Эта трудная жизнь

*1976* — Джон, мне тут одна птичка напела, что кое кто посвятил тебе песню*. Это правда? — Зачем эти намёки? Ты знаешь, что правда. Все это знают. Черт возьми, Элтон, я надеюсь, ты не собираешься устроить мне сейчас сцену ревности! — огрызнулся раздраженно мистер Рид, делая маленький глоток из бокала с шампанским. — Это глупо! Рыжеволосый молодой человек в причудливого вида солнечных очках и броско-пестром пиджаке недовольно поморщился. — Так значит это правда? И я не про сам факт посвящения. Я про текст песни. И вот что ты нашел в этом Меркьюри, мне просто интересно? — певец брезгливо скривил губы. — Я слышал, он выскочка, фрик и та еще шлюха. Спит со всеми подряд. — Бред! — обрубил Джон хмуро. — Может ты не знал, но подобные слухи ходят и о тебе самом. В шоу-бизнесе далеко не всем слухам можно верить. — Ты его защищаешь, потому что спишь с ним? — голос Элтона теперь звенел сталью. Очевидно, что он был обижен и зол. И больше всего злил его не столько сам факт измены, сколько то, что Рид даже не считал нужным отрицать свою вину. — Защищаю в первую очередь потому, что он — мой подопечный, так же как и ты! — возразил альфа резко. — Я не только твой агент, Элтон! — Ну любовник ты тоже не только мой, да?! Эти строчки в песне, про то, как он скучает, тоскует без тебя, вспоминает время, которое вы провели вместе, как ты объяснишь их иначе, чем тем, что между вами есть связь?! — Я не собираюсь ничего объяснять, — альфа закатил глаза. — Ты сам все прекрасно понимаешь! К слову забавно, что ты придрался к тексту, но не припомнил мне все совместные фото с ним, на которых мы частенько выглядим, как пара, — фыркнул Джон насмешливо и поставил пустой бокал на поднос в руках очень вовремя оказавшегося рядом официанта. — Послушай, может быть тебе стоит перестать вести себя, словно пубертатный подросток? Мы в шоу-бизнесе. Будь реалистом! — Джон повысил раздраженно голос. — Любовь с первого взгляда и до гроба может иногда, крайне редко, и случается, но точно не с людьми нашего круга. В шоу-бизнесе все спят со всеми. По принуждению, ради выгоды, просто для развлечения… Все! Смирись с этим! И между прочим я в принципе не припомню как-то, чтобы клялся тебе в верности. Так что не понимаю, какие вообще могут быть ко мне претензии! Дело было не в Элтоне. Рид был сейчас довольно жесток с ним не потому, что разлюбил или что-то вроде того. Элтон ему все ещё очень нравился. Он был интересным человеком, умным, красивым, милым, и несомненно очень талантливым. Поначалу Джону казалось даже, что Элтон — тот самый омега, ради которого он готов наконец остепениться, с которым готов создать семью. Элтон подарил ему свою невинность, они были счастливы вместе больше трех лет, собирались пожениться, Джон называл его своей «неуклюжей сладостью», все было прекрасно, и казалось, что так будет всегда. Но потом что-то пошло не так… В какой-то момент Риду нормальность их отношений наскучила, а их благополучность, к которой обычно стремятся пары, приелась, и Джон стал искать развлечений на стороне. Вот тут-то, словно судьба ждала именно этого момента, в его жизни и появился Фредди — личность настолько раздираемая противоречиями, настолько неординарная и интригующая, что Джон просто не мог не попасть в сети ее чар. Ох уж этот Фредди Меркьюри… Эпоха героинового шика ещё только вступала в свои права с присущей ей модой на декаданс, а Фредди уже можно было назвать ее иконой. Чистый образец красоты в разрушении, воплощение цветения и увядания в одном флаконе — вот чем он был. Болезненная худоба и хрустальная хрупкость тела; резкие черты лица, осунувшегося и изможденного, словно у умирающего; в глазах боль; фальшивая улыбка; обветренные губы горькие от алкоголя и каких-то