Heart

— Привет, мам....       Тёплый свет дома Яманако ослепил молодого парня. Старый запах цветов, акварельной бумаги, деревянных карандашей. Ещё кофе. Да, этот тёплый напиток, который не раз обжигал его горло. — Иноджин?! Что-то случилось?! — Уже не такая, как раньше, но все такая же поразительная Ино Яманако - мать Иноджина. Профессиональный флорист, имеющая за своей спиной не один цветочный магазин. Любительница цветов, отличная мать, хороший психолог.       Вообще, разбираясь в самом себе Иноджин понимал, чувства к маленькой Узумаки были с ним не вчера, не сегодня, а лет с тринадцати. С одного художественного конкурса, с одного проведённого ей урока. Сначала это все казалось детским, временным, а сейчас. Прошло столько лет... А значит.... Раз и навсегда? Да? — Все хорошо, просто соскучился! — Да? Что-то раньше ты так не скучал! «Раньше не было повода» - Хотя это правда, но ее так никогда не скажешь родным. Иноджин не общался с Химавари лет с 17, тогда начались художественные разъезды, вышка, работа, талант. Нельзя сказать что он был чист и невинен, вовсе нет. Он был тем ещё сердцеедом, но все всегда обходилось холодным «нет». Его не интересовали инфантильные личности бегущие за милой внешкой, деньгами или статусом. «Девушка известного дизайнера» - да, именно это влекло молодых сучек с которыми он флиртовал. У него был такой стиль общения, ничего более. Он мог одолжить ей шарф, обнять при прощании, но ему было бы плевать на неё. В его сердце слишком холодно, она там умрет, она его не согреет. Не то что.... Химавари? Хотя нужен ли он ей? Хочет ли он видеть его? А может....       Рассматривая грустный дождь за окном, он ждал, ждал когда мать нальёт чаю и по детски заведёт разговор. Разберётся в нем, буквально залезет в его голову. Через пятнадцать минут все произошло. Тёплый чай, и мама.... — У тебя какие-то проблемы. Не отрицай это, сынок. Ты... Хочешь поговорить?       В ответ лишь молчаливый кивок, который сопровождался громким вздохом, — Дело в девушке, — Эти слова поразили Ино. Девушка? У Иноджина? Она конечно знала, он красив и статен, но до боли придирчив, ему мало поверхностных чувств, мало любви которую может дать.... Обычная девка?! Да, девка. — Как ты поняла, мам, это не простая девушка. А если учитывать, что из-за неё я здесь, то это просто чудо. Вообщем. Ты ее знаешь. Ее знают все в нашей «округе», она... хорошая, добрая... Хотя это не важно сейчас. Смысл в том... Что я живу больше не с парнями, а с ней, но мы как бы... не вместе?...... — Разговор продолжал описывать ситуацию, парень был честен, даже в словах о том что он уснул с ней, поцеловал ее, болел, пил. Да, они не вместе, но он делал это. И ему было хорошо, хорошо когда она обтирала его, хорошо, когда осталась с ним. А что могло быть не так?       Его рассказ длился не пятнадцать минут, не полчаса, а час. Все бы хорошо, но Ино смущали ее мысли. Весь подростковый период он был влюблён в Химавари, это могло казаться таким детским, как у неё с Саске. Но в случае ее сына это не так. Он рос в другое время, когда все было спокойно, когда можно жить в мире, говорить о чувствах. Конечно, Саске нравился ей только из-за внешности, но.... Что за девушка у Иноджина сейчас? Если раньше она была уверена - у него могло быть будущее с Химавари, то сейчас.... А вообще, почему это будущее пропало..? Ответ был прост. Семнадцатилетие принесло много потерь, слез. Изначально Яманако не смог поступить в ближний художественный университет, его попросту отвергли. Пришлось уезжать, прощаться с семьей и друзьями. Тогда и... Младшая Узумаки плакала. Да, ей было всего пятнадцать, но она очень хотела видеть его. Они тогда очень долго прощались, а потом? Забыли друг про друга. «Это так естественно...» - со взрослением мы можем забыть о тех, кто нам нравился, хотя... его друзья до сих пор с ним. Но в таком случае это не он их не забыл, а они его. Если вообще уточнять - то Шикадай, лучший друг Иноджина. — Иноджин. Я все понимаю... Но, кто она? — Чего? А, ты наверное не поняла - Это Химавари Узумаки... — Хима?!       Иноджину, естественно, стало неловко, в отличит от его матери. Она сразу начала улыбаться, понимая что это канон) Она в принципе всегда любила Химавари, а уж как пару для сына... Мягко говоря она была очень рада. Хотя бы не придётся быть плохой свекровью, ведь когда рядом такое солнышко. Младшую Узумаки вообще любили все, хотя она не была популярна среди парней. Не среди школы, не в колледже. На работе тем более, хотя в издательстве младше неё нет. Дальше мать интересовалась, как так вышло, что они снова встретились. Что он чувствует....       Изливая душу, он снова говорил о том что боится, вдруг он ей не нужен. Все не как раньше. Он не тот бескрылый птенец. А она не то дитя.       Стоя у мокрого окна он всматривался в холодные лужи, опавшие листья. Оранжево-красные оттенки блистают перед глазами, — Я... Переночую?       Слёзы чуть не накатили на глаза. Иноджин снова хочет быть дома. Хоть на ночь, но хочет. Стало как-то тепло, Ино положила свои руки на его плечи, прижав его к себе, —Конечно, оставайся. Иноджин не ночевал с тех семнадцати лет. Вообще семья была редко в сборе. Сейчас Сай в очередном отъезде, Иноджин живёт сам, а Ино... она там где все были раньше. Вроде все хорошо. Но не как раньше, нет проблем, но все же не так.       Она смотрит в щелочку на то, как тихо сопит сын, на то как по детски выкинута одна щиколотка. Так мирно, и только уведомление на светящемся дисплее отвлекает блондинку, Химавари: — Иноджин, прости! Я не знала, что это может тебя обидеть.... Вернись. Пожалуйста «Ой дурак, дурак»

