Эта трудная жизнь

Брайан сидел на табурете в прихожей, с помощью лопатки пытаясь натянуть на ногу второй кроссовок, который ему лень было расшнуровывать, когда в прихожей зазвонил телефон. Невольно мужчина раздраженно нахмурился. Сегодня они с Джоном и Роджером договорились организовывать барбекю в дружеском кругу, и ему ну совсем не нравилась перспектива пропустить встречу из-за каких-нибудь появившихся внезапно срочных дел. До условленного часа встречи, конечно, еще оставалось достаточно времени, но Мэй всегда предпочитал выходить заранее, чтобы успеть по дороге заехать в Теско и купить что-нибудь к столу, обычно алкоголь для друзей и их жен и сладости для их детей. Острой необходимости в этом не было, ведь стол уже наверняка и так был давно накрыт, да и покупки в принципе можно было поручить прислуге, но делать все самому было как-то приятнее. Такая рутинная мелочь, как поход в магазин, на мгновение позволяла почувствовать себя не звездой, а самым обычным человеком, собирающимся весело и уютно провести вечер в дружеском, хотя скорее даже семейном кругу. Подумав об этом, Брайан вспомнил невольно вчерашнюю дикую вечеринку у Фредди и брезгливо поморщился. Такое времяпровождение нравилось ему явно меньше, чем тихие старомодные семейные посиделки. Впрочем он слишком увлекся мыслями, а телефон между тем и не думал замолкать. С гримасой недовольства на лице Брайан неуклюже допрыгал в полуодетом кроссовке до телефона и поднял трубку, обещая сам себе, что если это будут какие-нибудь журналисты или рекламщики с их глупыми предложениями, то он точно их обматерит. Когда же из трубки раздалось наконец приветствие знакомым до боли голосом, Брайан впал в легкий ступор от неожиданности. Это была Мэри. Ещё один человек в жизни Брайана, с которым они были в странных отношениях. Много лет назад они даже встречались с ней где-то около года, расстались мирно, как друзья, и Тим часто припоминал ему, каким нелепым было его лицо, когда Фредди представил Мэри ему, как свою девушку, думая, что они незнакомы. После расставания с Фредди, Мэри никуда не делась, оставаясь частью их семьи, однако в последнее время… Фредди отдалился от них, Мэри уехала и вышла замуж, так зачем она могла звонить сейчас? — Брайан, — и тут в груди у альфы что-то неприятно зашевелилось, потому что голос у Мэри был совершенно несчастным, испуганным и дрожащим от слез, — Фредди, он…он… Мэри резко замолчала, а сам Брайан почувствовал, как к горлу его комом подступает стремительно тошнота. В этот момент он ненавидел и боготворил Мэри одновременно за то, что она не договорила. С громким рваным вздохом мужчина тяжело осел, почти упал на стул, полностью отдавая себе отчёт в том, что не готов услышать то, что могли сказать ему дальше, стоя твердо на ногах. Он в принципе не готов был это услышать, не хотел этого слышать, он жалел сейчас о том, что не был глухим… — Брайан, с Фредди что-то случилось, что-то очень плохое. Он позвонил мне, но так и не сказал ничего, только плакал, а потом бросил трубку. Я даже уже разговаривала с его родителями, но с ними все в порядке, значит что-то плохое произошло именно с самим Фредди, — продолжила Мэри, и альфа едва удержался от того, чтобы накричать на нее за то, что она чертовски его напугала. Что бы там не стряслось у Фредди, это явно не было столь ужасно, как то, что изначально он предположил. — Брайан, я умоляю тебя, ты не мог бы заехать к нему и узнать, что происходит?! — наконец обозначила Мэри цель своего звонка. — Я бы сама приехала, если бы могла, но… — Ладно! Я заеду. Я все понимаю, — согласился мужчина без долгих раздумий. Тревога