***
[Курт Кобейн] Наконец-то мы дома! Ура! Мы ужас как устали. А еще у Вити появились рога. Не красивые и ветвистые, как у какого-то оленя, а маленькие и аккуратные, как у молодого бычка. Я зашел на кухню, но кроме ароматного кофе и разных сортов невкусного чая (как будто специально, говно как на подбор) ничего не нашел. Чем же мне кормить кота? Я думал недолго. Кот будет есть мои пальцы. Я отрезал себе палец. Боли не почувствовал. Предложил коту сомнительное лакомство, но тот наотрез отказался. Ладно, захочет есть — съест. Ну, или помрет. К вселенскому несчастью в моей комнате были ноутбук и телевизор, о которых я тщетно пытался умолчать. Я взял кота на руки и сел на свою кровать. Виктор сидел рядом с Горшком и наблюдал, как тот яростно кого-то расстреливает. Коричневые рожки очень шли Цою. А Летов втыкал в телик. — Я палец себе отрезал, — с целью завязать какой-никакой разговор сказал я. — Зачем? А как ты будешь играть на гитаре? — Цой повернул ко мне свою рогатую голову. — Ну что такого? Сегодня не буду. Я ведь палец отрезал, а не кисть руки. За ночь новый отрастет. — Как знаешь, но на твоем месте я бы так с пальцами не хозяйничал, — Горшок оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел на часы. — Черт, уже 2015 год, а я все еще играю. Два года тут сижу. Витя прикрыл Горшку рот ладонью. Миша замолчал. — Не знал, что ты мазохист, — обратился Цой к Игорю, который без какого-либо выражения на лице смотрел явное непотребство по телевизору. — А? — качнул головой Летов, не отрываясь от экрана. — Переключи канал. — С удовольствием, — кивнул Егор. — Никогда больше не буду смотреть Муз-ТВ. Я гладил кота, который уже уснул. Было интересно чувствовать, что на твоей левой руке нет безымянного пальца. Горшок и Цой взяли гитары и начали брать разные аккорды. Мне было приятно наблюдать за этой умильной картиной.***
Мы разошлись по комнатам глубокой ночью. Летов упал на кровать и сразу провалился в глубокий сон. Мне еще не хотелось спать, и я лежал на кровати, тупо глядя в потолок. На меня волной накатили воспоминания моей короткой, но насыщенной прошлой жизни. Стало грустно и больно на душе. Я умер. Я здесь, а не там. Я мыслю и рассуждаю. Помню, Цой мне говорил, что первые несколько лет на этом свете всегда трудны. Я только пережил этот проблемный период, забылся и «выпустил внутреннего ребенка», как обычно говорит Летов, и вот, получи демоническую сущность. Мне нравятся мои друзья, хоть подружился я с ними из-за скуки и безделья. Сейчас я еще больше далек от них. Я ловлю себя на постыдной мысли о том, что куда лучше их. Может, это от того, что я иногда прочитываю мысли и сны. Знаю, кто что боится и кто о чем умалчивает. Я не знаю, плохо ли знать слишком много об окружающих тебя людях. Зато я знаю точно: сейчас бы я с удовольствием поговорил с кем-нибудь таким же, как я. Кто-то скребется. Я сел на кровати и увидел кота. Он пытается открыть дверь. Я встал с кровати и помог животному. Кот выскочил и почти бесшумно убежал на кухню. Наверно полакомиться моим пальцем. Я закрыл дверь, обернулся и увидел Распределителя. — Ничего, что я без приглашения? Привет, — сказал он. Я пожал плечами. — Не знаю почему, но мне захотелось поговорить с тобой, — сказал Распределитель, когда мы уже были в коме. — Знаешь, мне хотелось того же самого, — ответил я. — Я слышал, ты женишься на жене Цоя? — Да, — Распределитель немного помрачнел. — И сейчас мы поссорились как раз из-за этого. Ей кто-то сказал, что Цой в Хохроте. Я приподнял брови. — Неужели она вернется к нему? — Глупость. Просто хочет встретиться и все объяснить. Я против, но что я могу сделать… Распределитель усмехнулся, а затем спросил, что нового у нас. — Мы будем учиться на факультете Смерти, а еще мы завели кота. — Как это? Ты разве не знаешь, что котов здесь нет? Все коты — это перевоплощенные черти. Я открыл рот, закрыл его, а потом снова открыл. — То есть кто-то шпионит за нами?! — Зачем, может быть кто-то просто захотел стать любимым котом, — утешительно сказал Распределитель. — Таких чудаков всегда хватало. Но все равно надо быть очень осторожным. Как выглядит кот? — Черный, с маленькими ушами. Довольно мускулистый, если это важно, — объяснил я. Распределитель вздохнул. — Черный кот это плохо. У вас в доме кто-то из ада. Или человеческая душа, обученная перевоплощению, но это маловероятно. Лучше всего будет скорее избавиться от кота. — Спасибо, что предупредил, — поблагодарил я. — Да не за что, — Распределитель глянул куда-то в сторону. — Мне пора. Еще увидимся. — Пока, Распределитель. — Зови меня просто Анжело.***
