Хозяйка Нефритового сердца

      Библиотека ордена Гу Су Лань славилась редкими свитками, описывающими музыкальные техники, были и военные трактаты, заповеди, стихи. Но ещё библиотека скрывала довольно пикантные издания, о которых молодое поколение не знало до поры, пока они не вступали в брачный возраст. Лань Ванцзи узнал об этом раньше многих, по вине того же Вэй Ина, который подсунул ему книжицу весьма фривольного содержания. Отличие было только в том, что в сборнике Лунъяна описывались отношения между мужчинами. Лань Чжань помнил, как от стыда пылали щеки, хоть это и не было заметно, а потом по ночам начали сниться непристойности. Сорвался он в день охоты на горе Байфен. Поступил недостойно и неблагочестиво. В комнату к Вэй Ину он зайти не решался, сжимал кулаки так, что на ладонях оставались следы от ногтей. Спустя несколько ударов сердца он всё же решился. — Юи? — Вэй Ин. — Он и сам не понял, произнес ли имя или же ему только показалось.       За ширмой ясно вырисовывались силуэты бочки и женщины в ней. Он видел, как сидящая повернула голову в его сторону, как затрепетали локоны, выпавшие из высоко собранных волос, заколотых шпилькой. Лань Чжань обошёл ширму, встретился с томным взглядом. Всё, как и говорила Шун Юи. Лисица, как есть лисица. Глаза в полумраке комнаты потемнели, стали словно небо перед грозой, тёмно-серыми с искрящимися бликам от свечи. — Трактирщик горазд на выдумки, — произнесла Ши Дели. — Надо бы найти у него это пойло и залить ему в глотку. — Мгм. Как этот эликсир работает? — В малых дозах продлевает ощущения, усиливает. А в больших способен довести до помешательства и смерти. Человек не спит, не ест, испытывает лишь вожделение и возбуждение. Истощение в итоге убивает. Коварное средство. Ответ был точно такой же, какой дала Шун Юи, пусть и более обтекаемыми словами, но смысл понятен. — Мне нужна помощь, Лань Чжань.       Мужчина ощущал себя странно. Желаемое само идёт в руки, но это же всё последствие от выпитого эликсира, а не само желание Вэй Ина. Он молчал и его молчание приняли за согласие. Огонёк свечи трепетал, как и сердце Лань Чжаня. В висках стучало. В то безбедное время, когда он и Вэй Ин были молоды, они общались лишь только между юношами, ни о каких девах и речи не шло. В Гу Су они были, но обучались отдельно и очень редко пересекались, и поэтому юноши ордена Лань девушками особо не интересовались до вступления в определенный возраст. Да были единицы тех, что влюблялись в девушек из Цайи. Что же касается самого Лань Чжаня, то со дня встречи шумного первого ученика Юньмена, мыслей ни о ком другом у него не было. Тогда он стыдился не только своей реакции на юношу, но и своих чувств, постыдного желания быть ближе, иметь возможность касаться. Сейчас он был близок к исполнению своего желания, хоть и выглядел Вэй Ин совсем иначе.       Плеск воды вывел его из раздумий и он подал Вэй Ину руку, чувствуя жар женского тела, который даже холодная вода не смогла остудить. — Я бы не посмел…а, — произнесла девушка. Впрочем, оба знали, что посмела, возможно, из желания пошутить, но посмела бы. Ловкими движениями она развязала пояс его одеяния. — Кто? — едва слышно прозвучал вопрос и она притронулась к зажившему шраму от тавра. — Я сам. — Лань Чжань…       Даже в самых смелых желаниях, Ванцзи и помыслить не мог, что всё воплотится в реальность, что можно не только прикоснуться, но и поцеловать, прижать сильнее и срывать стоны с губ, заглушая их поцелуями. Ощущать вкус и вдыхать аромат разгоряченного тела, стискивать сильнее, до видных отметин и синяков на светлой коже. Он и не знал, что может быть таким ненасытным, таким жадным до животного рыка. Эта вседозволенность со стороны Вэй Ина разрушала все барьеры, вытаскивая наружу всё самое тёмное, что копилось в нём годами. Хотелось прижать ещё сильнее, завладеть и привязать к себе, чтобы никогда больше не терять и не отпускать.

