Nightfall

Он проснулся, весь в холодном поту. Его сердце бешено колотилось в груди, а конечности все ещё подрагивали от страха. Проведя дрожащими руками по коротким седым волосам, он попытался восстановить дыхание. Кошмар, пытался уверить он себя, Всего лишь кошмар. Прошло очень много времени с тех пор, как ему в последний раз снилось нечто подобное. Последний раз это было, когда он сдуру решил прослушать аудиокнигу по фильму "Экзорцист", который в свое время так нравился людям. И хоть он понимал, что представление автора об одержимости и экзорцизме в целом было до абсурда нелепым, этой книге все же удалось напугать его до такой степени, что последующие несколько недель в его мозгу всплывали ужасающии картины, не позволяющие нормально уснуть. После подобного опыта он уж точно не собирался брать какой-бы то ни было ужастик в качестве лёгкого чтения. Именно поэтому для него было загадкой, почему ему приснился конкретно этот кошмар. Более того, он вполне четко помнил все то тревожное, что успел испытать, пока спал, хотя этот сон был похож на те, от которых человек просыпается в полном испуге, но как только глаза открываются, а мозг полностью просыпается, подробности сновидения улетучиваются, оставляя за собой лишь небольшой дискомфорт. Обычно его сны были полны красок, движений и света, что казалось уж очень грубой иронией по отношению к его состоянию здоровья. Однако в скором времени от кошмара не осталось ни следа: забылись все лица, голоса, места и действия. В памяти всплывали только неразборчивые мутные образы и чёрная давящая темнота. Всё же не стоило на ночь есть тот кусок пиццы. В последнее время меня все чаще беспокоят такие мелочи. Может, это связано с возрастом? Я старею? Подняв левую руку, он прикоснулся к часам и провел кончиками пальцев по маленьким точкам, указывающим время. Почти 6 утра. Уже не было смысла возвращаться в кровать, так как скоро нужно было открывать магазин. В конце концов, он работал не только для себя. Людям нравилось покупать и продавать предметы определённого возраста, а он был как раз тем, кому они в этом деле доверяли. За все то время его проживания здесь, он сумел заработать некоторую хорошую репутацию, отчасти потому, что действительно полностью отдавался работе, хотя его собственная личность также играла во всем этом немалую роль. Он сильно отличался от остальных, и люди не думали, что он, старый слепой старик, может качественно заниматься своим делом, и очень сильно удивлялись, когда убеждались в обратном. Невероятно, насколько он был наблюдательным, несмотря на возраст и такой физический недостаток, а уж его умение определять происхождение и возраст объекта всегда очень ценилось его давними клиентами. Способность узнавать всю историю любого предмета, оказывающегося у него в руках, слегка расстраивала и тяготила, заставляя чувствовать себя уж слишком древним, однако он и не думал бросать работу, с тех пор, как перебрался в Нью-Йорк. Окружив себя древнейшими в истории человечества реликвиями, он мог ощущать ценность времени независимо от того, влияло ли оно на него физически и умственно. Сделав глубокий вдох, он провел ладонью по лицу и попытался окончательно избавиться от остатков сна. Он вздрогнул от внезапной боли и сразу же отдернул руку. — Черт побери! - прошипел он, чувствуя, что жжение в его пустых глазницах не собирается утихать. Он раздражённо нахмурил брови. Давно они так не болели. Вздохнув, он поднялся с кровати и направился в ванную. Его целью была небольшая цилиндрическая бутылка, находящаяся в нижней части левой полки, расположенной прямо под уже давно ненужным зеркалом. Открыв крышку, он высыпал на ладонь пару таблеток и запил их глотком водопроводной воды. Можно было только надеяться, что это поможет избавиться от боли и следующим за ней напряжением. Один только его внешний вид плохо воспринимался людьми, не хватало ещё того, чтобы они видели его таким тревожным. Он, как и всегда, повторил свой утренний распорядок, выработанный