лекарств; волосы пахнут терпким сигаретным дымом и сладкими дорогими духами… Красота на грани с уродством… Фредди совсем не похож на Элтона, крепкого, довольно коротко стриженного улыбчивого Элтона, немного неуклюжего и временами чуть робкого. С Элтоном просто, потому что он стабилен. Стабилен в том плане, что всегда понятно: из-за чего он может злиться, чему может радоваться, понятно какие и когда слова нужно сказать ему, чтобы достичь нужного результата. Он предсказуем. Фредди же — воплощение хаоса. Очевидно, что эти двое из совершенно разного теста слеплены. Они разные внутри, и даже снаружи выглядят как полные противоположности друг друга. Элтон здоровый, крепкий, и в принципе производит внешне впечатление счастливого, довольного жизнью человека. О Фредди же никак всего этого не скажешь. Рид не из тех людей, что лояльны к чужим недостаткам, и уж тем более склонны их идеализировать, вот только в те редкие моменты, когда Фредди улыбается действительно искренне, не закрывая при этом ладонью рот, Джон готов поклясться, что в мире для него нет улыбки прекраснее. Это звучит слишком приторно, а ещё у Меркьюри все ещё уродливые зубы, но Джону почему-то насрать на это. Он не требует от Фредди идеальности. Он не прощает снисходительно ему его недостатки, как можно было бы подумать, нет! Фредди стоит выше всего этого, так высоко, что Рид знает, что никогда по-настоящему не сможет до него дотянуться… Джон никогда не выбирал между двумя своими любовниками, оценивая, кто хуже, кто лучше. Нет, эти двое настолько разные, что сравнивать их просто бессмысленно. Господи, да они даже в стиле одежды исповедуют два разных типа гламура. Наряды Элтона фриковатые, броские, пестрые и вызывающие недоумение. Они не пробуждают сладкой дрожи в теле, как те вульгарно-облегающие, откровенные донельзя и порой совершенно неприличные вещи, что любит носить Фредди. В Меркьюри, признаться, слишком много женского даже для омеги. Женственность выражается в его внешности, в манере поведения, в стиле одежды, в движениях и взгляде, но женщиной его оно все же не делает. И это не хорошо или плохо, это просто есть. Ты либо принимаешь Фредди в обтягивающем платье и при этом с порослью волос на груди, со всей этой его контрастностью, противоречивостью и нежеланием вписываться ни в какие рамки, либо идёшь сразу нахуй. А ещё Фредди умелый притворщик, Фредди Артист с большой буквы! Фредди плохо, но он никогда не просит помощи, старается не показывать своих слабостей, молча терпеть все и давать волю своей боли только в песнях. В Меркьюри подкупает именно то, что он никогда не давит на жалость и ни от кого не просит сочувствия. Поэтому его по-настоящему хочется защищать, беречь, как зеницу ока, как самое дорогое сокровище, холить и лелеять. Джон не заводил никогда разговоров на эту тему, но он слишком хорошо помнил, как плакал Фредди в его машине в ночь их первой встречи: замёрзший, напуганный, морально раздавленный… Конечно же причину его слез Рид потом выяснил быстро. Это не составило никакой сложности, потому что чертов Норман Шеффилд даже не скрывал ничего. Да чего уж там, он хвастался тем, что сделал, перед другими альфами. Фредди хотели многие. Поиметь его считалось удачей. Обычно Рид не привязывался к людям, обычно Рид вел себя как полный эгоист и прагматик до мозга костей. Но видеть, как мучается Фредди, было невыносимо, поэтому Джон не сомневался ни секунды, когда принял решение выкупить «Queen» у «Trident». Он даже не хотел в этот раз врать себе, что делает это только ради будущей выгоды, очевидно, что все жертвы принесены были ради Фредди и во имя него. Было во Фредди что-то надрывно беспомощное, что-то такое, от чего забота о нем действительно доставляла удовольствие. Рядом с ним так