все ещё не отпустила его, и он и сам хотел убедиться скорее, что все в порядке. ***** Всю дорогу до Гарден Лодж Брайан пытался успокаивать себя мыслями о том, что ничего серьезного не случилось, максимум умерла одна из обожаемых Фредди кошек, что для Фредди, конечно, было трагедией, но для них всех, говоря честно, пустяком, особенно по сравнению с другими вариантами того, почему их вокалист, которого плачущим альфа видел за время знакомства всего пару тройку раз в откровенно дерьмовых ситуациях, мог так рыдать. Брайан убеждал себя, что все будет в порядке, он увидит Фредди, убедиться, что тот жив и здоров, и поедет спокойно по своим делам. Но предчувствия его говорили об обратном, и чем ближе была его цель, тем сильнее охватывало его волнение. Когда Брайан нажал наконец на кнопку дверного звонка, руки у него дрожали. ***** Истерика как раз недавно только отпустила его, когда Фредди услышал звук открывающихся автоматических ворот. Кто-то не просто заявился без приглашения к нему домой, а ещё и, судя по звуку, уже парковал во дворе свою машину. Кто же это мог быть? Меркьюри принялся лихорадочно перебирать в голове тех людей, которые имели в распоряжении ключи. Их на самом деле было не так и много, а тех, кто мог приехать к нему ещё меньше. Мэри никак не могла появиться здесь так быстро, Джо и Фиби все ещё были в отпуске, Пол бы не посмел вернуться (Фредди очень надеялся, что это так), оставалась группа, но ведь он поссорился вчера с ними со всеми. Раздался противный звон дверного звонка. Фредди в панике вскочил со стула, за что тут же поплатился головокружением. Часть его желала спрятаться, сделать вид, что его нет дома, другая часть настаивала на том, что нужно спуститься и выяснить, кто пришел. Если это его ребята, хоть кто-нибудь из них, то может он ещё не испортил все окончательно, может у него ещё всё-таки есть шанс. Он просто не мог, не имел права этим шансом не воспользоваться. Лихорадочно быстрыми движениями Фредди поправил свой халат, пригладил руками волосы, и хотел уже выйти из комнаты, как краем глаза поймал в одном из зеркал своё отражение. Святое дерьмо, он выглядел просто кошмарно. Макияж потек из-за слез, и теперь все лицо его представляло из себя чудовищную мазню. В паника Фредди метнулся к туалетному столику, намазал поверх старого слоя двойную порцию тонального крема, ещё щедрее присыпал все сверху румянами и пудрой, и получил результат ещё более убогий, чем в первый раз. Это был просто какой-то театральный грим, совершенно безвкусный, совершенно неестественный, грязно сделанный, но разве у него был выбор, когда его таинственный визитер продолжал настойчиво трезвонить в дверь вот уже как десять минут, если не больше? Фредди тяжело вздохнул, открыл рывком дверь, зажмурив при этом глаза, словно боялся увидеть что-то за ней, и вышел решительно теперь уже из комнаты. В голове стало вдруг поразительно пусто. Все, о чем он мог сейчас думать — это как не упасть с лестницы, пока он будет спускаться на первый этаж, и не сломать себе все, что ещё осталось в нем целого. ***** Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем послышались шаркающие медленные шаги. Они были тихими, неестественно осторожными, будто человек за дверью не хотел, чтобы гость знал о его приближении. «Ты мог бы и лучше постараться, Фредди! — усмехнулся Брайан мысленно. — Я знаю, как ты умеешь подкрадываться, в этот раз ты облажался, приятель.» Это было странно на самом деле. Обычно Фредди даже не специально ходил бесшумно, как кошка, но сейчас что-то было не так. Брайан предпочел списать все на похмелье и спадающие тапочки. — Кто