Гроза добра, звезда кинематографа

      Когда Гарри приземлился в Норе, то сразу же оказался в крепких объятиях причитающей миссис Уизли. Парень кое-как вытащил запачканный чемодан и, подталкиваемый, направился на кухню, где его уже поджидала чашка горячего чая и бутерброды с ветчиной.       — Это просто какой-то кошмар, Артур завтра пойдет узнавать, насколько вообще законно то, что они сделали, — гневалась миссис Уизли, накладывая на тарелку Гарри жареный бекон. — Мы освободили тебе комнату, будешь жить у нас сколько необходимо, и никаких возражений я слышать не желаю. Подумать только! Исключить тебя? Да чем они только думали? Общественность взбунтуется… Дамблдор уже в курсе, мы послали ему весточку, я думаю, несмотря ни на что, он тоже что-то сделает, тебя не могут исключить из школы за такую мелочь. А Малфой? Драко Малфой! Я всегда недолюбливала этого мальчишку. А как он разговаривал с нашей Джинни тогда, три года назад? Весь в своего отца…       Гарри молча ел, благодарный миссис Уизли за то, что та не ждала от него ответа. В мыслях было пусто. То, что он сейчас находился не в Хогвартсе, то, что он не досадовал на очередное длинное задание от Снейпа, не играл с Роном в плюй-камни, а сидел за столом в Норе, втором его любимом месте на земле, запоздалым осознанием доходило до него, и от этого осознания с каждой секундой становилось все хуже. Поттер заметил мрачный взгляд мистера Уизли, направленный в тарелку, и вдруг окончательно понял, что в Хогвартс ему не вернуться.       В распахнутое окно кухни влетела потрепанная сова. Миссис Уизли бросилась к ней и дрожащими руками сняла с лапки птицы письмо. Прочитала.       — Артур, — напряженно позвала она мужа, протягивая ему пергамент. Заинтересовавшийся Гарри заметил на нем несколько выцарапанных предложений. Поднявшись, он подошел к мистеру Уизли и заглянул ему через плечо.       Мальчик должен вернуться к опекунам. Свяжусь с вами позже. Д.       Злость на Дамблдора вспыхнула с новой силой. Как он может присылать всего пару предложений, причем настолько сухих, когда он, Гарри, не находит себе места? Ни слова, ни сочувствия, ни малейшего намека на обращение к нему. За весь этот год Дамблдор ни разу нормально не заговорил с ним. Может, и Амбридж была права? Для него все это… политика?       — Гарри, — осторожно позвала его миссис Уизли.       — Не надо, — встрепенувшись, отозвался парень. Разочарование сквозило в нем, но он старался не подавать виду. — Ничего. Я уеду.       — Я подброшу тебя, — сказал мистер Уизли, поднимаясь.       Артур взмахнул волшебной палочкой и чемодан исчез. Гарри с тоской окинул взглядом Нору с ее уютной неряшливостью. Часы на стене со стрелками, три из которых показывали «в школе», две «дома», а остальные «на работе», вызвали ноющее чувство в животе. «В школе». Гарри больше никогда не будет «в школе».       А сколько хороших воспоминаний он оставил позади?       — Ты еще не трансгресировал, Гарри? — деловито спросил мистер Уизли и парень качнул головой. — В общем, чувство не из приятных, зато через минуту уже окажешься дома.       — Может, выберем способ подольше? — вырвалось у Поттера, и мистер Уизли грустно усмехнулся.       Миссис Уизли набросилась с объятиями и не отпустила, пока Гарри не уверил ее, что обязательно будет наведываться в гости. Впихнув ему бутербродов на прощание, женщина, смахивая слезу, подтолкнула гриффиндорца к мужу.       — Готов, Гарри? — спросил мистер Уизли, беря его за руку.       — Да.       Артур крутанулся на месте и Гарри вдруг что-то резко ухватило и болезненно потянуло в районе пупка. Окружающее стало мутнеть, его сдавило со всех сторон. Гарри пытался сделать вдох и не смог, и, когда они приземлились на Тисовой улице, жадно глотнул воздух, закашлявшись.

