как недостаточно неприметную. — Я уже целую вечность хожу в больницу, и меня почти никто не узнает. Волосы, кажется, самое главное. — Почти никто не узнает и не узнают совсем — это разные вещи, — ответил Луи, вытаскивая другую рубашку. — И ты совершаешь эти визиты среди ночи. Сколько людей ты вообще видишь? Сегодня понедельник, вторая половина дня. Там будет гораздо больше народу, чем в полночь в среду. Гарри не мог с этим поспорить. После того, как Луи наконец нашёл что-то удовлетворительное, он на мгновение задумался о солнцезащитных очках или маске для лица, но решил, что это просто заставит людей обращать ещё больше внимания. Что было полной противоположностью их поставленной цели. — Просто не высовывайся, — сказал он, когда они вышли из квартиры. — Было бы легче, если бы ты не был таким высоким, но, думаю, тут ничего не поделаешь. — Не могу сказать, серьёзно ты или нет, — сказал Гарри, когда они спускались по лестнице. Луи пожал плечами. — Так было бы проще, — сказал он. — Но я же не жду, что ты волшебным образом уменьшишься на несколько дюймов в течение следующего часа или типа того. Они шли около десяти минут, прежде чем Луи решил, что они достаточно далеко, чтобы позвонить. Он выбрал телефонную будку в тихом переулке и первым отправил туда Гарри. — Она с ума сходит от желания услышать тебя, — сказал он. — Не называй никаких мест и не задерживайся слишком долго. Я буду снаружи. — Гарри кивнул. Луи ждал снаружи, пока он набирал номер, наблюдая за улицами. Там было несколько прохожих, но было достаточно тихо, и никто не обращал на них внимания. Из-за двери телефонной будки донесся голос Гарри, без чётких слов, но успокаивающе знакомый. Луи заставил себя отвлечься. Через несколько минут Гарри открыл дверь. — Она хочет поговорить с тобой, — сказал он. Он начал было выходить из кабинки, но Луи покачал головой. — Останься, — сказал он. — Так безопаснее. — Будет тесновато, — сказал Гарри, с сомнением нахмурившись. — Я маленький, — сказал Луи. — И это только на минуту. Гарри пожал плечами. — Как скажешь, — сказал он, протискиваясь в дальний угол. Сердце Луи бешено колотилось, когда он втиснулся рядом с ним. Эта часть их плана, скорее всего, привлечёт внимание, но он не собирался заставлять Гарри ждать снаружи. Кроме того, близость. Привет. Он заставил себя сосредоточиться на телефоне. — Да? — сказал он. — Луи, — голос Энн был спокойным и профессиональным. — Трое оперативников, взятых под стражу после нападения, оказались очень... полезны. Мы работали с полицией и планируем начать действовать завтра. — Действовать? — У нас есть имена. Адреса. Много всего, — голос Энн стал жестким. — Мы войдём и арестуем их. Они не будут пытаться сделать это снова. Или ещё что-нибудь. — Хорошо, — Луи не знал, что сказать. — Вы быстро работаете. — Я не играю в игры, в которых замешана жизнь моего сына, — сказала Энн. — И тому, кто это сделает, лучше быть готовым к проигрышу. — О,— Луи сглотнул. — Что ж, желаю удачи. — Я перезвоню, — сказала Энн. — Только если... — Если всё пройдет успешно, я знаю, — сказала Энн. — Я думаю, что они, поняли, что сильно перегнули палку. — Надеюсь, вы правы, — он кивнул. — Если от Вас не будет вестей, мы перезвоним через два дня. — Хорошо, — сказала Энн. — Я вас отпускаю. — До свидания, — Он начал было вешать трубку, но потом передумал. — Удачной операции. Энн рассмеялась. — Если всё пойдёт по плану, увидимся завтра.~*~*~
К облегчению Луи, их возвращение в квартиру обошлось без происшествий, но не успел он расслабиться, как заметил, что в поведении Гарри стало ещё больше напряжённости. Он ходил взад и вперёд, переключаясь с одного занятия на другое, оставляя каждое наполовину незаконченным. Когда он начал переставлять книги на полках Луи, тот решил вмешаться. — Всё будет в порядке. Руки Гарри на мгновение замерли, прежде чем он продолжил переставлять их с ещё большим рвением. — Ты этого не знаешь. — Они — профессионалы, — сказал Луи. — Если кто-то и может это сделать, то только они. — А если они не смогут? — Они смогут. — Ты этого не знаешь! — Гарри, — Луи шагнул ближе, вырывая книги из его рук, понимая, что они дрожат. Он отложил книги в сторону и взял Гарри за руки. — Всё будет хорошо. — Но... — Гарри провел свободной рукой по волосам. Мягкие пряди рассыпались во все стороны. Луи заставил себя отвести взгляд и снова посмотреть Гарри в лицо. — А если кто-нибудь пострадает? — Голос Гарри был низким и хриплым. — Если кто-то пострадает... если кого-то убьют... и это будет моя вина? Я не могу... — Это не твоя вина, — тут же сказал Луи. — Ты ни о чем таком не просил. Ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал. Виноваты только те, кто пытается причинить тебе боль. — Но они делают это из-за меня, — настаивал Гарри. — Если бы не я... — Если бы не ты, они нашли бы другую причину причинять людям боль, — сказал Луи. — Или это сделал бы кто-то другой. Гарри, мир полон людей, которые делают плохие вещи. Которые хотят причинять людям боль или просто не заботятся о том, что происходит с кем-то на их пути. Ты не можешь контролировать это, ты не можешь контролировать их. Ты не несешь ответственность за действия других людей. Гарри долго молчал. — Я чувствую себя ответственным. Луи улыбнулся, его глаза защипало от внезапно собравшихся слез. — Я знаю, — сказал он. — Я знаю. Но это не так. Не дай им победить. Не позволяй им убедить тебя, что ты монстр. Они тебя не знают, а я знаю, — когда между ними воцарилось молчание, Луи начал подумывать, что, возможно, переступил черту. — Мне очень жаль, — сказал он, отпуская руку Гарри и отступая назад. — Я не должен был этого делать. — Нет, — на этот раз Гарри поймал Луи за руку. — Спасибо, — сказал он. — Мне нужно было это услышать. Луи опустил глаза, щёки его горели. — Без проблем, — ему хотелось, чтобы Гарри отпустил его руку. Она была слишком тёплой, слишком мягкой, слишком правильной в его руке. А потом Гарри действительно отпустил её, и Луи тут же пожалел об этом. — В любом случае, беспокойство не поможет. Лучше отвлечься. Что у нас на ужин? — Гарри слегка улыбнулся. — То, как ты обращаешься со мной... — сказал он. — Я хочу, чтобы ты знал, что я — принц. — Тогда я рассчитываю на еду, достойную Его Королевского Высочества. Гарри рассмеялся, и узел, завязавшийся вокруг лёгких Луи, ослабел. — Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Гарри.