Осколки прошлого или Неудачный эксперимент ННРБ

Я ужасно пожалела, что не взяла с собой оружие. Они не бросили женщину с девочкой, но бежали очень быстро. Люди резко свернули вправо. Я поскользнулась, но повернула и помчалась за ними, не упав. Раздался выстрел. Я успела испугаться, но до меня дошло, что стрелял Наполеон. Он взял пистолет? В бар? Твою мать, я его обожаю! Тут силуэты разделились. Одни убежали вправо, другие прямо. - Я направо – быстро сказала я - Лови! – он кинул оружие мне. Я поймала пистолет и ускорилась, сворачивая. В нос сильно бил мерзкий странный запах. Будто гнили какой-то. - Живо остановились, сукины дети! – рявкнула я. Однако меня не послушали. Что ж, я пыталась по-хорошему. Теперь будет по-плохому. Я начала стрелять. Одному я попала в голову и он рухнул лицом в сырой асфальт. Осталось трое. Я уже начала задыхаться. Я снова выстрелила несколько раз. я боялась стрелять, потому что могла попасть в ребенка или женщину, которая была без сознания. Вскоре парк должен был кончиться. Вдалеке слышался шум заведенной машины. Вот блять! Трое неизвестных будто ускорялись. Из-за кустов к ним выскочили двое коллег. Двое. Их было четверо, где ещё два? Наполеон их убил? но выстрелов не было. Вашу мать. Машина была всё ближе. Я уже могла её разглядеть. Один из людей вырвался вперед и запрыгнул в кабину грузовика. В этот миг я еле прицелилась и выстрелила им под ноги. И в одного, который нес девочку, попала. Он заорал и свалился на асфальт. Ребенок проехал по земле. Еще двоих я убила. Тут выскочили ещё двое, которых я потеряла. Все они вскочили в машину, которая стала отъезжать. Я стреляла без разбору. Судя по звуку, я пробила колесо. И не одно. Машина скрылась вдали. Через минуту приехали полицейские машины. Я им все рассказала. Часть поехала догонять грузовик, вторая часть осталась. Среди приехавших были Аманда, Сюзанна и Уилл. Видимо, их подобрали у парка. Раненного мною мужчину повезли в больницу, как и ребенка. Девочка сильно плакала, когда я её развязала. Ей занялась психолог. Начались разборки. До меня дошло, что Наполеона всё еще нет. стало тревожно. Я рванула его искать. Наполеон, ты же в порядке, да? ты жив, верно? Через пару минут моего быстрого шага по его дорожке, я услышала тяжелое дыхание. Затем увидела Наполеона. Он лежал на земле, держась рукой за живот. Я рванула к нему и опустилась рядом. Кровь… кругом его кровь. - Наполеон… Н-наполеончик… Руки немного дрожали. Он посмотрел на меня, тяжело дыша. - Соф… прости… я их не поймал… Я сглотнула горечь в горле и подняла его футболку. На животе была рана от острого предмета, из которой хлестала кровь. Эти суки хотели его убить. Я прижала руку к его слабо вздымавшемуся животу и приподняла. - Наполеон, т-там скорая, тебя сейчас починят, слышишь? Можешь встать? Он прижал к ране свою руку и начал вставать. Его сильно шатало. Одну его руку я перекинула через себя, а свою прижала к его животу и повела так. Я погладила его брюшко. - Тебе очень больно? - Терпимо… мф… Софа, т-ты не ранена? - Я-то как раз нет. По его губам текла струйка крови. Меня едва не трясло от страха его смерти. Наполеон резко остановился, втягивая воздух - Что такое? - Тяжело дышать…и идти… Я сглотнула и прижала его к себе, стараясь не задевать рану. - Чшш, тут всего капельку осталось. Я тебя умоляю, пойдём, слышишь? Солнышко, миленький, только не умирай. Он прижал руку к животу и поплелся, опираясь на меня. Я держала ладонь на его животе рядом с раной и поглаживала, надеясь так ослабить боль. Может это и глупо, но тогда я была во власти страха за него. Он очень дорог мне. Я возненавижу себя, если он умрёт. Мы вышли к машинам. Наполеона тут же уложили на носилки и повезли в больницу. Я тоже напросилась. В машине я сидела рядом с ним и старалась не моргать, смотря на его лицо. Он слабо открыл глаза, смотря на меня. Затем пробовал поднять руку, но врач его остановил. Я взяла ладонь Наполеона. Он погладил мою руку большим пальцем и стал смотреть в глаза. Он засыпал под капельницей, смотря на меня. Я сглотнула комок в глотке. Затем наклонилась