так давно, и направился к своему магазину, который расположился в квартале от его дома. Толкнув дверь, он открыл её, и со звоном колокольчика его посетила ужасающая мысль. Это был кошмар, не так ли? Или это было... Нет, конечно, нет. *** Хлоя не слышала, как стучит карандашом по бланку, который взяла из стопки открытых дел уже как два часа назад. Она просто тупо смотрела на экран своего компьютера. Никто не побеспокоил её, чтобы проверить, как она, узнать почему она создаёт пуантилистическое изображение прямо поверх документов или хотя бы, черт побери, указать ей на то, что монитор чёрный и чтобы исправить это, ей следует дёрнуть мышью. Нет. Большинство просто не обращало внимания на её боль и внутреннюю суматоху, бушующую в её сердце вот уже как 3 месяца, 9 дней и 11 часов с тех пор, как Люцифер признался ей в любви, поцеловал и вернулся в ад, оставив её плакать под печальный шелест своих крыльев. Конечно, не все коллеги были слепы к тому, что Хлоя пыталась скрыть на протяжение каждого невообразимо долгого рабочего дня. Дэн и Элла видели её страдания, беспокойство и душевную боль. Они сильно заботились о ней, но, к сожалению, не знали всей правды. Они не могли этого знать. Хлое удалось убедить друзей в своей невинной лжи о том, что Люциферу пришлось покинуть Лос-Анджелес всвязи с неотложными семейными обстоятельствами, из-за которых он уже навряд ли вернётся в Люкс, не говоря уже о работе на полицию. Они, конечно, были опечалены его уходом, но вскоре продолжили работать, как ни в чем ни бывало, больше никогда не упоминая гражданского консультанта, будто от него остались лишь далёкие воспоминания о прекрасном времени, проведённом вместе с невероятным, эксцентричным человеком, возомнившим себя самим Дьволом. Даже её друзья, которые были в курсе всей этой небесной сантабарбары, в конечном итоге замолчали о Люцифере, хотя Мэйз изначально была в ярости. Она была готова крушить и метать из-за того, каким этот «проклятый, пернатый ублюдок» мог быть «таким чертовски эгоистичным и самоотверженным» одновременно, оставив Землю, не попрощавшись с друзьями и пожертвовав собой ради их же безопасности. Она сказала, что он«чертовски не достоин самого себя». Какое-то время Мэйз даже пыталась с помощью своих заостренных кинжалов убедить Аменадиила отправить в Ад и ее, чтобы она, как в старые-добрые, могла защищать и утешать Дьявола, насколько могла. Люцифер оставил все самое дорогое, что успел преобрести за последние годы. Он позволил Мэйз остаться на Земле, чтобы она могла жить рядом с друзьями, незаметно переросшими в её семью, которая могла обеспечить ей дом, счастье и любовь. Он позволил Аменадиилу и Линде полностью сосредоточиться на своём маленьком новорождённом Чарли, не беспокоясь о демонах, ходящих по Земле, сеющих хаос и потенциально причиняющих вред их ребёнку. Он позволил Хлое находиться в безопасности, потому что даже если демоны не знали о ней до событий с Дромосом, то сейчас они определённо были в курсе того, насколько она была дорога их королю. Однако уход Люцифера оставил в душе детектива огромную дыру, которая казалась бездонной пропастью одиночества, а жизнь без него была абсолютно однотипной и бесцветной. Ей было больно замечать отсутствие таких обыденных вещей, как бесконечные глупые, а иногда и весьма творческие, шутки в адрес всего на свете, постоянное нарушение закона при разговоре со свидетелями или того, как он произносит её имя и должность с такой осмысленностью и преданностью, как никто другой раньше. Это были  мелочи, которые заставляли её грудь сжиматься. Его аромат состоял из дорого одеколона, сандалового дерева и мягкой смеси бурбона, табачного дыма и вишни. Его положительные эмоции постоянно поднимали настроение окружающим вне зависимости от того, насколько была плоха ситуация, а его присутствие всегда обеспечивало тепло. Хлоя ужасно скучала по Люциферу, и каждая деталь, напоминающая о нем, вновь и вновь раскрывала никак не заживающую рану. Она задавалась