— Эту душевную боль не могу больше удержать внутри
Bir derdim var artık tutamam içimde
Если я уйду, то куда?
gitsem nereye kadar
А если останусь, то какая с этого польза?
kalsam neye yarar
Никто не смог понять, никому не смог объяснить
hiç anlatamadım, hiç anlamadılar
Отчего же все враги?
herkes neden düşman
Отчего же все вокруг враги?
herkes neden düşman
Все святое забыто, все душевное, милое
unuttuk hepsini, nuhun nefesini
Не приближайся ко мне, ты другая, я другой.
gelme yanıma sen başkasın ben başka
Пальцы точно скользили по струнам, начинался проигрыш, а зал стоял в оцепенении, точно под гипнозом. Парень приоткрыл глаза и увидел, как в толпе загораются маленькие огоньки фонариков, начинающие покачиваться из стороны в сторону, и Макс тихо запел, ломающийся голос давал некий оттенок надрывности, добавляя атмосферы песне.— Эту сильную боль не могу больше удержать внутри
bir derdim var artık tutamam içimde
Если я уйду, то куда?
gitsem nereye kadar
А если останусь, то какая с этого польза?
kalsam neye yarar
Никто не смог понять, никому не смог объяснить
hiç anlatamadım, hiç anlamadılar
Смотри же, это заключительный акт пьесы и после
bak bu son perde oyun yok bundan sonra
Нет для тебя ничего, нет, нет, нет, не будет для тебя света
ışık yok hiçbir şey yok, yok, yok
Интонация становилась все более спокойной, Макс отпустил струны гитары, доверяя основную партию гитаристам позади него.bir derdim var, bir derdim var, bir derdim var, bir derdim var tutamam içimde
Эту душевную боль не могу больше удержать внутри
bir derdim var artık tutamam içimde
Эту сильную боль не могу больше удержать внутри
макс опустил голову, дыхание сбилось от безумного волнения и эйфории. Потребовалось время, чтобы поднять свои глаза на публику, которая аплодировала и кричала от эмоций, захлестнувших каждого в этой толпе. Стоило ему спустится со сцены, как он увидел у входа в зал парня, который сторонился всех, высматривая кого-то в толпе. Опомнившись, Макс ударил по карману в брюках, нащупывая пакетик, который он должен был передать одному из посетителей этого заведения. — Ты Кахраман? — шикнул Макс, чтобы не привлекать внимание окружающих. — Ты принес? — нервно сказал парень, почёсывая то руку, то затылок. Макс сразу понял, что он сидит на наркоте совсем недавно, организм еще не привык к этому дерьму, поэтому и чешется, как блохастая собака. Не успел он достать из кармана пакетик, как его тут же выхватил «покупатель», швырнув в Макса несколько мятых купюр и выйдя из клуба. Не успел парень отойти от первой сделки, как из толпы раздался крик. — Эй, рок-н-рольщик, может сыграешь что-нибудь нам еще? Или твой репертуар сопливых песенок кончился? — все начали смеяться, Макс не понял, кто это сказал, но повесил гитару обратно за спину, подходя к толпе, которая расступалась, оставляя в центре говорящего. — Дамла?.. — неожиданно сказал Макс, увидев рядом с выкрикнувшим девушку, которую он вытаскивал из борделя ценой убийства. это точна она её черные, словно ночное небо, глаза, брови, дугой нависшие над веками, точно полумесяц. Волосы… Не её волосы… Тогда на рынке он увидел брюнетку, а сейчас её волосы были совсем белёсые. — Ты окосел, мальчик? — вдруг перебил его мужчина, стоящий перед ним. — Ты снова взялась за старое… — не веря своим глазам, Макс недоверчиво качал головой, смотря в испуганные глаза девушки. — Ты знаешь его, Гёзде? — обернувшись, спросил мужчина. — Не знаю, дорогой, парень ошибся, наверно, — натянув на лицо улыбку, ответила девушка. После этих слов Макс опешил, не открываясь смотря в глаза девушке. — Ну, сейчас мы ему освежим память, — парень перевел глаза на мужчину и тут же рухнул на холодный пол от удара. Свернувшись калачиком, он ждал очередных ударов. Закрывая лицо рукой, Макс почувствовал, как из носа пошла кровь, каплями оседая на губах. Тут же последовала серия ударов по животу, по ногам. Казалось, что его избивает не один человек, а целая толпа. Вскоре от боли в глазах парня помутнело, а тело обмякло.***