***

      Ни о каком раннем подъеме речи и быть не могло, поскольку заснули они перед рассветом. На небе гасли звезды и занимался рассвет, а Лань Чжань прижимал крепче, стискивая в объятиях сильнее.       Поутру из комнаты вышел только Лань Чжань и на нём не было лица. Так сказал Лань Цзинъи, и Сюэ Ян был склонен ему верить, те его лучше знали. Юи передала мешочек с мазями этому гусаку. Не вышли они в обед. Так что адепты были предоставлены сами себе. Выросший в цветочном доме парень, несомненно, знал, как работает эликсир и что будет, если пренебречь бездействием, но… Но его колотило от одной мысли, что женщину, буквально ставшей ему матерью, пусть и величает он её Наставницей или Госпожой, опоили, а потом ещё и принудили к близости, пусть не силой, но все же... Хотелось разнести злосчастный постоялый двор вдребезги, найти виновника и переломать ему все кости. — Мы ничем не смогли бы помочь, — словно прочитав его мысли, произнёс Сянцзян. — От этого не легче. — Я тут поспрашивал рабочих и лавочников. Ни одного месяца не проходит, чтобы в этом постоялом дворе не ловили кого-нибудь на измене. Чаще женщин. — Юноша склонил голову, — последняя девушка, что останавливалась здесь, была обещана местному князю, но её застукали с конюхом. Жених отменил свадьбу, а отец отрекся от дочери, чтобы спасти репутацию семьи. — И где она сейчас?       Сянцзян поджал губы. Впрочем, да, Сюэ Ян задал глупый вопрос. Оставив Юи за главную, он покинул постоялый двор и направился в «Сад цветущих пионов». «Пионы» прохаживались возле ворот борделя и весьма недвусмысленно улыбались и зазывали прохожих зайти к ним погостить и вкусить. Гостить и вкушать Сюэ Ян не хотел, а хотел найти ту девушку. Владелица заведения понимающе кивнула, услышав про ту самую дочку купца, дескать, девка красивая, но дурёха, попалась на пикантном, да и ещё не будучи замужем. Слухи ползли быстро и это никому не идёт на пользу. Девушку при рождении нарекли Венлинг, возможно, родители хотели для неё счастливой и богатой жизни, давая ей благородное имя черного нефрита. Теперь же она звалась Фэйцжоу Чу (гербера). От былого величия не осталось и следа. Услышав его просьбу, она разрыдалась, порываясь обнять его ноги, успокоить её стоило огромных усилий и пару пиал чая.       Девушка безжизненным голосом рассказала, что они остановились на постоялом дворе на пути в дом к князю, она испила фруктовое вино, которым славился трактир, и ей стало дурно. Собственно, и конюха она узрела в первый раз, когда пришла в себя. Ору было и визга, сбежались слуги и отец с матушкой. Мать тут так сразу в обморок упала, стоило ей увидеть, что сталось с их Венлинг, а отец потемнел лицом, да и ушёл. А вечером потащил её в этот самый пионовый сад, приговаривая, что раз сама так решила, пусть и пожинает плоды! Той же ночью родители покинули город, а через пару дней она узнала, что её жених женился на другой девушке. И Венлинг была уверена, что без ее коварства здесь не обошлось. Одна из дев слышала их разговор и сказала Сюэ Яну, что половина здешних цветков оказались тут именно таким способом. Девочкам никто не верил, обзывали пропащими и похотливыми, чем и пользовалась владелица «Сада цветущих пионов». Злобная усмешка наползла на лицо Сюэ Яна. — Ты тоже? — спросил он у этой женщины. — Судьба — стервозная сука, — саркастично усмехнулась женщина, — моя мачеха хотела от меня избавиться. У неё получилось. Если выдастся вам возможность, отомстите за нас, молодой господин. Сюэ Ян поклонился и отправился обратно на постоялый двор. Над городом пронеслись громовые раскаты, в тон настроению парня.       Лань Чжаня он встретил в общем зале, тот сидел недвижимо с нахмуренными бровями и явно о чём-то напряженно думал. За стенами трактира разошёлся дождь, стало настолько темно, что пришлось зажечь светильники и свечи. — Ты мне не нравишься. — Без приветствия заявил Сюэ Ян. Мужчина только одарил его тяжелым холодным взглядом янтарных глаз, но промолчал. — Но, — побарабанил по столу пальцами парень, — твоей вины здесь нет. Хотя это не отменяет того факта, что ты… — Довольно. — Обесчестил женщину, которая стала мне матерью, — скрипнул зубами Сюэ Ян.       У Лань Чжаня едва заметно дернулась бровь, Сюэ Ян человек сложный, в меру жестокий, и по нему не скажешь, что кто-то может быть ему настолько близок, чтобы он так нежно говорил. Но Ши Дели была ему дорога, и он злился, негодовал и хотел справедливости. Парень скосил на него злобный взгляд и оставил его одного, кладя ещё один метафорический камень вины в уже заполненную чашу.       Он проснулся гораздо раньше Вэй Ина и едва сдержал стон от того, что он натворил. Ещё вчера белоснежная, кожа пестрела синяками. Лань Чжань малодушно порадовался, что Вэй Ин спал крепко, не проснувшись ни при омовении, ни когда он смазывал пострадавшие места целебной мазью. До полудня он сидел рядом, передавая духовные силы. После сыграл для их новой знакомой «успокоение» и вышел из комнаты, предварительно наложив барьер, чтобы никто её не потревожил.