легко было чувствовать себя героем, благородным рыцарем из легенд. Только вот при всем этом Меркьюри ему не принадлежал. Рид прекрасно понимал, что рано или поздно рядом с Фредди появится достойный альфа, которому, или которой, он и отдаст руку и сердце, и с кем будет вместе до самой смерти, и Джон осознавал очень четко, что этот альфа, увы, не он. Поэтому последние два месяца не отвечал на личные звонки и письма, избегал встречаться с Фредди, а уж тем более оставаться с ним наедине, и даже съехался вновь с Элтоном. Это было глупо, потому что он прятался от ответственности, как ребенок, но иначе пока не получалось. ***** — Джон? Это правда ты? Я ведь не ошибся?! — послышался внезапно за спиной знакомый до боли голос, заставляя альфу невольно вздрогнуть и шумно вздохнуть, не сумев сдержать эмоции. Элтон как-то нехорошо прищурился, глядя как раз куда-то ему за плечо. «Да твою же мать, Меркьюри! Как ты вовремя!» — взвыл мужчина мысленно и едва заставил себя повернуться, о чем тут же пожалел. Фредди стоял совсем рядом в облегающих черных атласных брюках клеш с высокой посадкой и белоснежной, на манер викторианской, кружевной блузке с жабо. И все бы ничего, только вот блузка была почти полностью прозрачной, и сквозь нее без труда можно было разглядеть смуглое стройное тело, мягкие линии пресса и торчащие от холода темные соски. На концертах Фредди, конечно, еще и не такое носил, но Джон, сам не зная почему, никак не мог привыкнуть и начать воспринимать подобное равнодушно. «Черт! — подумал он, чувствуя, как в штанах стало немного тесно. — Надо срочно что-то делать со всем этим, иначе быть катастрофе!» — Здравствуй, Фредерик, не ожидал увидеть тебя здесь, — от такого обращения и тона, которым оно было произнесено, Меркьюри застыл неловко на месте, нелепо хлопая глазами. Очевидно, что ещё мгновение назад хитрый омега собирался сыграть с ним какую-то злую шутку, в отместку за показное игнорирование. Наверняка он прекрасно знал, что Джон будет гостем на этой вечеринке, и эта их якобы случайная встреча была спланированной. Кроме прочих своих «добродетелей» Фредди был коварен. Зная его, Рид догадывался, что он ожидал поставить его в неловкое положение, заставить нервничать, лгать и оправдываться. Фредди хотел его опозорить. Судя по тому, как маска показной приветливости сползала с его лица и сменилась растерянностью и обидой, такое холодное приветствие сбило его настрой. — Разреши представить тебе моего будущего супруга, — продолжил беспощадно Рид, сам не понимая, зачем говорит это, — Фредерик, это Элтон Джон. Элтон, — обратился он уже к своему спутнику, — это Фредерик Меркьюри. Мы работаем вместе. — Фредерик?! Ты знаешь, что я ненавижу, когда меня так называют! — прошипел омега, даже не скрывая злости в голосе. В следующий момент, правда, он взял всё-таки себя в руки, и натянув на лицо почти даже искреннюю улыбку, обратился к своему сопернику: — Не нужно всей этой формальности! Просто Фредди, — протянул вокалист ладонь для рукопожатия. — А теперь мне нужно идти, — добавил он тише. — Я здесь явно лишний. Простите, Элтон, что помешал вашему разговору. У меня счёты с Ридом, я не хотел портить вам настроение. На самом деле я очень рад был с вами познакомиться. Ваше творчество достойно восхищения! Ваши шоу… они потрясающие, правда! — сделал комплимент Меркьюри действительно искренне. — Хорошего вечера! «Что действительно достойно восхищения, так это твое самообладание» — подумал Рид отстраненно, провожая бывшего любовника нечитаемым взглядом. — Ну и зачем ты это сделал?! — пихнули вдруг его бесцеремонно локтем в бок. — Зачем ты его обидел? Какая в этом была необходимость? — еще пару минут назад Элтон не прочь был выдергать этому тощему выскочке, похожему на