— Кажется, мы не успели...
Очевидный факт гранитным остриём вылетел из уст Сонечки.
— И что теперь делать?
Смотрю на ее заспанные глаза, которые не стыдятся демонстрировать размазанную тушь и потекшую, хоть уже и засохшую подводку.
— Если папа увидит тебя такой - нам обоим конец, — произношу тихо и не без уныния, — Беги в ванную. Быстрее!
Не задавая лишних вопросов, покорно кивает и, за долю секунд сбрасывая с себя всю верхнюю одежду, на цыпочках несётся в ванную комнату.
Мгновенье, и... Вновь звонок. Ещё более настойчивый.
Надо срочно придумать что-то ещё. Только вот что? Го-о-о-споди, хоть я и плохо в тебя верю, но, молю, помоги!
Единственная идея, которая успевает ворваться в мою не выспавшуюся бошку заставляет меня волчком метнутся к кожаному рюкзаку и вытащить оттуда парочку тетрадей и учебник по антропологии, и скинуть их на кухонный стол.
— Фуф-ф-ф... — в момент проносится в головенке, — Вроде правдоподобно.
Слышу звук возящихся в дверном проёме ключей.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! У папы же есть дубликат... Но уж нет. Ты меня не переиграешь.
Словно угорелая несусь ко входу, выкрикнув при этом что-то вроде:
— Подожди, пап! Я сейчас открою!
В эту же секунду улавливаю тишину. Кажется он услышал меня. А значит - да, бог есть!
Улыбаюсь собственным мыслям и нервно сбросив с лица пару непослушных прядок золотистых волос, наконец отпираю чёртову дверь.
— Доброе у-у-утро, пап!
Первые секунд десять на меня подозрительным хмуротом таращится лицо высокого, брюнетистого, но уже слегка поседевшего, симпатичного мужчины.
По-моему, с годами мой отец все хорошеет... Как же я по нему соскучилась!
— Привет, пуп, — делает шаг навстречу и, кажется, наконец расслабляется, — Спала что-ли?
Ну, что ж, Лизонька. Готовься сочинять легенду. Ты же когда-то хотела поступать в театральный...
— Да нет, я давно встала, — совершаю легкую паузу, пораскинув мозгами, а после почти уверенно продолжаю, — Просто у меня с утра занятие. Считай, с репетитором. Поэтому твоё сообщение прочесть удалось только минуты две назад.
Выслушав мою ересь - хотя о том, что это ересь, знаем только мы с Софой, - папа сначала затупляет взгляд в одну точку, а затем чутка нахмурившись возвращает его мне.
— Не понял. Какой ещё репетитор?
— Кстати, да, — голос откуда-то из-за папиной спины заставляет меня подпрыгнуть, — Я тоже что-то не особо поняла!
В судорогах хватаюсь за сердце и, закатывая глаза, язвительно выдыхаю:
— О бо-о-о-ги, мама?!
— Привет, доча, — беспардонно сдвинув отца с порога, вальяжно проходит в квартиру, — Так что за репетитор?
Честно - я уже подзабыла о содержании текста в папиных сообщениях. Он ведь писал: «МЫ заедем». Мы, блять, а не «я».
А про маму то я и не подумала...
— Ты меня напугала, — выкидываю первое, что приходит на ум, — Уже думала, не приедешь.
— С чего бы это? — как всегда презрительно ухмыляется, — Или ты уже не рада меня видеть?
— Боже... Да нет же, мам! Рада я, рада, — недовольно поджимаю губы и жестом предлагаю родителям войти и закрыть уже эту сраную дверь, — Просто обычно ты заходишь первой...
— Да телефон в машине забыла! Пришлось возвращаться.
Хихикаю и понимающе киваю, понимая, что за то время, что я живу отдельно, мамины привычки «забывать ценные вещи» никуда не делись.
Это тот случай, когда постоянство заставляет волноваться. За неё.
— Так, вы сильно голодные? — демонстративно интересуюсь, лишь бы хоть как-то отвлечь предков, — Могу вам яишенку забабахать... Ну или просто чай?
Но прежде чем я получаю ответ, внимание всей нашей семейки привлекает распахнутая из ванной дверь. И привлекательная, уже полностью ухоженная и даже накрашенная блондинка на пороге.