там? — раздался наконец непривычно глухой, как при сильной простуде, голос Фредди, когда Брайан, устав ждать, готов уже был заявить о том, что знает, что хозяин дома стоит за дверью. — Это Брайан. Тишина в ответ. Только слышно тяжелый шумный вздох. — Фред, мне тут звонила Мэри, просила узнать, все ли с тобой в порядке, — отрапортовал альфа, глядя с удивлением и долей раздражения на все ещё закрытую на замок дверь. — Все в порядке. — Ты слишком тихо говоришь, я тебя не слышу, — солгал Брайан, нервно хмурясь. Дверь слегка приоткрылась, оставаясь все еще защелкнутой на цепочку. — Скажи Мэри, что со мной все в порядке. Это была просто спонтанная истерика. С наркоманами — это слово Фредди «выплюнул» с ядовитой усмешкой, — такое случается, знаешь ли. Я это не контролирую. «Вот именно, блять, что не контролируешь!» — хотелось заорать альфе, но он сдержался. В конце концов Фредди был взрослым самостоятельным человеком. Он волен был жить, как пожелает. Оооо… Вот тут-то и крылась разница… На Роджера Мэй кричал благим матом и потащил его в клинику чуть ли не за руку, когда тот слишком увлекся дурью, а Фредди… А Фредди был Фредди. Фредди никого не слушал и не шел на компромиссы. Фредди был кометой Галлеей, летел стремительно по жизни, сгорая в собственном огне, и сам себе предвещал каждый раз несчастья. — Хотя нет, про наркотики не говори пожалуйста! — попросил омега вдруг. — Скажи, что у меня нервный срыв от усталости, или просто очередная паническая атака. Ей нельзя волноваться сейчас. — Конечно я не скажу, — согласился Брайан легко, — я и сам переживаю за Мэри. И за тебя тоже, — добавил он. — Я не только из-за просьбы Мэри приехал, я волнуюсь за тебя! «Столько лет плевать было, что там со мной, а теперь ты волнуешься?» — хотелось закричать Фредди, дав наконец волю своим обиде и боли, но он промолчал, стиснув упрямо зубы. Молчание затянулось. — Ну ты получил то, за чем приезжал, так что… — протянул Меркьюри неловко, прерывая напряжённую тишину, — до встречи тогда, ну я не знаю, когда мы там встретимся в следующий раз… — замялся он, — может через месяц, ну или два. — Ты куда-то уезжаешь? — голос Брайана прозвучал напряженно и даже несколько встревоженно. — Да, думаю смотаться в Мюнхен, — солгал Фредди, — хочу немного развеяться. В Лондоне слишком скучно, — закончил он с притворным весельем в голосе. — Так что, пока. Я пойду… Омега потянул за ручку двери, собираясь вновь закрыть ее на замок прямо перед носом у своего гостя, но Брайан ему помешал, вклинившись вдруг ногой в щель между приоткрытой дверью и косяком. — Никуда ты не пойдешь! Мы не закончили разговор! — бросил Мэй раздраженно. — Разве? — уточнил Фредди в притворном удивлении. — Мне казалось, что закончили, иначе бы я не стал, ну знаешь… — Хватит! — перебил его Брайан грубо, а затем потребовал приказным тоном альфы: — Впусти меня! Мне надоело разговаривать с чертовой дверью! Альфа тон — ещё один щедрый подарок для альф от матушки природы. Приказной, угрожающий, не терпящий неповиновения… достаточно просто применить этот тон, чтобы легко подчинить омегу, бету, иногда даже другого альфу. Брайан очень редко использовал его, даже во время ссор, так что сейчас Фредди был шокирован. Его омежья природа требовала повиноваться безропотно, но строптивому характеру это претило. Если бы их не разделяла сейчас дверь, если бы Фредди не только слышал Брайана, но и видел его, он бы не вынес тяжёлого пронзительного взгляда ореховых глаз и сдался бы, но Брайан не мог достать его своим взглядом через дверь, и это все решило. — Я не стану открывать дверь, — возразил он тихо, но твердо. От