***
Утро — странная штука, вроде бы уже и не ночь, но еще и не день. Я никогда не понимала это время суток. Я лежу, утопая в мягкости подушек. А в голове тихим шепотом отдается его голос: «Три дня». Один день уже прошёл. Я не могу поверить, я не хочу верить, что через пару дней я умру. Я знаю, что умру, даже если буду бороться, даже если буду думать только о нем, даже если желание вернуться к нему будет сильнее меня, сильнее смерти. Я хочу, чтобы его уверенность передалась мне. Жаль, что это невозможно. Я перекатываюсь на другой бок и с жутким грохотом падаю на пол. Оказывается, я спала на краю кровати. Мне хочется, чтобы кто-нибудь пришел, чтобы кто-нибудь помог мне подняться, чтобы кто-нибудь сказал мне, какая я неуклюжая, но никого нет. Я стучу по полу, по кровати, по всему, до чего могу дотянуться. Плевать, что обо мне подумают. У меня осталось всего 2 дня. 2 дня и наступит моя верная смерть. Мысль о том, что я умру, смешит меня. Точнее то, как ясно она ощущается в моей голове. Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Хохочу до колик в животе, катаюсь по полу. Не помню, чтобы я когда-нибудь так смеялась, разве что с отцом. Он очень много шутил. У него было отличное чувство юмора. Дверь в комнату со стуком распахивается, прерывая мои мысли, и на порог шагает мой ментор. Человек, одетый как настоящий Капитолиец. —Доброе утро! — восторженно говорит он и подходит ко мне. Я хватаю его за ногу, словно маленькая обезьянка, мне так хочется вернуться домой к родителям. Мне так хочется вновь стать маленькой капризной девочкой.Я смотрю на него своими огромными карими глазами и пытаюсь мило улыбнуться. —Энни, — посмеиваясь произносит Финник, — что ты делаешь? —Я маленькая обезьянка! — отвечаю ему я и еще крепче вцепляюсь в его штанину. Кажется, кто-то окончательно свихнулся, но даже эта мысль меня не останавливает. —Эн, — качает головой он. Финник берет мои ладошки в свои и поднимает меня на ноги. Он улыбается такой мягкой и доброй улыбкой. По моему телу прокатывается волна дрожи. Финник мягко обнимает меня. Никогда не думала, что на него вдруг накатит столько нежности и любви сразу. Я растворяюсь в его руках. Не успеваю насладиться моментом, как он быстро отстраняется. Финник одаривает меня серьёзным взглядом. Он снова мой ментор, просто ментор. —Итак, Энни Креста, завтра тебя ждет интервью с Цезарем Фликерменом перед всем Панемом. Я здесь, чтобы подготовить тебя, — он испытывающе глядит на меня, а я лишь переминаюсь с ноги на ногу. Интересно, его хоть чуть-чуть заботит, что я стою посреди комнаты в своей пижаме, с черт знает чем на голове, перед своим ментором, который, по идее, не должен вламываться в комнаты своих подопечных. Как только я открываю рот, чтобы произнести это вслух, он начинает свой монолог, который, как я уже догадалась, он говорит каждому своему трибуту: —Сегодня день подготовки к интервью. В этот день ты должна со своим ментором, то есть со мной, обсудить тактику ведения беседы. А также тебе необходимо научиться правильно сидеть, ходить, держать пла... —Прерви свой словарный поток, Одэйр, я хочу есть, — прерываю его я серьезным голосом. Он смотрит на меня, выпучив глаза, видимо, такой наглости он от меня не ожидал. —Но ты ведь можешь есть и слушать одновременно? — с неуверенностью спрашивает ментор. —Могу, — отвечаю я и продолжаю, — но предпочитаю этого не делать. Мой ментор лишь ухмыляется. Он направляется к выходу, развернувшись на пороге, он внимательно смотрит на меня: —И почему мы всё ещё стоим? — его вопрос сбивает меня с толку.Мысли начинают путаться. —Я... эээ... зна... ванна! — последнее слово я произношу с явным восторгом, —По-моему, в моем присутствии ты забываешь все слова, не волну... — посмеиваясь надо мной начинает Финник. —Это не из-за тебя, — перебиваю его я, — мне, правда, нужно в ванну. Финник качает головой и выходит из комнаты.***
