***
— Надо что-то делать, — шепотом сказал Лань Цзинъи, наклонясь к Лань Сычжую. — А что? — уточнил Оуян Цзычжэнь. — Да не знаю, хоть что-то. Ханьгуань Цзюнь уже месяц как чахнет. — Это не наше дело. — Тихо ответил Сычжуй. — Было не нашим, до письма! — Вообще-то, дева Шун написала мне. — Возмутился наследник Оуян. — Вообще-то, она не указала, кому конкретно. — Парировал Цзинъи. — На письме моё имя, но адресовано оно Ханьгуань Цзюню. И мне нужно его отнести! — Да подожди ты! — Лань Цзинъи, отдай письмо. — Потребовал Сычжуй. — Но мы всё равно должны что-то сделать. — Протянул ему письмо друг. — Единственное, что ты должен, так это переписать правила. — Ты мне друг или не друг? — Мы сейчас все в одной лодке. Наказали их по надуманной причине, как возмущался Лань Цзинъи, ведь они же не виноваты, что целительское крыло на горе Маошен было аккурат рядом с цветочным домом. Но учитель Лань посчитал, что пороки проникли в их еще не сформированные души! Поэтому они были наказаны переписыванием разделов о послушании. В то время, как Ханьгуань Цзюня наказали ферулами за то, что подверг столь юные умы порокам да страстям. Из страстей там были вкусная еда да непередаваемые красоты города в горе. Для Цзинъи так определённо. И всё было бы прекрасно и замечательно, если бы не тревожное настроение Лань Сычжуя и редко появления их наставника на людях. Он и до этого был нелюдим, но сейчас и вовсе перестал появляться. Видели его только в библиотеке, даже еду ему носил Сычжуй или он сам готовил. — Ханьгуань Цзюнь? — Проходи. — Вам письмо. Мужчина отвлёкся от переписывания в личные записи теории о возникновении темных тварей. Лань Сычжуй положил перед ним черный футляр. — Ворон принёс сегодня утром. Он знал только одного человека, что использовал воронов, но надежды не сбылись, поскольку письмо написал не Вэй Ин. «Недоброго здравия, господин гусь Лань. Не знаю, о чём вы там с ней говорили. Клялись в верности или решили разбежаться как джонки на реке. Но будь так любезен притащить свой благородный зад на Маошен до того, как мы пригласим тебя на церемонию погребения». Он перечитал сообщение три раза, прежде смог отчасти успокоиться. Скосил взгляд в окно, прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Время близилось к закату. — Ханьгуан Цзюнь? — Мне нужно покинуть Облачные Глубины на время. — Из-за Госпожи? — Ты внимательный ребенок, А-Юань. — Не помню, чтобы вы так явно выражали эмоции по отношению к кому-либо. Не считая меня и главу ордена. — Думаешь, что глупо? — пристально посмотрел мужчина на сына. — Отнюдь. Если сердце радуется при виде неё, это не глупо. Утром, едва небо окрасилось предрассветными лучами, Лань Чжань известил брата о том, что покидает Облачные Глубины на неопределённый срок. Лань Сичень попросил беречь себя, уже зная, что дядя будет недоволен.***
Поведение одного из старейшин клана казалось очень подозрительным. Госпоже Юй никогда особо не нравился старейшина Пин Ци, её покойный муж уважал его, но она не Цзян Феньмян. В последнее время, когда сын был занят, хозяйка Пристани Лотоса замечала, как шепчутся слуги и как неспокойно стало среди старейшин. У её сына появился конкурент. Старейшина Пин считал, что Цзян Чэн слишком поверхностно относится к ордену, и его нежелание найти себе жену, добавляла масло в чан недовольства. Поэтому Иньчжу наблюдала по приказу госпожи за ним и его отпрысками. Но не только она наблюдала за мужчиной. — Тебе глава ордена приказал? — Поинтересовалась Иньчжу. — Нет, — Ван Юшен полировал свой меч, и временами наблюдая за юными адептами. В числе адептов был и младший сын господина Пин. — Вы видели сокола? — Да. У нас таких нет. — И писем тоже нет. Слуга господина Пина забирает их. Каждый второй день второй недели каждого месяца. — Произнёс Ван Юшен. — Поняла, — кивнула женщина и удалилась, а Ван Юшен так и остался наблюдать за адептами. Через пару недель на стол главе клана легла стопка писем, из которых Цзян Чэн мрачнел с каждой прочтённой строчкой. — А-Чэн? — матушка была тут же. — Вэй Ин жив. — Смял в руке письмо глава ордена. — Что? — Приведи его ко мне, — процедил мужчина, обращаясь к Ван Юшену. — Живо! Господина Пина поймали на границе владений Юньмен Цзян, в момент, когда вся его семья уже находилась на борту корабля. Под вопли его жены и старшей дочери, мужчину вытащили из каюты и повели обратно. Таким злым главу ордена не видели уже долгое время. Мало того, что старейшина Пин скрывал от него