Яркий силуэт заставил веки открыться, а внушительный голос Кингсли окончательно проснуться. Мужчина послал собственный патронус, требуя немедленно появиться в Министерстве.
В зале суда проходило повторное слушание вчерашнего дела.
Сегодня?
В субботу?
Вы серьезно? Я думала, мракоборцы затянут это дело на несколько дней, но чтоб в выходной день назначали слушание?
Это что-то новенькое, значит дело слишком серьёзное.
Нужно собраться. Нет, собрать
себя по частям, по молекулам и выдвигаться на работу.
На одно из любимых мест, где Гермиона чувствовала себя словно в родительском доме.
Это так странно.
Каждый будний день заставлял проснуться без промедления, надеть любимые вещи, даже нанести помаду и чуть подкрасить ресницы. Чего Гермиона не приветствовала даже в свои двадцать пять.
Разве ты не странная?
Не любишь краситься как все нормальные девушки.
Да, она не любила, ей не нужно было накладывать на своё веснушчатое лицо косметику и прикрывать настоящую себя. Такую, какая она есть.
Возможно с изъянами, но в этом вся Гермиона.
А что сейчас?
Грейнджер, это всего лишь помада и тушь! Приди в себя и не распускай слюни.
Ступив ногами на ковер, она поняла, что антипохмельное зелье сработало не в полную силу.
В глазах мелькали вспышки, отдающиеся болью в затылке. Желудок сдавило, словно ей затянули ремень в районе солнечного сплетения.
Горячий душ немного привёл чувства девушки в норму, а вот от головокружения и голода одновременно было деться некуда. Время поджимало, она не могла опоздать на слушание.
Сегодня решалось очень важное дело. Будет голосование.
Снова.
Но она не успела обговорить это с Малфоем.
Да ну его. Я уверена, их оправдают, найдут новые сведения, доказывающие обратное.
Идти пешком было нерационально, времени потрачено слишком много. Сегодня не удастся довольствоваться вкусным кофе и ароматной булочкой.
Воспользоваться камином было отличной идеей, пока Грейнджер не закрутило в вихре зелёного пламени, и она, еле удержавшись, оказалась в Министерстве.
Идти вперед, как можно быстрее передвигая ноги, не составило труда к её удивлению.
Залы были пустыми, сегодня выходной. Официальный.
Не все уровни были освобождены от работы, но большинство.
Встретить на своём пути знакомого, - это как оказаться на диком пляже и искать место для загара.
То есть шансы равны ноль целых и одна...
–Удивлен, что ты пришла, — Драко поправил волосы и смотрел так, словно хочет продолжать этот фарс, который едва начался. — После вчерашнего. Если ты не поняла.
Удивлен?
Он удивлен?
Много умничаешь, Малфой!
Свали с моего пути, иначе петрификус полетит промеж твоих серых глаз.
Таких бездонных и будто затягивающих в воронку.
Слишком долго пялюсь на него.
И что означает его
"я удивлён"?
Гермиона хотела пройти молча, но вспомнила, что сейчас будет решаться очень важное дело, и разговора с этим напыщенным типом было не избежать. Внутренности словно спёрло от желания вылить на него информацию, как она могла бы обсудить с Гарри или Роном, но это
Малфой.
Слизеринский выскочка.
На протяжении семи лет в школе его имя говорило за него самого. Девушка набрала побольше воздуха в рот, чтоб её фраза была сказана на одном дыхании.
–Мне бы хотелось, чтоб ты..., — она ткнула пальцем в грудь парня и немного запнулась, словно боясь произносить концовку, получилось не на одном дыхании. — Пересмотрел своё решение насчет этой семьи, хорошо?
Звук каблуков стал более глухим.
Она шла рядом с Малфоем, до входа в зал оставались считанные метры, но он продолжал молчать.
Словно она не произнесла и слова.
Словно здесь никого нет кроме него.
Идёт, уткнувшись взглядом в собственные начищенные туфли.
Руки вальяжно засунул в карманы брюк.
А волосы убраны набок.
Один шаг.
Драко тянет дверь на себя.
Немного замирает и поворачивает голову в полу-профиль.
–Нет.
Проходит по залу и занимает свободное место.