Двадцать минут спустя, закончив все свои процедуры и нацепив самую удобную одежды, что нашла в шкафу, я выхожу в общую комнату. Финник сидит на диване, уставившись в телевизор. Я не вижу, на что он смотрит, зато он замечает меня, как только дверь моей комнаты захлопывается за мной, и ментор сразу же выключает телевизор. —Креста, ты все-таки решила появиться, — с иронией в голосе протягивает он. —Одэйр, прости... — начинаю я, подражая его интонации, но не успеваю закончить. —Ладно, что уж там, — перебивает он, поднимается с дивана и подходит ко мне. —Идём, маленькая обезьянка, накормим тебя, — усмехается Финник своей же шутке. Он берёт меня за руку и ведёт к столу. —Итак, чем мы тебя накормим? — Финник с прищуром смотрит на меня. —Выбирай все, что хочешь, но все-таки постарайся не налегать на жирное, хорошо? В его голосе звучит забота, действительно, забота. Мне это нравится Я кладу себе на тарелку всё, чего сейчас просит моя душа: картофельное пюре с лососем, какао и булочка, апельсин. Когда я ещё так поем? Мы сидим за столом, мой ментор смотрит, как я ем и молчит. Просто наблюдает. Я жду, что он начнет запихивать в меня совет за советом, идею за идеей, но он этого не делает. Финник чистит мне апельсин, а я смотрю, как он дергается, когда из апельсина брызжет сок. Я смеюсь, над его попыткам. Он улыбается. Апельсин почищен. Финник протягивает мне его, все еще улыбаясь. Я делю его пополам и протягиваю одну половину обратно. Он качает головой, но все равно берет ее. Я долька за долькой съедаю свою половину. Он уже давно доел. Не свожу с него глаз. —Энни, — он прерывает молчание, — Давай начнем. —Сейчас? — удивленно спрашиваю я. Рано или поздно это должно было случиться. —Да. Давай покончим с этим побыстрее, ладно? — в его вопросе есть что-то неоднозначное. Что-то, в чем я сомневаюсь. —С чем именно, Финник? — хмурюсь я и не свожу взгляд со своего ментора. Он смотрит на меня исподлобья. —Со всем этим. Я хочу побыстрее конец. Конец этой истории, — последние слова Финник произносит едва слышно, он больше не смотрит на меня. Его взгляд направлен куда-то вдаль. —Со мной или без меня? — вопрос душит мое горло. Да или нет, да или нет... —Смотря чего хочешь ты, Эн, — практически шепчет он. Я киваю. Он пытается улыбнуться, но ничего не получается. —Завтра на интервью ты должна будешь показать себя так, чтобы понравится публике, понимаешь? — он говорит медленно с паузами, чтобы я поняла и осмыслила каждое слово. —Какой образ ты бы хотела взять? Я мотаю головой, мол не понимаю о чем он говорит. Хотя я все понимаю. Разумеется, я все понимаю. —Энни, ты очень скромная и очень милая, но иногда ты ведешь себя очень странно, ты ведь знаешь? — на последним словах Финник хмурится. —Да, — произношу я одними губами. —Образ милой скромницы, — задумчиво говорит он, — как тебе? Я пожимаю плечами. —Давай попробуем, — Финник пытается улыбнуться, приободрить меня. «Ничего не выйдет, Одэйр», — думаю я про себя. —Итак, Энни Креста, в чем твоя сильная сторона? Ты получила девять баллов на индивидуальном показе! Что ты им показала? — мой ментор начинает пародировать манеру речи Цезаря Фликермана. Мне хочется смеяться от того, насколько хорошо у него это получается. —Я... —я замялась. — Знаете, я эм... —Не стесняйся, Энни! — подбадривает он меня. —Я показала им то, что умею лучше всего? — я вопросительно смотрю на Финник, он одобрительно кивает. —Я показала им то, что умею лучше всего, — повторяю я уверенней. —И что же это было? — настаивает мой ментор. —Я метала трезубец, правда, не очень хорошо... не знаю, почему они мне поставили девятку... —Стоп! —перебивает он меня. —Вот так отвечать нельзя ни в коем случае, пото... —Ты же сказал разыгрывать скромницу! —в возмущении перебиваю я его. —Но ведь не такую! Это уже не скромная, а неуверенная в себе девушка, — строго замечает он. —Допустим, а как тогда, по-твоему, ведут себя скромницы? — я вопросительно смотрю на него. —Так ладно, — он трёт лоб ладонью, —как насчет сумасшедшей девочки из Четвертого, которую все будут бояться? —Что? — искренне удивляюсь я. Неужели он меня видит такой? —Смейся невпопад, плачь, когда захочется, улыбайся, когда этого делать не надо, смотри исключительно вдаль, понимаешь? Я медленно киваю. —И да, иногда пропускай вопросы мимо ушей, будто не слышишь, как будто ты летаешь в своих мыслях, — Финник пристально смотрит на меня, —говори им ту правду, которую они не захотят слышать, можешь даже чуть-чуть покричать. Только не пугай их сильно, — на последней фразе мой ментор усмехается. —Но