такой наглости альфа аж поперхнулся и, выйдя из себя, прорычал угрожающе: — Открой, я сказал! — С кем-нибудь другим так разговаривай, а со мной не надо! — Фредди вспомнил их прошлую ссору, вспомнил, как друзья бросили его, и гнев вновь вспыхнул в его душе. — Сейчас не девятнадцатый век уже, когда у омег не было прав! Я такой же человек, как и ты, полноправный гражданин этой страны, хозяин этого дома между прочим, и я, черт возьми, не обязан подчиняться твоим приказам! Брайан смущённо кашлянул и выдавил тихим виноватым голосом: — Фред, я…черт, я не это имел ввиду. У меня и в мыслях не было как-то унизить тебя! Прости! Я просто волнуюсь за тебя, потому что ты очень странно ведешь себя. Обычно, когда мы приходим к тебе, ты просишь нас остаться хоть ненадолго, а сейчас гонишь меня, даже на порог не пустив. Согласись, что это как-то подозрительно. А вот это было больно. Фредди не сомневался даже, что у Брайана и в мыслях не было его обидеть, но невольно он попал в больное место. — А может мне надоело бегать за вами, как собачонка, выпрашивая хоть каплю внимания! Мне надоело унижаться, навязываться, видеть, как вы напрягаетесь раздраженно каждый раз, когда я пытаюсь с вами пообщаться, словно я вшивый ребенок, с которым никто в песочнице не хочет играть! Мне надоело выслушивать раз за разом ваши нелепые лживые отговорки, о том, как вы заняты, у вас приболели дети, жена просит поскорее вернуться к ужину. Мне это надоело! — выпалил омега, надеясь, что голос его дрожит не слишком уж очевидно. — Об этом ты не думал? — Фредди, — позвал Брайан тихо, не сразу найдя в себе силы ответить, — Фредди, прости! Мы были несправедливы с тобой. Мы вели себя, как придурки, хотя и ты тоже был порой порядочным придурком, но мы все равно не должны были так поступать с тобой. Просто… — альфа замялся, подбирая слова, — просто все так изменилось с тех пор, как мы были молоды, с тех пор, когда мы менялись вещами, могли спать вчетвером на одной кровати, чтобы не замёрзнуть, когда мы были как одно целое, были семьёй. Тогда это было так легко, так естественно, а сейчас все стало так сложно, понимаешь, сейчас… — А сейчас я стал вам уже не нужен, я понимаю, — перебил его Фредди меланхолично, странное равнодушие, сравнимое, наверное, с болевым шоком, охватило его. — Вы все нашли свое место в жизни, место в обществе, приличном нормальном обществе, в котором нет места мне. Фредди фрик, Фредди наркоман, Фредди шлюха… Куда мне до вас, святых, блять, и праведных?! — дверь с грохотом захлопнулась. Брайан едва успел отдернуть ногу. И опять омерзительно долгое молчание повисло между ними. Никто не говорил ничего, но никто и не собирался пока что уходить. Брайан из чистого упрямства, Фредди по каким-то самому ему неясным причинам. — Брайан, в тот день, когда… когда мы все поссорились из-за моего контракта с CBS Records, — Фредди прикусил на мгновение внутреннюю сторону щеки, запрещая себе плакать, — я ведь даже не сказал вам ничего такого ужасного и оскорбительного, прежде чем вы набросились на меня. Я просто сказал, что устал от всей этой суеты, что мне нужно немного отдохнуть, что я не справляюсь уже с тем, как все вокруг давят на меня. И ведь у вас у всех уже есть сольники, но только мне вы это поставили в вину. Чем я хуже всех вас?! Ну ответь, в чем я так перед вами виноват? Неужели все дело действительно только в четырех миллионах?! — Фредди, прости, — повторил вновь Брайан, и голос его полон был чем-то очень похожим на отчаяние, — правда прости, мне жаль, что все так вышло! Мне жаль… Господи, мне так жаль! Я… — Не бери в голову! — смягчился Фредди