Mr. & Mr. Smith

       Шарики хрусталя на люстре под потолком едва заметно колышутся, бросая замысловатые блики на лица посетителей ресторана. Причудливые отсветы скачут радужными искорками по граням на две трети опустевшего стакана одного из них. Мейс сидит за центральным столиком и потягивает терпкую янтарную жидкость, отгородившись от кружащих под живую музыку пар, услужливых официантов и всего остального мира длинной вуалью волос. Одежда на нём им в тон: чёрная рубашка, брюки и обувь, аналогичного колера лак на ногтях и полоса эластичной ленты на запястье. Таков цвет его сегодняшней горькой победы. С которой совсем не хочется себя поздравлять. Праздновать которую можно лишь в одиночестве, гордом, но вынужденном. Быстро смахнув слегка поплывшую чёрной краской слезу со щеки, Мейс делает ещё один медленный глоток и отставляет руку со стаканом в ожидании обслуживания. Когда его кисть тонет в знакомом тепле широкой ладони, он обмирает… А после позволяет себе незаметный выдох неимоверного облегчения. Эти сильные пальцы с грубоватыми подушечками Мейс не спутает ни с чьими другими. Он знает, какими они могут быть требовательными или ласковыми по настроению обладателя, знает их солоноватый вкус и ощущение шершавости на языке, знает, как тяжело сопротивляться сладкому давлению, когда они размеренно двигаются внутри... Сейчас же они ненавязчиво завладевают его выпивкой. – Виски. – Гуэйра картинно приподнимает брови, опрокинув в рот остаток. – Мой любимый сорт, надо же. – Он ставит пустую склянку на столик, жестом отгоняет официанта и встаёт напротив Мейса во всей красе. Выглядит он… безупречно: обычно непослушные вихры элегантно уложены назад, их огненного оттенка кончики гармонируют с пурпурным галстуком, классический строгий костюм-тройка сидит точно по спортивной фигуре. Не ускользают от опытного глаза Мейса и очертания наплечной кобуры под пиджаком. – Вообще-то я заготовил несколько фраз для нашей встречи, – говорит Гуэйра, отодвигая свободный стул. – «А я тут как раз пролетал мимо» или «Спасибо, что прокатил с ветерком, красавчик!». – Он чинно усаживается. – И какую в итоге выбрал? – уточняет Мейс. – «Я с тобой развожусь». – Гуэйра смотрит в упор. – Как символично. – Мейс с застывшей улыбкой откидывается на спинку стула. – Именно здесь мы отмечали помолвку. – Ты что, плакал?! – Ему кажется, или этой фразы не было в сценарии Гуэйры, а в голос того не должно было просочиться неподдельное переживание?.. Что ж, тем хуже для него. Для них обоих. – Нет. Аллергия на твой вонючий одеколон, – лукавит Мейс с упоением. – А ты пахнешь просто великолепно. – Гуэйра показательно тянет носом воздух. Окидывает Мейса долгим взглядом на грани приличия: – И выглядишь. Тебе идёт чёрное. – Спасибо. Тренируюсь быть вдовцом. – Демонстративно взмахнув тканевой салфеткой, Мейс перекладывает её с коленей на столик, под таким намеренно очевидным прикрытием вынув из-за ремня револьвер. Гуэйра как бы невзначай расстёгивает пуговицу на пиджаке и касается его полы. – Устроим пальбу? – Можно бы, – соглашается Мейс. – Но проблема в том, что мне нравится этот ресторан. И боюсь, после того, как я тебя здесь убью, меня больше не рады будут видеть. – Я думал, проблема в том, что мы желаем друг другу смерти. Гуйэра ставит локоть на край, придвигается ближе, неожиданно просит, интимно понизив тон: – Потанцуй со мной. – Ты же не умеешь. – Мейс зеркалит его движение, оставляя оружие под салфеткой. – Это было частью моей легенды. – Гуэйра поднимается с места, галантно предлагая руку. – Тупость тоже? – Дёргает Мейс бровью, вставая из-за стола. Красноречиво промолчав, Гуэйра тащит его на паркет, в свою очередь дёрнув за запястье с такой силой, что раздаётся тихий хруст. Мейс болезненно морщится. А следом азартно усмехается. Он бы мог сейчас садануть ребром ладони по шее подобравшегося неосмотрительно близко муженька и вырубить его. Сломать ему нос, с умелым расчётом врезав лбом в лицо. Банально застрелить, в конце концов… Мейс кротко опускает руку на плечо Гуэйры, принимая роль ведомого. …Но ведь так совсем не интересно. Притиснув его ближе к себе за талию, Гуэйра выполняет начальное движение танго, делая первый наступательный шаг. – И всё-таки. – Мейс синхронно подаётся назад. – Как ты… – Ой, перестань, какой-то маленькой бомбочкой меня не убить! – бахвалится Гуэйра с позиции ведущего. В ритме танца он теснит