Охота на призрака

Среда. 13 марта.

      До утра Эрза больше не заснула. Сидя на кровати в неярком свете ночника, она рассматривала тёмный прямоугольник окна, размышляя, кто мог бы прислать ей сообщение. Её номер был лишь у мистера Грюнта и Кана. Ещё у организации «Эфор». Гадать, кто там мог его получить, было бессмысленно. С таким же успехом это могло быть телефонное хулиганство. Внести ясность могла лишь утренняя сводка новостей: если нечто подобное случилось в центральном парке, пресса не оставит это без внимания.       Однако в утренних новостях не прозвучало ни слова об убийстве или пропавших без вести. Эрза спустилась в магазин. Мистер Грюнт уже был на месте. Позже подъехал грузчик и скрылся на складе. Последним пришёл Кан, как всегда запыхавшийся и растрёпанный. Жизнерадостно её поприветствовав, тот ушёл за кассу, на ходу натягивая жилетку и кепку.       Решив больше не забивать себе голову странным сообщением, она принялась за работу. Посетителей утром, как обычно, было не так много. Она разносила по местам продукты, оставленные у кассы, протирала пол и ждала обеда. Утром из-за волнения кусок в горло не лез, и теперь она проголодалась. Присев отдохнуть незадолго до перерыва, она достала телефон и с удивлением обнаружила ещё одно сообщение. На этот раз то явно предназначалось ей.       «Если не хочешь видеть её в парке следующей, будь на месте к сроку, Эрза. Обратишься в полицию или скажешь кому-то, и следующим экспонатом станешь ты». Ниже были указаны адрес и время. К сообщению вновь был прикреплён файл. Не ожидая ничего хорошего, она открыла тот. На крыльце своего дома, приоткрыв дверь, стояла её мать. Судя по дате на фото, сделано то было вчера днём.       Эрза какое-то время недоверчиво рассматривала фотографию, а потом дрожащими пальцами набрала домашний номер. Раздался щелчок соединения, за тем последовали длинные гудки. Она сидела и слушала их, пока соединение не прервали. Какое-то время она рассеянно смотрела на потухший дисплей телефона. Вздохнув, она набрала в поисковой строке браузера указанный адрес. Её приглашали за город, где располагались какие-то складские помещения и старый неработающий завод.       Оставалось три часа, чтобы добраться до места. До обеда Эрза нервно ходила по магазину со шваброй, не в силах оставаться на месте. Кан удивлённо следил за ней взглядом, но так ничего и не спросил. Как только наступил обеденный перерыв, она быстро переоделась и вышла на улицу. По пути на остановку она выяснила, как добраться до места.       Дождавшись нужного автобуса, Эрза устроилась на одном из задних сидений. Она понимала, что едет в подготовленную ловушку, но не представляла, как выкрутиться из ситуации. Обратиться в полицию казалось самым разумным решением, но она помнила, как отнеслись к её ситуации в прошлый раз. В ней зрела уверенность, что и в этом случае ей никто не поможет. А если она не явится на место встречи, её мать убьют. Пусть они были сейчас не в лучших отношениях, но быть причиной смерти собственной матери она не хотела.       На конечной вместе с ней сошёл пожилой мужчина. Эрза потопталась на остановке, проводив взглядом уезжающий автобус. Дождавшись, пока мужчина отойдёт подальше, она включила навигатор. Следуя указаниям, она добралась до здания заброшенного завода. Располагался тот чуть поодаль от огороженных складских помещений.       Окна местами были разбиты, где-то и вовсе отсутствовали. Эрза потянула за ручку железную дверь. Та оказалась не заперта. В большом цеху царила тишина. У дальней стены в полумраке различимы были станки и огибающая их лента конвейера.       Эрза растерянно оглянулась. Вокруг не было ни души. Склады рядом, вероятно, охранялись с помощью автоматической системы. Она медленно, стараясь не шуметь, обошла здание, но ничего не нашла: ни машины, ни следов. Внутренний двор окружал высокий забор.       До назначенного времени оставалось несколько минут. Она бродила у входа, не решаясь зайти внутрь. Неуютный полумрак и запустение вызывали тревогу.       — Вижу, ты пришла. Хорошая девочка, — раздался негромкий голос за спиной.       Эрза вздрогнула и резко обернулась: она не слышала шагов. Краем глаза она успела заметить фигуру в капюшоне. Что-то кольнуло шею. Голова закружилась. Перед глазами всё стремительно расплылось, превратившись в смазанное пятно. Эрза пошатнулась и провалилась в темноту.       Очнулась она в лазарете. По сравнению с тюремным блоком здесь было тихо. Негромко переговаривались две зечки, сидя на кушетке поодаль. Эрза попыталась сесть и тут же пожалела об этом: при малейшем движении тело отзывалось болью. Трудно было определить, что именно болит. Казалось, всё. Стиснув зубы и зажмурившись, она кое-как села. Выждав, пока боль в потревоженных мышцах утихнет, она осмотрелась. В лазарете было светло и чисто. В приоткрытую форточку тянуло зимней прохладой. На тумбочке рядом стоял поднос с миской супа и куском хлеба. Эрза медленно протянула руку и забрала поднос на колени. Суп давно остыл, зато хлеб был не таким чёрствым, как в столовой.       Уже после первой ложки она обнаружила, что весьма голодна. Доев, она вернула поднос на тумбочку и приподняла край футболки. Бока, живот и даже грудь покрывали синяки. Тяжело вздохнув, она откинулась на подушку и прикрыла глаза. В тишине лазарета можно было нормально выспаться.       В коридоре послышались шаги. Разговоры тут же смолкли. Зечки быстро вернулись на свои койки и улеглись, притворившись спящими. В дверях показалась врач с подносом в руках.       — Очнулась? — обратилась та к Эрзе. — Как себя чувствуешь?       — Голова кружится, слабость, всё болит, — честно призналась она.       — Ещё бы не болело, — та протянула ей стаканчик с двумя таблетками. Эрза послушно проглотила лекарство.       — Два дня. И вернёшься обратно в камеру.       Она кивнула, но та уже развернулась к другой койке. Накатывающая сонливость усилилась после еды и приёма лекарств. Эрза медленно сползла под одеяло и впервые за долгое время крепко заснула.       Проснулась она уже под вечер. Стемнело, и за окном ничего было не разобрать. Тускло светилась лампочка под потолком. По углам образовались густые тени. Обнаружив на тумбочке очередной поднос, на этот раз с овощным рагу, Эрза вновь села и переставила тот на колени. Ела она неторопливо. Боль ослабла, но усталость никуда не делась. Даже шевелить рукой и жевать было утомительно. Заставив себя доесть, она вернула поднос на тумбочку и только тогда заметила небольшую бумажку.       Эрза взяла ту и, повернув к свету, прочитала отпечатанный текст. «Приказ королевы! Спрячь нож в кабинете старшего надзирателя. Оружие найдёшь под столом в швейной. Срок: две недели».       В углу располагался рисунок короны. Она покрутила бумажку в руках. Никаких других надписей на той не было. Сонливость мигом прошла. Эрза оглянулась по сторонам, но кроме неё в палате уже никого не осталось.       Весь следующий день она размышляла, как быть. Не выполнить поручение означало получить наказание, а как она убедилась, лёгкими те не бывают. Выполнить же казалось невозможным. Вновь вернуться в ту комнату и увидеть того человека. От одной мысли об этом бросало в дрожь. Если же её поймают с ножом, наверняка изобьют ещё сильнее, а то и продлят срок.       К вечеру вернулась врач, выдала ей таблетки и тюремную форму. У выхода из лазарета её ждал надзиратель. Дорога до камеры показалась мучительно долгой. Ноющая боль отдавалась по всему телу. Тяжелее всего дался подъём по лестнице.       Первым что бросилось в глаза Эрзе, были опрокинутая коробка и раскатившиеся по полу камеры апельсины. Дальше подогнутые ноги и задравшаяся штанина. Она подняла взгляд и отшатнулась, налетев спиной на надзирателя: у поручня койки висело тело Эйвелин. Ремень туго перетягивал горло. Голова была вывернута вбок. Эрза судорожно вдохнула и зажмурилась.       — Труп в пятьдесят шестой, — раздался спокойный голос за спиной.       Через пару минут подошли ещё два надзирателя. Тело сняли и положили на полу у камеры. Те курили и обсуждали происшествие. Эрза стояла у стены и смотрела, как те ходят мимо, перешагивая через труп, словно через мёртвую собаку на обочине. Они даже не потрудились чем-нибудь прикрыть хотя бы лицо. Ей казалось, словно она погрузилась глубоко под воду. Голоса звучали приглушённо, смысл сказанного доходил не сразу.       — Ремень-то откуда?       — Где она его, блядь, взяла вообще?       — На нас же повесить могут. Пройдёт как убийство, потом проверки, протоколы.       — Вставят начальству.       — А потом нам вставят.       — А ремень-то от формы. У кого пропал? Теперь всё равно не скроешь.       — Ты, помоги! На пол у ног упал тлеющий окурок. Эрза подняла взгляд, непонимающе глядя на надзирателя.       — Оглохла что ли? Бери за ноги и волоки туда, — велел тот, махнув рукой в сторону.       Она отрицательно покачала головой и попятилась. На какое-то время ей показалось, что она разучилась говорить, да и мыслить внятно. На глаза попался оранжевый шарик апельсина, лежащий на спутанных волосах.       — Не буду, — невнятно промычала Эрза: спазм стянул глотку, — нет.       — Перечить вздумала? — вскинулся надзиратель, схватившись за дубинку.       — Оставь её, и без того проблем полно, — одёрнул его другой. – Закрыть пятьдесят шестую.       Решётка задвинулась. Эрза рассеянно оглянулась и присела на корточки. Через силу она заставила себя взять коробку и собрать рассыпавшиеся апельсины. Закончив, она отодвинула ту ногой в угол камеры и вымыла руки. Пальцы дрожали.       Вернувшись к койкам, она заметила белый клочок бумаги в тени на полу. Не ожидая увидеть ничего хорошего, она наклонилась и подняла тот. Вопреки ожиданиям, это оказался не очередной приказ королевы, а фотография, на которой был изображён худощавый парень с пушистой кошкой на руках. Эрза сунула фото в карман и забралась на свою койку. В эту ночь она так и не заснула. Стоило только закрыть глаза, как она видела вывернутую вбок голову Эйвелин и синие губы.       Утром за завтраком Эрза была настолько напряжена, что едва осилила треть содержимого тарелки. Дорога до цеха показалась слишком быстрой. Переступив порог, она медленно подошла к своему столу, словно из-под того в любую минуту кто-то мог выскочить. Она села, придвинула стул ближе и принялась за работу. Из головы не выходила фраза про спрятанный под столом нож. Было бы весьма нелепо оставлять оружие для передачи на виду, но даже спрятанный тот вполне могли обнаружить.       Эрза бессмысленно перебирала выкройки. Трижды проверила крепление иглы, дважды поправила ремень. Дождавшись, когда смотритель окажется в противоположной стороне цеха, она уронила на пол моток ниток и наклонилась поднять. Бросив беглый взгляд под стол, она сразу заметила прикреплённый к столешнице нож. Эрза села ровно и принялась за работу.       