Эта трудная жизнь

*1969* Джон не любил вечеринки хотя бы потому, что всегда чувствовал себя на них брошенным и одиноким. Обычно он держался в стороне и лениво наблюдал за веселящейся шумной толпой, поглотившей его друзей, сидя в углу на диване и чувствуя себя так, словно он — старая нелепо-неуклюжая кукла, которую кто-то поставил на магазинную полку в один ряд с пестрыми и изящными пластиковыми красавицами, в чью компанию ей никогда было не вписаться. Второй причиной, по которой Дикон не любил вечеринки, кроме одиночества, было то, что он совсем не умел пить. Вот и сейчас парень чувствовал, что явно перебрал. Его трясло, словно в лихорадке, шатало и мутило, перед глазами плясали пятна, а ноги предательски заплетались. Джон хотел было выйти на воздух подышать, но на полпути кто-то вдруг резко перехватил его за локоть, не давая сделать ни шагу. В следующий момент в лицо густо пахнуло флером чужого перегара, и над ухом послышался чей-то хриплый вкрадчивый шепот: — Хей, рыжий, курнуть травку не хочешь? Недорого. Не особо осознавая, чего от него хотят, Джон заторможенно кивнул, словно китайский болванчик, и его с довольным хмыканьем потащили обратно вглубь клуба. — Какого хера ты творишь, Боб? — послышался вдруг откуда-то со стороны резкий, неприятно бьющий по ушам вскрик. — Ему ведь похоже даже восемнадцати нет! Оставь парня в покое! Не видишь что-ли, что он залетный, из приличных деток?! — говорил незнакомец со странным акцентом, и голос его показался Дикону почему-то настолько смешным, что он неловко пьяно захихикал. Впрочем, со стороны это выглядело очень жалко, а звук, который он издал, и вовсе походил больше на всхлипывания, чем на смех. — Ты оглох что-ли?! — Обладатель голоса приблизился и стоял теперь рядом, обозначившись в глазах Джона мутным черно-золотым силуэтом с белым пятном вместо лица и такими же непроглядно черными кляксами глаз на нем. — Иди ищи себе другого клиента! — закончил незнакомец нетерпеливо и, еще раз витиевато ругнувшись, буквально вырвал Джона из хватки чужих рук и поволок куда-то вслед за собой через толпу людей. Куда именно они идут, Дикки понял только когда после душного, прокуренного, наполненного алкогольными парами и сплетением запаха чужого пота, дезодорантов, одеколонов и духов воздуха в клубе, на него пахнуло вдруг ледяным свежим ветром. К тому моменту Джону стало совсем уж плохо. Едва они, выйдя через черный ход во внутренний двор, оказались на улице, и под ботинками смачно хрустнул такой непривычный для обычно слякотной, дождливой и грязной зимой Англии снег, парень согнулся в три погибели и чуть не упал, но вовремя был подхвачен чужими сильными цепкими руками. Джон опустился на четвереньки, не замечая даже обжигающего ладони и колени холода, а затем его вырвало. Рвало долго, желудок агрессивно пытался освободиться от всего, что мешало ему нормально функционировать. Джон весь дрожал, задыхался, швыркал громко и жалобно забитым носом и ронял на снег обжигающе горячие, колкие пьяные слезы. Незнакомец остался рядом, гладил его сочувственно по плечу, а другой рукой держал в кулаке волосы, помогая им остаться чистыми. Судя по тому, что на лице его ни на секунду не появилась гримаса отвращения, подобная картина была для него очень даже привычной, ну, а внешний вид его: броская, хотя скорее даже вульгарная одежда, представленная комплектом из неприлично узких кожаных брюк и такой-же облегчающей блестящей золотой рубашки, с вырезом до пупка, хищный макияж, обилие украшений, жесткие от лака длинные волосы и наконец бесстыдно выставленные напоказ пятна свежих и не очень засосов на шее и ключицах, лишь подтверждал догадки, красноречиво выдавая в этом человеке любителя шумного времяпровождения в сомнительных заведениях, чьи посетители в большинстве своем не обременяли себя нормами морали. Никогда ещё за всю жизнь до этой ночи мистеру Дикону младшему не было так плохо. Но вот наконец мучения прекратились, Джону немного полегчало, он попытался выпрямиться, и тогда спаситель, поняв все без слов, усадил бедолагу аккуратно на ступеньки, прежде постелив на них накидку из лисьего меха, которая до этого момента укрывала