Мейса к ближайшей колонне, с оттяжкой приложив об неё затылком. – Вечно спешишь. – Мейс встряхивает головой, крутнувшись вокруг себя, хлещет его по лицу волосами. – Я хотел спросить, как ты меня нашёл? – Он кладёт открытую ладонь отпрянувшему Гуэйре на грудь. – Просто мы связаны самими небесами, ми амор. Пока ещё. – Гуэйра возвращает близкий контакт, сдавливая за поясницу сзади, заставляя уйти в глубокий прогиб под жгучую мелодию. Мейс грациозно выпрямляется с печальным вздохом: – Почему у нас ничего не вышло? Из-за минимальной разницы в росте их лица находятся на одном уровне, и приоткрытые губы едва не соприкасаются. – У меня есть теория, – отзывается Гуэйра, опаляя дыханием. – Умираю от нетерпения услышать, – сделав упор на первом слове, Мейс скользит коленом по его бедру. – Ты совершил две ошибки. – Гуэйра ловит его ногу на пике движения, ласкающе пробирается вверх, с пристрастием огладив задницу, извлекает из потайного кармана сбоку метательный нож и отправляет в стремительный полёт через зал, не зацепив никого из других танцующих. – Во-первых, ты меня недооценил. – Допустим. – Мейс, развернувшись, впечатывается в Гуэйру спиной, плавно съезжает вниз по его торсу, прочувствовав весь рельеф, останавливается, оказавшись макушкой на линии паха, маскируя за страстным па, как на ощупь забирается в голенище высокого ботинка Гуэйры и проворно достаёт оттуда неотличимое от своего серебристое лезвие. Когда сильные руки вздёргивают его обратно, Мейс бросает клинок, практически не целясь, и с интересом спрашивает: – А во-вторых? Гуэйра прослеживает, как его нож со свистом вонзается в дальнюю стену ровно над оружием Мейса. Не подав вида, что впечатлён, он продолжает с нескрываемой злостью: – Во-вторых, ты отнесся к нашему браку как к очередному заданию, которое нужно подготовить и выполнить в срок. Завершив цепочку шагов, они отклоняются корпусом каждый в свою сторону, для опоры крепко переплетясь пальцами. – Чего ты хочешь? – Отвернувшись вполоборота, Мейс описывает носком ботинка круг на полу. Гуэйра нарушает танцевальную фигуру, вторгается в его пространство и напористо хватает свободной рукой за подбородок, заставляя смотреть прямо на себя: – Хочу заглянуть напоследок в твои прекрасные лживые глаза. – Кто сказал, что я врал тебе? – Мейс задаёт вопрос без колебаний. Гуэйра пропускает такт. – А разве нет? – Он отчаянно вглядывается в лицо Мейса, с безмолвной мольбой ища в нём ответ на мучительно-простую и вместе с тем не разрешимую в одиночку дилемму с запятой: «казнить нельзя помиловать». За столько лет вместе Мейс неплохо научился считывать бьющие через край эмоции мужа. Хотел бы Мейс сейчас так же отчётливо знать, где поставить недостающий знак. Он стряхивает руки Гуэйры, закрываясь волосами, привычно пряча за ними чувства, и слабым голосом, имитируя внезапный приступ дурноты, выговаривает: – Извини, я… Мне нужно… Не оборачиваясь, он скрывается в направлении уборных. * – Не поддавайся, дружище, он врёт, хочет тебя запутать, дурит тебе башку, не смей ему верить, он притворяется… – скороговоркой вполголоса внушает себе Гуэйра, до боли впиваясь ногтями в ладони. Он шёл в ресторан, преисполненный праведного гнева, с твёрдой и очень конкретной целью, но стоило увидеть этого предателя, дотронуться до его бледной кожи, почувствовать аромат волос… И всю уверенность как рукой сняло. Блядь. Пожалуй, это станет самым сложным заданием в его чёртовой жизни. Хотелось бы, чтоб не последним. Гуэйра почти решает отправиться следом за мужем, когда с той стороны раздаётся глухой хлопок, грохот, звон, неразборчивые крики и женский визг. Гости вскакивают с мест, со стороны кухни валит дым, с расширенными от страха глазами бросается врассыпную персонал. Ну, разумеется. Очередная уловка. И Гуэйра снова чуть не попался. Но чуть не считается, не так ли, ми амор? Не теряя зря времени, он ныряет в гущу паникующих посетителей, успев выхватить среди них знакомую иссиня-чёрную шевелюру. Мейс на миг оборачивается – и чужие спины надёжно скрывают его из виду, унося беспорядочным людским потоком. Во всеобщей неразберихе Гуэйра проталкивается к выходу на улицу, где жадно озирается вокруг, уже понимая, что тщетно: кого он сможет отыскать в центре мегаполиса в разгар вечернего отдыха, ещё и посреди толпы? Будто в подтверждение этой мысли, кто-то толкает сбоку: пожилой мужчина, очевидно, спасающийся