Окончательно он пришел в сознание, когда уже подходил к дому. Что было до этого, он не особо помнил. Да и не хотел помнить, лучше он будет жить в бедности, чем терпеть такие выходки. Держа одной рукой гитару, а другой потирая переносицу, которая до сих пор кровоточила, Макс увидел прямо перед домом полицейских, которые о чем-то беседовали с дедушкой. Парень замер, точно увидел призрака. — Вот он, иди сюда, парень! — сказал один из сотрудников. — Повернись и убегай, — набатом раздавалось в ушах парня с того момента, как он увидел полицейских. Что было в голове у Макса в этот момент, никто не мог поведать наверняка, но он подорвался с места, отпустив гитару и бросившись бежать в противоположную сторону, откуда только и пришел. — Стоять! — раздалось позади него. Убежать далеко он не смог. Резкий удар по спине, и Макс завалился на дорогу. Его тут же подхватили под руки, возвращая к полицейской машине. — Дед, я ничего не делал! Что происходит? Скажи им, что я не виноват! — из последних сил закричал Макс, когда его уже засовывали в машину. Дедушка отрешенно посмотрел на внука, и лишь слеза, катящаяся по морщинистой коже, отражала его состоянии. Макс стал колотить в стекло, но всем было плевать. Полицейские сели внутрь, громко хлопнув дверьми, и машина сорвалась с места. — Ты попал, мальчик. — сказал один из них.***
— А еще дедушка тебя ждет на летние каникулы, я уже взял тебе билет на самолет. — Отец! — пытался закричать Макс, но что-то мешало ему, словно ком в горле. Парень хотел попросить, чтобы отец не отправлял его, но голос не подчинялся, он что-то прохрипел.***
В камере было очень холодно, Макс повернулся на другой бок, кровать неприятно заскрипела под тяжестью тела. Пять остальных мальчишек мирно сопели, укутавшись в одеяла. Сон никак не шел, первая ночь казалась адом. Каждый шорох заставлял мальчишку вздрагивать и оглядываться. В голове крутились одни и те же кадры: взгляд деда, такой холодный и безучастный, участок, а вскоре и первое заседание. — Макс Майер, вы обвиняетесь в хранении наркотического вещества, с целью сбыта, а также в распространении наркотиков, вы признаете свою вину? — проговорила судья, смотря на Макса, который даже не поднял взгляда. — Госпожа судья, вы же видите, ребенок в шоке! Он не совершал этого преступления! — начал тараторить адвокат. Макс прокручивал все в голове. Его глаза бегали из стороны в сторону, а по виску предательски стекала капля пота. Что-то пошло не так. Парень остался наедине со своими мыслями, размышляя о том, кто мог так его подставить, кто виноват в том, что он сейчас здесь. — Макс Майер, вы приговариваетесь к 6 годам лишения свободы с отбыванием в детской колонии общего режима, при достижении совершеннолетия в колонии для взрослых. суд закончился Макс протянул руки, и раздался щелчок наручников. щелчок безысходности Выходил из здания суда дрожащими ногами, а голова кружилась и болела от невыносимой жары***
Он абсолютно один, за одно мгновение вся жизнь пошла по наклонной вниз. Кем он был бы, если бы не уехал тогда. Возможно, отличным музыкантом. 2 190 суток, только представьте! Что за такое количество времени может сделать человек? А теперь все мечты разбились о железные прутья решетки, которая теперь станет для Макса стенами дома. Парень долго лежал, смотря вверх, рассуждая о будущем. Усталость стала потихоньку одолевать исхудавшее тело парня, пелена заволокла его глаза. — Кто ты? Каждый цветок когда-нибудь утратит красоту. Каждый молодой состарится. Прекрасное улетучивается, а тучи расходятся. Все в этом мире заканчивается. Огонь, что пылая, приближает свой конец — погаснет. А человек, испытавший любовь, боль, счастье, измену, тьму и свет, умирает. Кто ты? Ты пожалеешь о том, что ты натворил, когда тебя найдёт смерть? Или о том, чего не сделал? Ты пожалеешь о том, что в тот день не послал того незнакомца? Или потому что согласился. О том, что врал или о том, что говорил правду? О том, что убегал или потому что гнался? О чем ты будешь жалеть? Потому что, в конце концов, мы все умрем, сожалея о чём-то. Я сейчас смотрю в свою пропасть. Перед тем, как упасть. Ладно. Кто ты такой, Махир?«Знаете, слава — это еще не все, верно?..»