Обещай все забыть

- Но мои вещи… - Драко растерянно посмотрел на адвоката. Он был готов к любому повороту событий, однако не так внезапно… Едва в зал Визенгамота ввели отца, Драко понял, что сделка уже свершилась. Ему захотелось поежиться и плотнее запахнуться в мантию, столько холода было во взгляде, которым Люциус скользнул по рядам кресел. На мгновение, не больше, глаза отца и сына встретились, но Драко не уловил даже проблеска тепла. Нет, в них не было ни злости, ни ненависти, только ледяное равнодушие. Ведь игрок не обязан испытывать какие-либо чувства к пешке на шахматной доске. Она просто выполнит свою функцию, а будет ли она в безопасности, уже не важно. Умом Драко все это прекрасно понимал, его с младенчества учили руководствоваться в своих поступках именно этими соображениями. Но, вопреки логике, ему хотелось броситься отцу на шею и расплакаться. «Папа! Ведь я же твой ребенок, не отдавай меня никому! Защити меня, мне так страшно!» Но Люциус, похожий на повзрослевшее зеркальное отражение Драко, смотрел на сына, как на абсолютно постороннего человека. С какой же из сторон он расплатился серебряной монеткой по имени Драко Малфой? Невил целый день не находил себе места. Работа не спорилась. Тюльпаны попадались под руку так же часто, как и сорняки. Увидев это безобразие, мистер Ливз наорал на Невила и прогнал его. Лонгботтом с облегчением бросил прополку и вернулся в сторожку. Но там ему стало еще беспокойнее. Он потерянно ходил из угла в угол, выглядывал за дверь. В конце концов, Невил улегся в кровать и обнял подушку Драко, вдыхая запах его волос. Была уже почти ночь, когда курьерская сова принесла экстренный выпуск «Ежедневного пророка». Видимо, это отправил ему сержант Вестидж. Открывать пакет не хотелось. Если новости приходят из газет, то вряд ли это хорошие новости. Дрожащими руками Невил развернул газету. С первой страницы на него смотрел Драко. Он выглядел как обычно - надменным и уверенным в себе. Небрежным движением он чуть поворачивал голову, бросая короткий взгляд в камеру. Если бы Лонгботтом не изучил его так хорошо, то никогда не уловил бы выражение растерянности в его глазах. Невил перегнул страницу, чтобы колдография Драко не отвлекала его, и с трудом сосредоточился на статье. «Сегодня на заседании Визенгамота давал свидетельские показания Люциус Малфой, подозреваемый в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть. Напомним, что Малфой, входящий в десятку богатейших магов Европы, до недавнего времени являлся одной из самых значительных персон магической Британии. Подтвержденные фактами свидетельства Малфоя заставили суд взглянуть с новой точки зрения на инцидент, произошедший нынешней весной в Отделе Тайн Министерства Магии. Судя по всему, под арестом окажутся некоторые представители древних магических родов, а также кое-какие чиновники Министерства не самого низкого ранга. Несмотря на то, что суд признал ценность его показаний, Люциусу Малфою пока не удалось получить освобождение. Но, благодаря стараниям его адвокатов, ему были смягчены условия содержания. Он будет переведен в отдельную камеру со всеми удобствами в одном из новых, современных зданий магической тюрьмы Азкабан. Кроме того, большим достижением адвокатов можно считать и то, что наследник Малфоев, юный Драко, был отпущен из-под надзора авроров, под которым находился с момента ареста его отца, и прямо из зала суда отправился в сопровождении матери в родовое поместье Малфой-менор». Строчки поплыли у Невила перед глазами. - Я же не успел попрощаться… - потерянно пробормотал Невил, не замечая, что комкает газету в руках. - Ваши вещи доставят прямо в поместье, мастер Малфой! – подобострастно закивал адвокат, такой блестящий, будто его целиком окунули в гнездо корнуольских слизней. – Если хоть малейшая безделушка пропадет, отвечать будет администрация квиддичного лагеря! Поверенный обернулся к аврору. Но сержант Вестидж смотрел не на него, а на Драко. Казалось, тот с утра успел повзрослеть на добрых лет пять. Уже никто не дал бы этому юноше шестнадцать. Но отчаянье в его глазах было совершенно детским, паническим. «Как бы пацан не наделал глупостей…» - подумал Остин. - Мне нужно кое-что сказать аврору, - заявил Драко