***
Лет пять назад я познакомилась по интернету с мужчиной, которому, на тот момент, было 32. По крайней мере по его словам. Он первым написал мне, без всякого расчета на отношения и искреннюю дружбу. Это было самым интересным. Интриговало. Однако общение продолжила я сама, вечно написывая ему в бешаных припадках. Каждый раз, когда та же биологичка (теперь уже антропологичка) игнорировала моё присутствие — я начинала выть. Но рассказывать «подружкам» не хотелось, поэтому для «разлива душонки» я выбрала его. Этого странного, взрослого чувака из интернета. Он знал про меня многое. Слишком многое. И хоть общалась я со своей фейковой страницы - по видимому, вычислить меня настоящую ему не составило труда. Он делал всё слишком обходительно, осторожно и выверено. А я велась. Хотя чувствовала, что подвох есть. Есть однозначно. Но на тот момент мне было глубоко насрать на последствия. Я подозревала под этим «инкогнито» даже своих родителей, и все равно плевала на этот факт. Как настоящая, отчаянная дура. Он тоже рассказывал о себе не мало провокационного, иногда даже раскрывая подробности личной жизни. Говорил, что у него есть две дочки, одна из которых старше меня года на четыре, а другая младше на десять, и любимая жена. Но если б я только знала, насколько моё влечение к «неизвестному» погубит меня...***
Его предательски-сияющие глазёнки таращатся на меня уже пятую минуту. Хочется накричать, ударить, убить... Но для начала я обязана разобраться. Что ему нужно? — Так значит, никакой ты не Борис, — кажется, мои очевидные восклики его только веселят, — Андрей... Семьянин и немного психопат... — Умница, принцесса, — нарушает тишину звонким, издевательским смехом, доводящим до ручки, — А ещё говорят, что блондинки глупые... Зря. Что? Простите, что он сказал? — Кстати, а перекрасить свои шикарные, каштановые локоны в блонд тебя надоумила похоть? — этот вопрос летит прямиком в сердце, кажется, задевая и крылья, — Идеализировала Софью Павловну настолько, что захотела быть похожей на неё? — Что ты... — не в силах сдерживать заикания, пытаюсь выкинуть из себя хоть слово, но ничего не выходит, — Я... я... — Ти-и-и-ше, тише, милая, — вновь подходит ближе и позволяет своим грязным рукам дотронуться до моих обветренных губ, заставляя помолчать, — Я всё понимаю. Тяжело осознавать тот факт, что тебя и твоё тайное влечение раскусили. Но, поверь, тебе повезло, что об этом не узнали остальные... — Ч-ч... Что??? — Ты должна ценить мое благородство, красавица! А иначе я могу сильно разозлиться и тогда... Тебе уж точно не выкрутиться. Он что, угрожает? То есть, этот прыщ действительно хочет использовать против меня мою же информацию? Зря, дяденька. Очень зря. — Собираешься растрепать всем о том, что я влюблена в преподшу? — разражаюсь смехом так громко и убедительно, что умело ввожу его в ступор, — Странный ты, Андрюша... Думаешь, я не смогу тем же образом настучать на твои «наметки педофилии» жене и любимым деткам? Я найду их, где бы они не были. На секунду его взгляд сменяется на проигравше-унылый, но вскоре с пугающей настойчивостью проясняется. — Глупая девчонка, похоже ты так и не поняла... — подступает к моим, почти безжизненно-мечущимся по полу ногам и аккуратно выпинывая их в сторону, удушающе хватает меня за шею, — Твоя любимая блондинка Сонечка - моя любимая жена. В этот момент меня будто хреначит 500 вольтами тока. Внутри всё сжимается, рассудок перестаёт функционировать, а желание жить и вовсе пропадает. Так вот кто этот чертов Андрей... Не просто психопат с повадками педофила, а ещё и её... муженёк. И дочка его - не двадцатитрехлетняя, как он наматывал мне на слух, оторва, а беззащитная школьница Полина. Хотя, судя по её последневременному поведению... Она в отца. Та ещё сука. Знаете это ощущение, когда всё, во что ты верил раньше, вдруг опровергается огромным, достоверным фактом? Правдой. В такие моменты земля уходит из под ног, а собственная жизнь становится никчемной. Сейчас я чувствую именно это. — Не думаю, что тебе удастся разочаровать «откровенной» информацией о том, что её бывший муж - плохой человек, — нахально усмехается, наконец выпустив мою шею из рук, — Ты ведь взрослая девочка. Должна понимать, как