вопросом, когда это закончиться. Если это когда-нибудь закончится. Однако она даже не была уверена, хотела ли этого. Хлоя не была готова забыть. Не сейчас, когда она знала, что он в аду, один, исполняет ненавистную работу, пока его сердце, точно так же, как и ее собственное, разрывается от горя и печали. Первые два дня после ухода Люцифера, Хлоя была полностью апатичной. Она просто исполняла свой обычный распорядок дня, больше походя на призрака, чем на человека. Её разум и сердце никак не могли смириться с произошедшим и не могли понять, что делать и как продолжать жить дальше. Затем, на третий день, Хлоя внезапно, без всяких предупреждающих сигналов, сломалась. К счастью для неё, когда это случилась, он была дома одна. Трикси уехала к Дэну на пару дней, а сама Хлоя не должна была поддерживать никакие социальные контакты вне работы. Она рухнула прямо на пол кухни, бокал вина выскользнул из её рук и разбился о землю, прежде чем она разразилась беспорядочными рыданиями. Несколько часов она просидела там, прислонившись спиной к стойке, поджав колени к груди и наконец осознавая окончательный уход своего напарника. По окончанию первой недели Хлоя набралась смелости посетить пентхаус Люцифера, чтобы хоть как-то облегчить боль, окружив себя его вещами и где-то в глубине души оставляя ту самую песчинку надежды на то, что однажды он вернётся. Она сделала бы всё, чтобы вновь увидеть его, держащим стакан виски в одной руке, а другой играющим на своём пианино, будто ничего серьёзного и не произошло. Люцифер должен был быть дома, там где он принадлежал, там где ему нравилось находиться и там, где его любили и ждали. В этот момент Хлою осенило. Да, она сделает все от неё зависящее, чтобы вернуть его. Эта мысль привела её к разговору с Мэйз и Аменадиилом. Все началось с того, что она стала задавать множество вопросов об Аде и о том, можно ли каким бы то ни было образом связаться с Люцифером и вытащить его оттуда. Однако, вскоре её вопросы просто-напросто превратились в безумные требования. Её заявления становились все более и более яростными, поскольку демон и ангел продолжали повторять, что ничем не могут помочь, пока Люцифер не решит вернуться самостоятельно. Руки Хлои были связаны, и медленно, день за днем, к ней стало приходить осознание неизбежного. Она больше никогда его не увидит. Деккер чувствовала, как в её горле пересохло, а в голове стучало так, что вызывало острую боль в висках. Остановив ритмичные стуки по бумаге, она потянулась за кофе, но только спустя полминуты поняла, что водит руку по пустому пространству стола. Ещё одна замеченная ею мелочь исчезла: его рука, держащая идеальный обезжиренный ванильный латте, который он передавал ей каждое утро, и его широкая заразительная улыбка, украшающая его лицо. Сдерживая вновь подступившие к глазам слезы, Хлоя бросила карандаш и тихо выругалась. Держи себя в руках, Деккер. Ты взрослая женщина. У тебя есть ребёнок и карьера. Ангелы и демоны, Ад и Рай, Дьявол и чёртов Бог - все это реально, и ты знаешь, что Люцифер хотел бы, чтобы ты была сильной и обходилась без него... Однако она точно также знала, что не хочет его отпускать. День прошел, как и любой другой: объявлялся труп, она, Дэн и Элла осматривали место преступления и опрашивали подозреваемых, преступников находили, подвергали суду, оформляли документы, и цикл замыкался. Но работа уже не приносила былой радости, потому что рядом не хватало человека, который единственный, помимо её дочери, так глубоко укоренился в её сердце. После долгого дня Хлоя отправилась домой, приняла душ и наконец поужинала, удовлетворяя урчащий желудок. Часы оповестили её о том, что уже восемь, и она задумалась о своём последующим время препровождении. Должна ли была она полистать телеканалы, посмотреть Blu Ray или снова съездить в пентхаус? Принять решение было не сложно. Небрежно одетая в потертые джинсы и мягкий шерстяной свитер кремового цвета, Хлоя схватила ключи от машины и двинулись в путь. Поездка помогла