Опять на его ряду никого нет.
Нет?
Вот гаденыш!
Нет!
Н-е-т...
Малфой! Я это просто так не оставлю.
Гермиона направляется вслед за ним, отодвигает тяжеленный стул, присаживаясь рядом.
Так близко, что кажется она чувствует жар мужского тела.
Напряжение с его стороны нарастает.
Напряжение...
Заполняет женские легкие, переходя к горлу и сжимаясь у корня языка.
Да скажи ты уже, Малфой!
Скажи, что тебе не нравится с грязнокровкой бок о бок сидеть.
А мне всё равно. Плевать я хотела, что тебе нравится.
Плевать!
Буду сидеть там, где пожелаю.
Несколько минут в тишине. Грейнджер так хочется продолжить их диалог, чтоб высказаться, но Министр влетает в зал и двери автоматически захлопываются за вслед идущим секретарём.
В поле зрения вновь появляются обвиняемые.
Семья.
Мужчина лет сорока и женщина чуть моложе его.
Позади стоит их сын, ему явно нет и двенадцати, судя по всему только поступил в Хогвартс, ещё и месяца не прошло с начала учёбы, а у него уже такие проблемы.
Дело повторялось по второму кругу. Кингсли решил напомнить о вчерашних событиях и, казалось, они растянулись на неопределенное количество часов.
Ты же любишь свою работу, Гермиона. Вот сиди, слушай, внимательно записывай. И наблюдай за реакцией заключённых.
С виду они милые люди, видно, что наделали глупостей. Не хотели никому зла, они желали подарить сыну светлое будущее, а вместо этого что?
Загубили.
Один из мракоборцев внёс в зал артефакт.
С виду похож на браслет из литого металла, как показалось Гермионе - золота.
Со вставкой из ярко-зелёного камня, такого, как вчерашний луг.
Так, стоп?
Вчера.
Что случилось вчера на дороге?
Я явно перепила, вышла из бара и направилась на улицу.
Увидела сочную зелень в свете фонарей, ну а дальше как обстояли дела?
Всё. Больше никаких вечеринок, они заканчиваются слишком пагубно для меня.
Вспоминай, Гермиона.
–Тихо! – Кингсли заставил вернуться в зал суда. – Попрошу вас определиться с выбором.
С выбором? Уже?
Конечно не виновны! Посмотрите на них: насобирали этих артефактов и трусятся, словно промозглые коты в зимний период.
–Прошу, поднимите руки те, кто считает их виновными, – Министр стал крутить своей головой, чтоб насчитать голоса.
Рядом сидевший Драко вытянул своё предплечье и словно в замедленном действии повернул голову. Издеваясь, своей надменной улыбкой и показывая оскал идеально ровных зубов.
Тебе смешно?
Смешно, что невинная семья отправится в Азкабан, а мальчика подвергнут забвению.
Идиот! Ненавижу таких, как ты!
–Пожалуйста, если вы считаете их не виновными, поднимите вашу руку.
Гермиона почти подпрыгнула на месте. Казалось, её голоса может хватить на всех, чтоб оправдать обвиняемых. Не вышло. Перевес в одного человека.
Как так? Кингсли, ты что не видишь?
Эта семья не сделала ничего такого, за что их упекают в Азкабан?
Почему на её глаза навернулись слёзы? Под веками запекло так сильно, что захотелось моргнуть. Слушание ещё не закончилось, поэтому следовало потерпеть, выждать момент.
А когда Гермиона останется наедине со своими мыслями, можно рыдать сколько душе угодно.
Удар деревянного молотка говорил о конце заседания.
Всё закончилось тем, что браслет был подвергнут различным заклинаниям на предмет тёмной магии, но никаких следов не было обнаружено.
А вы обвиняете ни в чем не виновную семью!
Особенно ты!
Гермиона подрывается со своего места так, что большинство зрителей обращает на неё внимание, уверенно движется к двери, как вдруг голос Министра заставляет остановиться.
Дело закрыто, зачем звать именно меня?
Она движется по направлению к Кингсли и пытается сдержать образовавшиеся слёзы.
Только не сейчас! Гермиона, потерпи ещё чуточку и будет легче.
