***
Ван Юшен был с главой ордена ещё со времён войны с орденом Цишань Вэнь. Именно в тот тяжёлый период, когда пропал Вэй Ин, помощником Цзян Чэна был он. После войны он занял место, которое должно было принадлежать Вэй Ину. Тогда у Ван Юшена была цель — найти потерянных в огне войны мать и сестру. Но сам он мало что мог, и поэтому присоединиться к новоиспеченному главе ордена казалось отличной идеей, ведь у него были связи, не бог весть какие на тот момент, но в будущем они могли помочь. Однако он и представить не мог, что в попытках найти родных, он обретет и нечто большее. Пусть молодой глава и был вспыльчивым, но нрав у него был добрый, мало кто это замечал, но это было так. Найти следы матери и младшей сестры не удалось, даже при помощи главы ордена. — Думаете, стоит отказаться? — в руках он вертел соломенную куколку. Всё, что осталось от сестры. — Велика вероятность, что их и нет на этом свете. — Цзян Чэн временами выбирался с ним в лес на охоту. Когда дела ордена отнимали все время, на помощь приходила матушка, забирая ведение хозяйством в свои руки. Не переставая повторять, что она не вечная и что ему нужно искать жену. Он кивал, раздумывал и приходил к выводу, что еще пока рано. Мужчина застыл, вскинув лук. Жирненькая перепёлка вальяжно обходила свои владения. Не успел он выпустить стрелу, как перепёлку подстрелили. — Кто посмел? — Моя перепёлка, — мимо них прошла девушка, закинув лук на плечо. — Обязательно нужно было эту? — А вы видите других? — Изогнула бровку эта девчонка. Ван Юшен спрятал смешок в кулак. — Смешно тебе? — обернулся Цзян Чэн. — Прошу простить. Мужчина закатил глаза, убирая лук. — Откуда ты? Я тебе раньше здесь не видел. — Она казалась ему смутно знакомой, но вспомнить, где он мог её видеть, у Цзян Чэна не получилось. — Не из этих мест. Мы тут проездом. — Мы? — Да, наставницы и мои братья. Так что можете не беспокоиться, я не перебью всех перепёлок. — Доверительно сообщила девушка и полезла в цянькунь. Открыла маленькую баночку и поддела пальцем мазь. А затем подошла к Цзян Чэну и быстро мазнула по щеке. — Руки лишние? — рыкнул мужчина. — Шрамы, может, и украшение мужчин, но не на лице. — Веско ответила девушка. Мазь слегка щипала кожу в месте царапины, о которой Цзян Чэн и не знал до сего момента. — Вот, — положила она ему в руку мешочек. — Это травяной сбор, улучшит цвет лица и уберёт тёмные круги под глазами. — Так ты целитель? — Я пока только учусь. — Тебя проводить? — Как хотите, — пожала плечами девушка. Она, более не обращая внимания на мужчин, ушла вглубь леса. — Веер, — тихо произнёс Ван Юшен. — У госпожи Ши, что гостила у нас, похожий веер. Основа очень похожа. — Ну, пойдём проводим, — хмыкнул Цзян Чэн. Девушка, хоть и заметила их присутствие, но ничего не сказала, целенаправленно направляясь к излучине реки. Там на берегу была давно сколоченная беседка и зачастую путники разбивали лагерь возле неё. Они ещё не вышли из леса, а заливистый хохот был слышен очень хорошо. — Рыбу они ловят, — хмыкнула дева, — я, значит, на ужин птицу ищу, а они плещутся! На середине реки плескались двое парней, шутливо притапливая друг друга. Это было так знакомо, что у Цзян Чэна сердце пропустило удар, они с Вэй Ином тоже так делали, а потом на закате на лодке заплывали в заросли лотоса и срывали коробочки, за что не раз были биты хозяином пруда. Старик знал, чьи это дети, но каждый раз раздавал им веслом, стоило их заметить. Никто не был в обиде, и по зиме юноши носили ему пойманных зайцев или птицу. — Шалопаи! — только и говорил старик, и давал им испечённые женой лепёшки. Сейчас в живых уже не было ни владельца, ни его жены. — Кто твоя наставница, Госпожа Ши? — уточнил Цзян Чэн. — Обе и наставница Ву. — Глава ордена Цзян, — поклонились