Это сделал я

      Джерард попросил Фрэнка надеть его толстовку.       — Нужно сделать следующее, — произнес Уэй, надевая капюшон Фрэнку на голову. Он при этом улыбнулся, но тут же себя осек, приняв серьезное выражение лица. — Моя напарница будет отвлекать охрану. Твое дело, когда я скажу, бежать направо к выходу на лестницу и, не останавливаясь, не ожидая меня, спуститься на первый этаж. И далее — на улицу. Если не получится… ну там заметишь секьюрити своего отца, например, забегай в гостевую туалетную комнату. В кармане толстовки кнопочный телефон. Я позвоню, и ты расскажешь, где находишься. Сможешь?       — Что тут сложного? — пожал плечами Фрэнк.       — Иногда даже самое простое задание может вылиться… вот в это все, — покачал головой Уэй.       Фрэнк потянулся к нему, но тут завибрировал телефон у Джерарда в руках. И он был благодарен этому событию.       — Кэт?       — В оообщем… я еду…к вам… — у девушки заплетался язык.       — Ты что, взаправду напилась?       — Дурак ты… тут просто люди… в лифте… много людей… Привет, люди!       Джерард подошел к двери и прислушался. Замок двери запищит, как только он повернет ручку. Надо было, чтобы звук что-то замаскировало. Кстати раздался сигнал лифта, и Уэй нажал на дверную ручку. Сигнала не последовало. Черт. Зато последовал голос Кэт.       — Ребята… как там по-немецки? Du hast? Feuer Frei? Привет, короче.       И тут девушка врезалась в дверь, звонко крикнув по-русски какое-то ругательство. Джерард надавил на ручку сильнее и приоткрыл дверь, тут же ее закрыв, но не убирал ладонь, чтобы выпустить язычок замка.       — Иди сюда, — прошептал он, подзывая Фрэнка. Теперь Айеро стоял перед ним, прижимаясь спиной к его груди.       — Я точно помню, что мой номер где-то здесь!       — Мэм, отойдите от двери.       — Не трогайте меня!       — Отдайте сейчас же пистолет, мэм!       Потом в потасовку ворвался личный охранник Кэт. Джерард приоткрыл дверь. Девушка уводила всех к лифту, размахивая пистолетом. И Джерард вытолкнул Фрэнка в коридор. Слава Богу, он убежал, не поворачиваясь. Через несколько секунд он вышел оттуда сам, закрыв за собой дверь.       — Милая, что ты здесь делаешь? Я ищу тебя по всему отелю!       Фрэнк бегом спускался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он остановился, перед выходом фойе, чтобы перевести дух. Он усмехнулся. Свободен! Но тут же пришло осознание, что этой свободы осталось не так уж и много. Когда Джерард привезет его в Америку, он снова окажется под конвоем.       Ну это ничего. Когда-нибудь его отпустят. Он вернется домой, найдет Джерарда, даже если ему придется обойти пешком весь Вашингтон, отыскивая тот самый дом.       Фрэнк толкнул дверь и прямым шагом, будто бы так и надо, отправился к выходу из отеля.       Выйдя на прохладную улицу, он рассмеялся. За ним никто не гнался. Ничего похожего на кино, где бы ему сейчас показывать чудеса паркура, убегая от бандитов.       Он огляделся и побежал на мост. Тот вел в большой парк, который сейчас выглядел голым из-за опавших листьев и таинственным из-за горящих между пустых веток фонарей. Послышался звук поезда. Недалеко был вокзал.       Фрэнк полез в карман за телефоном. Но его там не оказалось. Айеро прошелся до моста, но заветной трубки нигде не валялось. Значит, он выронил в гостинице. Но как туда вернуться?       По мосту на большой скорости проехал «Ламборджини». Фрэнк повернулся и всмотрелся в виднеющиеся башенки какого-то замка. Надо было что-то решать.       Стоит вернуться к отелю и караулить вход. Но как только он вступил на мост, на его плечо легла рука. Он резко повернулся и выдохнул:       — Джерард… напугал меня.       — Ты потерял телефон, — строго сказал он. — Тут столько вариантов, куда бы ты мог пойти.       — Я не так уж и далеко ушел, и ты нашел меня.       — Из-за «жучка» в толстовке. Как знал, когда цеплял его туда. Теперь идем к машине, добираемся до аэропорта и… все. Домой.       — Давай не поедем, — тихо произнес Фрэнк.       — Что? — удивился Джерард.       — Сбежим. Спрячемся где-нибудь. Вот там вокзал. У тебя есть на нас новые документы. Сядем на поезд и уедем в какую-нибудь швейцарскую глушь. Пусть хоть ненадолго.       Дежавю.       Такое предложение Джерард однажды слышал. И согласился на него. Благодаря ли этому событию, или вопреки, но он сейчас стоял здесь. Любое решение однажды приводит куда-то.       Фрэнк глядел на него и ждал ответа. Как бы ему хотелось… Что ему сейчас пообещать? Что после всего этого они обязательно куда-нибудь уедут? Но так нельзя. Надо закрыть какие-либо чувства. Их не должно быть к сопровождаемому объекту. Ведь есть еще люди, жизни которых зависят сейчас от принятого решения. Нельзя просто так все бросить. Как бы ему не хотелось.       — Мы идем к машине, — не глядя на него, произнес Джерард. Но потом подумал и взглянул на Фрэнка, схватив его за плечи. — Ты должен понять, что это важно. И принять, что если ты тот человек, с помощью которого можно повлиять на твоего отца, этим нужно воспользоваться. На кону жизни людей.       — Ты же несколько минут назад хотел оставить меня с ним.       — Вот видишь, куда заводят необдуманные поступки на основе всяких чувств?       — Какие чувства у тебя есть?       — Не время сейчас разбираться, Фрэнк!       — А вот еще недавно…       — Просто пойдем, — прервал его Джерард и схватил за запястье. Чем воспользовался Фрэнк, притянув его к себе и обхватив за талию. Он быстро поцеловал Уэя в губы и отпустил. Потом произнес:       — Вот теперь пойдем, — и зашагал к выходу из парка.       Невыносимый. Но забавно невыносимый.       В аэропорт их везло обычное такси. Обычное для всех остальных, конечно.       — Я ведь могу привыкнуть ко всем этим частным самолетам и бизнес-классам, — произнес Фрэнк, устроившись в мягком кресле на борту самолета Цюрих — Нью-Йорк, самого ближайшего до США. — Отец предлагал у него работать. На перспективу занять его место в будущем.       — Нет, — вырвалось у Джерарда. Еще не хватало, чтобы Фрэнк-Айеро-старший учил сына теракты устраивать.       — Но ведь если подумать, — размышлял Фрэнк. — Отца хотели шантажировать, чтобы он что-то профинансировал. Значит, первоначально он отказался. Может быть, все не так плохо?       — Это одна из версий, — осторожно сказал Уэй.       — То есть ты хочешь сказать, что существует версия, что он спонсировал, — Фрэнк огляделся по сторонам и прошептал: — Террористов. Но потом что-то пошло не так? И он замешан во всем этом?       — Я этого не говорил, — произнес Джерард. — Это обычный коммерческий рейс, давай не будем здесь обсуждать теории.       — Окей. Побудем на девять часов обычными пассажирами, — сказал Фрэнк и положил голову Джерарду на плечо.       Уэй оттолкнул его.       — И этого тоже не нужно, — сказал он. — Пойми меня… я…ты… — Джерард не мог найти слова. Так не хотелось говорить что-то обидное. — Нужно сосредоточиться на работе. И то, что произошло в отеле…       — Не объясняй. Я все понял. Фигня, не умру от этого, — и Фрэнк, скинув обувь, по уже знакомой Уэю привычке, подтянул и обнял колени.       Джерард, не делай этого. Ты пожалеешь. Не. Делай. Этого. Нет!       — Да к черту! — прошептал Уэй и, обняв Фрэнка за шею, притянул его к себе.       Есть такая фраза на слэнге «то чувство, когда». После этих слов можно написать что угодно, произошедшее с тобой. От «то чувство, когда стоишь на скале, и хочется прыгнуть вниз» до «то чувство, когда быстрее всех сделал контрольную, но делаешь вид, что все еще решаешь».       Так вот, то чувство, когда вы летите в самолете и смотрите кино, и ты замечаешь, что молодой человек, голова которого лежит на твоей груди, уснул. Стараешься аккуратно вытащить наушники-капельки из его ушей, осторожно подтянуть плед. А потом пытаешься не шевелиться.       