Так говорит Джо

С тех пор они трахаются каждую свободную минуту, Джо очень изголодался по любви, а уж Эмма —подавно. Никогда они не просыпаются вместе, нет, никогда не говорят после секса. Джо становится для каждого тем, что нужно. Неужели Эмме нужно, чтобы ее использовали, как вещь? Это возможно. Впрочем, может быть, Джо с ней не играет. Во всяком случае, у них отличный секс. Эмма и не думала, что любовь бывает такой. А Джо велел Эмме молчать о них. Конечно, он боится, что Клэр узнает. Идиотский страх. Да у Клэр бы появился разве что повод похвалить Эмму. За то, что она отвлекает внимание серийного убийцы, которым, если Джо забыл, он и является. И все идет неплохо, во всяком случае, пока Родерик не похищает Джоуи. Вот тогда Джо становится очень злым, а потом, когда Родерик попадается ФБР, уже самой Эмме становится страшно. В тот вечер Джо бьет ее по лицу. Эмма приходит за лаской, а получает удар. Сначала он говорит: —Так, Эмма, нам всем нужно успокоиться. Я мог подавать тебе неверные сигналы. О, нет, Эмма все понимает. Она так и говорит: —Да, все это о сексе и только. Я не сопливая школьница, я понимаю. Джо мягко ей улыбается, он так нервничает, британский акцент становится заметнее. —Тогда ты должна понимать, что сейчас для этого не совсем подходящее время. Эмма и не за сексом пришла. Она хотела поцеловать его, вот и все. Но Эмма не злится, таковы правила, таковы ее радости и горести рядом с ним. А потом Джо обвиняет Эмму в том, что она не уследила за Джоуи. Эмма пытается оправдаться, говорит, что Клэр ее не подпустит, говорит еще что-то, а потом вдруг Джо бьет ее по щеке. Это совсем не больно. Меньше, чем пощечина, жест скорее демонстративный. Не больно, но так обидно. Эмма, конечно, убегает от него в слезах. В ту же ночь она мирится с Джейкобом. У нее, наконец-то, достаточно боли, чтобы расплакаться по-настоящему. Вот Эмма и плачет. Она говорит Джейкобу: —Мне так больно! Мне так плохо оттого, что я с тобой сделала! Мне так жаль! А Джейкоб, он тоже плачет. Он вернулся с задания, должен был отобрать Джоуи у Родерика, но упустил его, и теперь сын Джо у Райана Харди. Но Джейкоб плачет не поэтому. У него другая, хорошо знакомая Эмме причина. Джейкоб плачет, потому что он, блин, испоганил всю свою жизнь. Эмма плачет, потому что Джо ее треснул. Вот и вся разница. Джейкоб говорит: —Мы скоро умрем, я это чувствую. А Эмма не понимает, что же здесь такого? Ты, малыш, никогда не хотел умереть? Тогда почему ты здесь? Это вопрос, ответ на который Эмма всегда хотела получить. Впрочем, Эмма его не задает. Они целуются, и Эмма думает: такой доверчивый. У каждого есть человек, который очень легко может причинить дикую боль. Достаточно пальцем шевельнуть. Они так и не трахаются, просто лежат в кровати, и Джейкоб жмурится, и слезы стекают по его вискам, вся подушка мокрая. Он говорит: —Что я сделал со своей жизнью? Эмма говорит: —Разве лучше было бы прожить ее так же, как прожили твои родители? Джейкоб говорит: —Какой же я глупый. Эмма говорит: —Ты обо всем жалеешь? А он просто не хочет умирать. Для начала приключение перестало быть веселым, а теперь-то его и приключением назвать сложно. Джейкоб зазря загубил свою душу, а для республиканских мальчиков это весьма и весьма ценная штука. Эмма всю ночь обнимает его и целует в лоб. Должно быть, в конце она плачет вовсе не от пощечины, которую Джо отвесил ей много часов назад. Эмма плачет оттого, что Джейкоб единственный здесь, кому не стоит умирать вот так. Ему надо вырасти, завести семью, дом за белым штакетником, большую, классную собаку, может быть, лабрадора, и милую образованную жену, и умных детей. А Эмме надо умереть. Давно стоило это сделать, если по-честному. Потом случается переполох по поводу Клэр. Она пырнула Джо ножом, забавно, разве нет? Эмма так и знала, что Клэр причинит Джо боль. И ей хочется позлорадствовать, но внутри все равно все разрывается от волнения, и, когда наутро Джо извиняется перед ней, мурлычет в своей обычной манере, гладит по щеке, берет за руку, заглядывает