отправленные с Ши Яньли адепты. — Вы следите за моей шицзе? — уперла руки в бока Госпожа. — Ваша ученица подстрелила мою перепёлку. И я не знал, что вы и сами здесь. Каким ветром вас занесло? — Гусуланьским, — буркнул проходивший мимо парень. — А-Ян! — Что? Госпожа ударила А-Яна по плечу, выражая своё негодование. — Бьете, как девчонка. — Вы обедали? — вмешалась в разговор Ши Яньли. — Нет, — ответил Ван Юшен. — Глава ордена так точно нет. — Вот же… — прошипел Цзян Чэн. — Тогда прошу разделить с нами трапезу. Ночевать остались там же в лагере, к удивлению адептов, да и самих женщин. Но не объяснять же им, что Цзян Чэну в их компании было спокойно. Такое ощущение ему мало что дарило, он подсознательно ощущал, что ему не навредят. Не эти люди точно. Как бы то ни было, заснуть он не смог. Да и на самом деле он и не помнил, когда в последний раз он вот так сидел на берегу реки и смотрел в звёздное небо. Это было очень давно. Тогда и отец был жив, и брат с сестрой. — Почему не спите? — женщина даже и на старалась скрыть своё присутствие. — Встречный вопрос. — Как сказал бы мой знакомый поэт, меня терзают душевные муки. — Ши Дели уселась рядом, совсем не по-женски усаживаясь в позу лотоса. — А что терзает вас, глава ордена? — Воспоминания об ушедших. Неудачная тема для разговора. — Чему вы их учите? — через некоторое время спросил Цзян Чэн. — Выживанию. — Немного подумав, ответила Госпожа. — Из владелицы борделя в наставники. — Усмехнулся мужчина, — большой разбег. — Так сложилось. Сейчас уже что-то менять не имеет смысла. Вэй Ину хотелось сказать, как он скучает по нему, как хочет снова проводить с ним время, как жалеет, что оставил его тогда, но он не имеет на это никаких прав. Да и хочет ли Цзян Чэн знать, что в теле сидящей рядом с ним женщины, его давно погибший брат? Поэтому молчание было им другом. Они сидели плечом к плечу до самого рассвета, а дальше их пути разошлись.***
За время их пути обратно ни случилось ровным счетом ничего. Даже духов и тех не повстречалось. Вэй Ин всё так же скрывался за своей вуалью, а Яньли пыталась его разговорить. Иногда она говорила, что с женским телом ее некогда брат, теперь сестра, приобрел и стервозную сторону, которой временами напоминала матушку. Всё же жизнь в теле девушки даёт свой отпечаток, что, несомненно, плюс. Многие думали, что Госпожа натура ветреная и изнеженная, с хрупким телосложением и тихим голосом. И поэтому были в недоумении, если приходилось видеть её более жёсткую натуру. Она не гнушалась и силу применить, и даже пару раз спустила наглого гостя с лестницы. Тот, конечно, призывал все кары на их головы, да только вот кто позволит? Продолжения этой истории сама Госпожа не знала, но горе-гостя угостили лавочницы лепешкой с бараниной, так мужчина животом так до отъезда и мучился. А ему сказали, что кошка-дух недовольна поведением гостя. Правда это или нет, мужчина не знал, да только постоянно натыкался взглядом на упитанного огромного пестрого кота, он то сидел на стуле, то на полке со специями, а то и вовсе возле двери застынет и взгляда желтых глаз не отводит. Вернулись на гору они рано утром, когда небо едва сменило звезды на предрассветное солнце, в лесу пахло тронутой росой травой и мокрой землей. Дышалось легко и радостно, временами Яньли казалось, что гора радуется, когда они здесь. Этого она не могла объяснить, это было что-то мистическое и потустороннее. Она изредка встречала в старых свитках истории о духах леса. Но то были легенды. За время их отсутствия город стоял на ушах и жители были напряжены. Управляющая Ван, узнав, что Госпожа вернулась, едва поддерживая юбки, бросилась навстречу. Уже вторую неделю у них гости, глава ордена Ланьлин Цзинь со свитой не даёт покоя ни работницам