Mr. & Mr. Smith

       Оставив машину в самом начале подъездной дорожки, Гуэйра обходит дом по периметру крадущимся шагом, и лишь удостоверившись в отсутствии коварных засад и смертельных ловушек снаружи, всё равно с опаской заходит внутрь. – Ты как раз вовремя, дорогой. – Мейс возникает прямо перед ним. Серые брюки, нежно-розовый верх с высоким горлом, аккуратные чёрные локоны, ниспадающие свободной волной на открытые вырезами плечи. Кошачий прищур густо подведённых глаз. И по хрустальному бокалу в каждой руке. – Они же из праздничного сервиза, – замечает Гуэйра, не сразу справившись с мимикой и резко севшим голосом. Он стягивает пиджак, бросает на спинку кресла, оставаясь в светлой рубашке – благо, запас свежей одежды на работе неиссякаем, – и шагает в гостиную за молчащим и таинственно улыбающимся Мейсом. – Так что у нас за повод? – переформулирует Гуэйра, остановившись у пышно накрытого стола. – Соскучился по тебе. – Мейс резко разворачивается, снова оказываясь с ним лицом к лицу. Улыбка становится обворожительней и шире, демонстрируя ровный ряд влажно поблёскивающих чуть заострённых верхних зубов. Если Мейс таким образом рассчитывает выбить его из колеи, не на того напал. Гуэйру не пронять подобными штучками. Он делает шаг вперёд, подаваясь ближе. Рисует на лице похожий обманчиво радушный оскал. – Я тоже скучал, ми амор. Как там в Атланте? Мейс гасит улыбку, слегка приподнимает брови. Ставит один фужер на стол. Другой протягивает ему. – Небольшие неприятности. – Да ты что, – притворно изумляется Гуэйра. Не разрывая зрительного контакта, берёт в руку хрупкую стеклянную ножку, мимолётно коснувшись тонких холодных пальцев. Мейс тоже нервничает? Пусть. – Произошла накладка, и мы с ещё одной фирмой получили одинаковый заказ, представляешь? – Мейс первым опускает глаза, прикрыв подкрашенными фиолетовым веками. Кивает, исчезая в коридоре на кухню. Ненадолго оставшись в одиночестве, Гуэйра выплёскивает содержимое бокала в стоящую неподалёку цветочную кадку – не хватало ещё набраться! Вариант быть отравленным он рассматривать принципиально не будет, – и всерьёз прикидывает, не умыкнуть ли незаметно один из колющих столовых приборов, чтобы припрятать в рукаве. На всякий случай. Мало ли, что… Додумать Гуэйра не успевает: Мейс снова входит в гостиную с аппетитно дымящимся главным блюдом на большой тарелке. – М-м-м, жаркое. Моё любимое. – Практически искренне улыбается Гуэйра. Бросив быстрый взгляд на закрытого ещё глуше обычного, нечитаемого Мейса, он возвращается к животрепещущей теме работы: – Надеюсь, ты всё уладишь. – Как раз этим и занимаюсь. Мейс без видимых усилий вынимает по рукоятку воткнутый в кусок жареного мяса внушительных размеров разделочный нож. При желании им можно было бы разрезать и плотное, почти осязаемое напряжение, повисшее в комнате. – А что с твоей поездкой? – интересуется Мейс светским тоном, методично деля жаркое на порции с леденящим душу металлическим лязгом. Стоящий у противоположного края стола Гуэйра ловит себя на том, что оружие в рукаве сейчас было бы весьма кстати. Незаметно сглотнув, он вспоминает, что надо ответить: – Тоже не всё гладко. Кое-что не сходится. – Что-то серьёзное? – Мейс, прерывая своё занятие, поднимает голову и опять фиксирует непонятным взглядом. – Вопрос жизни и смерти, – выдыхает Гуэйра. На автомате водит подушечкой указательного пальца по кромке своего опустошённого бокала. Проследив за этим движением, Мейс указывает на початую бутылку, вопросительно качнув подбородком: – Ещё вина? Глаза снова встречаются. Какое-то время они внимательно изучают лица друг друга, пытаясь найти в них безмолвные ответы на десятки незаданных вопросов. На этот раз первым взгляд отводит Гуэйра. Он никогда не был силён во всех этих ментальных игрищах, изящных материях, искусстве ведения боя путём изнурительных витиеватых переговоров. Он, чёрт побери, подрывник. Он привык устранять неугодные мысли, буквально вышибая их из чужих мозгов разрывными, добывать нужные вещи из покорёженных ударной волной направленного взрыва сейфов, а не подбирать часами отмычки к их сложным замкам. Скрупулёзному штудированию планов и карт Гуэйра всегда предпочитал импровизацию по ходу. И сейчас не намерен изменять