в глаза, Эмма прощает его в секунду. Джо целует ей руку, и, когда Эмма прикасается губами к месту, которого коснулся он, ей мучительно сладко. А у Джо кровит рана. Тот самый бок в крови Чарли, который она так гладила когда-то. Джо весь взмок, он нервничает, он такой комичный и забавный, карикатурный злодей с маниакальными повадками. И Эмма думает: все пропало. Но он такой смешной. И милый. И ей хочется припасть губами к ране на его боку. Джо мурлычет с ней, затем переключается на что-то другое. Пришли последние времена: культисты займутся массовыми убийствами, а Джо выбирает Эмму и Джейкоба, чтобы, в их сопровождении, отправиться на маяк. Там он убьет Клэр, и его роман века, роман о любви и смерти, завершится на глазах у Райана Харди. Джейкоб говорит: —Я не хочу умирать. А Эмма говорит: —Разве ты не польщен, что он выбрал нас? Эмма вспоминает его заплаканное лицо, она боится, что Джейкоб, малыш, ни с чем не справится. Но в течение дня он держится отлично. Они с Джо пережидают в одном милом местечке почти что на краю света, недалеко от маяка. Джо устраивает шоу для заложников, семейной пары, которой принадлежит дом, а Эмма и Джейкоб сидят в холле. И Эмма вдруг думает: для нее здесь все так богато и благополучно, даже фарфоровые статуэточки подобраны точно под салфетки на которых они стоят. А Джейкоб, наверное, вспоминает о своем доме, где было так же хорошо, и его терзает тоска. Они очень разные. Прямо совсем. Из столовой слышен голос Джо, он смеется, болтает сам с собой, Джо совсем обезумел и в этом он одновременно страшен и смешон. Но все скоро закончится. Джо о чем-то разговаривает с этими обреченными людьми, а Эмма и Джейкоб сидят молча. И Эмма думает, что они —слуги. Например, девчушка-горничная и мальчик-конюх, и история хозяев, рафинированная история любви и предательства, или история убийства, или история чего угодно их не касается. Проскользнув мимо двери в столовую, Эмма видит, как Джо забавляется с этой милой буржуазной парой, Эмма понимает, что в любой момент он может схватить нож, и движение будет таким стремительным, оно будет означать смерть. Чтобы скоротать время до заката (ночные существа, да), они с Джейкобом играют в монополию. Надо же, удается найти ее в спальне этой милой четы. Вот чем средний класс занимается по ночам. Потом приходится убить двоих копов, но это так легко и быстро, что Эмма не успевает ничего почувствовать. Разве что то, насколько она устала. Ровно в тот момент, когда Эмма собирается вздремнуть, они с Джейкобом слышат крики Джо. Клэр сбежала, раскровив ему рану в боку. —Вилкой, —говорит он и смеется. —Сначала меня пырнули ножом, потом меня пырнули вилкой. История повторяется дважды! Один раз в виде трагедии, и так далее. Он смеется, и кровь течет сильнее. Эмма, конечно, рада, что Джо весело, но ее волнует, как он. Эмма бы с ним осталась, да только Джо посылает ее и Джейкоба ловить Клэр. И это так легко сделать, потому что местность лесистая, дорога только одна, а машины по ней ездят редко. Клэр некуда бежать. В тот момент, когда Джо и Клэр отправляются на лодке к маяку, Эмма думает: вот, почти. Но каким же будет ее конец? Они с Джейкобом возвращаются в машину. Джейкоб в темноте такой юный, будто подросток. Он говорит, что хочет уехать. Прямо сейчас. Вот так. Джейкоб говорит, что они могут отправиться куда угодно. —Я знаю, как ты любишь Джо, я тоже его люблю, и я благодарен ему за все, что он сделал для меня. Но я не хочу умирать вместе с ним. И Эмма говорит ему очередную ложь: —Мы не умрем. Но Джейкоб уже не верит, он все твердит: —Я не хочу умирать за него. Когда он попросит этого у меня, я не смогу. Я не хочу умирать. Бедный, бедный ее мальчик. —И я не хочу, чтобы ты умерла. Но Эмма уже все решила. Она решила за них обоих. —Уедем со мной, —просит Джейкоб. Словно бы она его никогда не предавала. Словно Пол умер не из-за нее. Какой ты доверчивый, какой маленький, думает Эмма. И как жаль. —Ты в самом деле решил уехать? —Да, решил, с тобой или без тебя. Но самое главное, он