Heart rhythm

Микеланджело не доверял людям. Он достаточно наблюдал за ними, изучал их, чтобы понять для себя, что они за существа. Эгоистичные, жадные и злые создания. Такой образ построил в своей голове маленький мутант. С годами он лишь больше убеждался в своих догадках. Так непонимание постепенно переросло в ненависть и презрение. Папочка всегда говорил, что в таком прогнившем мире смогут выжить только самые наглые, поэтому Майки с радостью принял правила этой игры. Он достаточно видел побои братьев и сам процесс избиение, чтобы понять, что он не хочет для себя такой участи. Он боялся боли, поэтому он сделал всё возможное, чтобы обезопасить себя. Он научился подлизываться, лицемерить, предавать, даже если это были его братья. Он знал, что они не будут осуждать его, ведь они всё понимали. Их так воспитали. А потом появилась Эйприл. Не сказать, что мир конопатика перевернулся, он знал, что есть и хорошие люди, но мир таков, что в первую очередь смотрят на большинство. Кого будет волновать, что среди гор мусора есть ничтожная клумба с цветами? Вот именно, никого. Но всё же его тянуло к этой девушке, она своей непонятной энергетикой могла разом отогнать все его дурные мысли и переживания просто улыбнувшись, а порой даже у братьев не получалось этого. Пусть она сначала боялась и избегала их, а потом ещё некоторое время просто странно вела себя, но постепенно они даже сдружились. Она пыталась как-то задавать вопросы о его жизни, но Микки отшучивался и переводил темы. В его жизни не было ничего интересного и вообще ничего такого, что особо хотелось бы вспоминать. А вот о жизни рыжеволосой ему всё же хотелось узнать как можно больше. Она стала его призрачной ниточкой во внешний мир. К сожалению младшего, остальные братья совсем не подержали его, но он не винил их. Он прекрасно понимал, что парни страдали от рук людей почти всё время, поэтому им было бы сложно просто так взять и изменить свое мнение на счет них. Впрочем, они и не собирались этого делать. Рафаэль просто видел в девушке предмет мебели, которая в скором времени будет заменена. Леонардо хоть и здоровался с ней из вежливости, даже заводя какие-то небольшие беседы, всё же по большей части старался избегать её. Любые люди кроме отца вызывали в нем страх и неприязнь. Донателло же изучал… Наверное, этого мутантик и боялся больше всего, он никогда не понимал, что творится в голове их гениального братца, а его заинтересованность девушкой не предвещала ничего хорошего. Майки не хотел потерять общение с ней. Как бы сильно он не старался отрицать, но всё же он немного, но привязался к ней. Совсем капельку. – О чем задумался, малыш? – Девушка похлопала по панцирю Майки, протягивая молочный коктейль. – Весь день в облаках летаешь. Парень медленно перевел взгляд, фокусируясь на стеклянном стаканчике. Сегодня день вышел слишком загруженный и напряженный. Отец продлил им тренировку на три часа из-за того, что Донни со своим вечным недосыпом навернулся с шеста, пытаясь прокрутиться без помощи рук. Вообще, под конец недели у папочки всегда слетала крыша, и он начинал требовать от ребят почти невозможного. Выходные дни для большей части населения, а дли них – особо адски загруженные трудовые будни. Как же он устал. Притянув к себе напиток, он начал медленно потягивать коктейль. Эйприл все это время обеспокоено наблюдала за ним, ожидая хоть какой-то реакции. Ей и правда не всё равно, что ли? – Эйприл, – Микеланджело всё же посмотрел ей в глаза и как-то странно улыбнулся. – Ты…никогда не рассказывала мне о своей семье. Какая она? Девушка неловко закусила губу. Интерес конопатика ей был понятен, но что ему рассказать. Не начать же с того, что