цветочного дома, ни жительницам города. — Хвала Небесам вы здесь! — вместо приветствия произнесла управляющая Ван. — Скажите, а если мы главу ордена, ну, того, — она провела рукой по горлу, — о нём сильно печалиться будут? — Печалиться нет, — ответила Яньли, — но вот проблемы принесёт немалые. — Что он натворил? — Пока ничего, но, — передёрнула плечами женщина, — его терпение на исходе. Да и наше тоже. И ещё он ждёт, когда вы с ним побеседуете. Пока его развлекает Сай Цзыюай с сестрой. Но надолго их не хватит. Мы уже и настойку кориандра (снижает либидо) ему в чай капаем, а он всё не успокаивается. Животное похотливое! Впечатлить управляющую Ван было весьма сложно, она много чего в жизни повидала, но чтобы довести ее до такой негативной реакции, нужно иметь талант. — Передай Цзыюй, что я прибыла, вечером побеседую с ним. — Мы вам там новое ханьфу приготовили. — Зачем? — Как это зачем? — Вспыхнула женщина, — вы градоправительница или кто? — Я заклинательница. — Фуй, заклинательница! Это для других вы заклинательница. А для этого, прости духи, кобеля, вы владелица цветочного дома. И весьма богатого, между прочим! — Не беспокойтесь, управляющая Ван, я прослежу. — Заверила ее Яньли. Помимо помощницы в лице Яньли пришла Сай Цзыюй, горя праведным гневом и нервно сжимая кулаки. Пока Яньли занималась волосами Вэй Ина, девушка ходила по комнате и изливала на слушательниц свои мысли о жажде мести этому "напыщенному, наглому, самовлюбленному и ничтожнейшему из людей". — Что он хочет? — Помимо того, чтобы засунуть свой нефритовый огрызок во все пещеры, которые видит, интересует его ваша интригующая натура! — Явно процитировала его Цзыюй. — Все уши прожужжал вопросом, кто ваш покровитель, раз может позволить содержать всех нас, и кто тот незнакомый заклинатель, что защиту везде ставил? Лезет во все щели без масла! — Он что-то нашёл? — Нет. В эту часть мы его не пускали. Но его люди следят за всеми, и по городу уже недовольные шепотки пошли. Скандал с семьёй портного удалось замять, но слухи ходят. — Скандал? Вэй Ин пребывал в скверном настроении, и без того худое лицо стало еще более резким, а ноздри хищно втягивали воздух. Жалоб на её столе скопилась дюжины две и все они про недостойное поведение главы ордена Ланьлин Цзинь, его любовницы и солдат. Самое противное из этих прошений было от имени господина Чжоу Ксиона, главы семьи портных, который поселился здесь лет пять назад. У него и своя лавка, и красильня, и вышивальщицы, которых обучает Мэй-Мэй. Насладиться обедом в тишине не удалось, потому что Вэй Ин вместо того чтобы поесть, выспаться хоть немного, отправился к господину Чжоу. За ней тут же увязались Сюэ Ян с Сянцзян, как верные телохранители следуя по пятам. Вэнь Нин с сестрой, как только стало известно, кто гостит на горе, отправились в закрытый ученический павильон, которым руководила Мэй-Мэй. У господина Чжоу собрались все пострадавшие за время пребывания Цзинь Гуаньшаня на горе. — Я прекрасно понимаю, что личность нашего гостя весьма знаменита и влиятельна. Но, хм, нельзя ли его… — Спустить с лестницы! — Жена! — А что жена? Что жена? Он нашу А-Юин довёл до слёз, едва не снасильничал, а ты «жена»! — Это правда? — Госпожа мрачнела с каждой новой историей и приобретала уверенность, что просто так этот скользкий червь с горы не слезет. Вечер приобретал мрачные краски и, словно гора чувствовала настроение хозяйки, погружался в тревожную тишину. С севера ветер пригнал тучи, скрыл солнце, а порывистый ветер заставил торговцев раньше времени закрыть лавки. Эхом расходился гром из-за близкого перевала. Ливень накрыл гору с вечера, сначала едва капая, а потом сильнее и сильнее изливая воды на густой лес. Привратник скривился, дорога у подножия горы раскиснет и горе тому, кто не успеет укрыться от непогоды.***