Да ладно? Сколько прошло? Минуты 4? Пять от силы... А она уже готова?
Вот это я понимаю - идеальная женщина!
— О-о-о, а вот и мой репетитор, — наигранно восхищаюсь и подхожу поближе к Соне, указывая на неё рукой, — Ну, знакомьтесь, что-ли...
Ловлю на себе неловкий и даже слегка перепуганный взгляд блондинки, и поворачиваясь к родителям спиной рискую мимически намекнуть ей на то, что сейчас мы будем разыгрывать сценку «Умный преподаватель и прилежная студентка».
Видимо быстро осознав, что сейчас будет, кротко, почти незаметно кивает и тут же переводит свой взор на моих мамулю и папулю.
— Здравствуйте, — подойдя к незнакомцам совсем вплотную, моя любовь дружелюбно представляется, — Софья Павловна!
Первым руку тянет отец. Не удивительно... Дай ему волю - он охмутал бы всех моих преподш...
— Здравствуйте. Сергей!
— Очень приятно, — мило улыбается и живо переводит взгляд на следующего родителя, — Ммм...
— Анастасия, — наконец реагирует мама, — Можно просто Настя.
Ещё несколько мгновений самые близкие для меня люди испепеляют друг друга абсолютно сбитым с толку, любопытным и желающим разобраться в происходящем взглядом.
Но при этом все прилежно лыбятся. Вот что значит взрослые...
— А-а-а-а, — тишину решается нарушить отец, — Почему занятия в такую рань? Девять утра...
Соня истерично вздрагивает и нерешительно таращится на меня, в поиске хоть какой-то поддержки.
— Пап, ну мне ж уже не тринадцать лет, — принимаю удар на себя, мечтая как можно скорее отмазать бедную Сонечку от сумбурных расспросов, — У меня были некоторые трудности в изучении... Антропологии. А Софья Павловна, будучи, кстати, только преподавателем, без всякого опыта в репетиторстве, согласилась со мной позаниматься. Свободное время у неё, в основном, только в выходные по утрам. Так что ничего такого.
— Ничего себе, — явно опешив, отвечает мама, — А с чего вдруг такое исключение для нашей дочери?
Чё-ё-ёрт, мама, твою же за ногу... Ну почему тебе всегда хочется залезть в каждую дырку? Ну исключение и исключение. В чем проблема?
Просто порадуйтесь за меня и забудьте.
— Лиза - неплохая студентка, — Соня всё-таки рискует ответить без моей помощи, — Будет обидно, если на экзамене из-за одного только несчастного предмета её завалят. Потому что принимать буду не только я.
Ого-о-о-о... А вот это действительно было охренеть! Так заморочиться только для того, чтобы отмазать меня?
Ах, да! Забыла. Отмазывает она ещё и себя. Возможно даже в первую очередь...
— Ой, подождите, — и вновь мою матушку озаряет, причём не в самое подходящее время, — Софья Павловна... Такое знакомое имя...
Нет! Нет! Нет!
Пожалуйста, не вспоминай... Не нужно. Ты же сделаешь только хуже!
— Точно! — но на этот раз память ее, увы, не подводит, — Так это вы - та школьная учительница биологии? Лиза столько о вас рассказывала!
Блять... Охуенно... Спасибо, что называется, жизнь. Так стремно мне не было давненько.
Да ладно мне? А Соня то? Соня!
Сейчас родители явно смутят ее своими рассказами о моей к ней «школьной симпатии», и ей станет максимально неловко. Уже чую.
— Да, я, — признаётся, нервно сглатывая слюну и с недовольством поглядывает на мое лицо, — Это, кстати, тоже стало одним из поводов её подтянуть. Не чужие, всё-таки, друг другу люди...
(Ага. Знали бы родители, насколько прямо «не чужие»)
— Ой-й-й, как хорошо, что есть такие преподаватели! — и не сомневалась, что мама отвесит ей хотя бы парочку душераздирающих комплиментов, — Спасибо вам за это большое, Софья Павловна!
Расхвалив женщину, которая ещё несколько минут назад валялась со мной в постеле, мама перешла на более «благодарный» уровень, пару раз даже задев Соню за плечо и аккуратно погладив ее по ним.
О, боже... Мама... Ма-а-а-ама...