его плечи, хоть немного спасая от холода. — Тише, милый, тише! Успокойся! Не переживай! Сейчас тебе полегчает! — шебетал незнакомец ласково и немного взволнованно, протирая набранным в ладонь снегом чужое зеленовато-бледное лицо. — Все будет хорошо! — Спасибо! — прохрипел Дикки наконец, немного придя в себя. На него внимательно и сочувствующие смотрела пара огромных, черных, словно спелые черешни в бабушкином саду, глаз. Они запомнились ему в ту ночь больше всего. — Ваша накидка, — выдавил парень смущённо, — она наверное очень дорогая, она ведь испачкается и промокнет, не стоило… — Да плюнь ты на нее! — фыркнул омега, махнув беззаботно рукой. — Она досталась мне за бесценок на блошином рынке! — А мне показалось, вы богаты. Ваши украшения разве не из золота, это подделка? — Дорогуша, — незнакомец цокнул манерно языком, — был бы я богат, ел бы сейчас устриц в роскошном ресторане, запивая их столетним шампанским, а не торчал бы в этой дыре! А украшения… У меня есть привычка долго копить деньги, чтобы потом спустить их в один момент. Кто-то скажет, что это глупо, но я считаю, что лучше уж хоть иногда позволять себе прикоснуться к роскошной жизни и страдать потом из-за этого, чем вечно прозябать, экономя каждый пенни, и прожить жизнь скучно, ничего не узнав, ничего не попробовав! Хотя, конечно, мой жених со мной не согласен. Он считает, что ездить на такси, вместо общественного транспорта, курить дорогие сигареты, и покупать дорогие духи нам не по карману. Но к черту его занудство и скупость! Когда-нибудь — усмехнулся незнакомец дерзко и с азартом, — я обязательно буду знаменит и богат, и смогу купить себе все, чего только пожелаю, например шубу из соболиного меха, а ещё лучше горностаевую мантию, а не эту побитую молью плешивую лису, — закончил он уже не так воодушевленно и улыбнулся устало и немного печально. — Гляди-ка! Вот так картина! — послышался внезапно за спиной чей-то насмешливый пьяный голос. — Джимми, — обратился говорящий к одному из троих своих стоящих рядом товарищей, — ты говорил, что из шлюхи не может выйти хорошая мать, а ты посмотри, какой эта шалава пакистанская, оказывается, заботливой и милой бывает, вылитая мамочка! Сопли и слезки подотрет, по головке погладит, колыбельную споет… — Эй, придурок, — выпалил Джон, резко покраснев так, словно оскорбили сейчас его, — не смей так к нему обращаться! — Не обращай на них внимания, дорогуша! — шепнул незнакомец Джону на ухо. — Они просто идиоты! Поорут впустую и отвяжутся. Не стоит нарываться на драку, преимущество сейчас явно не на нашей стороне! — Эй, ты там чего бормочешь?! — Послушай, Нэйт, — огрызнулся омега грубо, — я тысячу раз уже говорил тебе, что я не пакистанец! Ты тупой, или у тебя что-то с памятью неладно?! И еще, это твои проблемы, если ты считаешь, что можешь купить кого угодно! Я не стану спать с тобой за бабки! К слову, среди тех, кто пытался меня купить, ты отнюдь не самый богатый! Мне за одну ночь предлагали больше, чем твоя богатая мамочка, у которой ты сидишь на шее, дает тебе на месяц! — Фредди усмехнулся криво и закончил: — Так что иди на хуй, сосунок! Будь реалистом. Найди шлюху себе по карману, а меня оставь в покое! — Значит со мной ты не хочешь разговаривать нормально, пока я по-хорошему тебе предлагаю пообщаться, а с каким-то пьяным тошнотиком с удовольствием! — упрямо продолжил Нэйт, пытаясь сделать вид, что сказанное никак его не задело. — Может ещё и потрахаешься с ним?! Отсосешь ему, пока он будет блевать в раковину. Как раз придержишь за бедра, чтобы на ногах мог устоять. — Я, в отличие от тебя, не ебусь в туалете с обдолбанными малолетками, ублюдок тупой! — выплюнул омега брезгливо. — Что здесь происходит?! — послышалось внезапно со стороны двери. Джон перевел взгляд и увидел, что там стоят два довольно высоких и крепких длиноволосых парня — брюнет и блондин. — Ты в порядке, Фредди? — спросил один из них взволнованно. Второй в это время явно нарывался на разборки. — Какие-то проблемы, урод?! — спросил он наигранно спокойным голосом. — Я тут с твоей сучкой разговаривал, блонди. Торговался, за какую цену он согласится мне отсосать! — начал