Вопросы из ниоткуда, ответы в никуда

      Х-ха. А вы любите бить наверняка, да? С размаху и в морду… Что ж, я принимаю такую точку зрения, поэтому расскажу вам о моей неудаче – одной из многих. На самом деле, если поднимать статистику, то окажется, что я далеко не самый успешный оперативник N7, как бы ни пыталось доказать обратное руководство Альянса. Впрочем, длинный список проваленных мною задач не слишком бы сочетался с образом непогрешимой коммандера Шепард, грозы батарианских пиратов, останавливающей метеориты и спасающей беззащитные колонии. В связи с этим мое непосредственное начальство поступило так же, как поступало всегда – затолкало неудобные факты под ковер и хорошенько потопталось сверху, поэтому даже в моих официальных биографиях (верите или нет, их вышло уже больше десятка!) период после выпуска из Арктурской академии и до начала службы на «Токио» обычно удостаивается лишь пары сухих фраз…       Однако за грифом «Совершенно секретно» скрываются кровь, слезы и первосортнейшее дерьмо, которое мне вряд ли удастся хоть когда-нибудь забыть.       Инцидент на станции «Вальмар». Вспышка модифицированного гриппа на X27-956. Эвакуация с Деники. «Стремительный»… Теперь, вспоминая, я осознаю, что, будь у меня на руках больше карт – я бы могла что-то изменить. Связаться с ближайшим аванпостом и запросить помощь. Догадаться о бессимптомном протекании болезни прежде, чем ситуация вышла из-под контроля. Провести беженцев не по разрушенным улицам, под обстрелом сепаратистов, а воспользоваться заброшенными подземными туннелями, известными контрабандистам…       Не недооценивать своего врага.       Итак… «Стремительный» – слышали когда-нибудь о таком корабле? Первоклассный круизный лайнер с элизиумских верфей, построенный по азарийским технологиям и напичканный дорогостоящей техникой чуть больше чем до краев. Просто картинка. На его первый запуск прилетела вся верхушка планеты, и СМИ просто пестрели заголовками о «прорыве в кораблестроении», «вершине дизайнерского искусства» и «маленьком шаге для Элизиума, большом рывке для всего человечества»… а потом, спустя всего несколько месяцев эксплуатации, все упоминания об этом красавце исчезли, как будто «Стремительного» никогда и не существовало.       Думаю, если вы покопаетесь в реестрах, то без труда отыщете кое-какую статистику: тогда-то построен, столько-то рейсов совершил, в таком-то году списан. Официальная причина крушения – человеческий фактор, и мне искренне жаль того мальчишку-навигатора с едва пробивающимися стрелочками усов: уж он-то точно не был виноват, что капитан, послушавший незнамо чьего совета, решил сэкономить пару кредитов и провести корабль не через охраняемые ретрансляторы, а по самой окраине систем Терминуса. Возможно, затрепанный грузовичок или вооруженный до зубов наемнический корабль и смог бы проскользнуть там без особых хлопот – но, черт побери, «Стремительный» на их фоне выделялся, точно золотой слиток в груде металлолома, так что лайнер только-только успел покинуть контролируемое Альянсом пространство, как был тут же загарпунен местными пиратами.       К счастью для пассажиров, среди них на борту оказался сынок одного из высокопоставленных генералов, и руководство Альянса посчитало допустимым выслать отряд оперативников, дабы те «разобрались с проблемой». Подвоха никто не ждал – в конце концов, это же Терминус, где шляются одни отбросы! – потому и отправили на задание вчерашнюю курсантку, только две недели как покинувшую Арктурскую академию и блиставшую новенькой «N7» на еще не обносившейся броне. Задача предстояла – проще не придумаешь: пока основной корабль займется отвлечением внимания, мой маленький челнок, притворившийся космическим мусором, прошмыгнет мимо пиратских радаров (ясное дело, слепленных из грязи и палок у слепого батарианца на коленке) и пристыкуется к одному из свободных шлюзов, после чего останется только найти пиратов и устранить их одного за другим. Буквально полгода назад я уже провернула похожую операцию на границе с Гегемонией, поэтому, в конспиративных целях обрывая каналы связи, на девяносто девять процентов была уверена, что все пройдет чисто и гладко…       …Но все, как это обычно водится, очень скоро полетело по известному адресу.       Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что виновата. Мне стоило заподозрить неладное уже на подлете к кораблю, когда Уилфред Кейси, мой рыжий пилот, бодрым голосом сообщил, что прямо по курсу находится удобный шлюз, а устранение охраны за полторы минуты откладывается в связи с отсутствием таковой. Мне стоило остановиться, подумать и, быть может, даже прервать операцию – но это было мое первое дело в качестве N7, черт побери. Я, если можно так выразиться, только что осуществила заветную мечту всех «космовичков» – выделилась из толпы и доказала, что чего-то стою, поэтому мне хотелось, чтобы это дело прошло идеально. Чтобы все увидели: Шепард умеет не только геройствовать на баррикадах и нападать на лечащих врачей, что Дэвид Андерсон не ошибся, позволив мне вступить в эту прославленную программу!..       А в результате я облажалась. И знаете, почему я все еще стою рядом с вами, тогда как Кейси, экипаж «Стремительного» и пятьсот двадцать один пассажир, попавший на тот злосчастный рейс, уже давно смешались с космической пылью?       Аллергия. Меня спасла моя чертова аллергия на трижды проклятую клубнику.       Ее запах ударил в ноздри, как только мы пристыковались – резкий, удушающий аромат, от которого у меня немедленно защипало в носу, а из глаз брызнули слезы. Кейси ржал как умалишенный, когда увидел мою отекшую морду, еле влезшую обратно в шлем, после чего пришлось срочно подрубать все доступные воздушные фильтры и надеяться, что медицинские системы скафандра сумеют задавить чертову реакцию прежде, чем я превращусь в гигантского волуса. Тогда это казалось мне важным – не предстать перед командованием, с отчетом о безупречно выполненной миссии в руках, в виде слезоточащего колобка…       Полчаса спустя, бессильно колотя руками по заблокированным дверям челнока, я выла от бессильной ярости, и мне было абсолютно плевать, как я выгляжу со стороны.       Так что – вот вам черный юмор моего рока, великолепный как никогда: блистательная коммандер спаслась благодаря не своему «тактическому гению» (ха), не «врожденным лидерским качествам» (ха-ха) и не «неподражаемой харизме» (вы издеваетесь, черт побери? «Самая правдивая биография коммандера Шепард»… какой идиот вообще допустил это в печать?!), а гребаной реакции организма на клубничную эссенцию, которую какому-то идиоту (спасибо тебе, мой безымянный спаситель) пришло в голову добавить в ароматизатор воздуха. Следовые количества вируса, распыленного по всему «Стремительному», в моих легких все-таки обнаружили, но я отделалась лишь тяжелой простудой…       …Тогда как на губах Кейси уже через двадцать минут пребывания на борту вздувались кровавые пузыри, и я тупо пялилась на эти удивительно красивые губы, пока мой пилот не схватил меня за шкирку – «Прошу прощения за нарушение субординации, мэм!» – и не забросил обратно в челнок.       Позже меня, конечно, заверили, что я ничего не смогла бы сделать, что биологическое оружие – это не тот враг, которого можно усмирить дробовиком или биотикой, что торчащие из этого дела уши наверняка принадлежат Батарианской Гегемонии, и всем нам очень, очень повезло, что «Стремительный» и его смертельный груз каким-то чудом сбился с заданного пиратами маршрута и встретил свой конец в сияющей короне ближайшей звезды… но, черт меня дери, я помню губы Кейси. Его бледное до синевы лицо. Его пустые глаза, принадлежащие уже мертвому человеку, и кривоватую усмешку: «Надеюсь, что ты выкарабкаешься. И когда найдешь этих ублюдков… покажи им, что такое ад, Шепард».       Это зрелище преследовало меня в кошмарах все четыре месяца, которые ушли на положенный карантин, на выслеживание банды Бархвана Лоррика и на его устранение – Кейси с окровавленными губами, и еще пятьсот сорок три человека, что толпились у него за спиной. Их пальцы с сорванными ногтями выскребли имя корабля, что в угоду советам Цитадели было предано забвению – «ради спокойного будущего двух соседних народов» – и до тех пор, пока я жива, «Стремительный» навсегда останется в моей памяти.       Я усвоила этот урок.