–Министр? – говорит чуть с хрипотцой в горле, автоматически дергая одной стороной губы, образовывая ямочку на щечке, показывая своё уважение. – Я слушаю вас.
–Мисс Грейнджер, я знаю - вы не довольны, – его сережка в ухе слишком ярко блестит, отчего хочется сорвать и швырнуть украшение в сторону.
Что это за приступы ярости?
Она кивает в знак согласия, не в силах ответить, ведь ком в горле почти вывалился наружу и прокатился по каменному полу, преодолевая расстояние.
Пальцы сами впились в стол Министра, вдавливая деревце.
Никто и не заметит её злобы.
Лишь неприятное покалывание в подушечках, будет напоминать о гневе ещё какое-то мгновение после заседания.
За последние годы она научилась сдерживать себя и скрываться за маской.
Натягивать улыбку на лицо и говорить слова благодарности.
Где та Гермиона, что не стесняясь своих эмоций, могла открыться и почти кричать?
Кричать как можно громче о несправедливости и неправильности решения.
Отстаивать свои права.
Её нет.
Давно исчезла та девушка, а на смену пришла другая.
Новая.
В роскошных нарядах, с собранными волосами, на каблуках и косметикой на лице.
Опять эти жалостливые мысли к себе. Сколько можно накручивать собственное сознание?
Ты просто мазохистка.
Министр открывает свой рот, но она не слышит, только кивает в ответ.
В ушах стоит гул. Затмевающий происходящее вокруг.
Семью уводят сопровождающие.
Мальчика в одну сторону, а отца с матерью в другую.
Разделяют. Эта женщина кричит.
Кричит, словно её сердце разрывается.
Так и есть. Что может испытывать мать, зная, что её чадо подвергнется забвению.
Забудет об их существовании.
Скорее всего, ему нарисуют новую картинку былой жизни.
А они никогда не смогут восстановить память ребенку.
Её вопли, они такие режущие. До глубины души.
Старейшины выходят из зала, так скоротечно. Каждый непременно спешит домой, чтоб скорей забыть о сегодняшнем вызове Кингсли и этом сумасшедшем раннем утре.
Гермиона ступает следом, преодолевает длинный коридор, поворачивает.
Спускается по ступеням, и, наконец, видит впереди лифт.
Он спустит её на второй уровень и позволит оказаться в родном кабинете.
Сил ждать больше нет.
Эмоции.
Они пробиваются наружу.
Девушка сворачивает, упираясь спиной о холодную стену.
Леденящий пролёт не помогает прийти в себя, а только накрывает новой, гигантской волной.
Она сползает по стенке, утыкается ладонями в пол.
Невозможно терпеть. Горячие дорожки слезы стекают по щекам.
Так много слёз, они не останавливаются, а лишь дают Гермионе разойтись.
Словно она гоночная тачка на старте, с каждой секундой набирает обороты.
Тихий всхлип, ещё один.
Третий, четвёртый.
Мерлин! Приди в себя!
Ну же, давай, ты сильная!
Я сильная?
Давно не такая как в школьные годы.
Очень давно.
Несколько минут потребовалось, чтоб прийти в сознание и понять, что коридор пуст.
Она резко вывернула и почувствовала, как уткнулась в кого-то.
Чёрт!
–М-м-алфой? – удивленно раскрыла глаза шире, а он тут же развернулся.
Его глаза моментально застывают на женском лице. Он разглядывает. Анализирует. Поджимает губы. Время тянется и кажется легкие Гермионы разрываются на части от этой неловкой паузы. Ей приходиться уступить и опустить глаза в пол, лишь бы Малфой не заметил, что макияж уже не первой свежести.
–Грейнджер, ты куда умотала? – в мужских руках шкатулка из кованного плетённого метала, он открывает. – Я не собираюсь один заниматься общей работой, ясно? – резкий хлопок у ее носа, заставил плечи вздрогнуть. Гермиона успевает разглядеть тот самый артефакт - браслет с камнем.
–Общей работой? – кажется девушка пропустила что-то, она закусила губу и вздернула брови одновременно. – В каком это смысле?