было Нэйт нагло, но уже в следующий момент его перебили. — А теперь ты разговариваешь со мной! И я так тебя сейчас обработаю, что ты сам себе отсасывать сможешь! — блондин улыбнулся слишком милой, явно не подходящей под ситуацию улыбкой, а в следующий момент со всей дури вмазал кулаком собеседнику под дых, отчего тот мигом согнулся, хрипя, в три погибели. Товарищ блондина, как и спаситель Джона, которого видимо звали Фредди, медлить не стали и мигом присоединились к драке, которая, несмотря на численное превосходство противников, закончилась в итоге их победой. — Роджи, милый, не стоило! Этот идиот уже давно пристает ко мне. Он только и умеет, что языком чесать. Он бы ничего мне не сделал, — долетел до Джона тихий полушепот. Фредди стоял рядом с блондином и обеспокоено рассматривал его лицо, на котором теперь цвел на щеке ярким пятном свежий синяк. У самого омеги была разбита губа, а третий из компании, чертыхаясь, вытирал платком идущую из разбитого носа кровь. — Стоило! — отрезал парень хмуро. — Почему ты мне сразу не сказал, что до тебя домогается какой-то урод?! — Дома с этим разберётесь, голубки! — протянул нетерпеливо брюнет. — Нам еще нужно выяснить, куда делся наш кудрявый! Когда я видел его последний раз, он был настолько пьян, что клеился к какой-то леди совершенно необъятных габаритов, искренне считая при этом, что она несравненная красавица! — Боже, Тим, — воскликнул Фредди, едва сдерживая смех, — какие ужасы ты рассказываешь! Бегите скорее спасайте его! Она же его раздавит! Брай — гитарист от бога! Нового такого-же талантливого нам точно не найти! — А ты? — Роджер удивленно нахмурился. — Ты с нами не пойдешь? — У меня здесь одно небольшое дело, как видишь, — кивнул парень в сторону Джона. — Бедняжка перебрал, не могу же я его здесь так и бросить! — Твой альтруизм тебя однажды погубит, Балсара! — театрально вздохнул Тим, закатывая скептически глаза. — Это же не бездомный котенок, что ты собираешься с ним делать? Не потащим же мы его в нашу квартиру, нас там и без него четверо будет сегодня ночевать! — Дорогуша, он же не бездомный котенок, как ты сам сказал, — возразил Фредди. — Наверняка он живет где-нибудь неподалеку, но даже если далеко, у него ведь есть свой дом. Вот я и отправлю его домой. Идите уже спасайте нашу Мэгги, я быстро разберусь со всем и присоединюсь к вам, все равно раньше двух часов ночи мы уезжать отсюда не собираемся! Парни нехотя кивнули в унисон и скрылись из вида. — Хей, малыш, — мягко обратился омега к Джону, присев рядом с ним на корточки, — тебе лет то хоть сколько? — Семнадцать, — отозвался Дики тихо, краснея невольно от стыда. Ему стало лучше, и теперь он чувствовал себя из-за произошедшего, и из-за того, что кому-то пришлось с ним возиться, очень неловко. — Ты один здесь, или с друзьями? — С друзьями, но они забыли уже обо мне. Они веселятся там где-то. Но я не хочу обратно в клуб! — голос парнишки дрогнул жалобно. — Меня тошнит, и я очень хочу домой! Ну как было не пожалеть его такого, беззащитного, глупого и миловидного, с покрасневшим от холода длинным носом, щербинкой между зубами и напуганными грустными глазами. «Правду Тим говорит. Погубит меня мой альтруизм, — подумал Фредди с тяжелым вздохом. — Но что поделать?!» ***** Удивительно, но почему-то омега почувствовал себя виноватым, когда, спустя где-то сорок минут после звонка, довел Джона до припаркованного за углом неподалеку от клуба автомобиля и передал его отцу. Лицо мужчины было хмурым и разочарованным, и Фредди стало невольно стыдно за свой неопрятный после драки внешний вид, за вульгарную одежду, вызывающий макияж, за перегар и терпкий запах травки и сигарет, запутавшийся в длинных волосах. Под чужим неодобрительным оценивающим взглядом омеге стало стыдно так, словно это не какой-то незнакомец, а его собственный отец стоял сейчас перед ним. — И давно вы знакомы с моим сыном, молодой человек? Вы встречаетесь? — усадив полусонного Джона на пассажирское сидение и захлопнув за ним дверь, спросил мужчина таким тоном, что только полный болван не понял бы того, что он отчаянно надеется услышать отрицательный ответ. — У нас не было ничего, не