***

      По утру было вставать тяжело. Глаза слипались сразу же, стоило только их открыть, тело было ватным, ничем не пошевелить. Он здоров, но вдруг накатила эта бессмысленная усталость. На тумбочке рядом с кроватью лежал телефон, «М? Мама ночью занесла?». По стандарту он полез проверять мессенджеры. Ни слова от парней, лишь Шикадай строчил о безбашенном нраве Боруто. Пять уведомлений, скидка на пиццу, письмо от N компании, очередное согласие на работу... И? Химавари? Химавари: — Иноджин, прости! Я не знала, что это может тебя обидеть.... Вернись. Пожалуйста       Силы сразу появились, он бегом выскочил из комнаты с телефоном, ища Ино, которая благополучно сидела в кресле у стола. Просторный светлый зал, наполненный цветами, с недавних пор стал местом умиротворения блондинки, — Мам, она.. — Хочет тебя видеть. Завтрак на столе, подсолнухи в вазе у выхода, не забудь! — А.... спасибо....       На столе у окна стояла тарелка с яичницей и чашка кофе. В хлебнице лежал свежий батон, а рядом стоял сахар. Кухонный уют. Просто и приятно. ***       Вроде отопление есть. Вроде тепло. Вроде... Уже ничего не греет. Лицо слегка опухло, под глазами были синие мешки. Всю ночь она не спала, мучая себя словами о том, какая она. Может ему... Плохо? Может я чего-то не понимаю? Но... С чего я решила что он не любит меня? Эти слова были очень самоуверенными, но не в случае Химавари. Да, она не страдала низкой самооценкой, но при нем она занизила себя до плинтуса, считая себя худшим вариантом. С последней их встречи прошло около четырёх лет. Он повзрослел, явно возмужал. Но когда ей было пятнадцать, она была на грани, хотелось сказать ему о своих чувствах, выплеснуть все в одну картину или искусный букет, излить в красочное стихотворение. Не вышло. Страх, она испугалась узнав, что он уедет, потом обещание, о том что они будут общаться. И снова, боязнь навязаться. Хима вовсе не знала, как он, а если интересовалась, то только через Боруто.       «Он ярко сверкающий идол» - так думала Химавари, когда ей было семнадцать, а ему девятнадцать. Все же надо было написать, надо было увидеться как только он объявился в городе. Не стоило тянуть. А теперь можно только говорить спасибо судьбе, которая снова их сплела.       На столике стояла кружка остывшего чая, на балконе слегка шелестело мокрое полотенце, где-то в ванной капал кран. Только Химавари сидела, грустно поджав под себя ноги. «Она даже сидит там, где сидел он» Прошло столько времени, с тех пятнадцати. А она все такая же. Не дитя кончено, но чиста и светла, будто капля росы на подсолнухе, которая сверкает под солнцем. Звонок в дверь.       На пороге стоит блондинистый парень с красным-замёрзшим носом. Такое любимое пальто и... у него цветы в руках? Слёзы кататься сами по себе, когда он переступает порог, — Иноджин, прости! Я-я не знала, я не понимала, просто ты такой, а я.... Я не хотела, конечно ты! Кончено ты я могу нравится тебе! Прости! Я....       Она бросилась обнимать его, словно так прося прощение. Ей было стыдно, она не подумала о его чувствах в какой-то степени, — Ты не виновата.... Просто.... Так много времени прошло.... Если бы мне тогда хватало смелости.... — Я бы сказала все ещё четыре года назад! Но я.... — Мы...       Водопад слез закончился, точнее его прекратил Иноджин. Его губы накрыли Химавари, застав ее врасплох. Истеричное состояние сменилось волнением. Что теперь? Зачем? Как дальше? Мысли ушли дальше, больше не надо жалеть о прошлом. Только бешеное биение сердца отдаёт громким эхом в ушах, в глаза темнеет и что-то горит ярым пожаром в грудной клетке, — Я... Люблю тебя. Слёзы не льются, она только утыкается носом в его подмышку, будто прячась от света коридора, — А я тебя....

***

      Сидя в обнимку на большом диване они смотрели фильм. В квартире темно. Где-то в углу стоят подсолнухи в большой светло-голубой вазе. Все шторы закрыты, а за окном бушует природа. — Иноджин.... У тебя когда нибудь была.... девушка..? — Нет... Было много ситуаций, когда девушки бегали и велись за мной, но мне они на были нужны. Они всего лишь бездушные марионетки, которые попусту ведутся на внешность. Да и вообще, зачем они, я всегда... Всегда знал, что люблю тебя. Щеки быстро порозовели, но было приятно. «Всегда знал, что любит меня» Эти слова были очень тёплыми, как рука Иноджина, которая лежала на на ее колене.