Лучший вариант из возможных

— Н-да, — глубокомысленно заключил Старк и несколько раз крутанулся в кресле. — И давно это у вас? — он смотрел на Брока, видимо по привычке, и Роджерс указал ему на ошибку глубокомысленным "кхм". — Да знаю я, что ты там, Капитан Крюк. Подытожим. Предать правосудию выборочно, — он скользнул взглядом по Барнсу, — нам не удастся, а тюремное заключение секс-символа… — Тони. — Ладно, просто символа сильной прогрессивной нации нам не простят. Выход один. Пойдем проторенной тропой оправдания жертв произвола нацистов. Пытки, умерщвление плоти… — он насмешливо взглянул на Брока и добавил: — В этом даже есть некая ирония, вы не находите? Побывать в чужой шкуре, ощутить, так сказать, без прикрас… — Ты предлагаешь снять с Рамлоу обвинения, — без вопросительной интонации произнес Роджерс. — Посмотрим непредвзято, — Старк открыл какое-то полупрозрачное окно-проекцию, и на экране всплыло дело полевого агента Альфа Страйк Брока Рамлоу. — Пять десятков блестяще проведенных боевых операций, идеальный послужной список, в ЩИТе с две тысячи первого, до этого горячие точки, награды, командир отряда морских котиков, вот это все. На страже безопасности страны. Ну, оступился, запутался, руки в тиски, удары электричества… О, это другая история, верно? — По-моему, обратиться к нему было ошибкой, — заметил Брок. — И не для протокола: я в Гидре был, потому что мне было выгодно, на идеологию мне положить с прибором, как, кстати, и Пирсу. Было. А к Барнсу у тебя что-то личное, ага? Роджерс может не замечать, но я такое вот нутром чую. — Мое личное к делу не относится, — слишком резко, по мнению Брока, заметил Старк. — Вы за помощью пришли или о личном поговорить? — Хватит, — оборвал Роджерс и поднялся, упираясь кулаками в стол. — Рамлоу, молчать. Тони, если ты по каким-либо причинам… — Хорошо, — Старк посерьезнел и ткнул Роджерсу в ребра стилом, которое крутил в руках. — Юристы Мстителей решат вашу небольшую проблемку. Условия, — он обвел их троих взглядом и усмехнулся, но до глаз это так и не добралось. — Роджерс теперь отвечает за обеих адских гончих. Советую тебе как собачник собачнику, — он взглянул на Роджерса и даже перестал изображать веселье, — не выпускать поводки из рук. Потому что все откушенные головы будут на твоей совести. — Разберемся, — а вот угроза голосу Брока шла больше, со стороны это было очевиднее некуда. — Я не настолько голодный, чтобы откусывать головы, — заверил его Брок. — И просто жажду стать — снова — приличным законопослушным гражданином. — Посмотрим, — подытожил Старк. — А теперь о действительно интересном. Как это происходит? Когда началось, почему и сколько раз уже было. Погодите, — он поднял палец, призывая к тишине, и сказал в навороченный телефон: — Большой парень? Спустись-ка ко мне, у нас тут интересная аномалия, частично по твоей части. Ну неужели ты упустишь шанс полюбоваться на Роджерса с начинкой из головореза? У-у, хороший вариант, но все еще интереснее. Жду, — Старк поднялся, неестественно подвижный, явно воодушевленный, налил себе кофе, одновременно прокручивая с десяток полупрозрачных проекций какой-то своей херни, и вдруг спросил: — А вы занимались сексом до этого всего? — Он посмотрел поверх чашки и закатил глаза, видимо, оценив выражения лиц. — Да мне-то что? У Роджерса с Барнсом наверняка с войны не было ничего серьезнее крепких дружеских объятий. А вот у Роджерса с Рамлоу явно намечалось что-то интересное. Глаза Барнса надо было видеть. Он уставился сначала на Брока в теле Роджерса, а потом на самого Роджерса, тут же сложившего руки на груди, что у него обычно означало смесь смущения и неодобрения. — Стив? — вопросительно произнес Барнс, и Роджерс со вздохом кивнул. — Да, были… попытки перейти на менее официальное общение, но успехом не увенчались. — Да ладно, — не смолчал Брок. — Прям вот вообще никаких неофициальных штучек, — он пошло толкнулся языком за щеку, — не было. Брок считал, что физически не может покраснеть, но видимо, дело было в его мудаческом характере, а не в неспособности его тела осуществлять усиленный приток крови к лицу. — Так. Хорошо, — Барнс тоже сложил ручищи на груди и сдул со лба выбившуюся из неаккуратного пучка прядь. — Хорошо. — Броку он нравился. Никакой ревности, истерики и выражения морды "ты растоптал мою любовь, изменник". — Позже мы это обсудим. — Никаких откушенных голов, — напомнил Старк, с видимым удовольствием за этим всем наблюдая. — Так было или нет? — Нет, — в один голос ответили Роджерс и Барнс. — Оральный секс считается за секс? — спросил Брок, надеясь, что выражение глумливой насмешки идет роже Роджерса не меньше, чем его собственной — праведное возмущение чужой наглостью. — Потому он и