***
Дженка перевели в палату, но он еще не полностью пришел в сознание. Иногда открывал глаза, иногда стонал от боли. И снова проваливался в медикаментозный сон. Марина сидела около него и рассматривала его лицо. Он изменился. Она помнила его еще мальчишкой, потом веселым и красивым парнем, от которого обмирали все девушки. Она приезжала к Дарио достаточно часто, особенно до того, как вышла замуж. Потом Дарио уже сам бывал у нее на каникулах. Дверь в палату открылась и на пороге появился ее брат. Сначала заглянул, потом уже вошел. — Как он? — Так же пока. Марина легким движением погладила Дженка по плечу. Дарио бросил долгий взгляд на его лицо и повязки на голове. Как странно было видеть друга таким. Дарио слегка повел плечами и перевел взгляд на сестру. — Никто, кроме тебя, не позаботится о нем лучше. Кому еще я мог его доверить, как не родной сестре? Марина улыбнулась. На ее очаровательном лице самыми красивыми были ее глаза — темно-голубые и она, также как и ее брат, умела выразить ими любые эмоции или оставить непроницаемыми для других. В ней текла та же сицилийская кровь, не знающая меры ни в чем — ни в любви, ни в беспощадности к врагам. — Ты заменила мне мать, дорогая. А сейчас моему единственному другу нужна твоя любовь и забота. Ты ведь знаешь, что он мне как брат, хотя в нас течет и разная кровь. Я не могу смотреть на него в таком состоянии. Он болен, болен не только телом, но и душой. И только тебе по силам залечить его раны, как и мои когда-то… По лицу Марины пробежала тень. — Я заменила тебе мать, да. Но я никогда в жизни не забуду о том, что стала причиной смерти твоей настоящей матери. Дарио закрыл ей рот рукой. — Я думал, мы уже давно закрыли эту тему, не говори так, ни отец, ни я никогда не считали тебя виновной в том, что произошло. Марина горько улыбнулась. В кармане сицилийца загудел и завибрировал телефон. Он взял трубку и вышел из палаты. Когда он вернулся, лицо его было бесстрастным, как всегда, но по металлическим отблескам в его глазах, Марина сразу поняла, что что-то случилось. Она даже не спросила, а вопросительно посмотрела на брата. — Позвонил мой человек, мне срочно нужно вернуться в Стамбул. — Что-то серьезное? — Не знаю пока. Жена Дженка пропала, ее нет дома. Я разберусь. Лицо Дарио стало жестким, глаза прищурились, но все равно не скрывали хищного блеска. — Я найду ее. Подключу все связи, из-под земли достану, если потребуется. Бросив взгляд в сторону Дженка, добавил: — Если он придет в себя… Марина нахмурилась. — За кого ты меня принимаешь? — гневно сверкнула она глазами. Дарио только улыбнулся и быстро вышел из палаты.***
Недим приехал в офис. Сидел в своем кабинете, бессмысленно листая какие-то документы. Он не вникал в подробности. Слова Джемре никак не отпускали его. А тут еще Ойя! Что ей надо? Хотя, он знал, что она хочет. Ему позвонила секретарша, прервав ход его мыслей и сообщила, что некий господин Хасан, нотариус, хочет с ним поговорить. — Нотариус? Хорошо, соедини меня. — Алло, здравствуйте. — Здравствуйте, господин Недим. У меня для вас есть важная информация. Дело в том, что господин Дженк Карачай оставил завещание. И я бы хотел огласить его. Но я настаиваю, чтобы все члены вашей семьи присутствовали при этом. — Вот как? Хорошо, но из членов семьи остались только я и Дамла, его сестра. — Вот и отлично, значит мы поняли друг друга. Тогда послезавтра в десять утра я буду ждать вас и госпожу Дамлу в моем офисе. Адрес я оставлю у секретаря. Спасибо. Ничего себе, Дженк даже оставил завещание! Наверное, он решил признать Умута своим сыном. Ну, конечно. Отлично, тем лучше. Снова зазвонил телефон. Что за день сегодня! Все только и делают, что звонят. Его все это раздражало! Со злостью он схватил папку со стола и швырнул на пол. Кто это на этот раз? На этот раз звонила Дамла. И голос ее был очень взволнованным: — Недим, где Джемре? Ее нигде нет. Когда ты вернешься? — Скоро. Я выезжаю сейчас домой. Он глянул на часы. Который час? Уже за полдень! Куда она подевалась? Недим уже сам немного заволновался. Хотел дозвониться до Юсуфа, но у того, как назло, был отключен телефон. Как не вовремя! Нужно что-то сделать. Когда он вернулся домой, госпожа Сехер сидела на диване в гостиной и плакала. Нуртен и Дамла пытались ее успокоить. Дамла, увидев Недима, бросилась на него чуть ли не с кулаками. — Сначала мои родители, потом брат, теперь Джемре, ты всех решил извести? Где она? Вчера вы вместе уехали вечером. А сегодня ее нигде нет. Что ты ей сказал? Нуртен пыталась успокоить рассерженную Дамлу, оттаскивая ее от Недима, в рубашку которого она вцепилась. Он же молча стоял и невозмутимо смотрел на ее истерику. — Успокойся. Ничего я ей не сказал. — Этого не может быть. Она не могла просто взять и уйти из дома. Вы вместе вчера вернулись? Дамла немного остыла, провела рукой по лицу. — Извини, я просто не знаю, что думать… — Ничего, я понимаю, что ты на нервах, не извиняйся. Давай выйдем на воздух. Недим взял Дамлу под руку и вывел на крыльцо. — Мы поговорили, и она ушла, кажется, снова ночевала в комнате Дженка. Куда она делась утром — я не знаю. — Как ушла? Разве вы не вместе вернулись? Куда ушла? Что произошло? Скажи мне! Я знаю, что она… Недим не дал ей договорить. — Она была в порядке, когда мы разговаривали. Может, расчувствовалась слегка. — Вы говорили о Дженке? При упоминании этого имени Недим плотно сжал губы в тонкую полоску. — О Дженке и его детях… При этих словах Дамла побледнела, ее как будто током прошибло, она поняла, что Джемре сказала ему о ребенке.***
Дженк открыл глаза, провел взглядом по комнате. Голова ужасно болела и мысли шевелились с трудом. Он в палате. Значит, все прошло. Он жив! Взгляд остановился на женщине, сидящей рядом с ним. Она смотрела на него и улыбалась. Где-то он уже ее видел. — Ты пришел в себя! Я — Марина, сестра Дарио. Помнишь меня? Марина! Да, теперь он припоминал. Когда они учились в колледже, она часто приезжала. Он слегка улыбнулся, несмотря на страшную боль в голове. — Привет, — сказал еле слышно. — Молчи пока, ничего не говори. Не напрягайся. Я приехала. Я буду с тобой. Все будет хорошо, мой мальчик, — она говорила так, как когда-то с его другом. Успокаивающее тепло ее голоса подействовали на него как бальзам. Он вздохнул и закрыл глаза. Все будет хорошо. Обязательно. Вот теперь все точно будет очень хорошо.