***
Был уже почти полдень, когда Джемре открыла глаза. На какое-то мгновение ей показалась, что все хорошо, она спит в своей постели, в своей комнате. Вот сейчас зайдет Дженк и скажет: «Доброе утро, соня, вставай! Уже утро!» Но в комнате стояла тишина. Осознание всего произошедшего медленно возвращалось к ней. Дженк ушел! Но, что странно, тягостного ощущения не было. Джемре встала и прошлась по комнате, подойдя к комоду, открыла ящик. В нем лежали рубашки. Взяв одну из них, прижала к лицу, в надежде ощутить его запах. «Вы не забудете меня, хотя это и так невозможно», - прозвучал в голове такой знакомый и родной голос. - Ты прав, это невозможно... Чтобы вспоминать, нужно сначала забыть. А разве можно вспоминать человека, которого нельзя забыть? Те, кого мы любим — живут. Они постоянно с нами. Они живут в нашей душе. Их нельзя забыть и поэтому нельзя вспоминать. Их можно только чувствовать. Они всегда рядом… Сколько она простояла с его рубашкой в руках? Минуту, а, может быть, час? Она не знала, о чем думает. Ни о чем и обо всем. Мысли перескакивали с одного на другое. «Умут! Дженк сказал, что я должна позаботиться о нем!» - вспомнила она. Джемре положила рубашку на место, быстро оделась и вышла из комнаты. Башак только что покормила Умута и играла с ним, показывая разные игрушки, улыбаясь и щекоча малышу носик, отчего тот заливисто смеялся. Когда Джемре вошла в комнату, Башак перевела на нее напряженный взгляд. — Я могу погулять с Умутом? - несмело спросила Джемре, подходя к женщине с ребенком на руках. — Разве тебе нужно спрашивать у меня разрешение? - удивилась Башак. Почему-то Джемре не подумала об этом. Действительно, ей ведь не нужно разрешение, чтобы провести время с ребенком, которого именно ей доверили его родители. Взяв малыша из рук Башак, направилась вместе с ним к выходу. — Умут, малыш, пойдем прогуляемся немного. Тетя очень хочет с тобой поиграть. Они вышли в сад. Солнышко пригревало, но не жгло, в воздухе носились нежные ароматы свежей зелени и распустившихся на клумбах цветов. Джемре уселась за столик в тени раскидистого дерева напротив парадного входа. Пока малыш своими ручонками пытался дотянуться до ее волос, она рассматривала его маленькое личико. "На кого он похож? На сестру? Или на Дженка? - думала Джемре. - Непонятно пока. Он просто маленький мальчик - сын Дженка, и Дженк просил позаботиться о нем, создать для него семью". Пока она размышляла, к ним подошла Дамла. Погладив Умута по голове, присела рядом. — Джемре… - вскинула глаза Дамла. — Да? - голос Джемре прозвучал глухо, словно безжизненно. — Что ты собираешься делать? Джемре посмотрела на нее в некотором замешательстве, словно не поняла о чем речь. В это время в ворота особняка въехала машина и остановилась напротив крыльца. С заднего сидения вылез Недим и прямиком направился к девушкам. Едва он подошел, как у Дамлы зазвонил телефон. — Дживан звонит! Джемре, это Дживан! — вскочив со стула с этими словами, Дамла отбежала в сторонку, обрадованно тараторя в трубку, — Дживан! Как хорошо, что ты позвонил… Недим остановился рядом с Джемре, которая сухо сказав ему "Добрый день, Недим", вновь отвернулась к Умуту. Окатив ее быстрым внимательным взглядом, он сделал для себя вывод, что Джемре неплохо справилась с ситуацией. Ее настроение ему понравилось - она играла с ребенком и выглядела отдохнувшей. Недим слегка расслабился, он опасался, что увидит такую же реакцию как у Дамлы — постоянные, непросыхающие слезы. Но нет! И это его обрадовало и воодушевило. — Джемре, — начал он издалека, — ребенку нужна семья… Джемре молчала, не поднимая глаз, продолжая сюсюкать с малышом. — Я собираюсь оформить опекунство над Умутом, — бросив настороженный взгляд исподлобья, сказал Недим. Джемре отвлеклась и посмотрела на него совершенно непроницаемым взглядом. По ее глазам Недим никак не мог понять, что она думает и чувствует. Несколько секунд она как-будто раздумывала над его словами, но так ничего и не сказав, снова отвернулась к ребенку. — Дженк просил дать его сыну семью. Я хочу стать ему настоящим отцом… Вместо Дженка. Джемре застыла на какой-то момент, потом неопределенно двинула головой, что было воспринято Недимом, как одобрение. Склонившись, он прикоснулся к ее руке, а заглянув в лицо, встретил все тот же пустой взгляд бархатных карих глаз. Ободренный ее молчаливым согласием Недим продолжил: — Я бы хотел, чтобы и мать у него была…***
Дарио быстро шел по коридорам нейрохирургического центра в Турине. Накануне позвонил Дженк, чтобы сказать, что ему назначили операцию на следующий день. Дарио планировал еще немного задержаться в Стамбуле, встретиться с Дамлой, но пришлось срочно возвращаться в Италию. Он не мог оставить друга совсем одного в такой момент. Резко распахнув дверь в палату, сицилиец увидел Дженка, сгорбленно сидящего на кровати. — Вылетел первым рейсом, как только ты позвонил! Что сказал доктор? — Завтра у меня операция и мне повезло, что освободилось место в расписании, — скривился Дженк, — незачем было так торопиться. Дарио присел рядом с ним. — Я был в Стамбуле, на твоих похоронах. — Как все прошло? - Дженк горько усмехнулся. — Нормально, тебя похоронили. — Да уж… Наступила пауза. — Дарио, мне кажется, мы переборщили со смертью. Я схожу с ума от волнения. Как там Дамла… и остальные… — не спуская глаз со своих стиснутых рук, проговорил Дженк. — Джемре? На кладбище ее не было. Дамла убита горем, конечно, но она придет в себя. В конце концов, она — молодая девушка, и жизнь возьмет свое. Дарио внезапно психанул. — Ты думаешь, мне по себе? Я тоже не железный… Но, Дженк, чтобы разобраться со всеми, тебе нужно время и спокойствие. Кто бы ни был твой враг, он должен быть абсолютно уверен в своей победе. Не нужно оставлять сомнений, они могут оказаться губительными. Не думай сейчас об этом. Лучше расскажи, что сказал доктор о возможном результате операции. — Все сложно и ничего неизвестно... Есть большой риск осложнений. — У тебя есть для чего жить! - Дарио стиснул плечо друга. — И все же, если я умру… скажи Джемре, что… я всегда любил ее больше всего на свете… — Ты не умрешь! Мы не для этого затеяли все это дело, чтобы ты так просто взял и умер! Ты слышишь? Дарио притянул Дженка к себе и крепко обнял, пряча от того глаза, в которых стояли слезы. — Ты не умрешь, я не позволю тебе умереть, брат!