бойтесь! — принялся Фредди оправдываться зачем-то, хотя понимал прекрасно, что не сделал ничего плохого, точнее даже наоборот. — У меня есть жених, а вашего сына я сегодня увидел впервые. Ему стало плохо, и я просто вывел его на улицу, чтобы он пришел в себя. Выражение лица мужчины смягчилось, а после стало виноватым. Неловко теперь было уже ему. — Спасибо вам, юноша! Могу я вас чем-то отблагодарить? — Ничего не надо! — Фредди замахал руками. — Ничего особенного я не сделал! Хотя кое-что вы всё-таки можете сделать для меня. — Что же? — Не ругайте своего сына слишком уж строго. Он и так, думаю, усвоит этот урок надолго. Лучше поговорите с ним по душам. Ему явно очень одиноко и не хватает дружеской поддержки. Мужчина на несколько мгновений застыл в недоумении, а после кивнул коротко. — Артур Дикон. Рад познакомиться с вами! — протянул он вдруг ладонь для рукопожатия, осторожно пожимая чужую смуглую тонкую ладошку с облупившимся черным лаком на длинных ногтях, после ответного неуверенного «Фредди. Просто Фредди. Я тоже рад знакомству!» — Ваши родители хорошо вас воспитали, — произнес Артур серьезно. — Уверен, они вами гордятся. — Увы, но нет, — омега улыбнулся грустно, обнажая на мгновение из-под пухлых губ уродливо торчащие зубы, и пожал неловко плечами. — Они меня стыдятся. Мама, конечно, любит меня, хоть и не одобряет моего образа жизни, а отец не хочет меня ни видеть, ни слышать. Я — позор для семьи, как он говорит… — Значит ваши родители не понимают, как им повезло, что у них вырос такой сын, который бескорыстно готов потратить собственное время и силы на помощь совершенно незнакомому ему человеку. Когда я только увидел вас, — Артур нахмурился напряженно, — признаюсь, я плохо о вас подумал, взявшись судить вас за один лишь внешний вид. Мне очень стыдно за это, и я прошу у вас прощения! Глаза-черешни распахнулись в недоумении, густые брови взметнулись вверх. — Не надо! Не извиняйтесь! Все в порядке! Я не злюсь! Обо мне все обычно плохо думают, кто меня не знает. Я привык, — Фредди от неловкости готов был провалиться сквозь землю. Тогда ещё он и не подозревал, что спустя какие-то пару лет, влюбиться без ума в эту самую обезоруживающую прямолинейность, но теперь исходящую уже от мистера Дикона младшего, с которым судьба вновь сведёт их однажды на пороге подступающей весны 1971 года. — Меня друзья ждут. Я пойду. До свидания, — Фредди еще раз неловко улыбнулся и почти бегом отправился в сторону клуба, опасно поскальзываясь время от времени на обледеневшем тротуаре и чудом удерживаясь на ногах. «Чудак какой-то. Словно не от мира сего, — подумал Артур, провожая нового знакомого изучающим взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом. — Тяжело ему придется по жизни. Слишком много огня в нем. Слишком много света и тепла. К таким тянутся обычно самые отъявленные жадные мерзавцы, паразиты-потребители, которые, ничего не дав взамен, в итоге выпьют однажды из него весь огонь и оставят его медленно тлеть в одиночестве, — мужчина мотнул раздраженно головой, отгоняя в сторону мрачные мысли. — Я ведь не аракул, с чего вдруг тогда я предсказываю чужую судьбу?! Может я просто ничего не смыслю в людях, и этот мальчик проживет долгую и счастливую жизнь, — Артур пожал плечами и вдруг поймал себя на том, что все еще смотрит на тот самый угол, за которым исчез его недавний знакомый. — Странно, — подумал он удивленно, — вроде и не знаю его, да и говорили мы от силы минут пять, а как-то пусто вдруг стало, когда он ушел, словно посреди шумного праздника выключили свет и музыку. Правда странно! — мужчина вздохнул тяжело и сел в машину, заводя мотор. Дома ждали взволнованные жена и дочь. Артур перевел взгляд на спящего на пассажирском сиденье Джона. Нахмурился было строго, почувствовав исходящий от сына стойкий запах перегара, но потом вгляделся в его совсем еще по детски мягкое бледное лицо в обрамлении влажных рыжих волос и, вздохнув шумно, потрепал его легко по голове. «Действительно, надо будет обязательно поговорить с ним! Спросить, нет ли у него каких-нибудь проблем.» — решил он твердо. Автомобиль с легким рывком медленно тронулся с места.