ей хоть чем-то занять мысли, заставляя сосредоточиться на дороге, но как только она припарклвала машину, её сердце стало бешено колотиться. Дыши, Деккер, дыши. Она не хотела полагаться на лекарство от сердечной боли и головокружения, которое посоветовала ей Линда. Хлоя знала, что это психосамотическая боль, а не физическая. Медленно выдыхая сквозь сжатые губы, она направилась к входу, где её встретил охранник. Уже выстроилась небольшая очередь людей, терпеливо ожидающих открытия клуба и бросающих на неё завистливые взгляды, когда её без всяких проблем сразу пустили в Люкс. Внутри Хлою встретил бармен Бенджамин, который заранее послушно вычистил барную стойку и наполнил полки ликером и стаканами для множества ожидаемых этим вечером клиентов. Когда Люцифер ушёл, Мэйз немедленно предприняла определённые действия, которые он наставил её соблюсти в случае его исчезновения, непредвиденного ухода или смерти. Среди прочих мер предосторожности, Мэйз были переданы клуб, банковский счёт, пентхаус и корвет. Два личных банковский счета Люцифер перевёл Хлое, один из которых был подписан, как «Маленький человек», а другой просто - «Детектив». Третий счёт, созданный всего-то четыре месяца назад, был передан Аменадиилу и Линде с подписью «Чарли». Для Люкса мало что изменилось. Среди гостей разошлись слухи о том, что владелец очень давно не показывался, от чего пыл слегка поумерился, но в целом люди приходили в клуб танцевать и выпивать дорогостоящий алкоголь каждый вечер, как и раньше. Однако сердце клуба, пианино, так и оставалось нетронутым. Хлоя направилась прямо к лифту и, поднявшись до уровня пентхауса, вступила в пустое пространство, в котором так не хватало его. С тех пор, как Деккер впервые посетила это место после ухода Люцифера, она установила центральное отопление на удобную температуру, так как погода неумолимо ухудшалась в результате приближения зимы. Бросив сумку на пол, она обошла его барную стойку и налила себе бокал вина. Она была поражена, узнав, что Люцифер приберег для нее целую полку пино нуар. Это было как раз то вино, которая Хлоя любила, но не решалась купить из-за дороговизны. Потягивая свой напиток, она позволила жидкости задержаться в её рту, наслаждаясь смесью сладкого и горького, фруктового и дымного. Солнце начало заходить за горизонт, и Лос-Анджелес стал наполняться яркими жёлтыми, красными и белыми огнями. Выходя на балкон, она почти не слышала шума, доносившегося с оживленных улиц. Хлоя прислонилась к поручню и прикусила нижнюю губу, стараясь удержать судорожный вздох, который так и наровился вырваться, когда на неё нахлынули воспоминания о мягких, блестящих, белых перьях. Подняв голову вверх, она стала рассматривать сияющий небосвод. Аменадиил был достаточно добр и терпелив, отвечая на все её вопросы, которые то и дело возникали у неё в голове, в том числе объясняя, что именно Люцифер был тем, кто создал звезды. Мысль о том, что он украсил вселенную светом и наполнил её чем-то тёплым и радушным, была чудесной. Хлоя злилась на Того, Кто явно не заботился о том, чтобы принести в жизнь собственного сына хоть немного тепла и привязанности с Его стороны. Её брови гневно нахмурились. — Не могу поверить, что Ты позволяешь ему так страдать. Ты действительно ужасен в воспитании детей, понимаешь? - она говорила тихо. Отбросив презрение, Хлоя слабо усмехнулась и сделала два больших глотка вина. Она с горечью вспомнила, что Люцифер всегда жаловался именно на это. На то, что Богу было наплевать. По крайней мере, достаточно, чтобы никогда не отвечать. Деккер решила, что может попытаться отдохнуть. Может быть, её настигнет сон, и она погрузится в счастливую страну грёз, вернув себе столь необходимую энергию. Окруженная его вещами, она хоть как-то могла ощущать его минимальное присутствие. Сбросив ботинки, Хлоя стала подниматься по короткой лестнице в его спальню. Конечно, Люцифер не был бы против того, чтобы она переодически ночевала у него. Здесь определённо было намного проще