Драко усмехнулся, уголок губ дрогнул образовывая ямочку на блендой коже. Он поправил волосы одной рукой и двинулся вперед. Гермиона не сразу среагировала, но молча последовала за ним. Шла смотря себе под ноги, слёзы перестали печь глазницы, только ком, застрявший в горле, расползался тягучей смесью по пищеводу.
Ей так хотелось сказать, что он совершил огромную ошибку, раз обрёк невиновную семью на такое мучение. Но вступать в стычку с Малфоем хотелось меньше всего, у неё и так не осталось на сегодня сил.
Гермиона дала себе задание разобраться с заносчивым блондином позже. Это должно быть феерично, чтоб Драко перестал вести себя на заседаниях словно мальчишка из школы. Вечно не рациональный и импульсивный. Выдвигая свой голос не дослушав все показания и наказывая невиновных.
Она не заметила, как Малфой остановился у двери в отдел тайн, и почти налетела на его спину.
Во второй раз.
Вовремя затормозила, касаясь лишь собственным дыханием.
–Почему
мы относим артефакт? – говорить со спиной блондина было куда интереснее, чем смотреть на его высокомерное лицо. Он пожал плечами.
Не ответил, а лишь сделал три удара в дверь, ожидая подчиненного.
Никто не имел право проходить в отдел тайн.
Такая привилегия была лишь у Министра и его заместителя.
Гермиона сделала шаг и оказалась наравне с мужским плечом. Она закусила губу, засматриваясь на предмет в его руках.
–Открой! – приказной тон девушки заставил Драко лениво отвести взгляд и посмотреть на неё.
Желваки моментально напряглись. Вздёрнув брови, Малфой не стесняясь оценивал внешний вид девушки. Его мысли были настолько громкими, что была уверенность в том, что Грейнджер всё слышит.
Стоп! Схуяли такой голос?
Опять строишь из себя начальницу?
Веки покрасневшие и чуть набухшие.
Рыдала.
Грязнокровка, ты такая идиотка.
Распускаешь сопли из-за этих кретинов.
Вопреки всем промелькнувшим в голове против, Драко всё же последовал её просьбе. Гермиона сократила дистанцию между ними, завороженно смотря на артефакт внутри.
Она осторожно протянула ладони, словно боялась коснуться предмета. Будто женские руки могут распознать в нем тёмную магию. Но все же сомнения мелькали в сознании Грейнджер, ведь мракоборцы ничего не выявили.
Только сквиб засомневается в этой штуковине. Хотя? Нет, даже они трудятся не покладая рук, чтоб стать истинными волшебниками.
Артефакт выглядел невероятно красивым. Из меди с примесью золота, она прослушала эту деталь на заседании. А камень красовавшийся в серединке, напомнил изумруд пропускающий сквозь себя луч света.
Время растягивалось. Двери никто не открывал. Одна минута. Две. Гермиона не могла отвести взгляд от предмета.
–Грейнджер, – пренебрежительный голос Малфой вернул в реальность. Его взгляд встретил холодом, меж бровей образовалась хмурая морщинка. – Кингсли послал ещё некоторые группы в отдел тайн. - Рявкнул блондин. - Ты вообще слушала, что он говорил?
Кажется, она снова делает это. Драко сам любитель подобных вещей. Отключается от ненужной информации. Малфой всеми клеточками хотел не замечать этого, но Грейнджер в данный момент чертовски напоминала самого себя.
Погружение в себя - это прерогатива Драко.
Грязнокровка не такая.
У неё есть святой Поттер и вонючий Уизли.
Сука! Опять светишь своим колечком.
Точно. Её ведь трахает Оливер Вуд - лучший игрок в квиддич.
Какого хрена?
Малфой не успел опомниться, а эта идиотка защёлкнула браслет на своем тонком запястье. Таком же тонком, как и её лодыжки.
Остановись, Драко!
Артефакт на ней.
–В своём уме, Грейнджер?
–Хочу проверить, – она рассматривает металл на запястье и закусывает нижнюю губу, размышляет. – Мне кажется, эта вещица обыкновенный браслет, не иначе.
А мне кажется, ты законченная дура, раз не в силах разглядеть здесь тёмную магию.
–Снимай давай, быстро нахрен! – серые глаза словно прожигают в ней отверстие, а его руки тянутся.
