Два солнца

Монти отправился к научному корпусу. На самом деле он только назывался корпусом, а был своего рода городом в городе, занимавшим несколько кварталов. Центром его была башня с фиолетовым шаром на вершине, от которого постоянно отделялись шары поменьше, взлетали и лопались. Если наблюдать это действо дольше нескольких секунд, то возникнет ощущение, что видишь один и тот же шар, подпрыгивающий в воздухе. Так работало очистное сооружение, не допускающее результаты экспериментов в атмосферу путём разложения оных на безопасные мелкие частицы.  Внутри городка царила вечная суета. Туда-сюда сновали посыльные-к’раты, подмастерья и младшие научные сотрудники. Многие окна были открыты и из них слышались обрывки голосов, объясняющих непонятливым коллегам, почему здесь нужен именно какой-то диоксид, а не карбонат или доказывающих, что «этот ваш двигатель больше похож на бомбу замедленного действия». Монти вынужден был спешиться и оставить анте у ворот, чтобы пробиться сквозь толпу. Он остановил какого-то лаборанта: — Кто у вас тут изучает телепатию?  Тот моргнул непонимающе, разглядел знаки отличия на одежде, испугался и пролепетал: — Каруму отвечает за это, нужно пройти до конца улицы и повернуть направо. — Спасибо, — Монти отпустил юношу и попытался двигаться в указанном направлении. Из-за толпы путь вышел очень извилистым и Монти чуть было не пропустил нужный поворот, но в конце концов добрался до коричневого в красно-фиолетовом вечернем свете здания и вошёл. Изнутри здание казалось немного больше, чем снаружи, и Монти понадобилось время, чтобы найти хоть что-то в лабиринте металлически-серых коридоров. Поплутав немного, он обнаружил Каруму в лаборатории. Учёный кивнул кайзеру. — Мы вас ждали, — он вышел из-за не поддающегося идентификации прибора, — ещё днём. — Мне понадобилось время, чтобы сюда добраться. — Ладно. Вас интересует защита от телепатии? — речь Каруму была настолько сухой, что, казалось, слова скрипели на зубах. — Так точно, — в тон ему отвечал Монти, — и как можно скорее. — Тогда у меня для вас плохие новости. Монти нахмурился. — Не готово, — сказал он больше утвердительно, чем вопросительно. — И не будет готово, — закончил его фразу Каруму. — Никогда. — Полагаю, у этого должны быть свои причины, — Монти уже знал, куда он направится отсюда и что скажет начальству. — Безусловно, — учёный тоже знал, куда бестолковый кайзер отсюда направится. — Создать подобное устройство попросту невозможно. Монти чуть склонил голову набок, давая возможность собеседнику высказаться поподробнее. — Дело в том, что единственным способом защититься от проникновения в мозг является непосредственная практика.  Каруму чуть слышно выдохнул, плечи его опустились. Самое страшное сказано, теперь всё зависит от реакции кайзера, порядком нервировавшего бедного учёного. Военные — народ неуравновешенный и очень опасный, того и гляди под суд отдаст за измену Родине. Монти поёжился. Перспектива в его мозгу несколько изменилась. Впервые кайзер столкнулся с проблемой выбора между «правильно» и «положено». Безусловно, начальство не одобрит такой способ, и пленник будет убит. Причём, по приказу именно Монти, как ответственного за это дело. С другой стороны, разгадка тайны и победа не приблизятся никогда, если будет известно, что все более или менее разумные обитатели Инара беззащитны перед проникновением в разум. Тогда, если только Соотрат узнает об этом, поражение будет неизбежно. К’раты не могут воевать сами по себе и станут послушны новым хозяевам, как теперь послушны ему подобным.  «Не надо меня убивать, пожалуйста, — услышал вдруг он. — Я не опасен». — Вы уверены в этом? — почти с надеждой произнёс кайзер после нескольких минут молчания, и Каруму совершенно успокоился: этот не станет его трогать.  — Абсолютно, — сказал он. — Никаких шансов. — Что ж, — выпрямился Монти. — Благодарю вас. — Не смею больше задерживать. Кайзер поспешил выйти. Обратную дорогу он нашёл гораздо быстрее и скоро был уже у ворот городка, где его ждал анте. Монти взобрался на шею зверя и направил того к зданию совета. Уверенность в себе, с которой молодой инарец заходил в научный корпус, испарилась без следа и теперь он пребывал в настоящем смятении, едва ли не впервые в жизни.  Рабочий день уже кончился, и отчёт пришлось писать в письменном виде. Но почему-то Монти его не отправил. Текст так и остался набранным в переговорнике.  «…защититься от проникновения… непосредственная практика…» — проносились в его голове обрывки фраз.  — Нельзя этого делать! — вслух сказал кайзер, тупо глядя на голограмму с отчётом. — Но я же не к’рат какой-нибудь, чтобы бездумно подчиняться правилам. Я должен думать и действовать, это моя работа. Если бы здесь был Тонга, что бы он сказал? В его голове ясно возник образ коллеги. — Можно и подумать, но не под конец же рабочего дня, — лениво потянулся тот. — Лучше завтра, на свежую голову, а то и вообще начальство этим загрузить, пусть оно думает. — Но я и так знаю, что решит начальство, — возразил ему Монти. — И мне это совсем не нравится. — Ну и что? — воображаемый Тонга перевернул страницу. — Начальству виднее. Много на себя берёшь для простого кайзера. — Мне был приказ допросить пленного, — инарец нахмурился.  — Допросить, а не дать ему просветить твою голову, как сканером, — буркнул коллега. Он ткнул пальцем в отчёт: — с учётом этого приказ точно будет отменён. Слишком многого хочешь от себя и окружающих. Тонга испарился. Монти снова поморщился, а потом фыркнул. До чего дожил, разговаривать с воображаемыми друзьями в своей голове. Кстати о голове, ведь достал же его этот телепат там, в городке. Значит, его опасно просто на планете держать, он так же точно и любого другого может достать и навязать свою волю. Монти встал и быстрым шагом вышел на улицу.  Наступили короткие сумерки, когда оба солнца планеты скрывались за горизонтом, и идти пришлось практически вслепую. Анте дремал на своём месте и кайзер не стал его трогать, благо истребитель, где до сих пор держали пленного, находился в порту, недалеко от здания Совета. Когда Монти подошёл к кораблю, ему навстречу поднялись двое к’ратов. В грудь уткнулись два бластера. — Кто? — хрипло спросил один. — Кайзер третьего дня по военнотактической части Монти А’ланта.  Бластеры опустились. — Внутри ещё трое, — отчитался второй. — Пленный в порядке, хотя не издал ни звука за всё время пребывания здесь.  — Предпринимались ли попытки побега? — Никак нет. — Отлично. Вы меня пропустите? К’раты молча отступили в разные стороны, Монти поднялся на борт. Почти тот же диалог повторился с внутренней охраной и наконец кайзер подошёл к пленному. Тот не был связан, но сидел неподвижно в кресле позади пилотского и смотрел прямо перед собой. Синяя форма была порядком потрёпана, но Монти без труда распознал артиллериста. — Оставьте нас, — приказал кайзер охранникам. — Если выйдем вместе или выйдет он один — застрелите. — Есть! — все трое вышли наружу. — Добрый вечер, — чуть хрипло от долгого молчания произнёс пленник, — я знал, что ты придёшь. — Прочёл мои мысли? — саркастически спросил кайзер. — В этом нет ничего смешного. Да, прочёл. Но, признаюсь, по чистой случайности.  — Да ты что? — спокойствие соотратца злило Монти, хотя он и сам не знал, почему. — Именно так, — тот, напротив, будто ничего не замечал. Возможно, так оно и было, ведь соотратцы слепы в темноте. Монти и самому приходилось напрягаться, чтобы разглядеть своего собеседника. — Вы все одинаковые, я бы просто тебя лично не нашёл, если бы не всплеск эмоций, не похожих на остальные вокруг. Как яркая вспышка в серой массе.  — Ты сказал, что не опасен. Лжёшь, — кайзер успешно проигнорировал странный комплимент. — Не лгу. Я мог бы убежать с помощью любого другого из вас или заставил бы моего пленителя отпустить меня.  — А к’рата не можешь? — Монти и так знал ответ, но решил на всякий случай уточнить. — Телепатия влияет на сознание. Нельзя влиять на то, чего нет. Ваши солдаты — просто биороботы без чувств и мыслей. — Можно подумать, ты сам сильно лучше, — фыркнул кайзер. — Ты можешь подумать всё, что я захочу, хотя следует отметить, что способен отличать свои мысли от чужих. — Как это работает? — от раздражения не осталось и следа. Монти очень надеялся узнать хоть что-то полезное об их врагах. — Что именно? — уточнил пленник.  Выражение бледного лица не менялось, но не от скрытности, а по природе своей. Мимические мышцы у соотратцев существовали лишь на рудиментарном уровне, так как любой телепат может и без них точно определить эмоциональное состояние собеседника. — Всё. Вся ваша телепатия. Этому ведь можно научиться? — Можно. Но не уверен, что можно научить. — Если можно научиться, то можно и научить. — Нельзя, — отрезал пленник. — Почему? — Монти прищурился. Бледно-голубые, лишённые век, глаза его собеседника оставались мертвенно неподвижными. — Нужно доверие. Много доверия. По-нашему это называется Шээрома Эдзар, Падение С Закрытыми Глазами. У тебя его нет. Монти криво ухмыльнулся. — Доверять врагу, который может сделать с тобой всё, что ему заблагорассудится, да так, что ты этого даже не заметишь? — Да, — коротко ответил пленник. Стало тихо. Снаружи не доносилось ни звука и Монти знал, что к’раты стерегут, направив пять бластеров на люк. Ничто ему он мешало сейчас взять и вытолкнуть этого соотратца под выстрелы и избавиться от него, а заодно и от всех проблем, с ним связанных. Просто убить пленника и забыть про него навсегда. Наверно, так было бы даже правильно, но при этом что-то в Монти восставало против этой идеи. Кайзер умел убивать и не в этом было дело. И даже не в том, что телепат был безоружен, хотя и не беззащитен. Кожа пленника стала розоватой, на кресла и пол легли красные пятна — вставало первое, алое солнце Инара. Начинался пятый день и Монти следовало отправить или уничтожить свой отчёт, да и поспать немного тоже не помешало бы. — Посидишь пока здесь, а там посмотрим, — решил кайзер и, уже подходя к люку, вдруг спросил: — как тебя зовут? — Шадо, — отозвался телепат, глядя на алый диск, показавшийся из-за горизонта. — Шадо Соул. — Меня Монти. Монти А’ланта. Ещё через полчаса кайзер ехал домой, уничтожив все признаки своего позднего визита в Совет.