обычно женщины относятся к своим бывшим... Вашу мать! Нет, нет... Умоляю, нет! Всё это просто вон, верно? Я не могу находиться здесь и сейчас. Это смешно. Это глупо. Это... это... Бре-е-е-е-ед!!! — Так вы в разводе? — вопрос, уже не требующий ответа, вылетает из моих уст тяжёлой волной, — Вот же... — Вот именно, лапочка, — поправляя растрепанные от переизбытка эмоций волосы, медленно и саркастично хмурится, — Так что разочаровать Сонечку ещё больше мне удастся наврядли. От меня она ожидает чего угодно. И твои глупенькие «угрозы» на меня не подействуют. Поверить не могу... Я попала в настоящую задницу, выбраться из которой, похоже, уже не получится. Может мне стоит просто попросить пистолет и... контрольный в голову? В свою... голову. — А знаешь, что самое интересное, Лизонька? — такой тон я обычно слышала от матери, перед тем как получить по щам, — Я знаю, что вы трахнулись. А, нет. Оказывается ДО были цветочки. Это сейчас мне действительно хочется застрелиться. — Удивительно, как девчонка, напоминающая ей её же в молодости, оказалась с ней в постели, — демонстративно поджимает губы, выбешивающе пожимая плечами, — Удивительно, правда? — Правда! — строгий, женский голос, заставляющий шатена подскочить с места, врывается в полуразрушенную комнату настолько неожиданно, что и моё сердце еле выдерживает. Делаю пару попыток отморгаться и прийти в себя, но слишком поздно. Поздно не для меня. Для него... Оглушающий удар стеклянной бутылкой по успевшей стать мерзкой головенке мужчины, и... Мой выкрик. — Софья Павловна? — наконец мне удаётся успешно разглядеть силуэт, стоящий напротив. Шикарная блондинка с каре в чёрной меховой шубе. — Лиза... — произносит моё имя с нежностью, которую мне, кажется, не приходилось слышать ещё никогда, — Он что, пристегнул тебя? Бросаю быстрый взгляд на собственные, уже окалевшие от холода руки, практически выкрученные в железных, точно таких же ледяных наручниках. Киваю, не в силах вымолвить ни слова. — Удивительный идиот... — закатывая глаза, вскидывает на лицо бледные ладони, — Чтоб его черти в аду подрали! Животное бездушное... Но тут же опомнившись, рысью подбегает к безжизненно, на первый взгляд, лежащему на голом полу телу мужчины и начинает живо рыскать по карманам его пыльной куртёшки. — Есть! — осчастливенно вскрикивает, поднимая руку с маленьким, позолоченным ключом спустя уже полминуты, — Слава богу, мозгов припрятать тщательнее у этого чудовища не хватило. Озабоченно кидается в мою сторону и за считанные мгновения высвобождает мои посиневшие руки из оков грубого железа. Стряхивая с лица только что наметившую путь по красной щеке слезинку, в дрожжи бросаюсь в её крепкие объятия. — Спасибо... Но нежность не длится долго. Уже через миг блондинка вновь оказывается у обмякшего тела бывшего супруга, будто в попытке отыскать в его оборванном шмотье что-то ещё. — Что вы ищите? — уточняю, подбегая и присаживаясь рядом, — Телефон, да? — Разумеется, — даже не глядя в мою сторону, одобрительно кивает, пропуская громкие душные вздохи, — А ты сообразительная! Надеюсь, это был не сарказм. Хотя, какое уже дело? Единственное, чего сейчас хочется нам обоим - выбраться отсюда живыми и, желательно, уверенными в будущем дне. А про телефон... Не сложно догадаться, что она собирается сделать. Оставить нас невиновными... — Ну наконец-то! — выкрикивает, бросая найденный прибор в мои дрожащие руки, — Заходи во все соц.сети, где вы могли переписываться. Быстрей! — А.. Э-э-э... — вывалив подбородок до самого пола, разворачиваю мобильник экраном к себе и убедившись, что пароль не требуется, начинаю делать только что потребованное, — Только ВКонтакте. Мы переписывались только ВКонтакте. — Отлично, — радостно улыбается, жестами упрашивая не отвлекаться, — Заходи и удаляй! Удаляй всё, что только найдёшь. Страдающими от дикого тремора пальцами вбиваю в истории переписок своё имя и, наконец, нахожу всё необходимое. Кажется, он хранил каждое сообщение. Каждый смайлик. С самого начала нашего общения... Если б обстоятельства позволяли, я сейчас же впала бы в безудержную конвульсию. — Готово! — закончив, возвращаю Софье Павловне мобильник, облегченно выдыхая и уже собираясь сваливать из квартиры исчадия