Два солнца

Эскадрилья стартовала легко и бесшумно. Полтора десятка небольших истребителей в один миг пробили плотную атмосферу, и вышли в космос. И почти сразу скрылись со всех инарских радаров, войдя в метеоритный поток. На Вьоге стояли такие же, а техника Соотрата и подавно не могла бы их обнаружить.  Метеориты летели очень плотно и корабли рассредоточились по всей ширине потока, чтобы избежать столкновений.  Монти стоял позади пилота на одном из них и внимательно изучал вид, открывающийся впереди. Скоро они должны были достигнуть Вьога и уничтожить оставленный там гарнизон.  Впереди показалось небольшое голубовато-зелёного оттенка небесное тело. Кайзер отдал приказ, и корабли развернулись на девяносто градусов, выходя из потока. И устремились прямо к Вьогу. Почти сразу им навстречу поднялись напоминающие синих рыб с красными глазами соотратские дредноуты. Это произошло немного раньше, чем предполагал Монти, но эффект неожиданности не дал серьёзных результатов — корабли Соотрата были медлительнее и тяжеловесней, чем лёгкие инарские истребители, хотя двигались, как части единого механизма, с идеальной слаженностью. Великий разум внимательно следил за происходящим в пространстве боя.  Истребители разбились на группы и атаковали каждый из кораблей по отдельности. — Цельтесь в иллюминаторы, — приказал Монти. — Нам эту броню не пробить.  Однако происходило что-то странное. И без того не слишком меткие, к’раты никак не могли попасть в довольно крупные цели. Вся эскадрилья удивлённо повисла в нескольких сотнях метров от вражеских дредноутов. — Что происходит? — грозно вопросил Монти своего пилота и в эфир. — Не могу знать, — отозвался тот. — Они как будто в сторону уплывают, когда в них стреляешь. Остальные подтвердили эти слова. В этот момент один из вражеских кораблей наконец выстрелил. Заряд попал в группу истребителей. Вспыхнул взрыв, беззвучный в космосе. В разные стороны разлетелись осколки корпусов и ошмётки тел пилотов, вращаясь и исчезая в тёмном пространстве. Некоторые из к’ратов ещё были живы и видно было их глаза, полные остатков тупой исполнительности. Монти поморщился. Три корабля были безнадежно потеряны, оставалось только двенадцать.  — Закрой глаза и бей по памяти, — рявкнул он пилоту. И добавил, уже для себя: — корабли почти неподвижны относительно наших, может и сработать. Головной истребитель разразился очередью выстрелов, насквозь прошивших оба иллюминатора первого защитника. Кайзеру даже померещились завитки воздуха, стремительно вырывающегося из разбитых стёкол. Вместе с воздухом из корабля выносило и его экипаж: соотратцы беззвучно открывали рты в тщетных попытках вдохнуть. Некоторые были ранены и струи фиолетовой крови тянулись за ними, почти невидимые на чёрном фоне космоса. Корабль, потерявший управление, но почти целый, висел теперь как одинокий метеорит, отставший от общего потока. Монти ухмыльнулся. Он повторил приказ в эфир, но в этом уже не было необходимости. Растерянные соотратцы не могли сосредоточиться и сбить с толку пилотов. Остальные корабли начали неистово стрелять, но юркие истребители почти не ощущали опасности этих выстрелов, сбивая дредноуты один за одним. Скоро все суда застыли мёртвым грузом на орбите Вьога.  Оставалось главное: очистить сам спутник. Истребители перестроились в клин и почти перпендикулярно к поверхности спикировали вниз.  — Стрелять строго перед собой, — приказал кайзер. — Никакого прицеливания: боеприпасов хватит. «Догадался, молодец, — сказал кто-то. — Ты умнее, чем мы думали.» Монти на всякий случай обернулся. Пусто. Значит, точно у него в голове. Кайзер решил, что надо бы попросить учёных поторопиться с изучением ментальной энергии и выдумать какую-то защиту от неё, а пока просто игнорировать всякие голоса.  Истребители летели параллельно поверхности спутника, уничтожая всё на своём пути. Монти не жалел ни своих, ни вражеских строений. Осколки стекла и металла разлетались во все стороны, кровь и тела соотратцев пачкали остатки стен и орудий. В полтора часа спутник был опустошён, а эскадрилья потеряла ещё два корабля.  — Неплохо сработано, — отметил кайзер, глядя на остатки некогда сильных укреплений. — Но можно было лучше. Последняя фраза относилась к выползшему из-под развалин орудия соотратцу. Как ни странно, он даже не был ранен, только оглушён и теперь медленно приходил в себя. Боец поднялся и теперь, шатаясь, оглядывался вокруг, подслеповато щурясь, и, видимо, не понимал, где находится и что вообще произошло. Он тупо осматривал обломки укреплений, орудий и изуродованные тела. Отключение от всеобщего разума не прошло для соотратца даром, и он слишком медленно соображал, чтобы среагировать если не на вражеские корабли, то хотя бы на локальный апокалипсис. — Этого с собой, — кивнул пилоту Монти. — На всякий случай. Из одного истребителя выскочили к’раты и без особых хлопот взяли врага в плен. Кайзер не рискнул везти телепата на головном корабле, дабы тот не попытался повлиять на всю эскадрилью через него, а к’раты плохо поддавались телепатии, как таковой. Их можно было сбить с толку, «отведя глаза», но повлиять на личное мнение…  Его солдаты лишились уже в процессе приспособления к многовековой войне. Клонирование давно практиковалось на обеих планетах как наилучший способ размножения, но если для создания инарца генетический код нескольких особей случайным образом смешивался для образования новой личности, то к’раты были полностью идентичны друг другу. Как это было устроено на Соотрате, Монти не знал, но предполагал, что различий между слоями населения там нет никаких.  