письма брата, так ещё и искал сторонников внутри ордена и на стороне. Было неприятно узнать, что влиятельным покровителем, с кем он переписывался, оказался Цзинь Гуаньшань. Неспроста появились слухи о Темном Заклинателе Вэй Усяне, ведь Цзинь Гуаньшань сам приказал пустить новость в народ, приукрашая вымыслами о захвате мира. Но как бы они не пытались вычислить Вэй Ина, у них не получилось. На место встречи Темный заклинатель так и не явился. За столом, за которым должен был сидеть тёмный заклинатель, была только девушка в доули с чёрной вуалью. — Девушка? — Д-да, торговка веерами. — И что же она ответила вам? — Господина, что мы искали, не было в тот день. Х-хозяин постоялого двора рассказал нам про всех постояльцев. Ни одного заклинателя не было. Я прошу, глава ордена, детей не убивайте. — О них нужно было думать раньше, — холодно обронил Цзян Чэн, покидая камеру. — Перепиской с Цзинь Гуаньшанем займусь я, — произнесла Госпожа Юй, встречая сына в кабинете. — Как жаль, что нельзя удавить эту мразь! — Терпение, А-Чэн. — Глуша свою ярость, ответила женщина. — Теперь мы знаем, что А-Ин жив и нам нужно найти его. — Да, нужно. — Ты что-то знаешь? — Я знаю того, кто может знать. Девушка с лицом, скрытым за чёрной вуалью. И с веером. Мне нужно кое-кого проведать.***
Шун Юи прогуливалась по торговой улице, и была крайне удивлена, когда её остановили резко, хватая за руку. Тело действовало на рефлексах, и будь на месте менее тренированный человек, девушка его однозначно бы покалечила. Но ее руку перехватили, и Шун Юи в шоке замерла перед главой ордена Цзян. — Вы что? С ума сошли? — попыталась вырваться девушка. — Где твоя наставница? — Где-где? В пещере своей! Стоило вам, заклинателям, появиться на горе, как всё начало разваливаться. — Будто бы у вас тут заклинатели толпами ходят, — хмыкнул мужчина, отпуская девушку. — Глава ордена Цзинь. — Что у он тут делал? — Совал свой нос и свой нефритовый.., — она махнула рукой, — во все щели. Не знаю, о чём там они с наставницей говорили, но выглядела она явно настороженной. — Пошли. — То, что вы глава ордена, не даёт вам никакого права мне приказывать. — Дерзишь, как и наставница. — Благодарю за комплимент, дорогу вы знаете, не заблудитесь. — И всё же я бы предпочёл, чтобы ты пошла со мной. — Предпочитайте, — благосклонно кивнула головой юная целительница и прошла мимо мужчины, уйдя по своим, несомненно, важным делам. Цзян Чэн проводил тонкую фигурку девушки взглядом, повернулся и отправился в цветочный дом. На пороге его встретила управляющая Ван, поклонившись ему. — Я к вашей Госпоже. — Не думаю, что вам ответят. — Хмыкнула женщина. — Почему? — Как давно вы знаете заклинателя из Гу Су Лань? — вместо ответа спросила управляющая Ван. — Достаточно давно. Но не скажу, что я знаю его хорошо. К чему этот вопрос? Женщина поджала губы и промолчала. Довела до комнат и покинула его, напоследок сказав, что ему принесут перекусить с дороги. Ужин ему принесла Ши Яньли. Цзян Чен смотрел на нее долго, пристально и крутил Цзыдянь на пальце, в то время, как женщина деловито расставляла пиалы с закусками. — Что вас тревожит? — Где Вэй Ин? — судя по выпавшей из ее руки пиале, мужчина отчётливо понял что она знает. — Вы… — Даже не думайте мне сейчас соврать. — Угрожающе произнёс Цзян Чэн. Он продемонстрировал ей тонкую стопку писем. — У меня так много вопросов накопилось. — Слова он цедил, духовное оружие искрилось, а женщина смотрела из-под ресниц, наливая две пиалы вина, одну она протянула ему, а вторую выпила сама. — Я заставила написать то письмо. Вэй Ин… Ты знаешь, что чувство вины никуда не делось. — Что? — Я долго не могла привыкнуть к этому телу. Пугалась отражения в зеркале. — Подошла ближе девушка и села рядом. — Имя решила не менять. Меня здесь никто не знал, поэтому… — А-Ли? — Прости, А-Чэн. — А-Ли? — Сквозь слёзы пробормотал мужчина, хватая её за руки. — Помнишь тот сарайчик для лодок под ивой, мы там прятали от матушки игрушки, что нам дарили лавочницы? Их матушка считала, что у её детей должно быть всё самое лучшее, но, сбегая с занятий вместе с Вэй Усянем, они частенько попадали в переделки, возвращались домой с синяками и новыми игрушками. Цзян Чэн был одновременно и рад и зол, хотелось обнять внезапно найденную сестру и что-нибудь сломать. Но время ночь, а сил у него не осталось. Яньли рассказывала тихо, словно бы погружалась в то самое время, когда она очнулась в этом теле. В теле вдовы Син Лиин.