говорит: —Я люблю тебя, Эмма. И Эмма его целует, уже зная, что сейчас случится. Это просто, этого хотел бы Джо. А когда Эмма говорит: —И я люблю тебя, Джейкоб, — она не врет. Ни на секунду. Джо учил ее все это время одному: любить — значит убить. Эмма говорит: —И Джо люблю. Нож прыгает в карман привычно и просто, движение тоже совсем не сложное. Джейкоб даже не успевает ничего понять. Любить —значит убить. Эмма впервые понимает, что имел в виду Джо, когда на горле у Джейкоба расцветает кровавая рана. Эмма, конечно, говорит, что не может любить их обоих. Но дело не в этом. Эмма, пожалуй, хочет избавить его от страданий. Рот Джейкоба наполнен кровью, и Джейкоб такой красивый, Эмма гладит его и гладит, чувствуя, как быстро в холодной машине уходит его тепло. Теперь Джейкоб с ней навсегда. Он —ее часть. И ему больше не нужно думать, что делать со своей жизнью. А еще —это так красиво: стремительно бледнеющая кожа, кровавый рот, беззащитный взгляд откуда-то оттуда, где все окажутся в самом конце. Очень красиво. Очень больно. И очень хочется, чтобы Джейкобу было не так больно. Но этого хотел бы Джо. Джо рекомендовал ей успокоиться. И Эмме с Джейкобом в машине этой ночью очень спокойно. А утром она должна встретить Райана Харди. Когда его, без сознания, доставляют к Джо, Эмма стоит у двери и смотрит на Джо и Клэр. Клэр напугана, Джо болен, пот с него течет градом, он ругается, и его хваленое самообладание ему отказывает. Между ним и Клэр труп какого-то мужчины, наверное, владельца маяка. Сколько на нем ножевых ран? Двадцать? Двадцать пять? В любом случае, грудь и живот его, будто разодраны диким зверем. Отвратительно пахнет портящейся кровью. Джо долго рассматривает Райана Харди, кажется, сам его вид поднимает Джо настроение. Эмма же стоит в кровавом тумане, не зная, куда деваться от запаха —смерть красива и некрасива одновременно. Зло и уродство есть повсюду. И кровь Джейкоба, вчера такая свежая, теперь пахнет так же. Никто не вернется домой, думает Эмма, но Джо вдруг подскакивает к ней необычайно стремительным движением, притягивает к себе и крепко обнимает. Ладони у него влажные от пота, а на футболке Эммы отпечатывается кровь, сочащаяся из его раны. —О, Эмма, —говорит он. —Это ужасный, ужасный, ужасный день. Но скоро он закончится, и все мы будем в абсолютном порядке. Абсолютный порядок это, конечно же, смерть? Эмма не уверена. Она прижимается к нему всем телом, цепляется за Джо, и он, вдруг приложив руку к ее щеке, говорит: —А теперь уходи, Эмма, милая. Впервые Джо так открыт с ней, что ему самому больно. Он говорит: —Я хочу, чтобы ты уехала, пока это еще возможно сделать. И чтобы ты купила в первом же попавшемся магазине самый дешевый парик, чтобы ты взяла чистые вещи и переоделась в какой-нибудь закусочной, а потом отправилась так далеко на запад, так далеко, как это только возможно. Будто во времена золотой лихорадки. —Что? —спрашивает Эмма. —Я хочу, чтобы ты жила, —говорит Джо и коротко целует ее в губы. —А теперь сделай все, как я тебе скажу. Кстати, где Джейкоб? —Он... Эмма не решается сказать, но Джо понимает. Он говорит: —Ты многим пожертвовала. А теперь можешь идти. Она слышала эту фразу в каком-то фильме: а теперь то, что от тебя осталось, может идти. Джо впервые искренне хочет ее спасти. И Джо впервые сделал ей так больно. Он улыбается, показывая ей зубы, такой обнаженный, открытый, наэлектризованный. Эмма быстро прижимает руку к его груди и чувствует, как бьется сердце. Она думает: если я сейчас его не послушаюсь, он меня убьет. Звучит абсурдно, но обнаженные зубы, темные, блестящие глаза, нервные руки —все говорит именно об этом. Эмма уже знает повадки Джо. И тут она трусит. Она слушается его, вместо того, чтобы принять смерть из его рук. Сделав пару шагов назад, напуганная и восхищенная одновременно, она уже не может остановиться. Эмма отдала всю свою жизнь, а теперь он прогоняет ее, чтобы защитить. Как глупо и как трагически. А мама всегда говорила ей, что у Эммы ничего не получится. Ничего и не получилось.