своему стилю. – Да, пожалуйста, – соглашается он и, не дожидаясь, пока Мейс выполнит просьбу, двигается к нему по часовой вокруг стола. – Я помогу. Гуэйра подходит к мужу сзади, встаёт близко-близко, так, что у того шевелятся отдельные чёрные волоски на затылке, когда он жарко и часто дышит, в то время как сам Мейс замирает и, кажется, перестаёт дышать вовсе. Гуэйра на мгновенье забывается, уловив до дрожи знакомый дурманящий запах волос: естественная соль с пряностью южного ветра, химическая свежесть многочисленных пузырьков и баночек с полки в душевой, не относящаяся к уходу едва уловимая нотка крепкого табака. Сердце предательски сбоит, подрывая почти так же профессионально, как умеет он сам, былую уверенность. Это же Мейс. Его Мейс. Любовь всей его жизни, его муж, наконец-то шумно втянувший носом воздух в кольце его рук – и наёмный убийца? Киллер из компании конкурентов? Хладнокровно снявший его недавно в пустыне из снайперки мудак? Быть того не может. О чём, мать вашу, он вообще думает? Это же Мейс. Его родной Мейс. Всё это ошибка. Гуэйра практически не сомневается. Но всё-таки должен проверить. Он кладёт ладонь поверх напряжённого предплечья, ведёт вниз, обхватывает узкую кисть Мейса и осторожно вынимает из неё бутылку. Затем чуть отстраняется, делая вид, что собирается самостоятельно наполнить свой бокал, наклоняет, специально отведя руку так, чтоб вино оказалось не над безопасной столешницей, а над далёким кафельным полом… И разжимает пальцы. Тянущиеся вечность пару секунд так тихо, что слышно, как булькает жидкость, ударяясь в полёте о стеклянные стенки. Гуэйра ждёт всплеска, ждёт короткого глухого удара, длинного звона разбитой тары… Ничего не происходит. Мейс крепко держит горлышко целой и невредимой бутылки, похоже, ещё не сообразив, что только что сделал. Он поймал её инстинктивно, отозвавшись на движение так, как точно не смог бы человек, у которого это умение не доведено до автоматизма годами спецподготовки. Гуэйра знает, потому что сам среагировал бы так же. И что Мейс теперь знает тоже. В тёмных глазах вспышкой немой паники мелькает осознание – он отпускает вино с наигранным «Ой!». Но поздно. Гуэйра успел увидеть достаточно. В осколках под ногами растёт и ширится кроваво-красная алкогольная лужица. – Я уберу! – Я сейчас! Восклицают они одновременно и бросаются в разные стороны. Гуэйра – в спальню, где в нише за картиной у него спрятан ближайший из доступных пистолетов. Мейс, судя по звуку, – куда-то в сторону выхода. В висках заполошно стучит диким ритмом пульс, так что Гуэйра, по привычке передёрнув затвор, не сразу слышит доносящийся со двора шум заведённого мотора. Ну уж нет. На этот раз Мейс так просто от него не смоется. Гуэйра бросается на улицу вслед за машиной, срезая путь через соседские участки, несётся по образцово подстриженным газонам, сквозь струи включенных на ночь садовых поливалок, отфыркиваясь от воды, словно огромный пёс, лихо перемахивает через фигурные ограды кустов и оставленные на задних двориках мангалы, детские горки и бассейны. Ведомый только одним желанием – настичь Мейса, фары тачки которого сверкают уже совсем рядом, – Гуэйра, мчащий напролом и не глядящий под ноги, с разбега спотыкается обо что-то. Он по инерции пролетает вперёд, впечатываясь животом в низкий декоративный заборчик, и выпадает в образовавшийся в досках проём прямо на дорогу перед взвизгнувшим тормозами преследуемым авто, неловко взмахнув при этом оружием, ещё дома снятым с предохранителя. Мирную тишину спящего района прорезает звук случайного выстрела. – Dios mio… – непроизвольно вырывается у Гуэйры, когда он, кое-как поднявшись, щурится от слепящего света на пробитое пулей слева лобовое стекло, за которым Мейс хватает распахнутым ртом воздух, будто выброшенная на берег рыбина. В подголовнике водительского кресла в считанных дюймах от его лица видна небольшая круглая дырочка. – Это недоразумение... – бормочет Гуэйра, отгораживаясь руками, в одной из которых до сих пор держит пистолет. Он поднимает на мужа в машине растерянный взгляд: – Это случайность! Мейс! Детка, послушай… Мейс кровожадно сужает глаза и втопленной до упора педалью газа чётко даёт понять, что не настроен сейчас на