***

      Когда солнце клонилось к закату, Вэй Ин соизволил проснуться, но выбираться из-под теплого одеяла не торопился, потянулся на пробу и скривился. — Будто бы всю ночь духи драли, — сдавленно пожаловалась в никуда девушка и замерла от судорожного вздоха. Приподнявшись на локтях, она увидела бледного Лань Чжаня и, сгорая от стыда, уткнулась в подушку. Ведь да, ночью действительно хм, драли. Память у нее хоть и короткая, но деяния прошлой ночки вложила по первому требованию. Коварность эликсира в том, что люди, не имеющие золотого ядра или же развившие совсем слабое, при применении небольшой дозы этого эликсира продлевают ощущения и хорошо спят после, а вот если выпить слишком много, им отшибает на некоторое время память. Заклинатели же с достаточно сильным ядром помнят если не все, то большую часть. Она выглянула из-за спинки кровати. — Есть хочу.       Неловкости стало ещё больше, хотя казалось бы куда. Вот чего Вэй Ин и не ожидал, так это того, что ему будет чуточку стыдно. Ведь если рассудить, то всё произошедшее к лучшему. Идеально даже. Это сродни удачному открытию, уж кто бы мог подумать, что Второй Нефрит, что холоден снаружи, словно высеченный изо льда, окажется таким страстным и таким неукротимым. Довольная улыбка расплылась по лицу, пришлось даже под одеялом спрятаться, чтобы вернувшийся со снедью Лань Чжань не подумал чего. — Вэй Ин? — М? Одеяло медленно сползло с лица, открывая пылающие щеки. — Я… Хм… — Так, остановись, — резко сел на кровати Вэй Ин, едва успевая прикрыться одеялом. — Сейчас не нужно слов, хорошо? Мы поговорим обо всём, что произошло, но потом. Согласен? — Мгм. — Что было, пока я спала? — Всё как и прежде. — Очень жаль, что день упущен, — скривился Старейшина, на ходу натягивая на себя верхнее ханьфу. Лань Чжань наблюдал за попытками расчесать спутанные на концах волосы руками, нахмурился, когда он резко дернул рукой, но распутать волосы так и не получилось. — Я их отрежу! — Садись. Поешь, тебе нужно. — Ты же не коришь себя за то, что было? Второй Нефрит устроился позади, достал из цянькуня нефритовый гребень и осторожно, словно у него в руках великая ценность, начал разделять прядь за прядью тяжёлые волосы цвета воронова крыла. — Мгм. — Оно тебе надо? — женщина обернулась, слизывая с губ соус, не замечая, как пристально проводил движение языка Лань Чжань. — Я был несдержан. — Ну, тут ты прав, — усмехнулась девушка, — однако, это работает в обе стороны. К твоим шрамам на спине добавились и царапины. — Вэй Ин посмотрел тяжело, словно хотел спросить, кто и зачем с ним это сотворил, но промолчал. Они поговорят об этом позже. — Мне понравилось. — Вэй Ин! — в голосе Второго Нефрита слышалось возмущение и малая толика довольства. — Что? — Бесстыдница! — Кто бы говорил, — благодушно усмехнулась госпожа Ши. — Отправимся завтра на рассвете. Адептов я уже предупредил. — А где Юи?

