Осенний клевер

      Новый год наступил незаметно, а каникулы прошли очень быстро. В городе не было снега, скорее, сбивающий с ног ветер, бравший в оковы всё тело, даже если ты в зимнем пуховике. Наверное, всё осталось неизменным: безликие жители-муравьи, бегущие по делам. Стеклянные многоэтажки, возвышающиеся над другими районами гордым ликом, по-прежнему отражали кудрявые серые облака. Наверное, именно здесь было серо, уныло, а клубившиеся поседевшие кудри-облака, оставались тяжелой ношей в мире бескрылого скептицизма, коему следовали почти все жители города. Скептики, полагающиеся исключительно на прогнившие корни практицизма, старались быть удобными для других, фактически проводили обряд самосожжения в окружении непрактичных людей, которые следом поклонятся трюизму, уставая в разы больше. На такой философской ноте блондин вышел в родные кварталы с пастельными многоэтажками, уютными лавками и небольшими аллейками, складывающимися в запутанные тропинки, по весне скрывавшиеся за зеленью высоких кленов и яблонь. Телефон завибрировал в кармане куртки, а ветер подул с новой силой, из-за чего юноша сильнее натянул шапку, но не спешил доставать аппарат. Когда на всю улицу стали играть Twisted Sisters с их самой знаменитой песней, то парень понял, что нет путей для отступления. Выудив телефон из кармана дрожащими от холода руками, светловолосый кое-как прекратил этот рок-концерт, не заглушаемый даже шумом машин, и, в конце концов, ответил «Нахлебнику другой весовой категории». − Тоби! − А, − сожитель раскусил сухую макаронину и помешал подливку, − семпай, купите апельсинов. − Я около нашего подъезда. На полчаса раньше позвонить – слабо?! – студент, значительно вымотавшийся после восьми часов занятий, был очень раздражен. − Так я и звонил, но вы не брали трубку. – Стараясь держать спокойный тон, Обито, отсидевший вместо восьми часов пять, тихо цыкнул, − заходите домой и никуда не идите. Сбросив вызов, голубоглазый продолжил путь до дома. Дверь в квартиру скрипнула, предвещая приход голодного сожителя. Учиха как всегда встретил парня объятиями и теплым какао. − Тоби, − Дей прижался сильнее к старшему и уткнулся лицом в плечо, − я так устал. – Тсукури старался говорить тихо, чтобы слышал только Обито. Хоть в квартире они были одни. − Тебя донести до кровати? – усмехнулся брюнет и снял с парня куртку. В прихожей темно. Присмотревшись в зеркало, висящее на стене, Дей слабо улыбнулся: на фоне Учихи он выглядит маленьким. − Нет, спасибо, − кивнул и попытался обойти Тоби. Вновь подняв блондина на руки, темноволосый легко поцеловал в щеку, вызвав смущение у студента. Отведя взгляд, юноша слегка поджал припухлые губы, − зачем ты это делаешь? − А вам не нравится, Дейдара-семпай? – темноглазый сделал невинное выражение лица. Щеки юноши сильнее залились краской, и он прикрыл глаза. − Н-нет, − наоборот, сильнее прижался к старшему. На кухне горел приглушенный свет, а в воздухе витал аромат блинов и какао. Сливочная пенка слегка клубилась над кружкой, маршмеллоу постепенно таяло, стекая в напиток сладкой тягучей гущей. Усадив Тсукури на уголок, Обито сел напротив, наблюдая, как тот уплетает блинчики и какао за обе щеки. Как-никак, за восемь часов можно и не так проголодаться. Запястья Дея тонкие, будто вылитые из светлого воска в изящную свечу. Нежные и оттого мягкие кисти, как из снега. Беспардонно рассматривая руки юноши, Учиха улыбнулся своим мыслям: на этих руках хорошо бы смотрелись красные ленты, контрастно выделяющиеся на светлой коже. Крепко связывающие ленты оставляли бы багровые следы, а после, когда дернешь за одну из них, распускались, и медленно падали, обводя тонкие кисти…. Из смутных фантазий вывел голос блондина: − Фто? – говорил юноша с полным ртом. Действия Тоби не остались без внимания, скорее наоборот, сам Тсукури стал разглядывать свои руки и искать недостатки. − Нет-нет, ничего, − мысленно Тоби сам себе дал подзатыльник, − вкусно? − Очень. – Проглотил уже второй блин Дей. Больше они не сказали ни слова, просто наслаждались обществом друг друга. Тоби сел за своё домашнее задание из универа. За три месяца совместного проживания, Обито так и не признался, на кого учится, хотя возлюбленный особо и не настаивал. Сам Тсукури не рассказывал о своей жизни: чисто по мелочи, о работе и огромном количестве домашки. Кое-как разделив большой стол на две равные части, парни засели за задания. Светловолосый то и дело старался заглянуть в тетради Тоби, в его ноутбук, но старший лишь тихо смеялся и писклявым голосом говорил «семпай». Сам Учиха не знал, почему не признается сожителю в столь обыденных вещах, но, ему нравилось тянуть нить терпения молодого скульптора, и было любопытно, насколько его хватит. На самом деле, правда бродила близко: молодой человек на третьем курсе в том же институте, что и Дей, только на факультете графического дизайна, в то время как Дейдара на факультете скульптуры. Разумеется, Тоби осознавал, что дизайн – вообще не его, но всю жизнь мать твердила об «уникальности его видения и его творения выделяются на фоне других». Была неплохая перспектива в полиции, но Учиха-младший каждый день видел, какой приходит с работы отец. Дейдара усиленно писал какой-то конспект, не обращая внимания на полный заинтересованности взгляд Тоби. Освещение в комнате идет только от настольной лампы и ярких экранов ноутбуков. За окном падал мокрый снег, липнувший к холодной поверхности стекла. Яркие огоньки исходили из окон домов напротив, с каждым часом уменьшаясь в количестве. Ветер дул сильнее, чем днем, то и дело, грозно посвистывая меж веток обмерзших лысых деревьев. Хорошо, что в квартире тепло, а рядом сидит голубоглазое чудо, что-то активно списывая с экрана. Погладив юношу по волосам, старший улыбнулся и приник к пшеничным локонам, вдыхая запах яблок и карамели. Обычно, дома Дейдара собирал волосы в пучок на макушке, но сейчас они были распущены и мягко спадали на узкие плечи, спускаясь ниже, будто разливался золотой водопад. Сильно покраснев, Тсукури тихо спросил: − Ч-что ты делаешь? − Ты такой… Необыкновенный, − Учиха приник своими губами к губам Дея. Сказать, что младший был в шоке – ничего не сказать. Дейдара стал неумело отвечать на поцелуй, в то время как язык Тоби уже во всю хозяйничал у него во рту. Отстранившись, парень тихо спросил, − это твой первый поцелуй? Тсукури сильнее покраснел и отвел взгляд. Ему было неловко говорить о подобном. Разумеется, молодой человек осознавал, что к чему-то такие чувства приведут, но он не ожидал, что это произойдет так быстро. − Значит, да, − брюнет поднял сожителя на руки и понес на кровать. Светловолосый прижимался к своему парню и немного боялся.       Почувствовав под собой мягкую кровать, юноша понял, что сейчас произойдет. Тоби навис над ним и смотрел прямо в голубые глаза, в которых появилась искра. Невесомо коснувшись светлых прядей, старший улыбнулся и начал медленно поглаживать волосы. Дейдара сам приподнялся на локтях и поцеловал его в губы. Едва касаясь губ Обито, студент почувствовал, как поцелуй углубляют и перехватывают инициативу. Не желая уступать старшему, Дей пылко отвечал. Различался привкус карамели и ещё чего-то сладкого, а тело сильнее горело. Сняв с себя футболку, голубоглазый принялся жадно целовать парня. Ласки переходили из нежных в страстные. Руки на талии юноши сжались сильнее, оба были более настойчивы. Будто охваченные голодом от недостатка чужого тела, парни прижимались друг к другу и старались растянуть этот момент.       Тяжело дыша, Тсукури отстранился от брюнета. Мягко поцеловав светловолосого в шею, Учиха оставил багровый след от поцелуя на бархатной коже. Оставив ещё несколько ярких засосов на шее и ключицах, темноволосый снял с себя кофту и взял в рот розовую бусину соска. По телу Дейдары будто прошел разряд тока, из-за чего юноша простонал от удовольствия. Продолжая ласкать чувствительные места, брюнет заметил, что на серых шортах Дея уже есть мокрое пятно от смазки. Тело блондина таяло в сильных руках и легко поддавалось ласкам. Юноша не сдерживал тихие стоны и подавался навстречу новым ласкам.       Приспустив с молодого человека шорты, Обито нежно поцеловал шею светловолосого, начиная водить рукой по стоящему члену. Громко простонав, Дейдара прогнулся в спине и слегка сжал пальцы на плечах Тоби. Полумрак создавал особую атмосферу, в которой хотелось утонуть. Щеки пылали румянцем, а глаза то и дело закатывались от удовольствия. Излившись в руку Учихи, молодой человек тяжело дышал. Останавливаться на достигнутом Обито не стал. Достав из прикроватной тумбочки тюбик смазки (кстати, купленной на спор с Деем), брюнет выдавил из упаковки много гущи и принялся растягивать сожителя. Введя первый палец, Тоби вновь начал расцеловывать шею Тсукури, ведь он понимал, что сейчас ощущения не самые приятные.       Когда младший был растянут на два пальца, то темноволосый ввел третий. Касаясь небольшого бугорка внутри, парень слушал громкие стоны.       − В-войди уже, − как бы смущающее это не было, Дей все-таки сказал это. Наутро он будет стыдиться своих слов.       Все это время Тоби держался, несмотря на стоявший член. Аккуратно войдя в хрупкое тело, стал медленно двигаться. Наконец, он получил то, что так давно хотел. По телу Дейдары прошло тысяча мурашек. Стоны вырывались, и их было невозможно сдерживать. Дыхание Тоби сбилось, воздуха стало катастрофически не хватать. Очень громко простонав, Тсукури кончил, пачкая свой живот. Спустя пару толчков излился и Учиха. Свалившись сверху на Дея, брюнет не спешил выходить. Оба тяжело дышали, возможно, хотели ещё, но усталость дала о себе знать, из-за чего сон накатился приятной негой.       Наконец, выйдя из податливого тела, Обито лег рядом и прижал к себе заснувшего Дейдару. Спину немного жгло из-за ногтей Тсукури, что исцарапали лопатки. Найдя в себе силы встать с кровати и выключить свет, брюнет посмотрелся в зеркало и тяжко выдохнул: был растрепанный. В прочем, сейчас это неважно, ведь уже с завтрашнего дня все изменится.