беседы. – Мейс, подожди! Я… Ты… Это… Бля! Не успевая уйти с траектории несущегося на него автомобиля, Гуэйра, второй раз за пять минут сбитый с ног, перекатывается по капоту, зацепившись за корпус, подтягивается на руках на крышу. – Дорогой, я серьёзно! Тормози! – орёт он сверху, барабаня не занятым оружием кулаком. – Мейс, твою мать, остановись немедленно! Но Мейс и не думает слушаться, продолжая разгон. И выглядит вполне довольным собой, когда Гуэйра, саданув рукояткой пистолета по окну с пассажирской стороны, вваливается внутрь и предлагает: – Давай всё спокойно обсудим! Вместо ответа Мейс издевательски неспешно поднимает ладони над рулём и, обдав напоследок уничижительным взглядом, выпрыгивает на полном ходу из распахнутой дверцы в ночь, оставляя Гуэйру одного, в смятении и неуправляемой машине. *** – Гуэйра?.. Открывший дверь в одних пижамных штанах с треугольниками мультяшной пиццы Гало сонно моргает при виде еле стоящего на пороге мужчины. – Господи, братан, что с тобой стряслось? Изрядно потрёпанный Гуэйра сдувает со взмокшего лба липкую от пота и крови чёлку и шипит лаконичное: – Мейс. Уже на кухне семейства Тимос-Фотиа он берёт трясущейся грязной рукой предложенную гостеприимными хозяевами выпивку и едва не отправляет мимо рта, в который раз повторяя: – Он пытался убить меня, босс! Угрюмый, лохматый со сна Лио в домашнем халате безмолвствует. Вместо него откликается сидящий рядом Гало: – Блин, чувак. Это дерьмово, конечно. Но, с другой стороны, вот смотри: мы с Лио тоже поначалу неслабо так схлестнулись. – Он нежно смотрит на мужа. – Зато теперь-то у нас всё огонь! – Гало, милый, иди… постели Гуэйре на диване. Проводив широкую спину супруга сложным взглядом, Лио наконец обращается к подчинённому: – Итак, Мейс такой же как и ты киллер? Гуэйра подавленно кивает. – Не мне тебе объяснять, какими методами иногда приходится действовать… – В смысле? Ты о чём, босс? – Всадить пулю на расстоянии – не всегда самый надёжный вариант, – продолжает Лио задумчиво. – Порою нужно быть деликатней… – Дорогой, а где у нас постельное бельё? – раздаётся громкий голос Гало откуда-то из недр дома. – В правом ящике комода! Так вот… – Обалдеть! Какой огромный… Ты чего, без меня развлека… – Гало Тимос! – рыкает Лио. – Правый! Ящик! – Ты там что-то говорил о деликатности, босс, – напоминает Гуэйра. Переведя дух, Лио снова понижает тон: – Не хочу расстраивать ещё больше, но на протяжении всего этого времени это могла быть операция под прикрытием. Сблизиться с целью, втереться в доверие, чтобы скомпрометировать, а затем убрать. Многолетний подробно разработанный план, и вот… Миссия почти выполнена. – Не может… Нет. – Гуэйра мотает головой. – Мейс бы не…. – Обманувший однажды соврёт ещё. Что ты вообще знаешь о своём муже? – Лио вскидывает светлую бровь. Гуэйра крепко зажмуривается и сидит так какое-то время. – Слушай, босс. – Он открывает глаза. И в них – не замутнённая больше сомнениями, кристально-чистая ярость. – Одолжишь мне с утреца пару пушек из твоего арсенала? * – Что?! – поражённо переспрашивает Тима. – Твой муж – наёмный убийца? Тоже?! – Представь себе. У нас невероятная совместимость, – саркастично кривится Мейс. Тут же морщится уже от боли: финты с прыжками из несущейся на полной скорости тачки даром не проходят. Он, полулежа прямо на полу в штаб-квартире, курит одну за другой, не чувствуя вкуса. Вызванная по случаю чп Тима с расспросами больше не пристаёт, молча заканчивает обрабатывать его раны, относит в утилизатор переполненную пепельницу и пустую пачку. Возвратившись, присаживается рядом, осторожно трогает за перевязанный ей же локоть. – Ты в порядке? – В полнейшем, – отзывается Мейс, расфокусированно пялясь в пространство перед собой. – Хорошо. – Девушка делает вид, что поверила. – Потому что тебе всё ещё нужно ликвидировать последствия предыдущей неудачи. – Вот уж спасибо, – язвит Мейс. – А то я забыл, что облажался по всем грёбаным фронтам! – Но ты всё ещё лучший в агентстве, – говорит Тима твёрдо. – И теперь точно знаешь, кто твоя цель. – Спасибо, – на этот раз искренне благодарит Мейс. – За всё. – Что собираешься делать? Он медленно поворачивает к ней заклеенное пластырями лицо с проступающей на нём злой решимостью. – Свою работу.