неожиданно. — Я слишком драматизирую. Просто у меня выдался вчера…чертовски дерьмовый день, вот и все, — выдавил он с трудом, чувствуя, как слова комом застревают в горле. Брайан шумно вздохнул и, хотя омега и не мог видеть этого, но понял, что мужчина прижался обессиленно лбом к двери. — Фредди, — почти взмолился он, — открой! Открой дверь хоть на минуту! Дай мне просто увидеть тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. Если захочешь, я уйду сразу, как только это произойдет, я обещаю. Открой, — повысил он нервно голос, — или я выломаю эту чертову дверь! — Не нужно ничего ломать! Я открою, но… Поверь, ты пожалеешь потом о том, что дверь открылась. Тебе не нужно это, правда, — с какой-то мрачной обречённостью Меркьюри опустил палец на щеколду. — Открой! — повторил Брайан упрямо. Щёлкнула громко и резко, словно выстрел, задвижка… ***** Брайан не поверил даже сначала, когда дверь приоткрылась, не сдерживаемая больше цепочкой. Как-то даже опасливо, словно ожидая подвоха, он шагнул через порог и замер, оглядываясь по сторонам. — Оу…ээээ… — протянул он заторможено, когда взгляд его упал на стоящего рядом, немного в тени Фредди. Выглядел Меркьюри как человек, который видел и лучшие деньки. Растрепанный, с действительно кошмарным макияжем, в пестром шелковом халате-кимоно и тапочках. Плечи его были ссутулены, голова низко опущена, а на шее виднелись характерные следы, красноречиво заявляющие о том, что у их обладателя выдалась бурная ночь, пожалуй даже слишком бурная. — Тебя точно никто не душил? — спросил Мэй наигранно веселым голосом. Фредди вздрогнул, словно от удара током, а потом фальшиво рассмеялся. — Завидуешь моей бурной личной жизни, дорогуша? Уж прости, но присоединиться не предложу! — попытался отшутиться он, но вышло как-то слишком грустно и неправдоподобно, будто бы Меркьюри был бездарным актером дешевого кино, который настолько плох в своей игре, что за ним даже становится интересно наблюдать, чисто развлечения ради. Сейчас правда Мэю было совсем не до развлечений. — Да я и не попросился бы. Как друг, скажу честно: ты сегодня явно не в лучшей форме. Ты выглядишь как… как мумия, точнее как портрет на крышке саркофага, — заявил он, пожимая неловко худыми плечами. — У меня сильно отекло лицо после вчерашней пьянки, и я пытался привести себя в порядок, не особо удачно, как видишь, — омега фальшиво усмехнулся. Брайан состроил гримасу неловкости на лице и пробормотал: — Ну выглядишь ты сегодня действительно не лучшим образом. Лицо и правда опухло, при том опухло как-то даже неравномерно, — добавил альфа задумчиво. — Странно это. — Ну как есть, — усмехнулся Фредди криво. Охваченный новой волной боли, он вдруг прикрыл глаза и пошатнулся, что не осталось незамеченным его гостем. — Что с тобой? Тебе плохо? Давай я… Фредди выставил перед собой руку, показывая, что не хочет, чтобы к нему прикасались. — Все в порядке! У меня просто похмелье, — пробормотал он слабым голосом. — Ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. Брайан недоверчиво кивнул. — А что с твоими руками? — спросил он, стремительно побледнев, когда взгляд его упал на чужие перетянутые неаккуратно бинтами запястья. — Я пытался вскрыть себе вены, но не получилось, — хмыкнул омега, качая головой. — Это была шутка, если что, уточняю на всякий случай, — добавил он, глядя с тревогой на чужое перекошенное от ужаса лицо. — На самом деле мне просто нравятся игры в стиле БДСМ, и вчера ночью мы переусердствовали с наручниками, вот и всё. Ничего такого, о чем стоило бы волноваться. — Больше никогда не шути так! — бросил Брайан строго. — Это нихера не