и коснулась его щеки губами, ласково прислонившись ко лбу своим. Не умирай. Ради меня, прошу, не умирай. Наполеон слабо потерся о мой лоб и выдохнул, засыпая. В больнице его повезли оперировать. Я же осталась в коридоре. Он был пуст. Перед глазами проносились воспоминания о первом дне работы вместе, о знакомстве, о вызовах, о посиделках в кафе…обо всем. Зачем он отдал мне пистолет, если у него не было второго? По сути он пожертвовал собой. Было очень страшно. По щекам иногда катились слезинки. Наполеон, ты ведь любил меня. Я знаю. Всегда знала. И никогда не говорила, люблю ли я. если не успею тебе сказать, до конца жизни спать нормально не смогу. Выживи, чтобы услышать от меня эти слова. Прошу тебя, Наполеон. Я не знаю, сколько времени прошло. Несколько часов наверное, ибо стало светать. Врачи вышли из палаты. Я вскочила с места. - Что с ним? Он будет жить? - Леди, успокойтесь. Кто вы ему? – спросил хирург - Я ему… я… я подруга. - Мгм. Жить будет, но надо понаблюдать его в больнице. Наполеона вывезли из операционной и покатили по коридору. - Можно мне с ним посидеть? - Да, конечно. идемте. Мы вошли в одну из палат. Бонапарта уложили на кровать и поставили капельницу. Я села на стул рядом с ним и легонько провела ладонью по его лбу, убирая с него волосы, которые спадали на глаза. Врачи вышли. Я взяла Наполеона за руку и легонько поцеловала, также легонько поглаживая живот. Было около девяти утра, когда сон и усталость заставили меня провалиться в небытие. Я проснулась от ощущения, будто кто-то гладит мою руку. Повернув голову, я увидела белую кисть Наполеона, лежавшую на моей. - С добрым утром, Соня, – ласково сказал он Я уставилась в его глаза. Затем вскочила с места и наклонилась, чтобы обнять. Бонапарт улыбнулся и обнял меня одной рукой, ибо во второй была капельница. - Ты живой… правда живой! - А ты уже меня похоронить успела? – фыркнул Наполеон - Я испугалась… фак, я так рада… - я потерлась о его плечо и положила руку на мягкий живот – тебе ещё больно? - Ничуть. - Фух. Ты голодный? Что тебе купить? - Ничего. Софа, я не хочу, чтобы ты на меня тратилась. - Ля на него! Его ножом пырнули, а он «ничего»! да я от страха чуть не умерла, придурок! Я тоже за тебя переживаю и хочу заботиться. Тут он хитро прищурился. - Слушай, я вдруг кое-что вспомнил… можешь наклониться? Просто мне подняться трудно. Я наклонилась к нему. - Что ты вспом… Он поцеловал меня в щёку. Затем посмотрел в глаза. - Это. Ты так переживала? Я слегка покраснела. - Я… я… ну вообще-то да. Я бы на тебя посмотрела, если бы меня пырнули. Наполеон улыбнулся и взял меня за руку, которая лежала на его брюшке. - Согласен, глупый вопрос. Ты кстати очень милая, когда стесняешься. - Хватит смущать – я закрыла лицо свободной рукой Тут вошла медсестра. Она стала менять капельницу Наполеона и сказала, что мне пора, но можно будет прийти вечером. Бонапарта это не устроило, и он упросил пустить меня в обед. Решив не нервировать раненого коллегу, я клятвенно обещала не выходить вечером из дома одна. В обед я принесла ему фрукты и шоколад, который ему пока было нельзя, ибо рана доходила до желудка. Со слезами он посмотрел, как я оставляю шоколад снаружи палаты и приношу ему апельсины, бананы и яблоки. Через дня 4 или 5 его выписали. Первым делом мы пошли ко мне, потому что в моем дворе до сих пор стояла его машина. Ну и потому что я хотела побыть с ним подольше. В квартире мы стали смотреть кино, потому что зареклись – ни слова о работе во время отпуска. Где-то в седьмом часу Наполеон уехал домой, выклянчив у меня поцелуй в щёку, так как «а вдруг рана откроется? На счастье!». Логики я особой не уловила, но отказывать больному было неудобно. Да и самой хотелось, честно говоря. Я долго не ложилась этой ночью и смотрела сериал. Где-то в половине первого мой телефон издал звук смс-оповещения. В такое время писать может только Наполеон. Я сильно удивилась, когда сообщение было с незнакомого номера. «Привет» Странно. Может, не отвечать? Мало ли, номером ошиблись. Пришло второе сообщение. «Вам не спится, детектив Старк?»