голодную ворону, все его длинные патлы, но вся злость куда-то ушла, стоило ему только встретиться взглядом с черным омутом чужих грустных глаз. — Ты то чего завелся, я не пойму?! — огрызнулся Джон, совершенно не понимая, что вообще происходит. — Разве ты не хотел, чтобы я его отшил?! — Иногда ты ведёшь себя как полный идиот и мудак! Ты спишь с ним. Думаешь то, что сейчас ты его при мне оттолкнул, что-то исправит в наших отношениях? А потом при нем ты меня оттолкнешь также? — Не начинай! — Рид нахмурился недовольно. — Ты — это другой случай! — О ну конечно! Охотно верю! В шоу-бизнесе же всему нужно верить, да? — фыркнул Элтон раздраженно, а потом добавил тихим злым голосом: — Веселись сегодня без меня, будущий муженёк. Я сам себе вызову такси, — и, отвернувшись, быстро зашагал прочь. — Ты куда?! — Я ничего не обещал тебе, и не собираюсь перед тобой отчитываться! — отозвался он небрежно, на ходу доставая из кармана пиджака сигареты и зажигалку. Выйдя через черный ход во внутренний двор, певец ничуть не удивился, когда увидел знакомый силуэт в белой блузке стоящий около пожарной лестницы. — Я слышал, ты профессионал. Но как-то не очень профессионально выбегать полуголым на холод, как мне кажется, — протянул Элтон подчеркнуто небрежным тоном и щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету. — Не боишься серьезно заболеть, пневмонией какой-нибудь, и потерять свой волшебный голос? — осведомился он с легкой издёвкой. — Кому ты тогда без голоса будешь нужен? Хотя, с таким телом можно в стриптиз податься, например… Фредди резко повернулся и уставился на него злым взглядом своих глаз-углей. — Это разве твое дело? — бросил он раздраженно. — То, что я спал с твоим мужчиной, притом с его инициативы, не дает тебе никакого права издеваться надо мной! Тем более, что Джон говорил, что свободен, когда мы начали встречаться. С него и спрашивай, почему он завел роман на стороне, уже будучи в отношениях с тобой! — огрызнулся Меркьюри, но как-то без огонька, тухловато и без азарта. Фредди имел взрывной характер, но сейчас был совсем не в том настроение, чтобы с кем-то скандалить. — Чего тебе от меня нужно? Зачем пришел? — Покурить захотелось, — мужчина пожал плечами. — Ты извини, я не хотел задеть тебя, само как-то вырвалось, — Элтон неожиданно улыбнулся вполне дружелюбно и, приблизившись, накинул на продрогшие чужие плечи свою шубу, заставив Меркьюри вздрогнуть от удивления. — Себя беречь надо, — пояснил он с легким упреком в голосе, словно воспитывал маленького глупого ребенка, — а альфы эти — все идиоты самовлюблённые! Не стоят они того, чтобы из-за них нервы себе портить! Ни один из них не стоит! — Лучше сразу скажи, чего ты хочешь! — перебил его Меркьюри резко. — Не нужно вести себя так, словно мы друзья. — Я не ссориться пришел. Просто поговорить, — Элтон вскинул в примирительном жесте руки. — Знаешь, — начал он вдруг задумчиво, — тогда, два года назад, я ведь сразу понял, что у Джона кто-то появился, потом узнал кто, месяц себе голову ломал, чем же ты его привлек, — певец сделал короткую затяжку. — Вариант про голос сразу откинул, всё-таки я и сам не пальцем делан. Сначала думал, что скандальным характером. Ну мало ли, — Элтон коротко усмехнулся, — вдруг ему эмоций не хватает в отношениях, ссор, криков, может надоело ему мое желание во всем ему угождать… Начал вести себя как стерва, — рыжий омега покачал головой, — но все только хуже стало. Потом я на интим все пытался свалить, потом на экзотику, много вариантов перебрал и все не то. Но когда увидел тебя, понял. Я бы сам не удержался, будь я альфой. Красивый ты, сексом, честно скажу, от тебя, дружище, несёт так, что дым из ушей валит даже у меня! — Элтон усмехнулся коротко. — Мне никогда не стать