Она и не думает слушаться, словно зачарованная крутит артефакт на руке и делает шаг назад.
Ещё несколько секунд молчания, такого нудного и доставучего в компании грязнокровки. Кажется вечность прошла и ее слишком уверенное лицо начинает бесить Драко.
–Ты оглохла? – застать её врасплох никогда не составляло труда. Он оказался непростительно близко и заглянул ей в лицо. Радужки были расширенными, глаза почти чёрные.
Ноль реакции от Гермионы чьё личное пространство нарушили, заставило блондина ощущать лёгкий страх.
Она под влиянием артефакта?
–Грейнджер! – ему пришлось схватит её за ту руку на которой браслет и сжать запястье, слишком хрупкое запястье для его хватки.
Это было похоже на укол от мадам Помфри в больничном крыле. Затем он ощутил, как резкая боль прошла через ладонь и молниеносно устремилась к груди, оставляя за собой ощущение битого стекла в венах. Слишком жжёт. Слишком горячо. Будто кровь начинает закипать. Это чувство улетучилось до самого главного органа в теле.
Между ними образовалась ударная волна и откинула друг от друга. Малфой открыл глаза, прижимая руки к груди и ища на теле следы повреждений. Он мигом выпрямил спину, ощущая в голове лёгкое головокружение.
Затем устремил свой взгляд на Грейнджер, девушка так же поднялась и сидела на полу, подогнув ноги, браслет лежал в метре от неё.
Что это за херня сейчас была?
Драко встал и с помощью левиосы направил артефакт в шкатулку.
Двери отдела раскрылись. Мужчина маленького роста и пухловатого телосложения посмотрел сначала в одну сторону и, когда заметил Малфоя, покачал головой.
Зашибись! То есть ты недоволен мной?
Я жду здесь около десяти минут в компании сумасшедшей грязнокровки, да ещё и остаюсь виноватым.
Ну спасибо тебе, Грейнджер!
Забрав содержимое, ворота захлопнулись. Драко направился к выходу, ему срочно нужно покинуть это гнилое помещение оказаться на воздухе.
Вот только голос, раздражающий его нежные ушные раковины, заставляет застыть на месте и развернуться.
–Они виновны, – говорит сама себе, словно хочет убедиться в сказанном и увиденном.
Малфой поправляет растрепавшиеся волосы. И, проворачиваясь на каблуках, ступает прочь, не оставляя её пояснение безответным.
–Дошло наконец.
* * *
Здесь как обычно, темно и одиноко. Шторы плотной тканью скрывают дневной свет. До начала заката считанные минуты. Можно расслабиться и насладиться завершением вечера одному.
Малфой прошелся по гостиной внушительного размера, остановился у камина и зажег несколько свечей, украшающих столешницу. Сделал шаг назад и словно завороженный пламенем наблюдал за маленькими красно-золотыми язычками.
Красно-золотой.
Ненавижу этот цвет, но сейчас он успокаивает и расслабляет одновременно.
Блондин присел на диван, стоящий напротив, и закинул ноги на круглый стеклянный столик.
Запрокинул голову и его шею уже подпирала мягкая сидушка, он чуть поёрзал в разные стороны, чтоб умоститься, и достал из кармана прямоугольную коробочку из картона.
Раскрыл, крутя в руке бумажную трубочку с табаком.
Поднёс к губам и с помощью палочки подкурил.
Затяжка. Ещё одна.
Сигаретный дым спускается по горлу, обволакивая легкие, задерживаясь в них.
Выдыхает две тонкие струйки через ноздри.
Отлично.
Это то, что было необходимо целый день.
Запах табака расползался по всей гостиной, смешиваясь с ароматом спелого и сочного апельсина, что отдавали горящие свечи.
Горечное благоухание в квартире заполняло каждый сантиметр комнаты, давая Драко насладиться этими моментами и почувствовать себя нужным.
Кому ты нужен?
Со своими принципами.
Даже встречи с Блейзом стали редки, хотя ему их не хватало.
Не хватало настолько, что хотелось разбить кулаки в кровь.
Вот только для чего?
Почему нельзя просто высказаться лучшему другу.
Лучшему? Другу?