Мысли о ноже не отпускали весь день. Тот был настолько заметен, что никак нельзя было оставлять его там. Она то и дело опускала руку и касалась пальцами рукояти, размышляя, как забрать нож незаметно, куда спрятать, как вынести из цеха. Время до обеда быстро пролетело. В первую половину дня она успела не так много, потому не пошла в столовую. Если не справится с дневной нормой, её заставят задержаться, а когда в цеху останется меньше заключённых, будет куда сложнее вынести нож. Эрза постаралась сосредоточиться на работе.       Она едва успела закончить к концу смены. Пользуясь тем, что смотритель далеко, она осторожно вытащила нож и привязала к руке тесёмкой. Убедившись, что тот держится и не заметен под рукавом, она стала дожидаться своей очереди. Наконец, смотритель остановился у стола и принялся проверять работу. Эрза изо всех сил старалась оставаться спокойной, хотя сердце отчаянно колотилось. Ей казалось, что у неё всё на лице написано.       Лишь когда тот кивнул и отошёл, она поняла, что задержала дыхание. Тихо выдохнув, она поднялась и направилась к выходу. Не спеша, не привлекая лишнего внимания, она вышла в двери. На плечо опустилась рука надзирателя.       — Стой, — велел тот. Эрза послушно остановилась, испытывая нарастающий ужас.       — Иди за мной.       На негнущихся ногах она последовала за ним. Лишь когда они миновали коридор и пришли к залу посещений, Эрза позволила себе чуточку расслабиться. Надзиратель указал на нужную кабинку, и она поспешила к той. Напротив сидел и улыбался уже знакомый ей представитель организации «Эфор».       — Здравствуйте, мисс Скарлетт. Как и обещал, я вернулся поинтересоваться, не изменилось ли ваше мнение по поводу нашего предложения? — поинтересовался тот, когда она села.       — Я готова вас выслушать.       — Что ж, мы предлагаем вам участие в исследовательской деятельности в составе контрольной группы сроком на полтора года. Если вы не откажетесь в процессе и выполните все условия, срок вашего заключения сократят вдвое.       — Меня выпустят из тюрьмы через полтора года вместо трёх? — перебила Эрза.       — При соблюдении всех условий договора, — кивнул мистер Невас.       — Я смогу ознакомиться с полным текстом договора?       — Разумеется.       — Где я буду находиться эти полтора года? В этой тюрьме или какой-то другой?       — Вас переведут в исследовательский центр. Там вы также будете содержаться в камере, но куда более, — он мягко улыбнулся, — комфортной так сказать. Закрытый санузел с душем, нормальная кровать, книги, прогулки в отведённое время, свободное от исследований, адекватная и своевременная медицинская помощь, если та потребуется.       — В чём подвох? — не выдержала Эрза.       — Мир «Шороха» — пугающее место. Многие, доверяя слухам, считают, что их разумом станут управлять. Словно в научной фантастике, — усмехнулся мистер Невас.       — Разве исследования организации «Эфор» не предполагают влияния на разум?       — Отчасти, — уклончиво ответил тот. — Контроль памяти не предполагает необратимого вмешательства. Это многократно проверенная и протестированная процедура. Она безопасна, вам гарантируется, что никакие ваши воспоминания до участия в исследованиях не будут утеряны или изменены.       — Как скоро вы сможете оформить перевод, если я решу согласиться?       — Чем быстрее я займусь этим вопросом, тем быстрее будет результат. Обычно перевод занимает от нескольких дней до нескольких недель. Иногда месяц, когда руководство тюрьмы не желает идти нам навстречу. Такие прецеденты уже бывали, но это редкость.       — Хорошо, я согласна принять участие в исследованиях.       — Это очень приятная новость. Я вернусь завтра с документами для ознакомления, и мы всё обсудим. Хорошего вам дня, мисс Скарлетт, — попрощался тот, поднявшись со стула.       — И вам.       Эрза вышла из кабинки. Надзиратель дожидался у дверей.       — Мне нужно поговорить со старшим надзирателем, — обратилась она к тому. — Это срочно, — добавила Эрза, пока ей не ответили отказом. — У меня есть информация, которая может помочь в расследовании смерти Эйвелин.       Окинув её взглядом, надзиратель велел следовать за ним. Они прошли уже знакомыми коридорами. Чем ближе они подходили, тем страшнее ей становилось. Когда впереди показалась дверь кабинета, она уже не была уверена в правильности своих действий.       — Жди здесь.       Эрза осталась в коридоре. Она стояла и уговаривала себя, что другой возможности может и не представиться. Через минуту дверь открылась, и ей велели войти.       — Не ожидал видеть тебя так скоро, — фыркнул старший надзиратель. — Можешь идти, — обратился он к проводившему её сотруднику. Тот вышел и прикрыл за собой дверь.       — Мне сказали, ты хочешь поделиться информацией по вчерашнему происшествию.       — Я хочу заключить сделку, — произнесла Эрза, как можно увереннее.       — Сделку? — усмехнулся тот, выдохнув дым. — Несколько дней назад ты была куда менее сговорчивой.       — Вам же не нужно, чтобы самоубийство списали на возможное убийство одним из сотрудников. В камере нашли ремень от формы. У меня есть информация, которая может послужить в подтверждении версии самоубийства.       — И что ты хочешь взамен?       — Ко мне обратились с предложением из организации «Эфор». Я хочу, чтобы вы не задерживали мой перевод.       — Вот как, — старший надзиратель задумчиво покрутил сигарету в руках. — Говори. Посмотрим, насколько твои сведения окажутся полезными. Если у тебя что-то толковое, будет тебе сделка. Мне всё равно, заберут тебя завтра или через месяц.       — Моя сокамерница Эйвелин была психически больна, насколько я знаю. Она сидела за убийство сына, о котором не помнила. Вчера я нашла это в камере под койками, — Эрза вынула из кармана и положила на стол фотографию. — Кто-то отправил фото в посылке с продуктами. Вероятность, что, увидев это, Эйвелин что-то вспомнила, довольно высока. В состоянии аффекта, испытав ужас от содеянного и горе от произошедшего, она вполне могла наложить на себя руки.       — Что ж, это вполне возможно, — хмыкнул старший надзиратель, рассматривая фотографию. — А что насчёт ремня? Откуда тот у неё?       — Несколько дней назад в ремесленном цеху травили крыс. Тот был закрыт два дня, и работников распределили. Эйвелин работала в прачечной. Я знаю, потому что на второй день она брала постирать вещи. Она вполне могла украсть ремень от формы надзирателей.       — Зачем? Ведь до вчерашнего дня, когда она, теоретически, увидела фото, она явно не планировала покончить с собой.       — Не знаю. Может, кто-то хотел тот купить. Или она хотела навредить кому-то из надзирателей. Или это было приказом королевы, — внимательно глядя на него, предположила Эрза. Тот выпрямился на стуле. Взгляд его стал цепким и холодным.       — Всю эту хрень ты могла передать мне и через любого из надзирателей. Зачем ты здесь?       — Я получила приказ от королевы. В том говорилось спрятать нож в кабинете старшего надзирателя. Я оставлю нож там, где вы скажите. Вы сделаете вид, что ничего об этом не знаете. Я не провалю задание и не получу наказания, и уеду отсюда, а вы… предупрежден…       — Значит вооружён, — перебил тот. — Сюда, — помолчав, велел он и отогнул носком ботинка край ковра. Эрза достала нож из рукава и опустила на пол под ковёр.       — Знаешь, что с тобой было бы, попадись ты с ним?       — Но я не попалась.       — Да. Иди, — велел тот. — Сделка в силе. Фото оставь на столе. И не вздумай трепаться об этом разговоре.       Эрза поспешила покинуть кабинет, пока тот не передумал. Только оказавшись в своей камере, она позволила себе расслабиться. Руки мелко дрожали, ноги подкашивались. Это было слишком рискованным планом, и она была удивлена, что он удался. Забравшись на свою койку, она спряталась под одеялом и в изнеможении почти сразу уснула.       Эрза сидела на стуле. В комнате было темно и холодно. Руки и ноги онемели. Пальцы неприятно покалывало. До неё доносились отдалённые звуки капающей воды. На полу неподалёку угадывались очертания тела. Рассеянный свет падал откуда-то сверху, но она не могла поднять головы. Внезапно из темноты показалось знакомое лицо. Грубая щетина покрывала щёки и подбородок. Губы растянулись в кривой ухмылке, обнажив желтоватые зубы.       — Ну здравствуй, мой незавершённый экспонат, — рассмеялся Джек.       Эрза проснулась от собственного крика. Она лежала на жёсткой кушетке. В комнате царил полумрак. Свет проникал через небольшое окно с грязными стёклами. Она резко села. Голова пошла кругом. Пол накренился, а стена стала заваливаться. Эрза зажмурилась и попыталась подавить приступ тошноты. Несильная головная боль отдавалась в затылке.       Посидев в тишине без движения, она осторожно открыла глаза. Головокружение прошло, осталась лишь лёгкая тошнота. Осмотревшись, Эрза убедилась, что в комнате она одна. Руки и ноги не были связаны. Кто бы ни заманил её сюда, похоже, тот был уверен, что так просто ей отсюда не выбраться.       Похоже, она оказалась в комнате отдыха. Помимо нескольких кушеток здесь был стол, несколько стульев и шкаф у стены. Это в том случае, если она ещё оставалась на заводе, в чём Эрза не была уверена. Осторожно поднявшись на ноги, она первым делом проверила дверь. Та была не заперта.       Она обошла комнату, заглянула под стол, открыла шкаф. Ничего примечательного, кроме нескольких потёртых рабочих комбинезонов, она там не отыскала. Проверив карманы, она убедилась, что телефон ещё у неё. Индикатор показывал, что связи нет. Ниже светилось иконка непрочитанного сообщения. Она нехотя открыла то.       «Давай сыграем в прятки, Эрза. Побеждает тот, кто первым отыщет другого. В столе лежит пистолет. Ключ от ящика под подушкой. Как только ты выйдешь из комнаты, у тебя будет около пяти минут, и игра начнётся. У тебя только пара пуль, целься, как следует, в этот раз».       Убрав телефон в карман, она откинула в сторону подушку и отыскала маленький ключ. Она не с первого раза попала в замочную скважину: руки дрожали. Забрав из ящика пистолет, она отщёлкнула барабан. Как и было написано, ей выделили ровно две пули. Эрза приоткрыла дверь и вышла в коридор.       Вокруг царил полумрак. Тусклый свет, проникающий в высоко расположенные окна, слабо освещал ленты конвейера и станки. Она не рискнула включать фонарик, чтобы не привлечь случайно внимания. Осторожно ступая, она кралась, вжимаясь спиной в стену. Она прислушивалась к каждому шороху, но не слышала ничего, кроме собственного дыхания и отдающегося в ушах стука сердца. Тишина давила.       Эрза решила двигаться вдоль одной стены и сосредоточиться на поисках выхода. Если ей удастся выбраться на улицу, можно будет попытаться добраться до складских помещений. А там перебраться через забор, активировав этим систему безопасности. Приехавшим полицейским она уж как-нибудь объяснит ситуацию. Но для начала нужно было отыскать главный вход. Эрза помнила высокий забор. Даже если она выйдет во двор, далеко не факт, что сумеет перебраться через ограждение. Шантажист наверняка будет ждать у главного входа, но других вариантов, кроме попытки проскользнуть незамеченной, у неё не было.       Обогнув по периметру огромный цех, она нашла дверь. Взявшись за ручку, она медленно опустила ту. Раздавшийся в тишине щелчок замка показался оглушительно громким. Эрза затравленно обернулась, но никого не увидела. Всё те же неподвижные станки и лента конвейера. Вновь воцарившуюся тишину нарушал только стук сердца.       