её больной босс, который по совместительству является отцом этих несчастных созданий – последний психопат, который их эксплуатировал всю жизнь, и нормальные семьи абсолютно отличаются от его привычного понятия. С этого точно начинать не следовало, это как минимум могло бы повредить и без того сломанную психику Майки. Ведь что бы мутант ни говорил, как бы вызывающе он не пытался себя вести, она понимала, что он просто ребенок, у которого к тому же дефицит внимания, и она бы даже не удивилась, если бы позже нашла у него ещё больше психологических заболеваний. – Ну, меня почти всю мою сознательную жизнь воспитывал отец. Моя мама умерла, когда мне исполнилось семь лет. – О, а как думаешь, у нас могла бы быть мама? – Майки оживился, подсаживаясь ближе. Рыжеволосая улыбнулась, как же он умилял её в такие моменты. – Ой, прости, сочувствую твоей утрате. – Почему бы и нет, может быть, она вас даже ищет в этот самый момент. Тебе не стоит переживать из-за этого, я её почти не помню. – Хмм, я уверен, что она самая красивая черепашка. Такие милые дети, в большинстве своём, могли родиться только у такой, – конопатик мечтательно прикрыл глазки, осушая бокал полностью. – Не сомневаюсь в этом, – девушка захихикала. – А я и не знал, что у нас с тобой так много общего, – младший подпер лицо руками, болтая ножками. – А какой он, твой отец? – Ну, он репортер, постоянно носится по городу, чтобы выцепить какую-нибудь сенсацию. Серьезно, у него в кабинете стоит гигантская доска, где он строит свои догадки и теории, в такие моменты он даже немного походит на безумца, – барменша сдержала смех, вспоминая, как отец со светящимися глазами рассказывал ей, как доберется до истины, и тогда его будут показывать на всех каналах. Он говорил это каждый раз перед новой статьей. – Серьезно, иногда мне кажется, что я забочусь о нем больше. Но это даже весело, он ведет себя иногда как ребенок. Самый простой пример, он категорично отказывается есть кашу по утрам, а потом целый день сидит на энергетиках. Ну разве это нормально? Я так переживаю за его здоровье, а ему как будто всё равно, отшучивается и всё равно всё повторяется. Майки слушал её, не перебивая. Её жизнь была такой эмоциональной и разнообразной. А ещё её отец, она с такой теплотой и любовью говорила о нем, даже если и отчитывала его, что мутант вдруг почувствовал себя обделенным. Он не мог похвастаться ничем таким. У него не было абсолютно ничего. Кажется, Эйприл заметила перемены в его лице, потому как девушка резко замолчала и виновато прикусила губу. – Почему ты остановилась? – Его голос звучал так тихо и ничтожно, что ему захотелось блевануть. – Это было слишком… Прости, я ведь знала, что вы были лишены этого всего, я просто заговорилась. Я не хотела, чтобы из-за этого ты почувствовал себя плохо, – барменша подошла к нему, заключая малыша в объятья. Микеланджело дернулся от неожиданности, но очень быстро обнял её в ответ, стараясь раствориться в этом теплом чувстве полностью. Это было приятно, очень приятно, и Майки так не хотелось, чтобы этот момент вообще когда-нибудь заканчивался. – Ты ангел что ли, скажи честно, – Эйприл лишь прижала парня ближе к себе. – Почему мои братья не могут быть хоть капельку похожи на тебя? – Не скажи, у тебя очень классные братья, да, у каждого из них свои странности, но, Майки, я достаточно наблюдаю за вами, чтобы с полной уверенностью сказать, что они заботятся о тебе. – Шутишь? Они все эгоисты… – А ты? – А я уж точно не лучше их, – младший отстранился, строя недовольную моську. – Но это всё их вина, они никогда не уделяли мне должного внимания, а я всё же их младший брат. Но порой мне кажется, что это вообще не