смешно! — Как скажешь, мамочка! Ладно прости, — Фредди потупил виновато взгляд, — мне не стоило говорить так. Я повел себя, как мудак сейчас, да и в принципе в последнее время был порядочной сукой. Если вы пошлёте меня на хер после всего этого, то я пойму. Я правда слишком много допускаю ошибок в последнее время. Брайан вскинул растроганно брови и пробормотал взволнованно: — Не говори так! Мы семья, а семьи всегда ссорятся, а потом мирятся. Никто тебя не собирается выгонять из группы, мы любим тебя, ты нам нужен! — Мне жаль, — Фредди улыбнулся угловатой болезненной улыбкой, — но я тебе не верю. Вчера вечером поверил бы, но сейчас уже нет. Я же говорил, что ты пожалеешь о том, что открыл дверь, — пожал он плечами. Брайан отвел взгляд, щуря подозрительно покрасневшие глаза. — Тогда хотя бы кофе предложи мне, чтобы я не совсем уж зря сюда пришел, — выдавил он слабо. Фредди нервно рассмеялся и махнул рукой, предлагая последовать за собой. Правда вскоре до него дошло, что он серьезно облажался. Он вспомнил, что пачка кофе лежала на верхней полке шкафа и чтобы достать ее, с его-то ростом, а сейчас ещё и на плоской подошве, ему нужно было встать на стул. — Что-то не так? Фредди вздрогнул. Он слишком задумался и не заметил, как затормозил в дверях кухни. — Все в порядке. Просто задумался, — отозвался омега нервно. Пока поставь чайник, а я достану кофе. Мэй послушно кивнул. Фредди торопливо придвинул с омерзительным скрипом стул к нужному шкафу, и, прикусив до крови губу, чтобы подавить так и рвущийся из груди болезненный стон, неуклюже поднялся на него. Все это время он чувствовал на себе пристальный, полный тревоги взгляд Брайана. С шумным вздохом омега открыл дверцу шкафа, пытаясь найти замутненным взглядом нужную этикетку. В какой-то момент он пошатнулся опасно и удержался всё-таки на ногах только потому, что вовремя успел опереться на шкаф рукой. — Ты точно не в порядке! Что происходит? В любом случае спускайся немедленно, пока не упал! — всполошился Брайан, быстрыми шагами своих бесконечно длинных ног приближаясь к нему с противоположной стороны кухни. — Я могу достать твой чертов кофе, дорогуша, ладно?! Не нужно делать из меня инвалида! У меня просто закружилась голова. С этими словами упрямый омега с ещё большим энтузиазмом, чем прежде, вернулся к поискам злополучного кофе, но когда повернулся уже, чтобы спуститься, сжимая в руке наконец найденную жестяную коробку, голова у него закружилась ещё сильнее, и в этот раз Фредди не устоял на ногах. Коротко испуганно вскрикнув, он сорвался с шатающегося стула и полетел вниз, грозясь добить себя ударом затылка об угол стола. Он бы сказал поймавшему его в последний момент Брайану спасибо, но Брайан поймал его, удерживая довольно грубо поперек туловища. Боль, пронзившая живот, была столь острой, что Фредди не выдержал и закричал. Слезы хлынули потоком, и все потемнело перед глазами. Брайан, которого и без того испугало его внезапное падение, теперь пришел в самый настоящий ужас. Он думал о том, не сломал ли Фредди, падая, себе что-нибудь, а пока это оставалось неясным, усадил безвольно обмякшего друга на стул со спинкой и, намочив платок, принялся протирать холодной водой чужое лицо, надеясь этим привести омегу в себя. Прошла, наверное, минута, прежде чем косметика смылась достаточно для того, чтобы Брайан с ужасом смог обнаружить под ней жуткие синяки. — Господи, блять, Иисусе! Ф-фредди, — выдавил он сиплым дрожащим голосом, — что это? Откуда это, черт возьми, взялось?! — Я…у меня выдалась дерьмовая ночка, — Меркьюри попытался улыбнуться, — я подрался с Полом, «подправил» этому