Разве это так, Малфой?
Сколько вы не виделись, не общались?
Пару лет назад, когда Драко вернулся из Франции, что он увидел?
Встреча двух лучших друзей в любимом баре.
Но он не один, с ним под руку идет девушка.
Тёмноволосая, белоснежная кожа и знакомая ухмылка.
Панси?!
Кого-кого, но точно не её он видел в качестве спутника жизни для Блейза.
Почему тебя так это задело?
Ревность? К кому?
К Панси? К Блейзу?
Вы со школьной скамьи не вместе, да и невозможно назвать их былые отношения чем-то действительно весомым. Так он считал и по сей день остался при своём мнения.
Нет, Драко очень рад за друга.
Искренне.
Только со временем общение стекает на нет.
Вечные отговорки со стороны Блейза.
"Прости друг, я не могу"
"Блин Малфой, не сегодня!"
"Драко, давай в следующий раз?"
"Не могу, нужно остаться с Панси..."
Это абсурд, так не бывает.
Не бывает такого, чтоб два лучших друга перестали общаться из-за обычной тёлки!
Или я совсем не понимаю ничего в жизни?
Но это же Паркинсон, твою мать, обыкновенная девка с Хогвартса, нет в ней ничего.
А может ты просто не хотел видеть?
А Блейз? Он увидел и зацепился за это.
Дым стал горячее, настолько, что горло обожгло. Драко потушил остаток сигареты и достал вторую, по кругу, обдумывая происходящее в его жизни.
Вильнул палочкой и раскрыл одну штору наполовину, так, что закатный свет достиг его серых глаз.
Ему нравилось наблюдать, как садится солнце за горизонт.
Квартира на двадцать первом этаже позволяла вкушать увиденное стопроцентно.
По небу растеклись ванильные облака, а блеск лучей пробивался от лимонного до сочно персикового оттенка.
Этот пейзаж...
Бери холст, краски и пиши картину.
Конечно, Малфой не отличался данным талантом, он мог только заставить кисть с помощью магии и та нарисовала бы ему любую гравюру.
Это должно быть врожденное или на крайний случай приобретенное в жизни.
Дар свыше, позволяющий перенести на бумагу то, что видишь.
Поистине прекрасно.
Полнейшая тишина накрывает с головой, от начала ног и по самую макушку. Будто сидишь в своём мире и не можешь открыть дверь.
Поделись собственным пространством с другим, ведь для тебя одного, здесь слишком много места.
Нужен единомышленник, который сможет разделить твои убеждения и остаться навсегда.
Навсегда...
Стук по стеклу.
Малфой замечает перья филина.
Родительского, он прибыл из манора.
Может сделать вид, что я не услышал, и проигнорировать глупую птицу?
Стук.
Стук, бьет своим клювом по стеклу.
Бесишь, ладно!
Раскрывая письмо, он узнает почерк матери, слишком идеально выведенные буквы, будто она писала послание из трёх строчек не меньше часа.
Здравствуй, Драко.
Завтра ждём тебя в маноре.
Будь, пожалуйста, к шести вечера.
Нарцисса.
Предвкушаю завтрашние события и фарсовый ужин в гостиной родительского дома.
Прекрасно.
Я прям отвык от этой семейной интерлюдии.
* * *
Снова горячие капли стекают по оголенному телу. Каштановые волосы чуть распрямляются и ложатся змейками на плечи, прилипая к лопаткам. Аромат любимого геля для душа благоухает во всей ванной комнате, забиваясь в ноздри и оставляя приторный след сандала в горле.
Сегодняшний день - настоящее сумасшествие для Грейнджер. Раннее похмельное утро.
Не выпит любимый кофе и даже кусочек еды не отправлен в желудок.
Внутренности всё ещё скручивало.
Может, это тошнота от вчерашнего или происшествие в Министерстве так влияет?
И её глупая идея надеть артефакт на руку.
Дура! Дура!
О чем ты думала, делая это?
Словно не училась в школе и не знала, как магические предметы могут быть зачарованы тёмными чарами.
Гермиона, прошлое влияет на тебя сильнее мартини.
Разве не поэтому ты употребляешь его, чтоб заглушить боль?
Нет! Чтоб расслабиться и только.