бегством из ресторана, налетев на Гуэйру, лепечет извинения и вдруг уставляется на него с вящим ужасом: – У вас там… что-то тикает, сэр… Гуэйра, прислушиваясь, лезет за пазуху. Он, как никто другой, может распознать этот зловещий звук. Сорвав с себя пиджак и, не обращая внимания на испуганные возгласы при виде его пистолета, он орёт, размахивая руками: – Всем отойти! Быстро! Это опасно! А ну, живо!!! Его судорожный взгляд натыкается на почтовый ящик у обочины, куда Гуэйра тут же запихивает ставшую смертоносной деталь одежды и, оттесняя самых непонятливых, спиной встречает второй за вечер взрыв, устроенный не им самим. Прокручивая свежие воспоминания, он отчётливо видит кадр: проворные пальцы Мейса водят по лацкану его пиджака, мимолётно под него проскальзывая. Кулаки Гуэйры непроизвольно сжимаются. Окинув свирепым взором место происшествия с раскуроченной почтовой коробкой, ощерившейся с одного края обожженным металлическим цветком, он широким шагом направляется к своей машине, доставая из кармана брелок одной рукой, а другой привычно давит на кнопку быстрого дозвона в телефоне. – Мейсон Смит слушает, – ехидно звучит на том конце. – Чего надо? – Ты уже дважды пытался прикончить меня, причём моим же методом! Перебор, не находишь, ми амор?! – выплёвывает Гуэйра, прижав мобильный плечом к уху, и поворачивает ключ в замке зажигания. – Ой, перестань, какой-то маленькой бомбочкой тебя не убить, – глумливо передразнивает Мейс его же недавнюю реплику. Судя по шуршанию шин на фоне, тот тоже в пути. Эта игра в кошки-мышки начинает часом утомлять. Особенно, когда не уверен, в роли кого выступаешь. Гуэйра, вырулив на шоссе, ожесточённо вдавливает педаль газа. – Звоню предупредить, что еду домой, чтобы сжечь нахер всё, что тебе дарил! – Значит, там тебя и встречу. – Я буду первым! – Ну, как обычно, – многозначительно тянет Мейс с наигранным вздохом и отключается. *       Экран телефона на приборной панели вновь озаряется светом входящего вызова. Глянув на имя абонента, Мейс щёлкает по гарнитуре в ухе, принимая звонок: – Опять ты? Гуэйра отвечает не сразу и, когда говорит, наконец, в его нормальном, больше не озлобленном голосе лишь лёгкая, какая-то ностальгическая усталость: – О чём ты подумал в нашу первую встречу? Вопрос застаёт Мейса врасплох. В голове за доли секунды проносятся десятки вариантов, ни один из которых он не готов озвучить. – Сначала ты. Гуэйра будто того и ждал: – Я подумал, – произносит он с непонятным Мейсу чувством, подозрительно напоминающим нежность, – что ты потрясающе красивый. Такой… Как… как рассвет над океаном. – В трубке слышится медленный выдох. – Словами всего не выразить… – Зачем ты сейчас мне это говоришь?! – Мейс спрашивает громко и нарочито раздражённо, чтобы не выдать, как болезненно кольнуло от услышанного в груди. – Хотел, чтобы ты знал. В конце всегда вспоминаешь начало. – Гуэйра невесело хмыкает. – Твоя очередь. – Я… – Мейс вцепляется в руль до побелевших пальцев. – Я подумал… – Он исступлённо бьёт несколько раз затылком о подголовник и зажмуривается на миг. Медлит, отваживаясь, собираясь с мыслями. «Я подумал, что твоё двухцветное гнездо на башке – лютый кошмар», «Я подумал, что хочу зарыться в него носом, ощутить его жёсткость или мягкость под руками. И не только его», «Я подумал, что готов дать тебе прямо там, на виду у всех копов», «Я подумал: ничего себе, любовь с первого взгляда реально существует!»… Что изменит правдивый ответ? Когда тот самый вопрос с запятой остро давит под левым ребром, режет глаза непрошено подступившей солью. Который не надо будет решать, если взять и малодушно поставить окончательную и бесповоротную, пусть и фальшивую, точку. Такую же, как они сами. Он сам. Мейс выговаривает раздельно и чётко, с мазохистской безжалостностью: – Я подумал, что у меня никогда ещё не было такой привлекательной цели. Уйдя в разговор, он отвлекается от трассы, пролетает на красный, заложив крутой вираж на светофоре и чудом не задев выехавшее с второстепенной дороги авто, разразившееся вслед протяжным сигналом клаксона. – Так это всё-таки был расчёт? – глухо уточняет Гуэйра после долгого молчания. Мейс смаргивает слёзы, выравнивая машину и собственный голос: – Разумеется. – С самого начала? – С самого. Доволен? – интересуется он с замиранием сердца. – Вполне, – раздается бесцветное. – Именно это я и хотел узнать. Вызов завершён.