уроду кулаком нос, а потом, отмечая разрыв наших отношений, напился ещё сильнее и упал с лестницы. Повезло, что ничего себе не сломал. — Это ещё не ясно, что ты ничего не сломал! — огрызнулся Брайан взволнованно, словно куклу подхватывая омегу на руки. — Тебе нужно в больницу! — Я не поеду ни в какую больницу! Ясно?! Я ненавижу больницы! Не смей никуда меня везти, слышишь?! — запротестовал Фредди. Он так задёргался, что Мэй действительно испугался, что выронит его и вынужден был оставить свою ношу на диване в гостиной, хотя бы до тех пор, пока вокалист не успокоится. Пока Брайан метался в панике по дому, движимый мыслью о том, что что-то надо сделать, но не способный понять пока, что именно, Фредди стало резко хуже. Когда альфа вернулся к нему, тот лежал, свернувшись в крошечный клубочек, и тихо стонал от боли, уже не сдерживаясь. — Я…я отнесу тебя в спальню пока, тебе нужно нормально лечь, — Брайан поднял вновь товарища на руки и уже сделал первый шаг, как остолбенел, случайно брошенным взглядом зацепив большое свежее пятно крови на светлом покрывале. Теперь он почувствовал и влажность ткани халата под его рукой, там, где он держал омегу под коленями. В порыве паники и отвращения мужчина избавился скорее от своей ноши, возвращая Фредди на диван. Святое дерьмо! Теперь и сомнений не было в том, что Фредди точно не в порядке. Брайан почувствовал, что задыхается от испуга, он хотел было схватиться за голову, но в последний момент одернул брезгливо руку, увидев кровь на рукаве своей рубашки и, что ещё хуже, на открытой коже. Возможно, тот же Джон, или Роджер отреагировали бы спокойнее, в конце концов оба были женаты, оба имели детей, а значит видели и не такое за время беременности и родов их жён, но для холостого же Брайана омеги оставались все ещё неземными существами, чистыми и возвышенными, и то, что он видел сейчас, шокировало его, хотя это и было нелепо, учитывая его совсем не детский возраст. И все же Брайану было противно, из-за чего его мучили угрызения совести. Ситуация, конечно, была не самой приятной, мягко говоря, однако бывало ведь и хуже. Взять матерей, меняющих каждый день подгузники младенцам, или людей, присматривающих за престарелыми родителями, или лежачими больными, уж им приходилось гораздо тяжелее. Да господи боже, его другу было плохо, он в прямом смысле слова истекал кровью, что выглядело очень дерьмово и ничего хорошего априори не предвещало, последнее, что сейчас должно волновать его — это брезгливость. Пересилить себя было сложно, но что-то надо было делать, и потому, взяв себя в руки, Брайан опустился рядом с диваном на колени и, собравшись с духом, раскрыл рывком полу пестрого халата. Вид чужих, покрытых царапинами, укусами и синяками от чьих-то пальцев, тощих ног, по которым сейчас стекала кровь, заставил его отвернуться с громким не то вздохом, не то стоном. Рот наполнился желчью. Не глядя даже в сторону омеги, Брайан убежал почти в ванную и вернулся оттуда с полотенцем. Опять избегая смотреть, он подоткнул полотенце Фредди под поясницу и вернул торопливо халат на место. И тут вдруг до него дошло, что Фредди давно уже ничего ему не говорит и даже не стонет. Он распахнул глаза, чтобы увидеть в следующий миг, что друг его лежит бесчувственный. Руки его, опережая рассудок, взвились по инстинкту вверх, пробежались в поисках пульса по тонкой шее и замерли потом на ледяных сейчас впалых щеках. Брайан позвал громко Фредди по имени, потряс за плечи, похлопал по щекам, но Меркьюри не реагировал ни на что, и, больше не зная, что ему предпринять, альфа признал свое бессилие и бросился к телефону.