Агент Уэй, который всегда действует хладнокровно и невозмутимо, пусть и часто по-своему безрассудно, что ты будешь делать дальше? Ты позволил ему многое, особо не протестуя. Отдал свое тело, впустил в голову. Себе тоже разрешил немало. Не сопротивляться, помечтать, обнимать его, пока он тепло дышит на твою кожу сквозь ткань футболки, наплевать на все свои предыдущие трезвые мысли.       «Весь мир рушится, а мы выбрали это время, чтобы влюбиться», — раздались в наушниках слова героини из «Касабланки».       Уэй очнулся ото сна. Голова спящего Фрэнка сползла с его груди и лежала на коленях. Да, кресла в бизнес-классе широкие, но как так можно было устроиться, чтобы поместиться? Ему же будет ныть все тело после пробуждения.       Надо было его будить, потому что самолет уже приземлился. Когда освободится лайнер, сюда зайдут специальные люди и заберут их обоих. Вот и кончилось их время. Проспали. Салон бизнес-класса, к тому же, уже был пуст. Джерард посмотрел в окно. Удивительные часовые пояса. Вылететь вечером и через девять часов оказаться в том же дне. Тогда как в Цюрихе уже завтрашнее утро.       — Фрэнки, — позвал Джерард, касаясь тыльной стороной ладони его щеки.       — Что здесь происходит? — над головой раздался сердитый голос.       Вот и прилетели.       — Пап… То есть, мистер Уэй, — заметив, что отец в салоне не один, а с агентами, произнес Джерард. — Что должно было случиться, чтобы ты приехал лично?       — Случился ты.       — Емко, — согласился Джерард.       Фрэнк зашевелился, поворачивая голову.       — Привет, — он улыбнулся Джерарду, глядя на него снизу вверх. — Мы уже прилетели?       Джерард старался не смотреть ни на кого в этой ситуации. Просто стал глядеть прямо перед собой. Похоже, свое положение он сейчас ухудшил.       — Мистер Айеро, — произнес его отец. — Я прошу пройти с агентами, для сопровождения вас в ЦРУ. Мистер Уэй, а вы со мной.       — Я поеду только с ним, — вернувшись на свое место и надевая кроссовки, произнес Фрэнк.       — Мистер Айеро, пройдите на выход, пожалуйста, — Уэй-старший не обратил внимания на замечание Фрэнка.       — Фрэнк, не стоит препираться, — прошептал Джерард. — Я поеду следом.       — Если ты не явишься, я не буду отвечать на вопросы, — так же шепотом ответил ему Фрэнк.       — Делай все, что скажут, не спорь ни с кем, — уже в полный голос произнес Джерард. — Я прошу тебя.       «Только бы он сейчас не сотворил какую-нибудь глупость, типа поцелуя», — подумал Джерард, когда Фрэнк выбирался из кресла, намеренно пнув Уэя по коленям ногой, хотя места пройти было предостаточно.       Джерард старался не смотреть на то, как Фрэнка выводят из самолета. Случайно на миг подняв глаза, он встретился с ним взглядом, когда тот был уже у выхода. Фрэнк не боялся, он злился на него.       Уэй-старший сел рядом с сыном, когда они остались в салоне одни. Потом он нажал на кресле кнопку, и оно прилично откинулось назад.       — Так не было бы удобнее? — спросил он.       Джерард не ответил.       — Убийство в Загребе — твоих рук дело?       — Да, — он сперва не хотел признаваться, но сейчас скрывать не было смысла, когда он сдал себя в том, что был в Хорватии в то время.       — Я так и понял. Сделано абсолютно по-твоему. Зачем?       — По той же причине, что и возле Ричмонда — защищал Фрэнка. Оказалось, что зря. Но я не знал заранее.       — Стоит сообщить в МИ-6 о Линдси Баллато?       — Нет. Она вообще может туда не вернуться.       — Об этом я еще подумаю. А сейчас ты отстранен от дела. Тебя отвезут домой.       — Папа, нет! Я знаю больше всех про «Неназванных». Я узнал информацию про отца Фрэнка. Я доставил его сына.       — Из-за тебя его же и похитили. Кстати, по поводу Фрэнка Айеро…       — Не надо, пап, — отмахнулся Джерард. — Что нашли в смартфоне?       — Ты отстранен. И едешь домой. А лучше домой к нам. Там как раз сидит Майки и проклинает тебя за то, что ему нельзя выйти. Составишь ему компанию. А завтра… или лучше через день, идешь на работу и пишешь подробнейший отчет. Потом покажешь мне, обсудим, что включать в официальные бумаги, а что — нет. Выспись и… хотя, наверное, у тебя во время перелета был приятный сон, — Уэй старший поднялся и вышел из салона.       — Черт! — Джерард кулаками ударил себя по коленям.       — Уточним еще раз: ни разу вы не слышали от вашего отца что-либо касающееся его работы или каких-либо других дел. Даже случайно?       — Все верно, — ответил Фрэнк. — Только то, что я вам говорил.       Айеро повертел в руках стакан с водой. Фильмы, конечно, учат в таких ситуациях ничего не касаться и не пить, но он и так позволил снять с себя отпечатки, да и ДНК сдаст на анализ, если попросят. Ему скрывать нечего.       — Теперь перейдем к другому вопросу. Рассказывал ли вам что-нибудь мистер Уэй, касаемо вашего дела?       — В общих чертах.       — А именно?       — Ну… что меня хотят похитить террористы, чтобы шантажировать моего отца. И все.       Что-либо, ставящее Джерарда в худшее положение, Фрэнк не скажет. «Не знаю и все. И ничего они не сделают»       — О чем вы разговаривали в номере отеля в Цюрихе? Вы пробыли одни полчаса или более. Обсуждали ли какие-то детали?       Фрэнк отхлебнул воды и закашлялся.       — Мы не разговаривали, — произнес он.       — Полчаса?       — Да, — кивнул Фрэнк. Он сделал большой глоток воды, вспомнив некоторые подробности их «неразговора». — В горле пересохло. Не часто попадаю в подобные истории.       — Мистер Айеро, мы хотели бы вам сделать одно предложение.       — Как в старые добрые времена, — мама поставила перед двумя братьями тарелку с блинчиками, поцеловав своих мальчиков в макушки. — А то, что Джи дома уже третий день — это просто праздник.       — Доброе утро, — мистер Уэй уже в костюме спустился вниз.       — Привет, пап! Что там с моим отчетом? — спросил Джерард. — Вчера я тебе его отдал, а сегодня мне опять запрещено идти на работу.       — Я изучаю. Ты должен быть в курсе, что ты у меня не один, и дело тоже не единственное.       — А как…       — Он?       — Да, — опустив голову в тарелку, Джерард занялся ковырянием вилкой блинчика. Он чувствовал себя школьником, которому родители не разрешают дружить с одноклассником.       — Ты спрашиваешь каждый день.       — Ты не отвечаешь.       — Я отвечаю «нормально».       — Это не ответ. Вы меня к нему не пустили.       — Ты больше и не нужен. Передал его под опеку ЦРУ и все. Отстраненного от дела не должно это волновать. Даже с учетом того, что я увидел в самолете.       — А что ты увидел? — влез с вопросом любопытный Майки.       — Спроси у брата, — ответил Уэй-старший. — Я ухожу. До вечера.       Майки, положив подбородок на ладонь, с немым вопросом посмотрел на брата.       — Ты уже закончил на меня сердиться? Ни слова не скажу. Не смотри на меня, — ответил Джерард. Предстоял очередной ненужный день. — Пап! — останавливая отца, прокричал он. — Ну я ведь полезнее буду в ЦРУ! Верни мой пропуск и оружие, и я поеду с тобой.       — Оружие-то тебе зачем в офисе? Чтоб застрелиться от несчастной любви? — иронизировал Уэй-старший.       Ложка с хлопьями, недонесенная до рта Майки, плюхнулась обратно в тарелку, забрызгав молоком стол.       — А ты у нас шутник, оказывается. Никогда за тобой замечено не было, — проговорил Джерард, поднимаясь, и отправляясь во двор вслед за отцом. — Его отец прилетел в Америку? Вы хотели вызвать его на разговор? Я хочу там быть.       — Нет, — отец кивнул водителю подъехавшего автомобиля. — У нас есть другой человек для этой работы.       — Кто? — задумался Джерард. — Постой-ка… Вы же не… Да не может быть! С ума посходили, что ли? — он задержал дверь автомобиля.       — Джерард, отпусти дверцу. Мне вообще кажется, что тебя твоя работа ничему не научила. Даже Фрэнк Айеро спалился только на одном моменте, касаемом тебя. А ты выдаешь себя уже третий день. Но не из-за него я держу тебя дома. Дело в Хорватии. Вернее в том, как ты туда попал, нарушив протокол, поехав домой из больницы.       Джерард захлопнул дверь автомобиля. Когда отец уехал, он достал смартфон. У «жучка» на толстовке Фрэнка сел аккумулятор.       Он сам отправил его туда.       Ладно, берем себя в руки и показываем всю серьезность происходящего. Без определенных привязанностей.       Джерард вернулся, чтобы уйти в дом. На пороге стоял Майки.       — Что было в смартфоне? — Джерард предпринял еще одну попытку спросить это у Майки, который два дня на него дулся, и вообще получил запрет от отца что-либо говорить брату.       — То, из-за чего я торчу здесь.       — Конкретнее.       — Фотографии молодого человека, Фрэнка Айеро, кажется. Данные о его местоположении, его музыкальной группе. И видеозапись самого заказа… ну, скорее, аудио, потому что телефон редко поднимали на уровень глаз или хотя бы груди. Камера все время смотрела в пол. Ничего такого сверхъестественного. Никакой государственной тайны, как было бы в кино. Но вполне возможно, что я просто не успел докопаться до чего-либо.       — В кино я живу в последнее время. Сейчас — в каком-то ромкоме по мнению отца.       — Папа волнуется за тебя. Поэтому очень строг к тебе. Уверен, он не раз пожалел, что ты поступил в ЦРУ. Был бы рад твоей отставке.       — К этому и идет, похоже.       — А что там за история с самолетом и несчастной любовью?       — Это неважно.       «Убеждай себя, Джерард, убеждай».       Тягучая бесполезная и бесконечная неделя продолжалась. Но однажды отец забрал Джерарда с собой в ЦРУ.       Он сидел перед ним за большим столом в просторном кабинете. Джерард не чувствовал себя неуютно, в этом месте его не раз отчитывали.       — Баллато мы не сможем убрать из этой цепочки, — просматривая в очередной раз записи сына, произнес Уэй-старший. — Потому что она фигурирует в рассказе мистера Айеро. И его предположениях о ее роли. Какая бы судьба вас ни связывала, придется это оставить. На тебе это отразится не очень.       — В первый раз, как будто, — усмехнулся Джерард.       — ЦРУ не выступает против чувств. Но не при выполнении заданий. И чтоб такая смесь за пару дней, как была у тебя… Конечно, тебе поможет, что это все был шантаж. Только ответь честно, это действительно было так?       — Да, я уже повторял.       — И без протокола: тебе хотелось это сделать?       Джерард молчал, обдумывая. Но тут в дверь постучали, вошел один из сотрудников и передал Уэю-старшему бумагу. Тот пробежался глазами и обратился к вошедшему:       — И что, никак не повлиять?       — Увы. Наотрез.       — Ладно, спасибо. Свободен.       Потом Уэй-старший посмотрел на сына:       — Я вот уже неделю присматриваюсь и все больше хочу завербовать твоего приятеля на работу. Такого упрямства, настойчивости и желания стоять на своем еще поискать. К тому же, он неплохо готовится к своей роли. И при этом не показывает никаких эмоций. То ли умеет хорошо скрывать, что отлично для агента — прятать все так глубоко внутри, как можно, то ли их не испытывает.       Джерард продолжал молчать, ему тоже нужно было вытравить эту внезапную привязанность хотя бы из фасада.       — Если вкратце — мистер Айеро отказывается работать без тебя. Это тревожный звоночек, но он объясняет это рациональными причинами. Например, твоей приверженностью делу, ловкостью, ответственностью. Скрепя сердце, но не могу с ним не согласиться. Хотя про ответственность бы поспорил.       «Это что, комплимент от отца?» — мысленно удивился Джерард.       — Его приведут в твой кабинет, постарайся не бежать вприпрыжку. И, Джерард, я надеюсь на профессионализм в первую очередь. Даю тебе ещё один шанс. Но после всего будь готов отчитываться по Хорватии.