Приоткрыв дверь, она заглянула в образовавшуюся щёлочку. Перед ней был очередной цех. Те же станки и конвейер, те же окна у самого потолка, разливающийся полумрак и чёрные тени. Она прошла внутрь, стараясь издавать как можно меньше шума.       Держась стены и прячась в тени, она медленно двинулась вперёд. Она прошла уже половину цеха, когда незаметная дверь напротив распахнулась. Эрза присела у большого станка и на четвереньках перебралась в сторону, спрятавшись за тот. Из-за слабого освещения, она едва могла рассмотреть нечёткую фигуру в дверном проёме.       Постояв какое-то время, некто медленно двинулся вперёд. Шаги отдавались гулким эхом. Эрза медленно поднялась на ноги, не рискуя высунуться из своего укрытия. Держа наготове пистолет, она вслушивалась в звук шагов. От напряжения сводило пальцы. Пистолет в руках, казалось, становился тяжелее каждую секунду.       Внезапно наступила тишина. Эрза выждала несколько томительных секунд и вышла из-за станка, держа пистолет в вытянутых руках. Не дав незнакомцу времени опомниться, она выстрелила два раза, целясь в корпус. Тот дёрнулся и завалился на спину, выронив что-то из рук. Она вернулась в своё укрытие. Сердце колотилось в груди, пистолет оттягивал руки. Эхо грохота выстрелов блуждало по цеху.       Когда вновь воцарилась тишина, Эрза рискнула выглянуть. Неподвижное тело так и лежало на полу. Держа в руках уже бесполезный пистолет, она медленно приблизилась. В темноте трудно было что-то рассмотреть. Она достала телефон, включила фонарик и сделала пару шагов вперёд. Вскрикнув, она отшатнулась, выронив пистолет и телефон из рук: перед ней лежала её мёртвая мать. Седые волосы разметались по полу. Морщины на лице обозначились безобразными чёрными бороздами. Из-за теней под глазами, казалось, те ввалились. Свитер на груди уже пропитался кровью. Рядом на полу лежал мобильный.       Словно оглушённая, Эрза протянула дрожащую руку и подняла телефон. Включив тот, она отыскала два сообщения, присланных с того же сервиса, что и ей: фото трупа в парке и свою фотографию в магазине с аналогичной угрозой. Она вновь перевела взгляд на лицо матери. Происходящее, казалось, было не реальнее сна. Нелепый розыгрыш. Сейчас кто-нибудь включит свет, мать поднимется с пола и рассмеётся. Никто не появился. Здесь сейчас была только она, тишина и тело на полу.       Эрза медленно поднялась на ноги и попятилась. Тот, кто это устроил, был где-то рядом и наверняка слышал выстрелы. Не мог не услышать. Она затравленно оглянулась на распахнутую дверь и бросилась в противоположном направлении. Она хаотично металась по заводу, уже не опасаясь, что её услышат. Перебегала из цеха в цех, распахивала дверь за дверью, шарахалась от каждой тени. Пугаясь эха собственных шагов, она жалась к стенам. В каждой неясной тени ей мерещилась мужская фигура с накинутым капюшоном.       Эрза выбилась из сил. В боку кололо, а ноги подрагивали от усталости. Казалось, завод становится больше с каждой минутой. Она словно оказалась в огромном лабиринте, из которого нет выхода. Через какое-то время она вновь вернулась в цех, где на полу лежало тело матери. Вжимаясь в стену, стараясь не глядеть на труп, судорожно вздыхая, Эрза добралась до двери и кинулась прочь. Впереди показался центральный вход. Двери были распахнуты. Она выскочила на улицу и, не оглядываясь, бросилась прочь. Уже стемнело и у складских помещений зажглись фонари. Избегая яркого света, она побежала к остановке, надеясь лишь, что автобусы ещё ходят.       Изая оставил машину у парка неподалёку от кафе. Остаток пути он прошёл пешком. Кафе оказалось ничем не примечательным, как внутри, так и снаружи. Выбрав один из угловых, непопулярных обычно, столиков у стены, он принялся ждать. Пригласивший его мужчина появился ровно к назначенному времени. Ничего в его внешности не цепляло взгляда: портфель, деловой костюм, короткая стрижка. С равным успехом тот мог оказаться госслужащим или офисным работником любой средней конторы.       Мужчина сразу же направился к столику, быстро отыскав его взглядом, а значит, знал в лицо.       — Пол Невас, — без предисловий произнёс тот и протянул руку.       — Изая Орихара, — пожав протянутую ему ладонь, представился Изая. — Соболезную.       — Благодарю, — вздохнул мистер Невас. — Закажите что-нибудь, чтобы не привлекать внимания. Я надеюсь, нам не помешают, а разговор будет долгим.       — Приветствую вас в нашем кафе, — вежливо поздоровалась подошедшая официантка. — Вы готовы сделать заказ?       — Кофе и… — тот пролистнул меню, задумчиво вчитываясь в названия, — жареного цыплёнка, пожалуй. Слышал, у вас он весьма хорош.       — Да, одно из наших дежурных блюд. Уверяю, вы не пожалеете, мистер, — та сделала пометки в своём блокноте и развернулась к Изае. — А для вас что-то принести?       — Чашку кофе и кусок фруктового пирога. Любого, на ваш вкус.       — Ожидайте, — мягко улыбнулась официантка и направилась к другому столику.       — Вы в курсе, что ваша бывшая супруга в реанимации? — поинтересовался Изая, когда та отошла достаточно далеко. — Разве не стоило бы быть сейчас там?       — Моя супруга мертва, как и моя дочь, — мистер Невас поднял руку, предупреждая возражения, — те, кто сделал это, действовали с расчётом на убийство, врачи её уже не спасут. Да и мне вряд ли кто-то уже поможет. Но раз у меня есть такая возможность, я хотел бы хоть что-то успеть сделать за оставшееся время. Последний удар перед поражением, понимаете?       — Не до конца, но готов вас выслушать.       — Тогда я начну с убийства моей дочери.       — Знаете, кто убийца?       — Не могу назвать имя исполнителя, но знаю, кто за этим стоит. Человек, известный вам под псевдонимом «R.I.P», — ответил мистер Невас.       — А причина?       — Это казнь. Расплата за предательство. Разглашение информации.       — Вы работаете на этого человека?       — Да. Я сотрудник организации «Эфор» и работаю на него уже довольно долгое время. Начинал я вербовщиком. Занимался подбором людей для исследований и оформлением надлежащих документов. Позже стал выполнять и иные поручения. Однако оговорюсь сразу, чтобы не тешить вас надеждами, лично я никогда с ним не встречался и в лицо его не знаю. Как и не знаю его настоящего имени. Однако этот человек стоит у истоков создания организации и напрямую влияет на её деятельность.       — Возвращаясь к убийству в парке, пока мы не сменили тему. Вы можете ещё что-то сказать об этом. Место? Способ? Это не похоже на обычную казнь.       — Место, пожалуй. Курган мечей, если знаете, этот памятник поставили несколько лет назад. Тогда активно велась политика популяризации исторических моментов прошлого. Моя дочь тогда вела колонки в местной газете. Открытие памятника стало её первой серьёзной статьёй. Обложка, целый разворот. Она очень гордилась этим. Позже, она неоднократно назначала там встречи своим информаторам и проводила интервью. Памятное и значимое место, тут без сомнений, — мистер Невас на мгновение замолчал и, тяжело вздохнув, продолжил, — насчёт способа я теряюсь в догадках. Это очень похоже на какое-то послание, но адресовано оно точно не мне. Напоминает работу Джека Карвера, но тот никак не связан со мной или моей семьёй. Кто бы что ни пытался реализовать этим зверством, я не могу предположить что именно.       — А снег? — напомнил Изая. — Если бы тот не имел значения, вряд ли бы его туда насыпали.       — Этой зимой я рассказал своей дочери то, чего не должен был. Причина её смерти, и моя большая ошибка. Возможно, снег там для того, чтобы указать мне, за что именно я расплачиваюсь.       — И о чём вы рассказали своей дочери?       — Я постараюсь изложить всё по порядку и в процессе отвечу на этот вопрос. О, спасибо, — поблагодарил тот вернувшуюся официантку. Следующие несколько минут мистер Невас ел. Изая без энтузиазма попробовал пирог, тот оказался весьма неплохим. «Слишком уж напоминает последнюю трапезу», — мелькнула мысль в голове.       — Простите, — прожевав, произнёс мистер Невас, — и правда, очень вкусно. Если ещё будете здесь, попробуйте. Вернусь к нашей беседе. Как я уже говорил, я долгое время работал на организацию и на R.I.Pa. Но об истинных целях проводимых исследований и многих, не побоюсь этого слова, противоестественных и чудовищных экспериментах узнал не так давно.       Вы наверняка в курсе, что организация «Эфор» и проект «Шорох» специализируется в первую очередь на всестороннем изучении психики: отклонений, дефектов и процессов. Однако изначальной задачей этого проекта был и остаётся поиск бессмертия.       — Простите? — не выдержал Изая. — Вы сейчас всерьёз?       — Да, вы не ослышались. Я понимаю, как это звучит, но вы всё поймёте. Наберитесь терпения и выслушайте меня до конца, — он сделал большой глоток кофе и продолжил. — В основе лежит мысль о том, что человек — это информация. То, что мы называем самосознанием, разумом, индивидуальностью, душой, если пожелаете. Всё это информация, содержащаяся в нашем мозге, в нашем коде ДНК. Исходя из этого R.I.P и часть влиятельных людей, поддерживающих эту идею, выдвинули предположение, что эту информацию возможно сохранять, видоизменять и переносить, тем самым достичь бессмертия.       Будем честны, медицина развивается очень быстро. То, что когда-то казалось нам фантастичным и невозможным, уже доступно. Мы имплантируем и выращиваем органы. Медленно, но находим способы излечения болезней, что казались неизлечимыми сотни лет. Возможность пересобрать человеческое тело по частям уже не кажется чем-то из разряда фантастики. В наше время это реальная возможность. Исключая, разумеется, мозг. Когда-нибудь, люди решат и эту головоломку, и тогда вопрос встанет только за переносом информации.       В ряду актуальных проблем на этом пути — психиатрические заболевания и отклонения. Мало научиться переносить душу из тела в тело, важно сохранить её цельной и здоровой. Именно поэтому проект «Шорох» так ориентирован на глубинное изучение психических дефектов, вплоть до чудовищных экспериментов над детьми, уродующих их психику, отнимающих у них волю и жизнь.       Полагаю, вы знаете о девяти зонах, принадлежащих организации, каждая из которых служит своим целям. Однако весьма узкий круг людей осведомлён о существовании десятой. Это исследовательский центр, где занимались первыми переносами души. Семь лет назад, когда было официально признано, что проект «Шорох» меняет свой курс и становится исследовательской организацией по улучшению жизни и психического здоровья граждан… — мистер Невас горько усмехнулся. — Простите, зная правду, язык не поворачивается повторять эту чушь. В то время произошёл инцидент, для вовлечённых в него людей и их близких ставший трагедией.       — Гибель заключённых, тестирующих сеть из-за сбоя системы, — негромко произнёс Изая.       — Да, именно об этом речь. Тогда, уже тогда R.I.P впервые заподозрил и позже подтвердил тот факт, что погибшие в тот день люди не умерли «совсем». Это звучит абсурдно, но я знаю, вы уже поняли, о чём я говорю. Та информация, что представляла их самосознание, их душу, не часть данных, не копия, что используется для создания имитаций, полный образ, сама суть осталась в сети. Не побоюсь выразиться, эти люди остались там.       — Так он знал о Призраках ещё тогда?       — Да, но вычислить их положение в сети не удавалось до «пробуждения» первого из них. Они были в состоянии некого анабиоза, если можно так это назвать. Как неактивный файл, который не давал о себе данных, пока не совершил первые действия. Я не знаю, как адекватно можно описать нечто подобное, но думаю, общую суть вы уловили. Эти люди были живы, но не жили эти семь лет.       R.I.P собрал команду исследователей для изучения этого процесса и попытался его повторить. Целью было извлечение души с сохранением физического здоровья тела и активности мозга. Они пытались добиться состояния контролируемой комы после извлечения. И спустя полгода преуспели. Они вывели и отработали технологию. Это можно было назвать прорывом после долгих лет фактически безрезультатных исследований.       Тогда они перешли к следующей стадии. Речь о том, что вызывает во мне животный ужас и отвращение с тех самых пор, как я об этом узнал. Дальнейшие исследования были посвящены перемещению информации в иное тело. Они пробовали разные варианты: с сохранением сознания и с лишением. Результаты были неутешительными. Все подопытные погибли.       В случае, когда информация помещалось в тело с сознанием, субъект исследования сходил с ума за считанные дни. Когда же информация помещалась в «пустое» тело, начинался пугающе быстрый процесс физического распада. Болезнь затрагивала ДНК, организм словно разрушал сам себя. Будто природа не могла вынести такого противоестественного процесса.       На этом и базировались дальнейшие исследования. ДНК. Новые попытки расшифровки кода, попытки понять связь между разумом и телом. Игры в бога. Следующими подобными стали кровные родственники: братья и сёстры, родители и дети. Результаты были, но далёкие от желаемых. «Сосуды» для сознания перестали разрушаться, но само сознание словно получало дефекты и ошибки. Итогом стало сумасшествие изначально психически здоровых людей. Одной из испытуемых была Элизабет Эмпт.       — Довелось слышать эту фамилию, она вроде хотела свою копию, чтобы жить дальше. Вероятно, даже самостоятельно согласилась на исследования.       — Подозреваю, что так и было. Происходящее дальше было поистине бесчеловечным. R.I.P пережил тяжёлую болезнь, насколько я знаю, и после этого стал одержим желанием ускорить исследования. Он произвёл извлечение своего сознания и провёл ту же операцию над своим сыном. Позже, как я понимаю, эксперимент по перемещению разума по каким-то причинам сорвался. Что-то пошло не так, и тело его сына стало непригодным. Возможно, было украдено. Я ничего об этом не знаю и могу только строить догадки. Однако финальная стадия эксперимента проведена не была.       — Выходит, раз сейчас R.I.P продолжает общаться с советом директоров и принимать участие в развитии организации, а так же отдаёт распоряжения, включая ваш случай, он нашёл способ вернуть разум обратно в своё тело? — спросил Изая.       — К сожалению, этого я также не знаю, но сильно сомневаюсь, что кто-то выступает от его имени, скрыв его смерть. Слишком уж много мелочей нужно учесть и досконально знать о работе, проводимой не одно десятилетие с самых основ создания организации и разработки проекта «Шорох». Я могу лишь утверждать, что R.I.P — мужчина преклонного возраста.       — Так что случилось с его сыном, и как это связано с вашей дочерью?       — Моя дочь встречалась с его сыном. Это был ребёнок от неофициального брака. Он носил фамилию матери. Эрик Альб. Ещё одной отличительной чертой был полный альбинизм. Яркая особенность, передавшаяся ему от матери. Тогда, после незавершённого эксперимента мистер Альб был объявлен пропавшим без вести. Моя дочь… она… боже, она искала его шесть долгих лет. Она сама толком не жила, как одержимая докапывалась до правды. Через год бы его объявили погибшим. Когда я узнал, что на самом деле с ним случилось, я просто не мог ей не сказать. Наверное, правильнее было бы сказать, что он мёртв. Но видит бог, я боялся, что она не перенесёт этой вести и наложит на себя руки. Наверное, я недооценил свою дочь. Наверное, я никогда в жизни так не ошибался, — он замолчал, слепо глядя в пустую тарелку.       — Исходя из ваших слов, я могу предположить, что Эрик Альб жив? — спросил Изая, несколько минут спустя.       — Да. Он жив и жил всё это время. R.I.P поместил его сознание в специально созданную среду в сети. Время там соответствует реальному, как при втором типе подключения. Он создал город и населил его имитациями. И боже, стоит только задуматься, это ужасное существование. Шесть лет одиночества среди оболочек, играющих людей. И ведь его сын работал с ним над проектом. Его не обманет эта ширма. Он знает, где он, и помнит, кто он. Это больше напоминает тюремную изоляцию, чем заботу или что он там хотел этим добиться, не представляю. Поступить так с собственным ребёнком, уму непостижимо.       Так или иначе, с тех пор в организации стал назревать раскол. Из молодых специалистов, занявших освободившиеся места в совете директоров, многие не поддержали чудовищных методов. Тем более исследования так и не дали должного результата, хотя продолжались все эти годы. Оппозиция стремится к тем же целям, но ищет менее предосудительные пути их достижения.       