называется секс, — справедливо заметил Старк. — Тогда было. Барнс, выгнув бровь, уставился на Роджерса, а потом фыркнул — почти весело. — И потом, когда нас первый раз кувыркнуло, тоже. Только в теле Барнса. Это было незабываемо, — Брок смотрел только на Роджерса, пытаясь представить, как это выражение хмурого признания своих ошибок смотрелось бы на его собственном лице, а не на и без того потрепанной роже Брока. На самом деле он хотел об этом не так, но дурацкий характер лез изо всех щелей. Господи, он был счастлив те мгновения, которые смог провести с ним. Когда видел его таким: любящим, доверчивым и открытым. — Кхм, — произнес Старк, и Брок осознал, что смотрит на Роджерса, пялится, не замечая ничего и никого вокруг, будто тот, если поднапрячься, сможет прочесть его мысли. Будто сможет понять. Будто Броку на самом деле важно быть понятым именно им. Беннер появился почти бесшумно, осмотрел всех присутствующих, поздоровался и чуть дольше задержался взглядом на Броке. — Вы точно не Стив, — мягко, но уверенно заметил он. — Какой интересный случай. Расскажите мне все с самого начала. Брок жестом дал понять Роджерсу, что передает слово ему. В конце концов, тот присутствовал при обоих перемещениях, верно? Роджерс сухо и кратко изложил факты, умудрившись не заострять внимание на щекотливых моментах и не именовать — хвала всем богам — секс коитусом. Это звучало бы очень официально, но все равно смешно. — Класс, — задумчиво подытожил Беннер. — Давайте перейдем в мою лабораторию. Если, конечно, никто не против. Конечно, никто против не был, и в следующие четыре часа их троих крутили и вертели, облучали, изучали, брали анализы, просвечивали и снова расспрашивали. — Меня беспокоит состояние твоего здоровья, Стив, — Беннер отложил очки, которые крутил в руках, и взглянул на стоявшего в желтом круге Роджерса. — Тот состав, который принял мистер Рамлоу, является вариантом сыворотки, достаточно удачным, но без закрепления облучением ее эффект скоро сойдет на нет. Она и так исцелила тело мистера Рамлоу не до конца, состояние и дальше будет ухудшаться. — Его можно облучить? — спросил Барнс. — Эй, — Брок терпеть не мог, когда решения, касавшиеся его напрямую, принимались без него. С детства ненавидел. — Вообще-то это мое тело. — Мое тело — мое дело, — хмыкнул Барнс. — Но мне-то не рассказывай о том, как охуенно оно сохранилось после всего того пизд… всей той ерунды, свалившейся на него. Я когда в нем очнулся, как на семьдесят лет назад вернулся. Не самое лучшее было время, заметь. А теперь во всем этом вынужден сидеть Стив. Брок хотел заметить, что побывать в шкуре того, на кого ты уронил дом, — отличное проявление кармической справедливости, но Роджерс его перебил: — Ты сможешь подобрать тип и силу облучения? И каковы риски. — И побочка, — добавил Брок. — Потому что отращивать себе Большого Парня мне как-то не особо хочется. — У вас другой тип сыворотки, насколько я могу судить. И излучение… Придется повозиться. А пока назначу вам курс интенсивной терапии. Она должна помочь от большей части проблем. — Спасибо, Брюс, — ответил вежливый парень Стив Роджерс. — Когда будут первые результаты? — Я сразу вам сообщу. Сложно сказать что-то определенное. — Держи нас в курсе, — Роджерс вышел из круга и взял протянутую ему бумажку — комплекс рекомендованных процедур. — Жрать хочу, — заявил Барнс, стоило им выйти из лифта. — Поехали, знаю тут недалеко один непафосный ресторанчик. Чур я за рулем, как находящийся на своем… — Барнс покачнулся и договорил уже губами Брока, — месте. Впрочем, информация устарела. Стив? Роджерс задумчиво осмотрел "свою" левую руку, подбросил на ней ключи от машины и немного покачался с пятки на носок, переступил с ноги на ногу, привыкая к изменившемуся центру тяжести. — Да, поехали. Покажешь дорогу. Черт, ты и правда есть хочешь, чего раньше не сказал? — Это мое нормальное состояние, Стив. Если я начну жаловаться каждый раз, как чувствую себя так, я буду ныть целый день. — Мы еще об этом поговорим. — Обещаю, Барнс, как только окажусь в тебе, — Брок постарался, чтобы это прозвучало двусмысленно, — то буду жаловаться с утра до ночи. Хотя я и сейчас не отказался бы сожрать целого кабана. Желательно — с вертела. — А это идея, — воодушевился Барнс. — Тогда едем в "Охоту". Потом я потащу эту рухлядь, — он непочтительно ткнул "себя" в живот, — на процедуры, и сядем поговорим без жучков и камер. — Но-но, — за рухлядь было обидно, особенно сейчас, когда характеристика не вполне соответствовала действительности. — Насчет рухляди попрошу. Не всем все из пробирки досталось готовым. Роджерс в теле Барнса нахмурился, что на подвижной роже смотрелось довольно экзотично, но не стал развивать тему.