Цзинь Гуаньшаню выделили самые лучшие комнаты, в которых он развратничал со своей фавориткой, за которой пришлось послать, ибо девушек в цветочном доме, оказывающих такие услуги можно было на пальцах одной руки посчитать и все они отказались иметь с ним дело. В настроении он пребывал в крайне плохом, поскольку эта самая Госпожа, владелица цветочного дома, не соизволила явиться к нему. Ему доложили, что она сначала спустилась к простым смертным, и что-то там делала несколько часов к ряду, пока он тут ждал её! — Вы не считаете ваше поведение неприемлемым? — с издёвкой спросил мужчина, стоило женщине зайти в комнату. — А должна? — в тон ему ответила женщина. Цзинь Гуаньшань обернулся и увидел стоящую в дверях Госпожу. По подолу её черного ханьфу были вышиты кошки, а на поясе кокетливо висел красный веер. — Вы знаете, кто я? — Слава о вас идёт впереди вас, глава ордена Ланьлин Цзинь. — Вы это знаете. Это хорошо. Присядем? В ногах правды нет. Снимите вуаль. — Нет. — Вас она смущает? — Предпочитаю видеть лицо собеседника. — Предпочитайте, — произнесла женщина. — Хм, — усмехнулся мужчина. — Впрочем, у женщины должны быть секреты. Только мне нужно знать, где Вэй Усянь? — И я должна это знать, потому что…? — Не играйте со мной, госпожа Ши. — Вкрадчиво произнёс мужчина. — Эта гора годами была необитаема, а всего несколько лет назад нечисти не осталось не только на горе, но и в округе. А город растет и по сей день. Я верховный заклинатель, я должен знать, если основатель тёмного пути жив, чтобы противостоять ему! Понимаете, он оставил страшное наследие и если его не найти, не спрятать, многие погибнут. — Что же он такое оставил? Такое страшное? — Талисманы в лавке. Кто их создаёт? Я таких раньше не встречал. Это же он их делает? Вэй Усянь? — Через гору часто ходят караваны. И некоторые заклинатели делятся секретами. — Я надеялся, вы умнее, Госпожа Ши. — Насколько мне известно, основатель тёмного пути уже давным-давно мёртв. А все его изыскания из разряда слухов. Если вам так интересен тот, кто изгнал всю нечистую силу с горы, так он перед вами. — И кто же вас обучал? — Это важно? — Ответьте. — Нет. Какое-то время они сидели в тишине, Цзин Гуаньшань смотрел на неё и бездумно поглаживал края пиалы с вином. — Самый худший бордель, что я посещал. Или ваши работницы не хотят подарков? — Наш цветочный дом, скорее, большая чайная, здесь ведут разговоры и философские рассуждения. Разврат у нас не в чести. Но, как мне передали, вас заинтересовала одна из моих девушек. — Только она и одна. Хотя та ещё недотрога. Сколько вы за неё хотите? — Скажите сначала её имя. Мужчина приторно улыбнулся.***
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Госпожа без стука зашла в комнаты сестёр Сай. — Случилось что? — Повела плечом Сай Цзыюй. — Всего ничего, он хочет тебя выкупить! — И пусть. — Угрожающе зашипела женщина. — Сай Цзыюй, чтобы ты не задумала, не стоит этого делать. — Ты прекрасно знаешь, что я от своего не отступлю. Эта тварь повинна в смерти моей семьи. А сейчас у меня есть возможность с ним поквитаться! — Если они поймут, кто ты, — тебя убьют. — Возможно, но я утащу его вслед за собой!***
— Все же вас можно купить, — усмехнулся мужчина, кидая на стол увесистый кошель с золотом. Вэй Ин благоразумно промолчал. Приносить извинения глава ордена посчитал ниже своего достоинства, ведь он ничего не сделал, и просто добавил сверху ещё денег. Через пару дней кортеж Цзинь Гуаньшаня покинет территорию горы, увозя с собой Сай Цзыюй. Казна города пополнилась на внушительный сундучок с серебром. Гроза прокатилась по небу, таща за собой росчерки молний и плохое предчувствие. Чем бы это ни было, но это определенно было началом проблем.