отдохнуть и выспаться, чем дома, особенно когда Трикси не было рядом. Когда Хлоя проскользнула под мягкие атласные простыни, она была безумно рада, что её собственный запах ещё не затуманил запах Люцифера. Свернучшись калачиком и прижавшись к подушке, она почувствовала, как её мышцы наконец начали расслабляться. Вскоре после этого Деккер настиг сон, и она стала погружаться в успокаивающую тьму. *** Люцифер усталыми глазами уставился в пустое пространство впереди себя. Крики и визги душ, которых он наказывал сегодня никак не хотели выходить из головы. Это был ужасающе долгий день, и можно было ещё поспорить о том, чьё наказание было более мучительным: людское или его собственное. Души, по крайней мере, через определённое время переставали помнить свою прежнюю жизнь. По прошествии пары десятилетий хрупкая структура души превращалась в онемевшую, серую тень, у которой не было ни прошлого, чтобы вспомнить, ни будущего, чтобы ожидать. По мнению Люцифера, это было почти как благословение. У него не было такой привелегии. Его мысли всегда возвращались к паре голубых, мягких глаз. Судорожно вздохнув, он моргнул и вышел из оцепенения, заметив перед собой шагающую взад-вперёд фигуру, которая в одной когтистой руке держала свиток, а в другой - перо. Серое существо, ростом не более одного метра вновь взглянуло на Люцифера. — Эм... Босс? Ты слышал, что я только что сказал? Тебе не кажется, что с него достаточно? - пробормотало оно своим типичным сварливым и скрипучим голосом. Люцифер вздохнул и нахмурился, постукивая по подлокотнику своего трона и ссутулившись от скуки, одиночества и изнеможения. — Почему? У демонов закончились методы для его пыток? Я очень в этом сомневаюсь, - с презрением прошипел он. Для них это не должно было быть сложным. Они любили причинять боль. В конце концов, мучения были их естественны желанием и порывом. Существо осторожно провело языком по своей широкой пасти, подбирая слова. — Нет... Конечно, нет. Я знаю, что они весьма изобретательны, - пренебрежительно сказало оно, пожимая плечами, - Но многие жалуются на то, что предпочли бы снова заняться пытками человеческих душ, нежели своих собственных сородичей. Люцифер усмехнулся, раздраженный такой дерзостью демонов. — Они будут пытать Дромоса, как и любого другого отступника, столько, сколько я сочту нужным! - прорычал Дьявол, наполняя глаза адским огнём, - Каждый, кто не соблюдает правила, будет наказан. Это должны уяснить все! Он не хотел править так, вызывая страх. На самом деле, Люцифер это отчаянно ненавидел, но, к сожалению, насилие было единственным языком, который понимали демоны, и у него не оставалось иного выбора, кроме как быть безжалостным королём. — Конечно, Босс, - согласилась существо и кивнуло, поставив последнюю галочку в своём свитке, - На данный момент это все, Люцифер. Я должен продолжить работу. Он очень радовался тому, что смог закончить повседневное обсуждение, оставшись при этом невредимым. — Да, давай. Спасибо, - пробормотал Люцифер, подпирая голову ладонью, - О, и Гаудиум? Скажи стражникам, чтобы никто не беспокоил меня, пока я не выйду. Мне нужно побыть одному. — Как пожелаешь, Люцифер, - сказал Гаудиум, скручивая свиток, - Позови, если понадоблюсь. С этими словами он поднялся в воздух и направился к выходу из дворца, взмахивая короткими крыльями, напоминающими летучую мышь. Услышав ворчание Гаудиума, направленное на стражников, Люцифер наблюдал, как те закрывают громоздские ворота, наконец оставляя его наедине с самим собой. — Можно было подумать, что в Аду легко получить хоть какое-то мирное уединение. Он был более чем рад, что организационные вопросы Ада, в том числе бесчисленное количество документов, на сегодня были решены. Встав, Люцифер потянулся и направился в свою спальню. Возможностей утепления и украшения интерьера было чертовски мало. Единственными источниками света, которые у него были, можно было считать лишь вечно горящие факелы, развешанные по стенам и наполняющие помещение