Два солнца

Следующие сутки Монти собирался провести дома. Большую часть утра он проспал, но скоро от усталости не осталось и следа. Настало время раздумий. Что вообще произошло минувшей ночью?  Кайзер приготовил себе завтрак, сел за стол.  Он поговорил с телепатом и даже кое-что выяснил. Шээрома Эдзар… Это попросту невозможно! Позволить влезть себе в голову? Этот Шадо утверждал, что без доверия научиться нельзя. Но в голову он и так залезает безо всяких разрешений. Да и кто может поручиться, что прямо сейчас пленник не следит за его, Монти, мыслями и не направляет их в выгодную для телепата сторону?  Кайзер посмотрел на еду. Сосредоточился. Съел её. Думать стало немного легче.  Но пленник должен быть мёртв, это совершенно точно. Уже целые сутки, как он должен быть убит. С другой стороны, прямого приказа не поступало. «Это потому, что ты не доложил о неудаче Каруму», — напомнил себе Монти. А так под удар попадал не только нерадивый кайзер, но и несчастный учёный, в общем-то, ни в чём и не виноватый, кроме провала всего задания. У Монти сложилось неприятное ощущение, что что-то где-то пошло не так, как должно было пойти изначально. Но где? Он взял пленного, получил приказ, допросил пленного, всё выяснил, что было нужно… И не доложил! Доклада ждут сегодня вечером исходя из той логики, что ночью никто пленных не допрашивает.  В тот момент, когда Монти спросил имя, что-то изменилось. С одной стороны, кайзер мог отправить отчёт, получить приказ на немедленное уничтожение, и этим всё бы закончилось. Он знал, что рука не дрогнет. А дальше жизнь пошла бы, как обычно. Работа, дом, отчёты. Может быть, он подружился бы с напарником, и они вместе посещали бы увеселительные заведения по вечерам. А может, кайзер даже пристрастился бы к чтению в рабочее время. Всякое ведь бывает… Но нет, Монти понадобилось спросить имя. Теперь отчёт был уничтожен, приказа не поступало, а перед ним стоял один-единственный вопрос: что делать дальше? Безусловно, он до сих пор мог свернуть на тот путь, что был уготован ему изначально. Всего-то, снова составить отчёт и отправить его Литеку прямо на дом. Тот, конечно, будет недоволен, но лучше так, чем никак. Однако Монти становилось противно от этой мысли, и кайзер очень хотел понять, почему.  Стоп! А не следит ли телепат за ним прямо сейчас? Как это вообще определить? Так ведь и помешаться недолго… Монти видел такое только на голограмме, как пример того, что могут сделать соотратцы с инарцами и впечатление осталось не из приятных. Бестолковый взгляд, расхлябанная походка, разорванная одежда. Не к’рат и не инарец. Пустое место. Тут Монти на память снова пришли слова телепата о том, что кайзер способен отличать свои мысли от чужих. Значит, понять, есть ли кто-то в его голове, он может. И там точно никого не было. Монти сорвался с места и выскочил на улицу. Через семь секунд кайзер уже мчался, не разбирая дороги, к научному корпусу. Анте сбивал не успевших отойти пешеходов, его заносило на поворотах. Впервые в жизни его хозяин так торопился, и зверь был полон решимости успеть. Он затормозил у ворот корпуса так резко, что Монти слетел с его шеи, сгруппировался в воздухе и приземлился на ноги: сказались хорошая выучка и годы службы во флоте. Кайзер улыбнулся зверю и, воспользовавшись ещё не до конца погашенной инерцией, нырнул вглубь вечной толпы городка. Анте что-то булькнул и, опустив голову, снова задремал. За стрессоустойчивость их и держали в качестве личных средств передвижения. Монти снова едва не пропустил нужный поворот, но в этот раз из-за собственной скорости. Каруму опять находился в лаборатории, как будто с момента их последнего разговора прошло не больше нескольких секунд.  — Послушай, у меня идея, которая не даст нам обоим потерять работу, а возможно и всё остальное тоже… Пока кайзер говорил, выражение лица учёного стало испуганным, удивлённым, понимающим и снова испуганным. — Это же огромный риск! — возмутился он. — Я знаю, что делаю. А иначе ты рискуешь попасть в крупные неприятности, — убеждал его Монти, — послушай, тебе даже говорить ничего не придётся, просто кивай с умным видом и всё. Я сам всё объясню. А если спросят, навешаешь им какой-нибудь псевдонаучной чуши, тебе-то уж точно не впервой. — Откуда ты знаешь? — Каруму даже поперхнулся. — Оттуда, что я после некоторых твоих докладов залезал по самые погоны в библиотеку и сверялся. Ты мне должен, можно сказать. — Ты хоть понимаешь, что будет, если нас раскроют? — учёный только сейчас заметил, что они перешли на «ты», но решил не акцентировать на этом внимание.  — А что будет, если раскроют нынешнее состояние дел? То же самое, верно? Отставка, позор, может даже казнь через скармливание диким анте. Хотя нет, это я погорячился… А так есть хоть какой-то шанс сохранить нам обоим работу, докопаться до истины и даже победить в войне! Неужели тебе не надоело оружие разрабатывать? — кайзер даже сам удивился, насколько всё убедительно и складно получается. — А если всё получится, то можно и раскрыть правду, тогда не накажут, а, наоборот, наградят.  — Звучит… Заманчиво, — признался учёный. — Но… — Ты согласен? — Монти не дал ему договорить. — Да, я согласен.  — Тогда за дело! Как выяснилось, анте не только сверхстрессоустойчивые, но и невероятно энергосберегающие животные. Зверь так и не проснулся до самого фиолетового заката, когда усталый, но донельзя довольный Монти, залез ему на шею, направив домой. Дома на забытом переговорнике кайзер нашёл послание от Литека. Тамен сообщил, что доклад Монти ожидается завтра, на Таирно, и в устной форме. Причём голос его был не то, что усталый, а какой-то недовольный и даже злой. Размышлять, почему так, Монти не стал и просто лёг спать. Завтра должен был быть ещё более тяжёлый день. Утром Монти привычно выехал к зданию Совета. Но потом кое-что вспомнил и снова свернул к научному корпусу, в этот раз с нормальной скоростью. Каруму уже ждал его там с незамысловатым приспособлением, сооружённым инарцами накануне. — Что ты так долго? — прошипел учёный, взобравшись со своим грузом на спину анте. Зверь был не в восторге, но спорить не стал. — Я решил уже, что ты пошутил вчера. — Не шуми, — отозвался кайзер. — Надо формальности соблюсти. По-хорошему, ты должен на своём ехать, даже если у тебя его нет. — Очень смешно, — буркнул тот. — Не смешно, а этикет. Совсем вы там, в своём корпусе, от жизни отстали. Каруму ничего не ответил и остаток пути инарцы проделали в молчании. В зал Совета они вошли точно в назначенное время. Кайзер занял своё место, учёный встал подле него, нерешительно оглядываясь по сторонам. Совет начался. Сначала, как всегда, обсудили стратегию предыдущей недели, потом следующей. А потом… — Итак, Монти А’ланта, расскажи Совету о своих успехах, — голос думен’кина вывел кайзера из задумчивости.  Он поднялся, вышел на середину зала. Каруму остался на месте. Учёный знал — его позовут в своё время.  — Тщательные исследования наших учёных доказали, что защита от телепатии возможна, хотя и сопряжена с большим риском… — Как говорит, — прошептал Тонга. — Будто всю жизнь ораторствовал. — Точно, — кивнул Неро, кайзер второго дня, очень добрый малый, в бою превращавшийся в настоящего берсерка. — Даже наш тамен так бы не смог. — Да ваш вообще никак не может, — фыркнул Тонга. Неро не успел ответить, на них шикнул Литек, и оба замолчали. —…Разрешите представить Совету устройство, разработанное лучшими учёными Инара, — Монти кивнул Каруму и тот вышел в центр зала.  — Это особый сплав, который частично блокирует некоторые виды ментальной энергии, — начал учёный, — дополненный специальным сканером, он позволяет отслеживать чужеродное влияние на сознание инарца. Конхэ поднял руку. Думен’кин кивнул. — То есть, вы хотите сказать, что, снабдив командиров вашими устройствами, мы можем воевать непосредственно на территории противника без опасения быть подвергнутыми ментальной атаке? — К сожалению, не всё так просто, — покачал головой учёный. — Дело в том, что, во-первых, каждое устройство замыкается на генетический код носителя и непригодно к использованию кем-то ещё, а получить данный сплав довольно сложно в необходимых масштабах. Во-вторых, сегодня Совету представлен лишь опытный образец, нуждающийся в доработке на основе данных, полученных при непосредственном испытании устройства. — То есть, — недоверчиво уточнил Конхэ. — Вы предлагаете послать кого-то из инарцев на прямые переговоры с телепатом? — Боюсь, что так, — кивнул Каруму.  — И кто же это будет?  — Поскольку устройство разрабатывалось при моём непосредственном участии, — встрял Монти, — оно уже замкнуто на мой генетический код, а значит, я единственный, кто может допрашивать пленника с минимальным риском для себя и окружающих. Если в этом будет необходимость, — добавил он, глядя прямо в лицо думен’кину, — прошу отстранить меня от должности кайзера в целях сохранения безопасности Совета и Инара в целом. Монти понял, что победил, раньше, чем успел договорить. Им поверили. Безоговорочно, сразу и прочно. Дальнейшее кайзер переживал, как в тумане. И похвалу им обоим от верховного правителя, и единогласное одобрение Совета, и даже отказ от снятия с должности. Единственным, что портило радужную картину, было лицо Литека, который почему-то выглядел ужасно злым. Начать приказали немедленно. Так что Каруму закрепил на голове и руках Монти серебристые обручи, пробормотав при этом нечто вроде «нам конец», и кайзер снова поднялся на борт истребителя. — Что это? — с любопытством спросил его Шадо, едва кайзер оказался внутри. — Защитная маскировка, — отозвался Монти, уже без прежней враждебности. — От меня? — От них. Кайзер ткнул пальцем на люк и стащил с головы тесную полоску металла. Благо учёный позаботился о том, чтобы кайзер мог снять и надеть всё это сам.  — Может, сегодня будешь поразговорчивее? — Может, и буду, — телепат устроился удобнее в своём кресле. — Что ты хочешь услышать?