Сокрушённое сердце

Иногда даже самый непримечательный вечер имеет за собой несчастие послужить завязкой в одной очень примечательной истории.

      Ривай с раннего детства усвоил мысль о несправедливости жизни. Выросший практически на улице, он никогда не терял бдительности и был готов терять близких, готов к жестокости и нечестной игре. Но поступив в военную академию, посчитал, что вырвался и попал буквально в другой мир. Перестал бояться за свою жизнь, жизни друзей, чувствовал безопасность. Оказался уязвим, когда за поворотом его терпеливо ожидали новые испытания. И оглядываясь, сейчас он бы ответил, что они начались именно в день пожара.       А точнее, в вечер. Прошло уже несколько часов после отбоя, но ребята иногда позволяли себе пренебрегать им и ложились спать, когда того хотели. Кому-то другому подобное вряд ли сошло бы с рук, но Фарлан, Изабель и, в особенности, Ривай обладали ярким потенциалом, что прекрасно видели преподаватели. Поэтому в качестве некоего поощрения, разрешали им небольшие вольности.       Ривай сидел на полу, погруженный в работу — решал задачи по высшей математике. Изабель, как выяснилось, искусно скрывала отсутствие способностей к царице наук долгие три года. Хорошую успеваемость ей обеспечивала Ханджи, которая была не прочь испытывать свой ум время от времени. Но последние несколько недель у нее не было возможности помочь соседке. Надвигался контрольный срез, написать который успешно у Изабель не было ни единого шанса. Поэтому она решила применить серьезные меры. Обратилась к Риваю. Тот долго отпирался, нес чушь о том, что надо учиться честно и что таким образом она ничего не узнает. Но, как известно, Изабель обладала одной чудной особенностью влиять на характер Аккермана преудивительным образом. И он согласился, однако при условии, что она все время будет рядом наблюдать за ходом решения.       Изабель лежала на его коленях, изрядно уставшая от нудных объяснений, и пыталась хотя бы сделать вид, что старается вникнуть. Всё это очень забавляло Фарлана, который вальяжно лежал на кровати и умиленно наблюдал за этой сценой.       Пребывавшая где-то в мире грёз и формул настолько, что даже зов собственного имени не вырвал бы ее оттуда Изабель вдруг подорвалась, вызывая вопросительные взгляды парней.       — Чувствуете, дымом пахнет?       — Это у Ривая голова уже закипела, — съязвил Фарлан, от чего поймал на себе хмурый взгляд друга.       — Изабель, не отвлекайся. Мало ли, в первый раз будто. Решай задачи, а то пойдешь клоуном работать, как Фарлан, — высказался Ривай и следом поймал подушку, запущенную в него блондином.       За дверью неожиданно раздались шум и крики. Неохотно, Ривай все же поднялся и вышел узнать причину отсутствия тишины в послеотбойное время.       — Пожар!       — Всё в дыму!       Раздавались голоса, прерываемые сухим кашлем. И в правду, тонкая дымка тумана стелилась по коридору, в нос ударял едкий запах, заставлявший легкие скручиваться и горло першить. Ривай подал знак, и троица поспешно ретировалась, пробираясь сквозь скопившуюся толпу студентов.       Добрались до лестничной площадки и прошли пару этажей. Все курсанты шли относительно спокойно, но в разговорах и возгласах чувствовались взволнованные нотки. Один из таких разговоров донесся до ребят:       — В 419 дверь заклинило.       Изабель резко остановилась и испуганно посмотрела на парней.       — Там же Ханджи! — она ринулась в противоположную сторону, но Ривай грубо схватил её за руку.       — Сдурела?! — грозно сверкнул глазами и почти что рявкнул на нее.       Девушка попыталась ответить, но зашлась в приступе кашля. Аккерман красноречиво посмотрел на Фарлана, который тут же без слов закинул Изабель на плечо и направился вниз, чтобы не задерживать остальных ребят, желающих поскорее выйти из задымлённого здания.       Ривай, потеряв друзей из виду, на секунду замешкался, решая куда пойти. Затем выругался и начал пробираться сквозь толпу, в противоположную сторону. Наконец, добрался до нужного этажа — дым стоял плотной стеной. Разглядеть что-либо было невероятно сложно, глаза слезились, и голова резко заболела. Парень по памяти дошел до нужной, по его ощущениям, комнаты.       — Очкастая?! — громко позвал, ударив кулаком в дверь, чтобы удостовериться в правильности своего выбора.       — С ума сошел?! — она приблизилась к двери. Слышала, как сильно он кашляет. В комнате дыма практически не было. — Иди отсюда. Там уже позвали на помощь. У меня всё хорошо, а если ты под дверью окочуришься, будет не очень приятно, — говорила, чтобы и себя успокоить. Все же ей было страшно, но за Ривая она боялась больше.       Аккерман чувствовал, что девушка совсем рядом, поэтому пропустив вышесказанное мимо ушей, проговорил бескомпромиссное: «Отойди» и, не раздумывая, ударил дверь плечом. Спустя пару толчков дверь с хрустом сорвалась с петель. Руками отодвинул ее насколько позволяли силы, чтобы Ханджи смогла протиснуться к нему.       — Твою мать… — опешила от масштабов задымления, замерев на месте из-за чего тоже начала кашлять.       Ривай, одной рукой прижимал ко рту футболку, старался вдыхать, как можно меньше, другой схватил ее и потянул за собой.       — Не тупи, пожалуйста.       Из здания они выбежали последними, сразу постарались отойти подальше и упали на колени. Пытались отдышаться. Ривай схватился за живот и его стошнило. Он видел Ханджи сидящую напротив, напуганную произошедшим, почувствовал, как кто-то уверенным плавным движением погладил по спине. Подняв глаза, узнал Фарлана. А дальше темнота…       Изабель ворвавшись в палату, тут же запрыгнула к Риваю на кровать с ногами, от чего тот недовольно посмотрел на нее: надо же было додуматься залезть к нему в грязной одежде, только с улицы. Фарлан последовал её примеру, правда, сел на край.       — Мы принесли тебе еду, — весело проговорила девушка и начала доставать разные пряники и конфеты.       — Лучше бы узнали, сколько мне тут ещё торчать.       — Нам намекнули, что не обязаны отчитываться перед кем попало, — слегка раздраженно ответил Фарлан. Чувствовал себя немного бесполезным, от того что не смог помочь другу.       Тошнота и головные боли, длившиеся пару суток, уже давно прошли и общее самочувствие нормализировалось, так что Ривай не видел более причин находиться здесь. Его раздражало одному торчать в этой чертовой больничной палате просто из-за того, что немного дольше задержался в общежитии.       — Не переживай, Братик, Ханджи сказала, что узнает.       Он смягчился, все же не мог долго злиться в окружении друзей. Скучал по ним, от чего даже не сказал ничего, когда Изабель перекинула ноги через него и прижалась к плечу. Даже слегка приобнял в ответ.       — А что горело-то? Уже рассказали? — поинтересовался Аккерман.       — Матрас в 316.       — Тч, еще лучше, тухну в больнице из-за горящего матраса.       — Да ладно тебе, полежишь, отдохнешь, — Фарлан положил руку на колено Аккерману, мягко похлопывая. Одарил его фирменной улыбкой, от которой Ривай окончательно расслабился.       Через несколько минут Ханджи и правда зашла в палату с новостями. Задержалась немного, невольно умиляясь троице. Затем села рядом с кроватью, сразу заговорив:       — Мне сказали, что тебе ещё неделю тут лежать точно, — в деканате ей также, как и Фарлану, отказали в ответе, но она расспросила медсестер, которые не прочь посплетничать.       — Тч, — только и смог выругаться Ривай.       Ханджи отчасти чувствовала себя виноватой в сложившейся ситуации, сочувствовала парню, поскольку сама бы на стенку полезла от скуки на его месте.       — Как ты вообще умудрился столько вдохнуть, тебе же снизу проще дышать? — весело проговорила девушка.       — Удивлён, что ты со своим носом не лежишь рядом. Я вообще был уверен: мы выйдем, ты вдохнешь и всё — путь чист, дым рассеялся, — усмехаясь, продолжил привычную для них двоих словесную дуэль.       — Так и было, просто мы с тобой в разных плоскостях существуем: я дышу сверху чистым воздухом, а ты там снизу тем, что осталось после того, как дети начихали.       — Ладно, нам пора, одной мадам ещё контрольную переписывать, — сказал Фарлан, вставая с кровати.       — Глупая, так и не подготовилась? — брюнет обратился к Изабель. Та обиженно надула губки Фарлану, просила же не рассказывать.       — Нет, она сдала, только работа по злому року судьбы, нелепейшему происшествию и просто бесовской шутке была подписана «Ханджи Зоэ».       — Балда, обеих подставила, — он легонько дал рыжей подзатыльник, тут же потрепав за волосы.       Обняв Ривая, друзья ушли, оставляя Ханджи с ним наедине. Та тоже решила долго не задерживаться.       — Спасибо, — тихо произнесла, подняв на него взгляд.       — Должна будешь, очкастая, — сказал скорее, чтобы не засмущаться.       Уже у выхода Ханджи обернулась:       — Выздоравливай, а то без тебя скучно, — улыбнулась и скрылась за дверью.