дрожащими тенями. Люцифер использовал свои покои, как единственное реальное место укрытия, но даже здесь Ад привлекал на себя его внимание и требовал наблюдения. Как будто сама преисподняя призывала своего лидера быть начеку и исполнять свою проклятую работу. Это было так утомительно, что Люциферу пришлось задуматься о том, как ему удавалось делать это миллиарды лет. С момента его возвращения, примерно три года назад, медленное течение времени стало ещё более мучительным, чем все те тысячелетия раньше. Три года. Всего три чёртовых года. Он вздохнул, глядя в пустое пространство и думая о любимом детективе. Для неё прошло три месяца. Надеюсь, с ней все в порядке. У Люцифера был соблазн вернуться. Каждую секунду он чувствовал, как его крылья, скрытые или нет, подергиваются от желания подняться на Землю. Внутри него бушевала война. Война между его сердцем и разумом, и чем больше времени проходило, тем сильнее он чувствовал себя разбитым. Его тело ощущалось не более чем оболочкой. Иронично, как он, Светоносный, потерял весь свой внутренний свет. Первые месяцы в аду Люцифер был просто яростным зверем, так как, во-первых, он выяснил, что Ад был далеко не в порядке. Множество демонов объеденилось в армии, намереваясь свергнуть его с трона. Большинство, конечно же, сразу снова преклонились перед ним, как только услышали громкий звук его голоса. Но главной причиной его гневного поведения было осознание своей полной беспомощности и бессилия в данной ситуации. Он застрял в Аду. Таким образом, Люцифер обрушил весь свой гнев на демонов, которые отказались исполнять приказы, используя их как выход, как грушу для эмоциональной боли, пока наконец ни осталось никого, кого можно было бы мучить. С тех пор его время препровождения в качестве восстановленного короля стало исключительно скучным. Дни и ночи, неотличимые друг от друга, были бесконечным циклом наблюдения за демонами и наказания, а когда он заканчивал свой очередной безрадостный рабочий день, то приходил сюда, в свои апартаменты. И все же смена обыденного адского пейзажа на тишину тронного зала никак не улучшало ситуацию. Наоборот это давало возможность зарождения в его голове мыслей о его драгоценном детективе. Вид её красных от слез глаз и звук рыданий преследовали Люцифера, и ещё гораздо чаще, чем хотелось бы признавать, он обнаруживал себя тихо плачущим от воспоминаний о том самом вечере, когда они оба признались друг другу в любви и столкнулись с горькой неизбежной истиной: он должен был вернуться в Ад и вновь стать его королём. Это была его судьба, и он просто не мог уйти от неё. Не потому, что Люцифер физически не мог покинуть Ад, - он, определённо, мог, - а потому, что просто не позволил бы демонам навредить его близким. Как ни крути, Ад - его ответственность, и он не мог просто так отказаться от неё. Люцифер не мог рисковать ничьей жизнь. Не мог рисковать жизнью Хлои. Он испустил дрожащий выдох и рухнул на кровать. Образы Хлои проносились в его голове, а воспоминания о её прикосновениях, голосе и простом присутствии разрывали его бессмертное сердце. Он знал, что это никогда не прекратится. То влияние, которое детектив оказала на Люцифера, навсегда разрушило стены, которые он построил вокруг себя для защиты и из страха быть отвергнутым. Даже если со временем они восстановятся, он все равно не сможет забыть божественное тепло, которое Хлоя вызывала в нем, не сможет забыть, как она одним своим прикосновением пронзала его сердце и уж точно не сможет забыть того, как она полюбила его, Дьявола. Зарывшись лицом в подушку, Люцифер разочарованно застонал. Он заставил свое тело расслабиться, позволяя воспоминаниям о Хлое омыть его в надежде, что хоть они смогут успокоить его. Он подумал о её нежных руках, охватывающих его лицо, вспомнил её тёплую улыбку и представил себе возможность обнять её и сказать, как сильно её любит. После нескольких часов напряжения Люцифер наконец смог расслабиться и заснуть с горьковато-сладкой улыбкой на лице.