Эскадрилья поднялась, оставив разорённый Вьог позади, и, построившись в спираль, направилась к Инару. Теперь прятаться не было необходимости, и метеоритный поток Монти обошёл стороной, чтобы не рисковать лишний раз и без того на треть уменьшившейся группой. Полёт прошёл спокойно, и скоро эскадрилья приземлилась в столичном порту Инара. Монти вызвал судно с пленником и приказал экипажу ни под каким видом не выпускать того с корабля. А сам отправился доложить о своих успехах, а заодно поговорить с учёными, если информация не является секретной. Естественно, неординарный поступок не остался без внимания. Кайзера вместе со всей «командой» третьего дня вызвали прямо к верховному правителю. — Взял в плен их солдата? — уточнил думен’кин, вопросительно прищурившись. — Так точно, единственного выжившего, — отчитался кайзер, глядя прямо перед собой. Даже не оборачиваясь, он знал, что Литек и Тонга сейчас смотрят на Ринту с надеждой, что поступок будет оценён положительно. Думен’кин поразмыслил несколько секунд и доброжелательно кивнул: — Это хорошо. Так мы станем ближе к разгадке тайны телепатии. Где он сейчас? — На одном из кораблей, под охраной к’ратов. Их он не сможет подчинить себе. — Правильно, — ещё раз кивнул думен’кин. — Ты поступил правильно, Монти. А теперь иди, ты свободен.  Монти поклонился и вышел из зала. Почти сразу за ним выскочил Тонга. Литек тоже поднялся, но правитель остановил его. — Да, думен’кин? — тамен посмотрел на него. — Чем могу быть полезен? — Я хотел поговорить о твоём кайзере. Он очень умён, не находишь? — Да, Монти талантливый командир и неплохой тактик, — Литек начал догадываться, куда клонит его начальник, — но в стратегии и экономике он ничего не смыслит. — Это поправимо, мой друг. Не думал ты, что он однажды сможет заменить тебя? — Может быть, владыка, но его ведь буквально только что назначили кайзером, разве он может снова быть повышен? Прежде такого никогда не случалось. Ринта кивнул: — Верно, никогда. Я и не настаиваю, чтобы это произошло в ближайшее время. Но всё же, как думен’кин, я обязан видеть перспективы. Тамен поклонился и вышел. Терять своё место совсем не улыбалось. Лично он был кайзером тридцать четыре года, два месяца и пять дней. А этот выскочка Монти только две недели и уже рассмотрен как кандидат на его, Литека, место. Возможно, Ринте виднее, но и думен’кин может иногда ошибаться. Была ещё надежда, что Монти сам откажется от должности. Ведь тогда ему боевых вылетов точно не видать. Успокоенный этими мыслями, тамен вышел из здания Совета и направился домой верхом на анте, который был уже третьим за долгие годы примерной службы.  Тем временем Тонга выпытывал у Монти всё о пленном телепате.  — А какой он? Страшный? А правда, что они умеют превращаться во всё, что угодно? — спрашивал он, с любопытством глядя на коллегу. Живя постоянно на планете, Тонга никогда не видел соотратцев, разве что на картинках в своих книгах, когда ещё работал в библиотеке. Монти только глаза закатывал. — Да нет же! Тонга, уймись. И нет, нельзя посмотреть, — нахмурился он на немой вопрос кайзера. — Он наверняка захочет повлиять на кого-нибудь из нас, чтобы сбежать. В отличие от к’ратов мы с тобой обладаем определённой властью и собственным мнением.  Тонга проворчал нечто неразборчивое, но согласился. Дураков в Совете не держали. Монти простился с болтливым коллегой только когда тот соизволил уехать домой и направил анте в научную часть города, где надеялся узнать что-то о защите от телепатии, чтобы нормально допросить пленника. Этот приказ был отдан ему Литеком и подтверждения у думен’кина не требовал, так как относился к разряду очевидных. Но выполнить его сразу не представлялось возможным, и Монти связался с кораблём, приказав экипажу стеречь телепата по высшему уровню опасности.  Такой применялся только один раз, когда, ещё на заре становления нынешней системы управления, кто-то из инарцев попытался свергнуть первого думен’кина. Мятежников быстро схватили, но суд затянулся и несколько дней никто даже мимо заключённых не ходил, кроме отряда охранников. С тех пор преступности, как таковой, на Инаре не было, а пленных никогда не брали именно из-за их телепатии. Кроме Монти никто не доверял к’ратам настолько, чтобы стеречь их.