и высокомерным малфоевским жестом отодвинул склизкого адвоката в сторону. Если тот и удивился, то никак это не показал и перечить не посмел. - Сделай так, чтобы нас не слышали, - прошипел Малфой сквозь зубы, хватая Остина за локоть и оттаскивая в сторону. Похоже, он быстро восстановил привычку всеми командовать. Ну ладно, сержант решил один раз позволить ему такую наглость. Аврор, не вынимая палочку из рукава, пробормотал заглушающее заклинание. - Говори! - Все произошло совсем не так, как я думал… - Драко посмотрел аврору прямо в глаза. – Ты помнишь наш разговор? – Остин кивнул. – Мои слова остаются в силе. А что скажешь ты? Ты позаботишься о Лонгботтоме? Сержант растерялся. Он ждал какой-то просьбы, может, жалобы. Но не этого. - Просто не знаю даже, что тебе ответить… Ты уверен, что хочешь этого? - Да, я уверен… - ответил Драко очень тихо, почти не размыкая губ. Он поднял голову. Его лицо выражало холодную надменность, но Остин стоял слишком близко - он отчетливо видел крохотные бисеринки слезинок, дрожащие на кончиках ресниц. – Ты только скажи ему… скажи, что я... – Драко закусил бескровные губы. - Что? – подтолкнул Остин внезапно замолчавшего Малфоя. Тот покачал головой: - Нет, ничего не надо. - Ну и зря. Я бы на твоем месте признался, – возразил сержант. – Он должен знать. - Не стоит. – снова помотал головой Драко. - Ладно, я позабочусь о Невиле, а ты не отчаивайся! – молодой аврор быстрым незаметным движением пожал мальчику руку и произнес уже совершенно другим, официальным тоном. – Я лично прослежу, чтобы ваши вещи были упакованы и доставлены в ближайшее время, мистер Малфой. Драко кивнул с непроницаемым видом и удалился вслед за адвокатом. Его лицо было таким невозмутимым, что Остин ни за что бы не поверил, что он минуту назад чуть не плакал, если бы сам не видел. Аврор только подивился железному самообладанию Малфоя. Наверное, это входит в программу их семейного воспитания. Сержанту очень хотелось помочь мальчишкам. Ведь они даже проститься не успели! Если уж Малфой так переживает, страшно подумать, что творится с Невилом, который остался в одиночестве и неизвестности. А Остин обещал Малфою позаботиться о нем. Удивительно, как это у них получилось стать союзниками… Вестидж ловко увернулся от зачарованной летающей записки, метившей ему прямо в лоб, и, поймав, развернул ее. Начальство как всегда требовало с него отчеты, а приписка уведомляла, что он должен сдать в хозяйственный отдел по описи все использованные сегодня портключи. «Бюрократы» - поморщился сержант. И тут его осенило… Метким броском бывшего квиддичного нападающего Остин закинул смятую записку в мусорную корзину и помчался в Аврорат по лабиринту мрачных коридоров, распугивая степенных министерских служащих. Ненасытное чрево большого дубового сундука, стоящего посреди комнаты, постепенно заполнялось вещами. Аврор Вестидж методично взмахивал палочкой, заученно повторяя короткое заклинание. Невил сидел на полу и апатично наблюдал, как каминная решетка, скатерть и ковер уменьшаются и скрываются внутри деревянного монстра, следом за ними исчезали одна за другой мантии Драко Малфоя. «Если бы он был здесь, я бы попросил одну на память» - подумал Невил. Ему не нужны были эти, шикарные и дорогие… Он бы хотел ту черную мантию, в которой Драко работал сегодня. Чтобы она пахла им самим, а не ароматическими отдушками. Но Малфою пришлось уехать прямо в ней. Вернувшись домой, он наверняка уже выкинул грязную мантию на помойку. Невил очень ярко представил, как мечта сбывается, и на дне его, самого обычного сундука из потемневшего березового дерева, (там еще сбоку вырезано «Лонгботтом» – его отец старался в одиннадцать лет перед отправкой в Хогвартс), хранится старая мантия Драко из тусклого черного шелка. Как Невил запускает руку под стопку своих поношенных рубашек и касается гладкой прохладной ткани. А на пальцах потом остается едва уловимый его запах… В глазах нестерпимо защипало, и Невил уткнулся лицом в колени. Ему хотелось зареветь в голос, как маленькому, но он стеснялся сержанта Вестиджа. Тут аврор подошел, сел на пол рядом с Невилом и положил руку ему на плечи. От этого жеста словно открылся какой-то кран, и слезы, наконец, хлынули из глаз.