За пределами реальности

Мозг спросонья очень плохо соображал, а вот воспоминания работали на отлично, несколько ироничных личностей в голове резво бросали на воображаемый стол воображаемые фотки, якобы компрометирующие. Воспоминания. Я подошла к тому самому столу, разгребла чёртову кучу чёрно-белых бумажек и взяла одну из них — наиболее заинтересовавшую меня — в руки. На ней была изображена, как ни странно, я, лежавшая в подобии объятий Торина Дубощита. Следующая фотография, сделанная из-за моей спины, демонстрировала полностью умиротворённое лицо эреборского короля, а ещё черную копну моих кудрявых волос. На следующей, все в том же ракурсе, изображён уже открывший глаза Торин, который смотрит на спящую меня. Следом — на «фотографа». В голове пустота, как перед контрольной по матеше, фотографии были унесены порывом ветра со стола и растаяли в воздухе. Совершенно ничего не понимаю, что за дичь происходит? Напротив меня оказалось белое кресло, повернутое спинкой. Я вдруг тоже заметила, что сижу в удобном светлом стуле, руки лежат на подлокотниках. Воображение подсовывало все более красочные картины, где меня в моем же сне привязывают к этому стулу ремнями и пилят… В прямом смысле. Стряхнув с себя оцепенение, я посмотрела на кресло. Оно развернулось, я увидела сидящего в странном сером костюме мужчину с аккуратно зачесанными набок поседевшими волосами. Поправив галстук, мужчина как-то холодно улыбнулся и подвинулся ближе к столу, сложив руки в замочек.       — Итак, у нас очередная попаданка в мир фэнтези? Супергероев? Чего ещё? — он протянул сухую руку вверх, из воздуха образовалась папка такого же цвета, как и его костюм. Мужчина раскрыл ее и пробежался глазами по первой странице. Я пошевелиться не могла от страха. Отбрасывала старательно все вопросы о своем местонахождении.       — Марта Добромирова. Двадцать шесть человеческих лет. Проживала в четвертом измерении… Так… Вселенная, галактика, система, планета… Страна Россия, город Санкт-Петербург. Дальше он что-то пробормотал, дочитал до конца страницы и перелистнул.       — Попала: восьмое измерение, мир Толкина, Арда, Средиземье, Гребешок. Предназначение: спасение жизни Торина Дубощита, его племянников… Хм, — мужчина усмехнулся. — Банально, конечно, но поинтереснее, да и посложнее, чем у других. В том, какие способности, дары, предметы, магию вы получили, я разбираться не буду, и так дел по горло. Я сглотнула и, наконец, обрела дар речи:       — А вы кто?       — Я Рыгнёв, диспетчер отношений и свидетельств деяний, отдел Попаданчества в агентстве Межмировых путешествий. С причиной смерти, предназначением и отправлением в миры у нас работает другой отдел. Я, собственно, вызвал вас, как и остальных попаданок, чтобы наставить на путь истинный.       — Так я уже…       — Нет, милочка моя, это будете Сусанину рассказывать, он вас в Средиземье заслал. А я тут занимаюсь делами куда более… Деликатными. Вот вы, Марта, забываете, зачем попали в этот мир. Раз уж у вас в прошлой жизни все получилось так себе мягко говоря, то вас Сусанин отправил в Арду, для выполнения более важной миссии. И тут — какая удача! — подвернулся Эреборский поход, — саркастично сказал диспетчер Рыгнёв, откладывая папку в пустоту.       — И что вы мне сказать хотите?       — А то, что после выполнения своей миссии вы либо вернётесь в свой серый немагический мир, либо вас «закинут» в следующий. Поэтому вы хоть и оставите след в истории Средиземья, но все же думайте, какой именно. Кстати уточню: остаться в мире Толкина вы можете только при нескольких условиях, но об этом потом. Рыгнёв прокашлялся и продолжал:       — Вы, как и любая попаданка, начнёте мне сейчас говорить о том, что это ваша жизнь, вы в праве делать все в своих интересах и для выполнения миссии тоже, — сухо, словно заученным текстом, проговорил диспетчер. — Но я здесь работаю не первую сотню лет, поэтому со мной такое не прокатит. Так вот, зачем я вас позвал… Да, давно пора сказать.       — Некоторые ваши действия, Марта, должны остаться втайне от каких-либо лиц, участвующих в этой истории. А фотографии, которые вы просмотрели — воспоминания очевидцев. Как видите, мистеру Дубощиту в целом ваша компания приятна, но этого нельзя сказать обо всех. Я прекрасно знаю ваши рассуждения, попросил знакомую богиню перечитать историю ваших мыслей… Поэтому и понимаю намерение. Предотвратить кражу оружия, так? Я кивнула.       — Так вот, вы же знаете, что не сможете этого сделать? Во-первых из-за того, что гномы — сам по себе народ упрямый. Во-вторых, уж очень странный способ вы выбрали. В-третьих, этому нашлось объяснение: вам иногда снился этот самый гном. Правда деталей снов мы не знаем, у нас ещё таких же шестьсот с лишним миллионов попаданок за последние сто лет, это кошмар какой-то… Сусанин только и успевает богам тамошним или вышестоящим лицам рекомендательные письма высылать, да ещё по адресам не ту девушку отправит, так потом не в том мире ей и говорят, мол, ты была прислана ещё раньше, и прочий весь этот бред. Рыгнёв устало протер глаза под очками и вздохнул.       — Так вот. Если вас, Марта, будут интересовать романтические отношения в том или ином мире, или же вы захотите остаться в том или ином мире, напишите нам телеграмму на адрес агентства Межмировых путешествий второго измерения, — заунывным голосом продолжал диспетчер, наклоняя то и дело из стороны в сторону голову. Сейчас он был похож на ту самую киношную бесячую секретаршу, которая хочет тебя куда-нибудь сплавить, — отдел Постоянного жительства попаданок, там вам оформят справочку, свидетельство, вы ее прочитаете, подпишете, если надо будет, потом отправите на указанный адрес, прочитаете кодовое слово и пошлёте обратно к нам. Мы тоже все оформим, дадим согласие и пошлем в архив. Поняли?       — Поняла, — я кивнула. Ситуация начала раздражать, да и голова болела, шея затекла, как и ноги — в одном положении сидеть.       — Ладно. Теперь осторожнее. Ежели ещё что-то найдем, снова вас вызовем сюда. Ах да. Ещё. Если появится вопрос — вот вам визитка, — Рыгнёв достал из кармана серую скучную карточку и протянул ее мне. — Потом прочитаете. Следующая! Мой стул перевернулся вниз, и я полетела в пустоту. Вздрогнула и открыла глаза, обнаружив себя лежащей на полу. Что это только что было? Ну и сон… Я сбросила с себя руку Торина (чего чего???) и села, протирая лицо рукой. В другой ладони что-то надавило на кожу. Я рывком подняла ее и, не разжимая кулака, оглядела гостиную. Все гномы, как и сын лодочника, похрапывали. За окном ещё было светло. Разогнув ладонь, я увидела серую маленькую твердую карточку, с белыми написанными на ней буквами «Агентство Межмировых путешествий». На обороте было написано: «Чтобы отправить письмо/заявку/телеграмму произнесите: «laar», подбросьте записку в воздухе. Если записка загорелась синим огнем и растворилась, вы сделали все правильно. Если нет, поздравляем. Вы не способны понять такую простую инструкцию». Приколисты. Я поднялась на ноги и размяла их. Аккуратно переступая через лежащих на полу гномов, я пошла на кухню и отыскала там кувшин с водой, налила ее в кружку и попила. Затем уселась на стул и закрыла лицо руками. Спать хотелось ужасно. Хоть бы один спокойный день — без всяких приключений. Ясное дело, не соскучишься тут, но все же, нормально жить тоже хочется. Хоть чуть-чуть. Возле себя я услышала шаги и открыла глаза. Торин молниеносным движением схватил карточку передо мной и спросил, не читая:       — Что это?       — Ничего. Отдай. Я протянула ладонь, однако гном на место ничего не положил.       — Я хочу знать, что с тобой происходит. Мне надоело то, что ты все время что-то скрываешь.       — Это не в твоей компетенции, мистер Дубощит. Отдай. Я обеспокоенно посмотрела в гостиную. Вроде все спят. Но если кто-то услышит, все накроется медным тазом. Я выдохнула.       — Если будем говорить, то не здесь. Мы спустились вниз, в туалет. Замечательное место для откровений.       — Ты думаешь, я ничего не вижу? — продолжая держать в руке визитку, сказал Торин.       — Чего ты не видишь? — я подбоченилась.       — Что ты все время говоришь непонятными словами, которые ни я, ни кто либо другой не слышал. Что куда-то пропадаешь, говоришь сама с собой, часто вовсе не слышишь и не видишь, что происходит вокруг.       — Может я просто странная? — я бросила взгляд на его ладонь. — Торин, верни пожалуйста бумажку.       — Почему она так важна для тебя? Что в ней? — он перевернул визитку и опустил на нее глаза.       — Твое любопытство до добра не доведет, — прошипела я, рукой закрывая текст. Несколько секунд я сверлила его глаза взглядом и материлась от души. Не, я так точно с ума сойду. Рыгнёв, конечно, интересный такой: добрый вечер, я диспетчер, вот так и так, ты оказывается ещё и под надзором агентства Межмировых путешествий! Ха, а ты думала, все так просто?       — Нет.       — Это чё ещё за тон? — голосом собственной мамы сказала я. — А ну отдал!       — Не говори так со мной, — процедил Торин, подступая на шаг ближе.       — А то что? — с вызовом я наклонила голову ещё ближе, между его и моим носом оставалось очень маленькое расстояние. — Каждый имеет право на тайну, разве нет? Я усмехнулась. Несколько секунд простояв так, Дубощит все же отдал мне визитку.       — Я тебя не понимаю, — гном качнул головой, отходя на шаг. Где-то в глубине души я разочарованно вздохнула.       — Я иногда сама себя не понимаю… А в чем конкретно проблема? Торин поджал губы и прошёлся взад-вперед.       — Опа, кажется, кому-то непросто даются разговоры по душам.       — Мне непросто даются разговоры с тобой по душам, — едко заметил он. — Как мне понимать то, что ты постоянно пытаешься до меня дотянуться во сне?       — Мне холодно, — просто ответила я. — Тогда как мне понять твое «а если я не хочу выбираться?» в коконе? Забавная ситуация вышла, да? Я хохотнула. Не дождавшись ответа, прошла мимо гнома и поднялась по лестнице. Снова войдя в гостиную, я обнаружила, что малой спит как убитый (надеюсь, Двалин все же не свернул ему шею), а гномы уже зашевелились и стали собираться. За окном постепенно темнело. Ко мне подошёл сияющий Кили.       — А где дядя?       — Он скоро будет, — отмахнулась я, уходя. Ситуация была сказочно глупой и непонятной, но свои размышления лучше запихнуть куда подальше задницы, потому что у нас впереди ещё Эребор, довольно стрессовый момент с обнаружением замочной скважины. А дальше все напряженнее и напряжённее. Знал бы этот Сусанин, куда меня запихнул, да и Рыгнёв тоже. Не одну сотню лет он работает, понимаете ли… Сидит себе на попе ровно, пугает попаданок, сам ни хрена не делает, кроме как шелестит бумажками да фоточки интересные смотрит… Спустя пять минут вернулся Торин и вся наша процессия тихонечко пошла к выходу, но малой некстати пробудился ото сна и преградил нам дорогу. Выглядело это весьма странно: маленький мальчик стоит перед толпой здоровых дядек, которые его одним мановением руки могут согнать с места и в окно выбросить. Двалин что-то тихо ему сказал, после чего Лучник младший медленно отошел, кинул взгляд на меня — я лишь пожала плечами и вышла вслед за остальными. Наша колонна продвигалась по улицам гуськом. Уж я даже и спрашивать не собираюсь, как Торин вообще в таком хаосе смог отыскать кузницу, но мы быстро пробрались к лестнице. Я невозмутимо осталась стоять у ее начала.       — Ты не идёшь? — спросил Бофур.       — Мой бо итак со мной, а в кражах я участвовать не хочу, — я покачала головой, вынимая из ножен шест.       — Как знаешь. Если что — предупредишь о страже. И гном ушел наверх. Бильбо остался сторожить сверху, в то время, как я удобно пристроилась в тени за углом, куда не заходил свет фонаря. Ща бы эпично трубку покурить, но я эту пагубную привычку бросила десять лет назад… А было бы эпично. Тут кстати многие курят, но я думаю, травы будут не так вредны как сигареты в двадцать первом веке. Тем не менее, запрещать я ничего никому не собираюсь. Как по мне, жжёный цикорий и лаванда Гэндальфа вполне себе приятно пахнут. Наверху слышался топот, лязг оружия. Ха, как только соседи не проснулись? И гномы думают, что они тихие? Как бы не так! Вдруг с оглушительным грохотом Кили, державший оружие, свалился с лестницы. Очень некстати появился патруль стражников, который сразу же их задержал и повел куда-то. Выждав пару мгновений, я поспешила за ними, как и заинтересованный народ. Смешаться с толпой мне не представляло великого труда, так что я быстро добралась до площади, что находилась перед домом бургомистра. Из-за своего низкого роста (люди, оказывается, просто высоченные!) я ничего толком не могла разглядеть, а из-за гула и шёпота, услышать. Тем временем Торин зачитал свою мотивирующую речь, которую я не услышала из-за нарастающего гула, а потом ликования толпы, которое вдруг прервал Бард, выбравшийся в центр. Теперь пришла его очередь говорить о том, что Дубощит принесет лишь драконье пламя и разруху. В чем-то он, разумеется, прав, но я ведь за тем, чтобы не допустить как смерти короля, так и смерти народа? Сомневаюсь, что спасу Эсгарот от огня, но все же… Попытавшись каким-то образом «разогнать» людей палкой, что было не очень вежливым, я вдруг заметила, что стало как-то подозрительно тихо.       — Кто готов поручиться за его честность? — вопрошал помощник бургомистра.       — Я! — я подняла свой посох вверх. Люди инстинктивно обернулись и сделали узкий коридор, через который я прошла и оказалась прямо рядом с Бэггинсом. — Я готова поручиться.       — Я тоже готов! — уверенно поднял руку хоббит. — Я прошел с этими гномами через множество опасностей. И если Торин Дубощит дал слово, он его сдержит! Вот это я понимаю — эпичные слова! Торин, повернувшись, благодарно посмотрел на хоббита, тот, подбодрившись, даже чуть подпрыгнул на месте. Мы переглянулись и оба посмотрели на Барда.       — Народ, послушайте же меня! Дейл был уничтожен из-за алчности и жадности подгорного короля. Он принесет нам лишь горе!       — А все знают историю про бургомистра Озерного города, который стрелу за стрелой отправлял в дракона, но так и не смог его убить, — ехидно заявил советник. Эх, брови бы ему выщипать…       — А я вот что скажу… — бургомистр притворно нахмурился, а потом с широкой улыбкой раскинул руки. — Добро пожаловать! Народ возликовал, как и гномы. Я поджала губы и положила руки на плечи Бильбо.

* * *

Под утро мы уже были в порту. Нам подготовили лодку, чтобы мы могли пересечь озеро. Состояние Кили ухудшалось. Я отдала ему последние запасы настоек, но все было не слишком полезным: яд моргульской стрелы рассасывался по крови, хоть и делал это медленно. Гном выглядел неважно: кожа побледнела, мешки под глазами залегли, стали видны вены на висках.       — Где Бофур? — осведомился один из гномов.       — Позже придет. Я припомнила вчерашнюю гулянку, с которой почти сразу же ушла во избежание сушняка и утренней головной боли. А вот гном наверняка до сих пор дрыхнет под столом. Бургомистр уже произнес свою речь.       — Торин? — я подошла к королю, оборачиваясь на его племянника, сидевшего у кормы. — Кили себя плохо чувствует.       — Пусть остаётся в городе. Кили? — мы вдвоем подошли к нему. — Ты останешься здесь.       — Что?! Но я не могу пропустить открытие горы! — голосом, полным отчаяния, проговорил он.       — Прости, Киля. Тебе станет только хуже. Ты не доплывешь до суши, здесь тебе помогут, — я его обняла и потрепала по макушке. Затем присела рядом с ним. — Фили и Дори останутся тоже. Они будут с тобой.       — А ты?       — Я должна быть с Бильбо. Гном слабо улыбнулся. Я мельком посмотрела на Торина, который о чем-то вздорил с Фили.       — Пойдем, — я помогла Кили подняться, тот при помощи брата перешёл на пирс и уселся на бочки. Я встала рядом с ним и обняла. — Не переживай, все будет хорошо. Чмокнув королевича в макушку, я ободряюще ему улыбнулась и, пробежав по пирсу к отплывающей лодке, запрыгнула в нее. Обернувшись, помахала Кили, тот слабо улыбнулся и помахал в ответ. Я села на корму лицом к носу, поджав под себя ноги. Хорошо себя снова чувствовать в своей одежде. Я ее вчера специально повесила возле огня, чтобы она высохла поскорее. Теперь рубашка была хоть и в разводах, но выглядела относительно чистой, как и брюки, и сапоги. Кинжалы заткнуты за пояс, ножны на спине. Без рюкзака даже как-то дышится легче… Сумка! Вот дурья башка, я сумку оставила! Поразмыслив о том, что там ничего ценного больше и нет, а воду можно у кого-нибудь из гномов попросить, я махнула рукой на свои пожитки, мудро решив, что без них идти будет легче. Радовала мысль о том, что я захватила оттуда свою короткую накидку, которая закрывала мне лишь плечи и доходила до талии. Рядом со мной сел Бильбо.       — Ты рада? — спросил он, поворачивая ко мне голову.       — Чему? — я вскинула брови, глядя на восходящее солнце на оранжевом небе. Удивительно красиво было.       — Тому, что это почти конец нашего пути…       — Это ещё не конец, — я усмехнулась. Да, браток, ещё один фильм впереди! — Тебе ещё лезть в гору к дракону, не забыл? От моих слов Бильбо как-то вздрогнул и нахмурился.       — Ладно, не бойся. Но к делу все равно надо подходить ответственно.       — Ты пойдешь со мной?       — Хоть от меня и несёт за километр, но не думаю, что мой на четверть гномий запах останется незамеченным для дракона. Да и в одиночку ты меньше шуму наделаешь, нежели со мной. Помнишь бочку? А скалы? Деревья? Это же ужасно, у меня неуклюжесть просто феноменальная! Бэггинс засмеялся, я тоже.       — Ты права. Я один пойду… Скажи, тебе нравится Торин? Я глупо захлопала ресницами, повернув голову к хоббиту.       — В каком смысле?       — Ну, в самом обычном.       — Ну… Наверное. Он хороший командир, товарищ, наставник, король, друг быть может.       — Быть может? — щурясь одним глазом от солнечного луча, Бильбо пытливо на меня посмотрел.       — А это как понимать вообще, мистер Бэггинс? — я шутливо поставила руки в бока, наклоняясь к нему. — Дружеские посиделки с допросом одновременно?       — Выбери, что больше нравится.       — Хитрец. Я сняла капюшон, заправляя за ухо выбившуюся прядь.       — У тебя всегда такие волосы?       — Какие?       — Кучерявые. Просто ты не хоббит, но вьются они у тебя, словно у нас.       — Они у меня так с детства. Ни одной заколкой не скрепишь. Только косу научилась заплетать так, чтобы она не распадалась в течении получаса. Меня ещё в детстве называли Бяшкой или Пуделем.       — Пуделем?       — Такая маленькая смешная собачка с короткой кучерявой шерстью. Её ещё стригут обычно так, что оставляют «шапочку», возле лапок пампушки и на хвосте. А Бяшка — овечка. Бильбо мило хихикнул, опустив глаза.       — А у тебя есть сестра или брат?       — Сестра. Только я не знаю, она вспоминает обо мне или нет. С ней у меня самые хорошие отношения из всех женщин в семье.       — Почему?       — Ну, а как бы ты отнёсся, будь спокойной женщиной, если бы твоя дочь все время проводила время с отцом и дедом, бегала на улице, приходила вся ободранная и в какой-то непонятной грязи, а после этого заявила, что хочет учиться искусству боя? Бильбо задумался, смотря на водную гладь.       — Наверное, сначала бы изумился. Потом расстроился.       — Вот. А моя мать, да ещё и тетя, удивились, разозлились, потом разозлились ещё сильнее, а потом уже расстроились. После чего снова разозлились, — я криво улыбнулась. — Я просто с самого детства была от них далека, они постоянно ставили мне в пример мою сестру. И сейчас так же. После одного случая мы просто перестали общаться. Только отец и дедушка меня поддерживали, учили. Мне с ними было хорошо и весело. А ты чем занимался в детстве?       — Ну, у меня было очень мало знакомых, а друзей ещё меньше. Меня больше интересовали растения, я постоянно копался в саду, иногда бегал в лес, чтобы посмотреть там на травы. Любил у ручья играть, птиц слушать. Был вообще очень мечтательным. Однако меня тоже считали каким-то странным. Из-за того, что я не особо водился с остальными ребятами. Да и эльфов у нас не очень жаловали, а я тоже на какую-то часть принадлежу им. Однако, потом все стало лучше, ко мне относятся хорошо, дружелюбно.       — Ты прекрасный человек… То есть хоббит, Бильбо. Мне никогда такой не стать.       — Почему?       — Ну ты сравни: я какая-то стремной наружности девушка со шрамом на лбу, палкой за спиной и странными шутками, матерюсь, совершенно не тактичная, не забочусь о мнении остальных. А ты? Ты милый, добрый, светлый, вежливый и чистоплотный. Говорить стараешься всегда так, чтобы никого не задеть. Извиняешься постоянно за что можно и нельзя.       — Все разные. Если бы все были как я, мир стал бы неинтересен.       — О, кажется в тебе все больше просыпается Тук, он постепенно вытесняет Бэггинса! — я победно вскинула кулаки.       — Наверное… С этим приключением я уже стал совсем другим. Не знаю, как вернусь к своей жизни.       — Я тоже. Я считала, что моя жизнь интересна, но после этих всех похождений уверена, мне просто будет скучно находиться в одном и том же месте неделю подряд!.. Ладно, друг мой Бильбо. Давай-ка чуть-чуть прекратим разговоры, нам ещё озеро пересекать!