***

Юи в этот момент деловито ощупывала рану Лань Сычжуя. — С тобой всё хорошо? — уточнила девушка, замечая, что парень то краснел, то бледнел. Да так забавно, сначала шеей, потом ушами, а потом и щеками. Так мило. — Да, всё хорошо. Я могу одеться? — Нет. — Ты специально, что ли, смущаешь его? — Вступился за друга Лань Цзинъи, наблюдая со стороны. Шун Юи это маленькая копия Госпожи, шутит, играется, словно не серьёзным делом занимается! — Так и скажи, что он тебе нравится, — усмехнулся Сюэ Ян, вальяжно развалившийся на кровати — Да что ты говоришь! — вспыхнул Лань Цзинъи. — Это не стоит внимания, — миролюбиво произнес Лань Сычжуй. — Если принять во внимание предположение Сюэ Яна, то я милостиво позволяю тебе нанести мазь и забинтовать, — высокопарно произнесла Шун Юи и протянула Лань Цзинъи коробку, мило улыбаясь. — Уронишь или сломаешь, я потом сломаю руку тебе. — А кто сказал, что я этому обучен? — выпятил грудь Лань Цзинъи, нависая над девушкой. Разница в росте её волновала мало, она изящным жестом вынула три медицинские иглы и демонстративно подсунула парню под нос. — Одна игла и ты обездвижен. Юноша забрал у неё из рук коробку и тяжко вздохнул. — Хочу на рынок, — заявила эта несносная девица. — Если желаете, могу составить вам компанию, — выпалил Оуян Цжычжень. — Не желает, — ответил за девушку Сюэ Ян. — Мало нам вашего гусака, ты ещё подмазываешься. — Чисто технически, — вмешался Лань Цзинъи, — Оуян Цжычжень не в числе ордена Гу Су Лань. — Ты смотри, я тебе слово, ты мне десять, — усмехнулся Сюэ Ян. — Обращайся. Тебе не хватает общения с умными людьми. — Ах ты… Чего лыбишься? — подозрительно поинтересовался Сюэ Ян у Юи. — Да так. Ничего, — ответила девушка и потянула Цзычженя за рукав. — Мы пойдем погуляем. Высказать своё мнение парень не успел, в дверь просунулся Шун Сянцзян и поманил его за собой.       В общем зале перед ним разворачивалась знакомая картина: миловидной, явно богатой, девушке разносщица поднесла кувшин того самого «женского вина», сопровождающий деву мужчина поблагодарил и расплылся в улыбке. Разносщица поклонилась и убежала в сторону кухни, по пути кивнув хозяину постоялого двора. Тот довольно усмехнулся и удалился в дальний угол зала к скрытому в тени мужчине. — Так, так, так. — Речитативом пропел Сюэ Ян. — Мне нужно это вино. Сянцзян отогнул край плаща, показывая точно такой же кувшин. Парни понятливо переглянулись и в зале состоялась небольшая сценка со случайным столкновением и быстрой сменой кувшинов на столе. Той же ночью постоялый двор разбудил дикий визг и грохот мебели. Лань Чжань и Вэй Ин вышли из номера и застали поражающую картину: молодая дева в коридоре избивала ножкой от табурета мужчину, который приставал к Вэй Ину. Сюэ Ян сиял довольной улыбкой. — Твоя работа? — тихо уточнила наставница. — Наша, — не стал отпираться парень.       Выспаться им не удалось, поскольку скандал состоялся такой громкий, что спать было невозможно, и поэтому Лань Чжань и Вэй Ин остаток ночи играли «успокоение», а Сюэ Ян наведался в «Сад цветущих пионов» с тем самым кувшином вина. Давешняя женщина встретила его на пороге и провела в свои комнаты. Там парень передал ей наполовину пустой кувшин, но он сказал, что этого будет достаточно. Женщина кивнула. Едва занялся рассвет, как компания заклинателей покинула город под скандальные новости о владелице борделя, что, прости духи, надругалась над младшим сыном своего покровителя, а владельца постоялого двора мало того, что побили палками, так ещё и опозорила родная дочь, та самая разносщица. Сюэ Ян был доволен, Шун Сянцзян понимающе щурился, а Вэй Ин подозрительно оглядывался через плечо на воспитанников. Решено было отправиться в Гу Су, показать пойманную нечисть главе ордена и посоветоваться, что предпринять дальше. Ввязываться в междоусобицы Вэй Ину не хотелось, поэтому он согласился посетить Облачные Глубины, втайне желая переложить ответственность со своих хрупких плеч на более сильные плечи первого нефрита. Далось это решение тяжело, но он хотел мирной жизни на горе. Про них не вспоминали и хорошо. Лань Ванцзи же желал спрятать Вэй Ина в Гу Су от чужих взглядов и бед. Но понимал, что это невозможно.