так, понимаешь, будто бы мы просто соседи или знакомые, которых ты бы в любом случае не позвал бы в гости. Понимаешь, о чем я говорю? Если они и правда так “лю-ю-юбят”, то они явно не спешат это показывать. Девушка улыбнулась, потрепав его за щечку. Если бы у неё был младший братик, то она хотела, чтобы он был похож на Микеланджело. – Ты хочешь от них какой-то ласки, но, малыш, ты ведь сам им её не даришь. Понимаешь, вы можете обвинять в непонимании друг друга бесконечно, но так ты ничего не изменишь. Твоим братьям приходится также тяжело, как и тебе. Может, если ты попробуешь сделать первый шаг, то так ты покажешь им хороший пример? Конопатик наклонил голову в бок, широко хлопая глазками. Боже, она как будто раскрыла ему тайны вселенной. Серьезно, Эйприл бы всё высказала этому придурку Сплинтеру. То, как он обращается с детьми просто отвратительно. Будь этот старикан рядом, она бы… – Мисс О’Нил, мне кажется, что вы забыли про своё рабочее место. Клиенты вас ждут, – все слова застряли в горле, стоило столкнуться взглядом с этим суровым типом. – И вообще, если быть откровенным, я не очень одобряю ваше общение с моим сыном. Я вам плачу, чтобы вы разливали алкоголь, а не вели беседы. – Я-я понимаю, но могу заверить, что в этом нет ничего такого, мы просто общаемся… – И о чем же вы, Эйприл, так оживленно общаетесь? Девушка совсем растерялась под натиском этого мужчины. Ей надо было срочно что-то сказать, но у неё получалось выдавить из себя только невнятный детский лепет. – Папочка, мы продумывали с ней рекламные ходы. Эйприл гораздо легче продать клиентом дорогие напитки, пока их заговариваю я, – к счастью или сожалению, Микеланджело ловко всё взял в свои руки, отвлекая Хамато на себя. Малыш обнял отца за руку, довольно потеревшись о него щечкой. – Я хочу сделать больше для нашего дома, ведь я знаю, как сильно ты им дорожишь. Поэтому я попросил Эйприл подыграть мне. Папочка, ну скажи, я ведь здорово придумал? Мужчина сразу же смягчился и даже слегка улыбнулся, погладив ребенка по голове. – Это и правда здорово, ты молодец, мой дорогой. Но всё равно сейчас нам надо идти, а мисс О’Нил пора приниматься за работу. – Как скажешь, папочка, пошли скорее, – Майки уводит Сплинтера, а Эйприл наконец-то спокойно выдыхает. Какая же она трусиха. Слова девушки крутятся в его голове, даже когда малыш упорно старается их гнать от себя. И почему именно он должен делать первый шаг? Почему не братья. Это нечестно… Сегодня утром они уже успели поругаться с Рафом, правда он не помнил даже за что, и сейчас бы самое время ему отомстить и рассказать отцу, чем промышляет их темпераментный братец. Папочка бы точно наградил его за это, но он до сих пор молчал. – Майки, солнце, ты ведь заметил, что в последнее время наш бунтарь ведет себя уж слишком тихо? – Конопатик слегка вздрагивает от неожиданности, но также быстро расслабляется, мило улыбаясь. – Только слепой бы не заметил, папуль. – У тебя есть идеи из-за чего? Может быть, ты даже уже знаешь причину и готов меня ей порадовать? Микеланджело на секунду делает задумчивое лицо, а после звонко чмокает Сплинтера в щеку, мило хихикая. – Пока нет, но я выясню это для тебя. – Хороший мальчик, я и не сомневался в тебе, – мужчина довольно улыбается и начинает медленно проваливаться в дрему. Майки достаточно много работал над тем, чтобы завоевать у отца полное доверие, сейчас это ему было как никогда на руку. Он верил ему без задней мысли. Парень улыбнулся, наматывая украшения на палец. Что ж, ладно, так уж и быть, он попробует воспользоваться советом Эйприл и дать шанс братьям. Если это хоть немного приблизит его к такой же жизни, как и у барменши, он готов рискнуть.