— Да что вы, — Соня же смущенно ёжится, будто мысленно ругая себя за сговор с малолеткой и откровенное враньё взрослым, честным людям, — Пустяки!
Твою же мать... Мне уже самой не по себе от всего этого цирка.
Но каааак? Как, скажите мне, я должна была признаться парочке ярких гомофобов в том, что влюбилась в разведёнку с двумя детьми? В том то, блять, и дело, что никак.
Соню на следующий же день поперли бы из вуза, если не засадили бы за херову решетку, а я... Я бы просто сдохла с горя.
— Вы меня извините, но мне, кажется, уже пора.
Произнеся это с лицом, полным боли и презрения к собственной личности, Соня натянуто приулыбнулась и уверенно направилась к выходу.
— Как? Уже? — в смятении выкрикивает уже успевшая очароваться антропологичкой мама, — А вы что, уже закончили заниматься?
— Да, мам, закончили, — восклицаю, не позволяя Соне ответить первой, — Я же говорила тебе, что Софья Павловна очень занятая. И ей правда уже пора.
Преподнеся это как данность, ввожу родителей в эмоциональный тупик. Судя по их выпученным глазёнкам, они явно уже придумали в своей голове план, как поближе познакомиться с этой, на первый взгляд вызывающей доверие, очаровательной блондинкой.
Но, извините. Я слишком рискую, чтобы это допустить.
— Софья Павловна, подождите, — вновь выдаёт озабоченная новой персоной в нашей общей жизни, мама, — Так может хотя бы на чай останетесь?
Две секунды молчания. А затем краткий и не внушающий доверия ответ:
— Большое спасибо за предложение, но чаю мы уже напились...
На этой ноте блондинка без всяких эмоций накидывает на себя меховую шубу, со скоростью света застёгивает симпатичные сапоги и хватает в руки тёплую шапку, одарив нас всех фальшиво-счастливой улыбкой.
— Ещё раз спасибо! Очень рада была познакомиться. Всего вам доброго!
— И вам спасибо, — выкрикивают ей вслед все ещё не отошедшие от увиденного родители, — До свидания!
Дверь захлопывается. А вместе с этим ко мне приходит грузное, вычурное понимание того, что прямо сейчас мне предстоит ответить на великое множество взрослых вопросов...
***
Пятнадцать минут спустя
— То есть, говоришь, у неё просто не было настроения?
— Да-а-а-а, мам! Да!
Уже которую минуту пытаюсь убедить родителей в том, что мы с этой прекрасной дамой действительно занимались антропологией, а не гоняли чаи и вспоминали о школьных годах.
Интересно, и почему родители с таким трудом мне верят?
— Да чего ты психуешь то сразу? Спросить уже нельзя, что-ли? — возмущённо вопит любопытная мама, — Ты просто сама вечно всё скрываешь... Ни слова, ни объяснений не дождёшься. Такая же как твой брат!
— Ма, а по-моему психую здесь не я, — иронично ухмыляюсь, намекая на неё саму, — И вообще, в этот раз все так, как я уже сто раз вам сказала. Она пришла - мы позанимались - она ушла. Всё!
Вот же чёрт! Моя чрезмерная скрытность и постоянное желание утаить как можно больше сокровенной информации от любимых родителей в настоящее время вставляют мне палки в колёса.
Надо было с детства говорить им только правду. Но кто ж знал...
— Ну, судя по твоему безразличию к ее персоне, ты так и не поговорила с ней, да?
— Чего-о-о-о? — мои зрачки плюхано расширяются, а руки зачем-то начинают готовиться к схватке, — Так, мам. Погоди. Ни че щас не поняла... Не поговорила о чем?
На мою «кратковременную память» мамуля реагирует весьма неоднозначно, с презрением закатывая глаза и вальяжно откидываясь на спинку кухонного стула.
— Ну как о чём, Лиза?!!
Не, ну а что? Неужели я должна понимать ее с полуслова?
Извините. Не в моих силах.
— Ты же сама весь одиннадцатый класс проныла мне о том, что как-то там накосячила и собираешься извиниться, — это был итоговый удар в мое хрупкое сердечко, — Ты же эту Софью Павловну имела в виду? Или я что-то путаю?
«Эту»? Можно подумать, у нас в шкалке этих «Соф Палн» полно... Во смешная.