таким, как бы я не старался. Ростом не вышел, лицо не модельное, волосы вон редкие, чтоб их! Так что я тебе даже завидую. — Зря завидуешь! Мне от сексуальности моей и красоты, как ты говоришь, мало радости, — отозвался Фредди наконец тихо. — Сначала мне, конечно, нравилось, что меня хотят, это льстило моему эго, да и продается образ шлюхи хорошо, чего врать, но… Я устал уже. Мне внимание это осточертело давно! — голос омеги стал громче и задрожал напряженно. — Осточертело то, что никто не воспринимает меня всерьёз, что от меня одного все хотят — присунуть мне поглубже, чтобы хвастаться потом, как трофеем, что трахали самого Фредди Меркьюри. Все эти вечеринки осточертели! Любовники на одну ночь и фальшивые друзья, все! Тошнит уже от этого, сил нет! Что же насчёт Рида, то ему просто нравится играть в рыцаря. Я для него — принцесса, которую он спас великодушно, за что она теперь обязана его по гроб жизни любить. Хотя, — Фредди нахмурился горько, — даже не принцесса, а скорее кукла. Можно наряжать, как хочется, увешивать украшениями, и водить с собой по светским вечерам, чтобы похвастаться, как вещью. Я для него — запасной вариант, тот, к кому можно прибежать для того, чтобы отдохнуть от работы, от отношений, расслабиться, заняться сексом, и все это без обязательств, без лишних соплей, проблем, объяснений и обещаний. Тебе он может и изменяет, но хотя бы за человека тебя считает, уважает, а не как со мной… — на этих словах Фредди осекся и быстро мазнул по щеке тыльной стороной ладони, вытирая сорвавшуюся всё-таки слезу. — Это всегда так обидно, когда близкий человек в одном кругу знакомых чуть ли не кричит на весь свет, что в отношениях с тобой, а в другом, приличном так сказать, — Меркьюри горько усмехнулся, — делает вид, что не знаком с тобой, потому что стыдиться тебя, за то что ты фрик, эмигрант, урод, за то что кожа у тебя темнее, чем нужно, или за твою скандальную репутацию, не знаю, какие там еще у него комплексы по поводу меня! — Фредди шумно вздохнул, даже скорее всхлипнул судорожно и только и смог, что кивнуть благодарно, когда ему услужливо предложили прикуренную уже сигарету. Сладкий дымок травки приятно защекотал нос, а пара глубоких жадных затяжек отозвались в теле волной ленивого сонного тепла. — Зря ты о себе говоришь с таким отвращением! — Элтон покачал неодобрительно головой. — Даже я, человек который ревнует тебя к своему любовнику, не могу злиться на тебя. Вот не получается, хоть убей! Нравишься ты мне чем-то. Я так скажу, если бы я был твоим другом, то уверен почти на все сто процентов, что гордился бы этой дружбой, — певец покачал головой и прищурил задумчиво глаза под стеклами цветных нелепых очков. — Честно говоря, мне даже как-то неловко от этого. Знать тебя не знаю, в обществе чего только о тебе говорят, ты мужчину моего увел в конце-то концов, а я тут мало того, что не пытаюсь придушить тебя на месте, так еще и в симпатии признаюсь. Может нам хоть познакомиться стоит нормально, а то я себя сейчас совсем дураком чувствую. — Ты заблуждаешься на мой счет, — возразил Меркьюри устало. — Наверняка, когда ты узнаешь меня поближе, тебе придется испытать разочарование. Так часто бывает. Всегда почти на самом деле, — Фредди пожал плечами и сильнее укутался в чужую шубу. — Все ждут от меня чего-то исключительного: королевских замашек, эпатажа, даже безумия, а на самом деле я — скучный трудоголик, живущий с толпой кошек. — Я знаю, о чем ты говоришь. Я и сам ношу маски и живу, как и ты, под чужим именем, — Элтон ободряюще улыбнулся. — Да и с чего ты решил, что ты настоящий хуже образа, который создал? Ты просто другой, и в этом нет ничего плохого. Да и я — не человек со стороны, чтобы не понимать, что артист на сцене и в жизни — не