Самой себе можно не врать?
Нужно врать! Ещё как, так будет проще пережить день.
Девушка смотрела на себя в запотевшее зеркало, вытирая полотенцем волосы и собираясь как можно скорее отправиться в любимую кофейню.
Заказать ароматный напиток, выпечку, взять роман и сидеть на улице, перечитывая уже знакомую историю.
Романтичную и грустную одновременно.
Почти как и у тебя, только романтики не видно.
Джинсы на высокой талии, слегка потерты, короткий топ с длинным рукавом, подстать погоде. Взлохмаченный пучок на голове и белые кеды.
Это то, что было нужно ей многие дни.
Именно в этом вся Гермиона Грейнджер.
Простая девушка, в совершенно простой и
удобной одежде.
Завязала шнурки, сама, без помощи магии.
Собственно как и всё остальное в доме.
Она так росла все одиннадцать лет, без волшебства.
Справляясь с человеческими
трудностями своими собственными силами.
Ручка двери поворачивается слишком легко.
Может замок сломался, надо будет вызвать...
Ладно, здесь и магия не помешает.
Девушка улыбнулась и выходя врезалась в крепкую, на голову выше её, фигуру.
Оливер стоял напротив, в руке букет алых роз.
Розы...
С растянутой улыбкой и взлохмаченными волосами.
–Я знаю, ты не любишь трансгрессию, – он вытянул руку с цветами. – Поэтому я ждал тебя у двери. Парень второй ладонью почесал в районе затылка и, когда Гермиона взяла букет, тот заключил хрупкое тельце в объятия.
Оливер Вуд был на четыре года старше Гермионы, играл в одной из лучших сборных команд по квиддичу. С момента его ухода из Хогвартса он слишком возмужал.
Стал намного крепче и шире. Каштановые волосы чуть отливали рыжими бликами, а карие глаза искрили, словно щенок, увидевший своего любимого хозяина.
Небольшая щетина на лице постоянно присутствовала на коже, он потерся обеими сторонами щек о Гермиону и та рассмеялась. Искренне, радуясь, что Оливер наконец-то вернулся со своих игр.
Она правда соскучилась.
По его шуткам, рассказам о путешествиях в другие страны.
Всё?
Больше ты не по чему не скучала?
Ах да, в животе закрутилось дикое желание отправиться непременно в спальню и удовлетворить потребность.
Но потребность закинуть в свой пустой желудок съедобное была сильнее.
Они стояли на пороге, Оливер взмахнул палочкой и цветы оказались в вазе на комоде у выхода.
–Не против, если они тут пока постоят?
–Как тебе угодно, – Гермиона машинально поправила волосы, точнее пучок, напоминавший растерзанное гнездо каким-то хищником.
–Ты собиралась... погулять? – Вуд медленно прошелся взглядом по виду Грейнджер и задержался на макушке.
И нечего так пялиться. Надо предупреждать, что возвращаешься, а не забуриваться ко мне домой без приглашения.
–Хотела посидеть в кофейне, – показала книгу и засунула обратно в сумку. – Почитать немного и расслабиться, – она тяжело выдохнула. – Сегодня был не очень легкий день, Министерство...
–Стоп. Тогда поехали в то местечко на Карнаби стрит, там и расскажешь, хорошо?
Гермиона кивнула.
Она ненавидела, когда Оливер делает так, перебивает в начале разговора.
Очень важного.
Видит, что я не в лучшей форме, но нужно дождаться момента, чтоб ему было
удобно говорить.
А разговаривать посреди пролета, что? Не комильфо?
Опять промолчала, вложила свою ладонь в мужскую, такую холодную, и они незамедлительно трансгрессировали.
* * *
Прогуливаться по скверам вот так молча, смотря вдаль, наблюдать, как зажигаются фонари из-за севшего солнца. Быть сытой, но не довольной, что не удалось перечитать любимый роман. Идти держась за руку и злиться на него, что Гермиона так и не смогла продолжить начатый рассказ у двери собственной квартиры
Последние чувства заставляли конечности пальцев холодеть.
Ну скажи сейчас, пока вы идёте.
Вот так просто, держась за руки.
Он выслушает, не будет уводить тему к квиддичу.