Утром мы оделись и поспешили в Хохрот. На самом видном месте, куда сразу же падает взгляд, висели списки учебников и номера кабинетов. Мы взяли один лист на четверых. Бежать на четвертый этаж — каторга. Искать библиотеку — тоже. Стоять в очереди — вообще мученичество. Мы стояли и кисли со скуки. Иногда обсуждали музыкальные идеи. Летов проклинал кофе и восхвалял водку. Вдруг в библиотеку вошел некий господин в клетчатом костюме. «О, Фагот из «Мастера и Маргариты», вылитый, — шепнул нам Егор. — Только рожа симпатичней». Мужчина был светловолосый, с глазами цвета фиалки. Этот необыкновенный цвет я видел впервые в жизни. А вообще, парень был настоящим красавцем. У него еще были черные кожаные перчатки и хвост с заостренным концом. Он почувствовал наши взгляды, заметил и направился к нам. Горшок закатил глаза и пробубнил что-то про кочки и женский половой орган. — Слава Мефистофелю, вы те, кого я ищу, — сказал нам незнакомец. — Позвольте представиться, я из газеты «Удар судьбы» и зовут меня Тойфель Эстран. Уделите пару минут для наших вопросов. — Не уделим, — брякнул Летов. — Мы очень заняты и очень спешим. — Спешите? — усмехнулся Тойфель, выразительно глянув на длинную очередь. — Да, спешим. Честно говоря, не даю интервью с 2008-го, — с непонятной гордостью сказал Игорь. — Простите, но чем мы вас заинтересовали? — спросил Цой. — Здесь интересуются нашей музыкой? Я мог бы ответить на несколько вопросов. — И я, — вставил Горшенев. — Нам до вашей музыки дела нет, прошу прощения, — скривился Тойфель Эстран. — Нас интересует, почему вас не было на Посвящении. «На чем?» — хотел было спросить я, но Летов толкнул меня в бок, и я зашипел от боли. — А потому что мы презираем здешние порядки! — нагло ответил Летов. — Так и запиши в свой блокнотик. Тойфель и правда взял блокнот и начал строчить маленьким карандашиком. — От всей души спасибо, надеюсь, когда-нибудь поговорим еще, — журналист рассеянно улыбнулся, пошел прочь, еще раз оглянулся на нас и чуть не сбил кого-то с ног. Вильнув хвостом, он, наконец, скрылся.***
[Михаил Горшенев] — Ты че? — я с удивлением глянул на Федорыча. — Да ниче. Решил выпустить внутреннего ребенка. — Как мило, — в голосе Цоя были нотки сарказма. — Давно увлекаешься философией Коэльо? — Никогда о таком не слышал. Просто надо как-то оправдать свой долбоебизм, — сказал Летов. Почему-то именно сейчас я и решил предложить создать нам группу. Больше всего идею поддержал Курт, и остальные тоже были согласны. А потом меня отправили за выпивкой в «Знак Водолея».***
В баре сидел некто в черной мантии и потягивал какой-то коктейль. Меня не интересовал ни он, ни человек за барной стойкой. Я подошёл и окликнул бармена, но он так и не появился. — Уважаемый, где бармен? — обратился я к единственному сидящему здесь. Незнакомец повернул ко мне голову, и я увидел те самые полностью черные глаза. Это был мужчина из моего видения в зеленом портале! — Он лежит под тем столом, — под каким таким столом я так и не понял, ведь загадочный посетитель никуда не показал. — Почему он там лежит? — я отметил про себя, что голос у моего собеседника очень приятный. — Я только что выпил из него всю душу, — обыденным тоном отвечал мужчина. Мое сердце на мгновение екнуло — неужели Цоя будет ждать та же участь, что и этого несчастного бармена? — То есть напитков тебе мало? — неудачно сострил я. — Покажи мне, друг, где тут у бармена все лежит. — Друг? Да ты знаешь, кто я? — Откуда? — я перебирал напитки, проклиная целый свет. Во-первых, меня беспокоил этот идиот. Он наделает нам кучу неприятностей, если верить видению. Да и потом, я не могу сказать о нем друзьям: Смерть запретил рассказывать сон. Во-вторых, мне толком не сказали, что брать. Придется побыть тут достаточно долго. Приду назад, и пацаны меня обматерят. В глубине души я посмеялся своим переживаниям. Одно такое большое и значительное, а другое очень мелкое и глупое. — Я скажу тебе, кто я, потому что ты, как я вижу, не почувствовал. Я — Антихрист. Этот Антихрист некстати захотел присесть мне на уши, а я, вообще-то, алкоголь выбираю. Я решил молчать, чтобы не нагрубить, и чтобы мужчина поскорей замолчал. Надо все-таки быстрей на что-то решиться. Вдруг сейчас рассосётся очередь, и я не успею забрать учебники? — Что же ты молчишь? — с удивлением и недоверием спросил Антихрист. — Ну что я могу сказать? — раздраженно сказал я. — У всех свои недостатки. Где здесь пиво? Возьму пиво. Пиво любят все. — Слышишь? — Антихрист пододвинул стул. — Что? — Моя самооценка упала и разбилась вдребезги. Кто ты такой? Почему ты не боишься меня? С тобой ведь разговаривает вселенское зло. — Я Гаврила. А что мне тебя бояться? — этими словами я старался утешить и самого себя. — Я уже не человек, — я нашел пиво и собрался уходить. — Стой, Гаврила, — Антихрист придержал меня за рукав. — Давай выпьем, поговорим? Ты очень интересен. — Спасибо, моя самооценка взмыла вверх, но я очень спешу. — Наша встреча первая и последняя… Сядь. А своим друзьям скажешь, что в баре было много народу. Я вспомнил про зеленый портал. Все мое видение вновь пронеслось у меня в голове. — Ладно, — я сел рядом и открыл свою бутылку пива.