одно и тоже, — певец повел неловко плечами и потер тыльной стороной ладони замёрзший нос. — Это обычные люди могут, веря сплетням, думать, что ты только и делаешь, что веселишься на вечеринках сутки напролет. Сам будучи музыкантом, я прекрасно понимаю, как вы, ребята, вкалываете. Я знаю, сколько времени уходит на запись качественной песни, я знаю, каким геморроем могут стать гастроли, если что-то пойдет не так, а что-то всегда идёт не так: внезапные болезни и травмы, несчастные случаи на концерте, «сюрпризы» со стороны местных властей, сорванный голос и прочее дерьмо. Я понимаю, через что ты проходишь, потому что прохожу через тоже самое. — За успех всегда приходится платить. Чем больше успех, тем выше цена, — отозвался Фредди в ответ флегматично, выпуская перед этим изо рта идеальное кольцо дыма. — Но ведь оно того стоит, — Элтон жестом попросил передать ему догорающую уже сигарету со следами вишневой помады на мундштуке и, сделав последние две затяжки перед тем как бросить окурок в снег, продолжил: — Чувствовать себя дерьмом по жизни, чтобы иметь возможность на краткий миг, тот самый, когда ты на сцене, ощутить себя гребаным, мать его, богом! Разве это не стоит того? Фредди подавился тухлым смешком. — Это был сарказм? Элтон улыбнулся шире. — Каждый сам решает для себя, сарказм или нет. Но давай позже пофилософствуем, — добавил он, начав нетерпеливо приплясывать на месте, — а сейчас вернемся внутрь к барной стойке. Я замерз, а ты так вообще синий уже. Пошли… — Послушай, — перебил его Меркьюри, болезненно хмурясь, — ну познакомишься ты со мной, потом я тебе наскучу, и мы разойдемся. А мне будет плохо. Я быстро привязываюсь к людям и почти всегда потом страдаю из-за этого. Я не хочу чтобы мне было больно. Зачем вообще тебе это нужно? — Может быть потому, что не только ты в этом мире одинок? — отозвался Элтон тихо. — Может не одному тебе нужны друзья, настоящие, а не те, что только пользуются тобой, хотят урвать выгоду? У тебя хотя бы группа есть, знаешь ли, а я вообще один! — Группа… — Фредди замолчал ненадолго, жмуря глаза от внезапных слез и тяжело дыша. — А надолго ли мы вместе?! Роджер женился, Джон женился, Брайана, наверняка, тоже скоро окольцуют. У них будут настоящие семьи: жены, дети, а я останусь не у дел. С кем я останусь? С Полом? О да, он как пиявка присосался ко мне и вряд ли когда теперь отлепится. Наверняка сейчас бегает по залу, как собачонка, и ищет меня. — Да на хер Пола! И Рида тоже! — Элтон вдруг бесцеремонно подхватил собеседника под локоть и потащил за собой в сторону входа. — Пошли лучше напьемся! Пусть это будет их проблема, когда мы пьяные устроим беспредел в этой унылой богадельне! — Так значит ты предлагаешь мне дружбу? — спросил Фредди все ещё немного неуверенно. Но утвердительный кивок в ответ развеял всю его неуверенность. — Обычно после таких душевных разговоров я предлагаю людям секс, — продолжил Меркьюри игриво, томно подмигивая, — но так как сейчас исключительный случай, то с меня выпивка. Предлагаю начать с кровавой Мэри, а продолжить зелёной феей, раз уж мы планируем напиться как следует. — Меня такой план устраивает! ***** Сказано-сделано. Два эпатажных голосистых гения действительно в тот вечер как следует напились и заснули в итоге в обнимку на барной стойке. На этом все вполне могло закончиться, но следующим вечером Фредди набрал, сам не зная зачем, номер, записанный на клочке какой-то бумажки, найденной в кармане брюк, и услышав на том конце провода голос Элтона, предложил как-нибудь встретиться еще раз. Тогда они, конечно, ещё и представить себе не могли, что этот странный разговор по душам, с одной сигаретой на двоих и ждущим внутри одним на двоих мужчиной, выльется в итоге в крепкую многолетнюю дружбу.