Квиддич!
Это слово по-видимому забурилось под кожу Гермионы и ерошит импульсы всего тела.
Так, что кожа покрывается мурашками, а слух режет от первой буквы
"К".
–Замёрзла? – сдавил ладонь сильнее, словно это может её согреть.
–Вовсе нет, – она запрокинула голову, рядом стоящее здание выглядело так эффектно, что захотелось какое-то время поглазеть на него.
–Нравится? – Оливер повторил жест своей невесты и потянул девушку на себя.
–Красивый наверно вид с этих этажей, закат и...
–Хочешь после свадьбы будем здесь жить?
Перебивает. Снова. Достал. Никакого приличия.
Что? Жить здесь? После свадьбы?
Гермиона не сдерживаясь рассмеялась и отпустила Оливера, чтоб опереться руками об собственные бедра. Полное непонимание, почему смех не заканчивается, словно переходя на легкую истерику, и вопросительный взгляд карих глаз в её сторону.
–Ты меня рассмешил, – нервно поправила сумочку на плече и закусила нижнюю губу. – До свадьбы еще пол года, не меньше. – отводит взгляд в сторону, смотря на небоскрёб.
Свечка длиной до неба, прямоугольные окошки наполняются светом, вырисовывая незамысловатые узоры на здании.
Так красиво горят, хочется забуриться в одну из квартир на самом высоком этаже и наслаждаться одиночеством.
–Гермиона, ты не заметишь, как пролетят эти полгода, – Вуд ухмыльнулся и подошел к ней вплотную, не давая свободного пространства. – Словно снитч на поле. – поцеловал в пухловатые женские губы и сжал талию сильнее.
А ты не заметил, как мой правый глаз сейчас дёрнулся при упоминании твоей
"работы"?
Они прошлись по городу еще немного и вернулись в квартиру Грейнджер.
Девушка чётко дала понять, что жить в одном месте до свадьбы они не будут.
Личное пространство превыше всего и нарушать свои принципы, хотя бы в этом, но Гермиона не могла себе позволить.
Посмотрим, как ты заговоришь после свадьбы.
Двери открылись, она, не дожидаясь, прильнула к Оливеру и запустила язык к нему в рот. Атмосфера накалилась, перемещая двоих людей в спальню.
Его прикосновения слишком трепетные, будто они всего пару недель вместе, как и в начале отношений. Вуд не сдвинулся ни на шаг.
А ты? Почему не говоришь за себя? Куда ты продвинулась?
Умолкни и получи удовольствие от его проникновения.
Нежных движений по коже и мягких поцелуев в шею, банальных и предсказуемых.
Секс заканчивается тем, что Гермиона особо не успевает расслабиться и получить хотя бы долю оргазма. В ответ одна и та же фраза на протяжении последних двух месяцев.
–Прости, детка, ты же знаешь, как я перенапрягаюсь на играх.
Да уж, мне как ни кому известно, ведь из-за твоего
квиддича моё удовлетворение сошло на нет.
Несколько минут и Оливер отключается в её постели. Гермиона принимает этот факт и отправляется в своё любимое место.
Мини-библиотека.
Она обустроила эту комнату вместо гостиной, расставила стеллажи по кругу. Начиная от камина и заканчивая на нём. Полки заполнялись фолиантами чуть ли не каждую неделю, но большинство пустовало.
Её маленькая утопия.
Гермиона достала «Гордость и предубеждение» из сумки. Положила на овальный деревянный столик. Открыла стеклянную дверцу стеллажа и налила в треугольно-образный бокал на ножке мартини, кинула пару оливок и погрузилась в мягкое кресло.
Взгляд упал на такое же, рядом стоявшее и пустое сидение, она резко отвернулась, уставившись в строчки на бумаге.
Прекрасное завершение вечера.
Неудовлетворённая ночь.
Как сказал один сотрудник в Министерстве.
Малфой, Мерлин тебя подери!
Хватило несколько минут, чтоб девушка перенеслась в атмосферу книги.
Чуть скатившись с кресла и упираясь ногами в пол, она наслаждалась прочитанным.
Переворачивая каждую страницу и глядя в неё, словно хищник на свою добычу.