как я... —Думай обо мне. Когда ты со мной говоришь, то ведешь себя странно, — говорит он с улыбкой. —Ну, спасибо, — с сарказмом отвечаю ему я. Видимо, он действительно видит меня такой: маленькой сумасшедшей сироткой, панически боящейся воды и все, что с ней связано. —Да ладно тебе, Эн, — он нежно касается моей щеки. — Давай попробуем образ сумасшедшей девочки из Четвертого, а? —Давай, не будем, а? — передразниваю я его. — Я думаю, у меня получится. Давай лучше проведем это время с пользой, ладно? С пользой не для Капитолия, а для меня. Он секунду смотрит на меня, а затем улыбается: —На крышу? —На крышу, — соглашаюсь я.***
Весь день мы проводим под открытым небом. Плаваем в бассейне, едим фрукты. Я нежусь в его объятиях. Он перебирает мои волосы. Я рассказываю ему о своем детстве, он взамен рассказывает сказку о мальчике, который очень любил плавать и вязать сети. —Однажды этот мальчик встретил одну девочку, —начинает рассказ Финник тихим голосом, —она ему очень понравилась. Он хотел с ней познакомиться, но не знал как. Мальчик очень редко видел эту девочку и лишь мельком. Она всегда была грустной. Он разузнал о ней у местных детей, оказалось, что её родители погибли. Ему очень хотелось поддержать ее, сказать её, что всё будет хорошо. Однажды, когда он гулял по берегу и думал о ее прекрасных глаза цвета темного шоколада, он услышал, как над ней издеваются местные ребята. Мальчик сначала не поверил своим глазам, но оказалось, что это на самом деле она. Он хотел ответить тем неприятным мальчишкам, хотел сказать им, чтобы они проваливали с этого пляжа, но он решил, что лучше успокоить девочку. У мальчика вспотели ладони при одной мысли о том, что он с ней наконец-то заговорит, — Финник усмехается, —да что там, у него дрожали коленки! Переборов себя, он подошел к девочке, сел рядом. Он попытался успокоить её, попытался убедить её в том, что всё будет хорошо, что родители всегда будут с ней, но девочка ничего не ответила. Поэтому он до сих пор не знает, получилось у него задуманное или нет... —У него получилось, —шепчу я в ответ и пытаюсь повернуться к нему лицом, но он удерживает меня. —Я еще не закончил, Эн, — Финник вздыхает, —затем мальчика отправили на Голодные игры. Как только вытянули его имя, мальчик поверил в то, что он умрет, но внезапно он вспомнил о ней, о ее глазах, о ее темных кудряшках. Ему захотелось бороться ради того, чтобы снова увидеть ее. Мальчик мечтал о большем, чем просто еще одна встреча, он мечтал жениться на ней, завести с ней детей и прожить счастливую жизнь. Знаешь, эти мечты помогли мальчику победить. Он думал, что как только он выиграет, она сразу же полюбит его, но все оказалось не так просто. Мальчик не видел девочку 5 лет. Он думал, что она мертва. Он переживал. Капитолий заставлял делать мальчика страшные вещи. Мальчик перестал что-либо чувствовать. В конце-концов забыл про ту девочку, забыл, каково это любить кого-то, пусть даже детской любовью, — он переводит дыхание, —Но потом на Жатве 70-ых игр он снова видит ее. Он сразу вспомнил ее, он вновь начал чувствовать. Боль, стыд, страх, злость — всё это вернулось к нему, но вместе с тем вернулось и прекрасное — любовь. Мальчик хотел побежать к девочке, обнять её, расцеловать, но внезапно понял, что лучше бы он ее не видел. Она стояла на сцене, где обычно стоят трибуты. Он испугался. Хотел, чтобы все это закончилось. Он не хотел, да и не хочет, чтобы девочка умирала. Он понимал, что полюбил ее с первого взгляда и до последнего вздоха. Сейчас он обнимает эту девочку и рассказывает ей свою историю, и он по-настоящему счастлив за долгие годы, — он разворачивает меня к себе лицом. Я замечаю слезы на его щеках, неужели он плачет? Из-за меня? —Энни Креста, я люблю тебя, я очень хочу, чтобы ты попыталась... — Финник не заканчивает свою фразу, он зарывается лицом в мои волосы, пытается спрятать свои чувства. Не от меня, от Капитолия. —Финник... —я касаюсь кончиками пальцев его щеки, я сама была готова расплакаться, —Финник...—повторяю я, —я люблю тебя, —слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю подумать, —я сделаю все. Абсолютно всё, что будет в моих силах. Он всхлипывает, прижимает меня к груди ещё крепче. —Энни...