Вопросы из ниоткуда, ответы в никуда

      Знаете, еще три с лишним года назад я бы сказала, что Шепард на гражданке – это как кроган в балетной труппе: теоретически, конечно, возможно, но на практике возникает масса проблем. В конце концов, я родилась на флоте, провела львиную долю своей жизни на разномастных кораблях и на завтрак себе могу приготовить разве что яичницу, ибо при наличии столовой мне не приходилось об этом переживать. Синяя альянсовская униформа сидела на мне намного лучше любого платья, платили «семеркам» вполне достаточно, чтобы хватало на кое-какие внеслужебные хобби, а те задачи, которые ставило передо мной руководство, в большинстве своем были недостаточно вонючи, чтобы идти наперекор приказам…       Но иногда – иногда! – мне все же хотелось отыскать мое непосредственное начальство и очень, очень качественно начистить им морды.       За вечное затыкание ушей при словах «Жнецы», «Властелин» и, упаси боже, «грядущая война». За наплевательское отношение к колониям в системах Терминус, которые буквально исчезали с лица Галактики – но никто в Альянсе даже не подумал отправить хотя бы наблюдательные отряды и установить подлинную причину гибели всех этих людей. За несколько потерянных месяцев, что я провела в Ванкувере под арестом, надеясь, что мои товарищи добьются больших успехов в деле подготовки своих народов к готовящемуся вторжению…       Но больше всего – до сих пор – меня коробит то, что случилось на Алкере.       Ни. Че. Го.       Два года. Два гребаных года. И я была мертва, черт вас побери. Возможно, кое-какие планы Призрака на мой счет и пролезли за пределы «Цербера», но если бы кто-нибудь вам сказал, что собирается вернуть к жизни погибшего человека – вы бы ему поверили? Я была мертва. Превращена в кусок мороженого мяса с торчащими трубками – спасибо, Джейкоб, за образное сравнение. Я не должна была вернуться…       Но «Нормандию», мою первую «Нормандию» все равно оставили там. Разбитой и изувеченной. Вместе с двадцать одним членом экипажа, которые не вернулись домой после того злосчастного дня.       Двадцать один человек. Двадцать один… Прямо как на Элизиуме, да? Действительно, зачем помнить о погибших, которым уже нет до нас никакого дела? И неважно, лежат они в красивых могилах на зарастающем сорняками воинском кладбище или же покоятся на поверхности ледяной планетки в Туманности Омега, куда добропорядочным военнослужащим Альянса вообще соваться не положено. Месяцем раньше их называли героями и превозносили со всех голоэкранов – а теперь они, как и первая «Нормандия», преданы забвению, и лишь связка жетонов – вашу мать, вы даже их не смогли собрать! Что, спасательная команда разучилась нагибаться и работать руками?.. – была отправлена мною в руки Хакета, дабы наш прославленный адмирал потрудился даровать покой душам, тысячу раз заслужившим эту толику уважения.       Спасибо, конечно, что вы позволили мне с ними попрощаться, сэр. Мне это было нужно – закрыть страницу и оставить ту часть моего прошлого позади. Присесть на разбитую к чертям собачьим галактическую карту и в последний раз поговорить со штурманом Прессли, старым ксенофобом, которого так сильно изменил наш полет…       Но знаете, что? Вы все равно тот еще ублюдок.