Рик и Морти на планете Шмаров

Нужная дверь показалась в конце коридора, и Морти снова запаниковал. Это она. Комната без камер. Скоро всё случится. А он так и не понял, как заставить себя трахаться. То, что порно-игры перестали возбуждать, — это полбеды. С живой женщиной всё иначе, как правило. Только вот Рита была исключением. Она его не привлекала. Морти предстояло понять, почему. И понять быстро. Итак, она объективно красива. Сексуальна. Раскрепощена, расслаблена и вместе с тем дьявольски сильна и неестественно быстра. В ней все идеально. Лишь в лице что-то не так. Что-то отталкивающее. Противоестественное. Морти вспомнил свой первый вечер в плену. Мгновение, когда Рита назвала мистера Смита отцом. Правда ли это? Или она, как было с её влюбленностью в Морти, просто вбила себе это в голову? Он пытался припомнить детали и внезапно понял: поведение Бет подтверждало эту версию. Да, Рита — дочь Джерри. Но не её. От злости у Морти начали покалывать пальцы. Вот почему Бет ненавидела Риту. Чертов «умный» Джерри не скрывает измен. О нет. Он бросает их тебе в лицо как обоссанную тряпку в сироту. Он заставил Бет жить с дочерью от другой женщины! Готовить для нее! Стирать ее исподнее! Насчет последнего Морти был не уверен. Но это не меняло сути дела. Смит был мудаком. Но теперь Морти понимал. Понимал, что настораживало в ее лице. Все просто: родственные черты. И как ему теперь быть? Никто ведь не захочет трахать сестру, пусть и сводную! Секс с сестрами — это болезненная фантазия, годящаяся только для престарелых писателей — в основном для тех, кто не дописывает сраные книги, коль скоро по ним и так уже сняли сериал. У Морти сбоило дыхание. Черт, он не сможет этого сделать! Они почти дошли до двери. Действовать надо срочно. От того, сумеет ли он трахнуть сестру, зависит его свобода. И, возможно, жизнь. Сердце забилось сильнее. В дополнение к покалыванию в пальцах Морти добавились непривычные ощущения в области затылка. Словно кромку льда на морозной луже крошили сапогом — прямо внутри его головы. Он начал думать очень быстро. И понял, что надо делать. Он придумает другое объяснение. Пусть правда уже известна. Это не страшно. Всегда можно сконструировать новые версии. Они не должны быть правдоподобными. Они не должны зиждиться на истине. Они должны просто быть – и помогать действовать. Нужно выдумать ложь — сколь угодно абсурдную — и поверить в нее самому, бесконечно повторяя. Он знал этот прием под названием «Тактика Солсберийского шпиля». И он знал, что это сработает. Вперёд! Как про Риту говорила Саммер? Кажется, она использовала фразу из Букаккио, местной версии сказки про Пиноккио: «Теперь я настоящий мальчик». Значит, Рита не считала себя настоящей? Тогда кто она? Иллюзия? Кадавр? Робот? Да, это подойдет! — Морти продолжал строить свою реальность. — Итак, она андроид. Вот почему с ее лицом что-то не то! Это же банальный синдром зловещей долины. Мистер Смит собрал ее — поэтому и стал «отцом». И тогда понятно, что душнила-Джерри запрещает его так называть: это не соответствует словарному определению! А Бет… что ж, она любит лошадей. Не роботов. Идеально. Осталось совсем чуть-чуть. Почему я должен трахнуть робота? Войти, овладеть, совокупиться, отыметь? Да потому что я уже делал это! Тот андроид с Газорпазорпа. О, он был очень горяч. И ты будешь горячей, детка. О, ты будешь очень горячей, когда я буду тебя драть! О, ты будешь… о, да… мясная механическая шлюха…ты будешь… я буду… К тому моменту, как они, наконец, приблизились к двери, в штанах набух, раздался и окреп член: отвердевший, налившийся пульсирующей кровью, он распрямился, выбился за оттянувшийся край плотных, свежих трусов, тесно отираясь о внутреннюю поверхность бедра, и пробрался далее — вверх, вдоль по ширинке, слегка царапаясь о неровный металл ее холодных зубцов, а затем, протиснувшись между животом и ремнем, высунулся наружу, прикрытый от мира одной лишь тонкой ширмой желтой футболки. — Солсберийский шпиль, сука! — победно подумал Морти. Рита взялась за ручку двери.