Хотя, смешная в этой ситуации, по видимому, я. Это ж надо было так спалиться? А мама молодец - не забыла мою школьную боль...
А то иногда кажется, что она вообще меня не слушает.
— Да, мам. Она это. Она.
Зачем я призналась? Да потому что надоело выдумывать всякую ересь на ходу. Пошло оно всё...
Пусть знают хотя бы очевидное.
— Мы поговорили с ней, мам. Поговорили.
— А-а-а, ну дак так бы сразу и сказала, — грусть моментально сползает с лица осчастливенной женщины и превращается в грандиозную улыбку, — Теперь хотя бы ясно, почему она взялась тебя ... Натаскивать.
На моем лице тут же всплывает саркастичная улыбка, за долю секунд перетёкшая в тихий смешок.
Натаскивать... О боги... Зря ты сказала это, мамочка. Я же теперь не успокоюсь!
— Эй, ты чего?
Смущенные взгляды родителей в раз уставляются на уже почти ржущую меня.
Ти-и-ише, Лизонька, тише... Нельзя же так глупо палиться!
— Всё нормально, забейте — отмахиваюсь и моментально допивая из стакана подстывший чай, встаю из-за стола, — Просто шутку вспомнила...
***
Воскресенье, 10:00
В свой второй выходной мне вновь пришлось проснуться утром, а не в два часа дня, как я люблю, всё по той же причине - дурацкие сообщения.
Хотя, признаю. На этот раз не такие уж они и дурацкие... Даже наоборот.
Ведь это Софья Павловна.
9:59
— Лиза, доброе утро. Пожалуйста, набери мне, как встанешь. Нужно поговорить.
На мгновенье успеваю задуматься и пропустить пару испуганных драгунов, но после в судорогах набираю её номер.
— Соня? Алло?
— О, уже встала? — нотки радости в ее голосе заставляют меня улыбнуться, но, кажется, это не надолго, — А-а-а, ясно... Я тебя разбудила, да?
— Всё нормально, забей, — мысленно посылаю усталость нахрен, мечтая лишь об одном: не ставить ее в неловкое положение, — Доброе утро!
— Да, доброе...
Вашу же мать! Что-то королева сегодня совсем не в духе. И что с её тоном?
Неужели грустит?
— Со-о-онь, — в попытке разобраться, аккуратно повторяю любимое имя, — Что-то случилось?
Почти минутная пауза.
Она что - уснула?
— Эй-й-й! Сонь?
— Э-э-э...А? Что? — через экран чувствую её растерянность и отстранённую лихорадку, — А, да.. Извини. Я тут, да.
— Я спрашиваю, случилось что?
И снова молчок.
Богом клянусь: когда-нибудь её загадочность меня доведёт!
— Да, Лиза, — спустя длительные мгновения все-таки честно отвечает, — Случилось.
— Что?
Мандраж берет надо мной верх ещё перед тем, как я узнаю причину. Вот же утречко...
— Ты знаешь, я не люблю разбалтывать лишнее по телефону, — отвечает принципиально и чуть стервозно, — Нужно увидеться. И чем раньше, тем лучше.
Несмотря на все, казалось бы, четко-отточенные фразы, которые эта стальная блондинка выпускает из своих уст вот уже минуту, я научилась чувствовать ее истину.
Она испугана. Сама. Я слышу дрожь в ее голосе. Дрожь, которую остальные не уловили бы и близко.
Да что же ты делаешь со мной, Сонечка?
— Уверена, что не хочешь объяснить хотя бы часть сейчас?
— Лиза, твою же мать! — выкрикивает это уже слишком громко и грубо, что хочется провалиться на месте, — Я же объяснила по-человечески!
Молчу. Потому что не могу представить, что в таком случае вообще возможно ответить.
Просто так орать она бы не стала. Я вообще редко наблюдаю за ней такое.
А значит - я полная идиотка, раз довела её до истерики.
— Прости... — после очередной минуты гробовой тишины вырывается, заметьте, из ЕЁ прекрасных уст, — Я не хотела...
— Всё нормально, не извиняйся.
Не хочу выяснять отношения. Я слишком влюблена для этого. Пусть будет так, как она желает.
— Хорошо, Сонь. Давай встретимся. От тебя только... Где и во сколько?