Потеряв большую часть дохода от заинтересованных и оставшихся ни с чем меценатов, R.I.P стал искать иные способы получать деньги на свои исследования. И он их нашёл. Проект получил название «Игра королевы». Скажите, вы когда-нибудь слышали об этом?       — Боюсь, что нет.       — Так я и думал. Немного забавно слышать это от того, кто сам принимал в нём участие. Я поясню, — вероятно, заметив его замешательство, сказал мистер Невас. — Игра королевы — это игра на выживание. В ней задействованы некоторые частные и государственные тюрьмы. Выбранные заключённые получают поручения, называемые «приказами королевы». Это могут быть совершенно разные задания, которые даже выстраиваются в цепочки. За успешное выполнение заключённые получают баллы и призы. За провал — жестокие наказания, вплоть до увечий и убийства.       Разумеется, у игры есть свои зрители. Имеется возможность делать ставки, выбирать желаемые цели и поддерживать их. Извращённое шоу. Однако на тюрьмах это не заканчивается. Игроки поневоле, набравшие наибольшее количество баллов, получают возможность выступить против диктатуры королевы и свергнуть её. Дальше действие происходит, как вы уже, думаю, догадываетесь, в сети. Победители получают место в свите или трон. Проигравшие идут на трофеи. Игра в сети заканчивается со смертью королевы. Вас же тоже приглашали поучаствовать в этой игре?       — Красная королева, Александра Хайнтред?       — Именно. Александра была последней королевой, которую вы свергли с трона. Вернее, вынуждены были. До неё было ещё несколько. Я не знаю досконально их имён, да и не думаю, что это имеет значение. Эти люди уже мертвы, но чтобы вы имели представление, коротко расскажу о том, как это выглядело в других случаях.       Я знаю о троих до Александры. Чёрная королева запугивала людей, доводя до самоубийства, используя разнообразные методы психологического давления. Золотой король сжигал людей, лишённых возможности защищаться, заживо на кострах. Свергнувший его фиолетовый король калечил своих жертв, оставляя их в живых как можно дольше, ежедневно отрезая от их тел куски, пока те не умирали от многочисленных ран. На смену Александре же пока никто не пришёл, насколько мне известно.       — Но это не я убил Александру. Это сделала одна из испытуемых, — заметил Изая.       — Да, девушка по имени Эрза Скарлетт. Я слышал о ней, она была в списках заключённых, участвовавших в «игре королевы». Она даже выполнила одно задание прежде, чем её перевели для участия в исследованиях. Очевидно, что эта девушка не сумела бы самостоятельно свергнуть красную королеву. Потому я склонен полагать, что она была задействована исключительно для того, чтобы заставить вас бросить королеве вызов.       — Предполагаете, что R.I.P использовал своего человека, чтобы доставить её на этап сразу после того, как нам был выслан запрос на устранение ошибок, — продолжил мысль Изая.       — Да, так же, как и тот факт, что вы были вынуждены самостоятельно решать эту задачу.       — Потому что все мои исполнители были так или иначе заняты другими делами, — вздохнул Изая.       — Надеюсь, это вносит для вас какую-то ясность или может хоть как-то помочь. Знайте, раз R.I.P втянул вас в свои шоу, он уже не оставит в покое. И ещё, — мистер Невас достал из кармана конверт. — Здесь ключ-карта с высоким уровнем доступа. И флешка с документацией, которую мне удалось достать. Будьте осторожны с этой информацией. Доверяйте только проверенным людям. Будьте уверены, за вами следят, и возможно, уже давно. Ещё вы найдёте там запись кода, формирующего защищённую среду внутри сети. Пространство, которое невозможно отследить. R.I.P пользовался подобным для своих шоу-площадок.       Насколько я знаю, на вас работает очень умелый программист. Думаю, он без труда сможет доработать код, если вам когда-нибудь пригодится нечто подобное. Это всё, что у меня для вас есть. Поверьте, я хотел бы предоставить вам больше информации. К сожалению, я, видимо, был настолько бесполезен, что не получил должность повыше.       — Или человечны, — заметил Изая.       — Жаль недостаточно, раз умудрился втянуть семью в это, — вздохнул мистер Невас.       — Прежде чем вы уйдёте, могу я задать вам ещё один вопрос?       — Только не предлагайте мне помощь, я откажусь, — предупредил тот.       — Скажите, почему вы выбрали меня, чтобы сообщить обо всём этом. Почему не кого-то из оппозиции. Ведь наверняка они могли бы уберечь вас?       — Откровенно говоря, я не хочу, чтобы меня уберегли. После того, как я потерял разом и дочь и супругу, пусть и бывшую, я даже не считаю себя достойным жить дальше. Но вы были втянуты против воли. И ваша деятельность... смею предположить, что вы преследуете свои цели, и полагаю, они не состоят в поддержке R.I.Pа. И раз уж так вышло, что вам придётся выступить против него, защищая себя или кого-то другого, пусть у вас будет шанс на противостояние. Покажите этому ублюдку, что есть люди, которыми нельзя сыграть, словно пешками, и выбросить в коробку. На этом всё, — мистер Невас поднялся с места и оставил на столе деньги за свой заказ. — Я могу лишь пожелать вам удачи.       — Благодарю. Не сомневайтесь, если я что-то и умею реализовывать сполна, так это полезную информацию.       — Благодарю, что согласились на встречу, и что выслушали меня до конца. Прощайте, мистер Орихара, — сказал тот и, развернувшись, направился к выходу.       — Прощайте, мистер Невас, — негромко произнёс Изая, ведь желать удачи или говорить «до свидания» смертнику столь же неуместно, как шутить на похоронах.