ада. — Подожди, — но быстрым движением руки женщина останавливает мою настойчивую активность, — Ещё не всё... Посчитав верным не задавать лишних вопросов, внимательно уславливаюсь в экран телефона и наблюдаю за её дальнейшими действиями. — Мы должны быть уверенными, что на тебя нет никакого компромата. Заходит в галерею и средь небольшого, спасибо богу, количества фотографий начинает рыскать те, что могли бы принадлежать мне. Но ни моих портретов, ни изображений моих близких или друзей найдено не было. В том числе и скринов. В диктофонной книге тоже ничего подозрительного. — У него нет никакого хранилища? — взволнованно интересуюсь, чтобы не облажаться снова, — Или другого устройства, куда он бы мог сохранять все данные? — Очень сомневаюсь. Он слишком самоуверен для того, чтобы фиксировать очевидное. А на «другое устройство» этому психопату бы просто-напросто не хватило денег... Так я и думала. По его замызганной и пугающей лично мой взор квартирке сразу видно, что этот урод тесно связан с алкоголем, наркотой или просто психическим отклонением, явно не позволяющим ему нормально зарабатывать. Хочется расспросить о стольком... Но нет. Пожалуй, лучшим вариантом сейчас будет заткнуться и делать, что она говорит. Не хочу потом страдать всю оставшуюся жизнь. — Значит доказательств у этого мудака больше нет, — выдыхаю, будто сняв с отвердевшей душонки тяжелённый камень, — Нам нужно сваливать... Срочно! Выхватив из рук Сони блистающий дешевеньким экраном телефон и положив его в прежнее место, хватаю преподавательницу за прохладную ладонь и бегом веду нас к выходу.***
Спустя 20 минут Расходиться по домам сразу после инцидента было слишком опрометчиво и опасно. Он знает о нашем местоположении слишком много. Поэтому «переждать» черт его знает что мы решили, расположившись в одном из уютнейших кафе большого торгового центра. Не так давно мы отдыхали здесь с мамой... — Софья Павловна, — отхлебывая из чашки с горячем кофе глоток содержимого, запуганно уставляюсь на совершенно спокойное и даже уверенное лицо блондинки, — Он ведь вернётся, да? Но ничего не отвечая, она лишь с сочувствием и какой-то «материнской» заботой меня оглядывает. По её взгляду не сложно прочесть: «Так вот, какая ты на самом деле, Лизонька. Вовсе не смелая оторва...» — Как вы попали в квартиру? Пропустить мимо ушей и этот вопрос женщина просто не могла. Я прямо-таки чувствую, какое огромное удовольствие ей доставляет высмеивать своего «недомуженька». И это - одна из таких попыток. — У этого психопата куриная память. Забыть о том, что у меня всё ещё есть ключи от его жалкой квартирки, в которую я должна была приехать сегодня забирать оставшиеся вещи, ещё постараться надо. — Простите, если лезу в личное, но, — все-таки рискую затронуть эту тему, — Давно вы в разводе? — Два года. Два... То есть, это примерно то время, когда я закончила школу. Получается, он узнал обо мне и завязал общение ещё будучи её супругом? Охренеть! Неужели он ещё тогда подозревал её? Но... Как? Из ебанутых раздумий меня вывел предательский звонок. Причём на телефон Софьи Павловны. — Это он... — тихо шепчет блондинка, стирая со лба капли истеричного пота, — Твою же... Но, не теряясь, выхватываю из ее рук мобильный, прям как полчаса тому назад, в той жуткой квартире, и принимаю вызов, переведя его на громкую связь. — Ты могла убить меня, дура, — первое, что нам приходится услышать от грубого мудачка, — Совсем из ума выжила? Первые десять секунд побледневшая от накатывающего инсульта Соня не могла вымолвить ни звука, но в какой-то момент, словно в последний раз взглянув на меня и на чёртово имя, чёрными буквами горящее в экране мобильника, взяла себя в руки, и... — Я не люблю тебя, Андрей. Ты давно мне не нужен, потому что единственное хорошее, что я от тебя получила - это наши дети. Но ты не достоин общения даже с ними. И теперь я просто хочу, чтобы ты знал... Никакого компромата на Лизу у тебя больше нет. А если ты все-таки решишь придумать очередной идиотский план своей маленькой, дурной головкой - сильно пожалеешь об этом. Потому что прямо сейчас мы пойдём к знакомому врачу, который гарантирует анонимность, если я того попрошу, и потребую его снять с девочки твои побои...