***

      У мистера и миссис Дурсль выдался насыщенный день.        С самого утра телефон мистера Дурсля обрывали какие-то глупые люди: то позвонят не туда, то начнут спрашивать, прилагаются ли к дрелям рабочие. Уже к обеду Вернон едва сдерживался, чтобы не рявкать в трубку «чего надо?!» вместо вежливого «алло». Миссис же Дурсль, решив сделать генеральную уборку, нашла старый учебник Гарри, который случайно раскрыла на странице с мандрагорами. Дом пронзил душераздирающий крик, и было непонятно, кто кричал громче — страница с мандрагорой или же миссис Дурсль.       Упаковав учебник в несколько мусорных пакетов и держа их двумя пальцами, словно какую-то пакость, Петунья, оглядываясь, выбросила его в ближайшую мусорку.       Вернувшийся на пасхальные каникулы домой, Дадли днями не выходил из своей комнаты, играя в компьютерные игры и срываясь на матери. И этим вечером, снова поругавшись с миссис Дурсль, отвлекшей его на важной битве и ставшей причиной проигрыша, он заперся, не впуская умоляющую съесть хоть что-то Петунью. «Истощаешь совсем», — рыдала она за дверью.       Так что постучался Гарри довольно-таки не вовремя.       Уговорив мистера Уизли не оставаться, ведь кто знает, как родственники на него отреагировали бы после разгромленного камина в прошлом году, Поттер замер на пороге дома номер четыре, ожидая, пока ему откроют, и, к сожалению ли, к счастью ли, ждать долго не пришлось.       Дверь распахнул мистер Дурсль, раскрасневшийся и злой. Заметив племянника, он выпучил глаза.       — Ты! — почти яростно процедил Вернон, борясь с желанием захлопнуть дверь перед носом Гарри. — Что ТЫ здесь делаешь?       — Меня исключили, — коротко ответил Гарри, не желая вдаваться в подробности, но и врать тоже. Просто не было сил. — Я могу войти?       Дядя не посторонился, но и не стал мешать, когда парень затолкал в ненавистный дом чемодан. По ступеням, быстро семеня длинными ногами, спускалась миссис Дурсль в халате. Ее волосы, смешно обмотанные на бигуди, подпрыгивали с каждым шагом, но это не вызвало у Гарри даже отдаленной улыбки. Все здесь было ему противно.       — Кто там, Вернон? Вернон! Что он здесь делает? У тебя, кажется, еще не летние каникулы, — отрывисто обратилась она к Гарри, с неприязнью глядя на племянника.       — Меня исключили, — бесцветным тоном повторил парень, ковыряя носком обуви пол.       — А ну не смей разводить грязь, — автоматом сказала Петунья, а потом прищурилась. — И что? Тебя исключили из твоей школы для уродов и ты решил вернуться в нормальный мир?       Гарри не ответил.       — Марш в свою комнату, завтра разберемся, — проворчал мистер Дурсль, грубо подталкивая гриффиндорца к лестнице. — И чемодан свой забери.       Гарри не заставил повторять дважды. Подхватив чемодан, он поднялся по лестнице и вошел в бывшую комнату Дадли. А ведь отдали ее в его распоряжение после первых писем из Хогвартса…       После радушия миссис Уизли колкости родственников возымели эффект холодного душа. Мозг словно обратился против него самого, подбрасывая болезненные воспоминания, подавить которые не было сил. Гарри вдруг понял, что забыл забрать Буклю из совятни, и послать весточку друзьям у него не получится.       Да и, пожалуй, Букле будет лучше в Хогвартсе. Жизнь на Тисовой улице была для нее адом.       Переодевшись в пижаму, Гарри лег на кровать и накрылся одеялом до самой головы. Усталость навалилась на него тяжелым грузом, и он сам не заметил, как крепко заснул.       Он шел по длинному коридору и звуки его шагов гулко отдавались от стен. Он открыл одну дверь, потом вторую. Было очень важно на этот раз успеть все завершить.       Он в зеркальной комнате. Длинная мантия скользит по полу. Сзади раздается шипение, — это верный друг следует по пятам.       Он смотрит в зеркало. Белая кожа контрастирует с черным одеянием, ледяные глаза источают нетерпение. Крик замирает в горле.       Лорд Волан-де-Морт вскидывает волшебную палочку и осколки зеркала летят в стороны.       Тяжело дыша, Гарри распахнул глаза. Сквозь незадернутые шторы в спальню проникал свет, — настало утро.