***
Часы показывают ровно час дня, когда Джейк просыпается, подскакивая в постели с громким выкриком. Он беспомощно и нервно оглядывается по сторонам. То, что во сне ему показалось неистовым стуком в дверь, оказывается всего лишь веткой дерева за окном, которая из-за резких порывов ветра готова разбить стекло. Парень, прикрыв глаза, выдыхает в попытке успокоиться, одновременно с этим чувствуя, как дрожат руки. Он бросает взгляд на них, и сначала всё двоится в глазах, поэтому он удивлённо моргает и потирает веки, после чего снова фокусируется на ладонях. ‒ Фух, ‒ окончательно выдыхает Браун. Он опускает ноги с дивана на пол и босыми ступнями ощущает, насколько холодный пол сегодня. На улице среди многочисленных туч пробивается солнце, словно пытаясь вырваться из плена. Но оно успевает проглядывать лишь на несколько секунд, а затем его вновь закрывают массивные облака, рекой разлившиеся по небу. Бум! Раздаётся гром, и Джейк вздрагивает, прикрываясь руками, но затем некоторое время недоумённо всматривается в окно. Он ждёт пять минут, десять, почти пятнадцать, пока не плюёт на это дело и не отворачивается. Браун понимает: то, что он сейчас услышал, это не больше чем секундное помутнение разума, и его начинает захлёстывать гнев. Парень вскакивает с постели, не заправляет её даже, несётся к тумбочке напротив, на которой стоит телевизор. Там лежит обычная пачка сигарет, которая для Брауна сейчас является благословением свыше. Горло перехватывает от недостатка никотина, в груди начинает печь, всё тело буквально просит, чтобы его хозяин дал то, что необходимо. Джейк достаёт из пачки сигарету, а затем обводит взглядом деревянную поверхность в поисках источника огня, зажигалки. Он обыскивает все тумбочки в комнате, носясь из угла в угол, вспоминает, где мог её утром оставить, когда возвращался домой. Но в предполагаемых местах нужной вещи не обнаруживается, и Браун мчится на кухню. Он поджигает сигарету с помощью плиты, а затем с благоговением вдыхает в себя дым, запрокидывая голову назад от полученного, наконец, удовольствия. А затем в голову приходит мысль, от которой холодеют не только ступни, но и всё тело. Джейк понимает, что зажигалку он вполне мог оставить в том самом баре, где вчера провёл время. Он ухмыляется, вдыхает дым и оглядывается на окно. Пепел стряхивает в раковину за неимением пепельницы поблизости. Перед глазами ‒ картинки этой ночи. Симпатичная девушка, стройная блондинка. ‒ Доминик… ‒ проговаривает он вслух себе под нос. ‒ А ты ничего такая… была, ‒ Джейк усмехается, делает ещё несколько затяжек и тушит сигарету, а затем включает кран, чтобы вода смыла пепел. Но внезапно всё та же мысль о пропаже зажигалки застигает его врасплох. Если теория о её нахождении верна, то Браун теперь в списке подозреваемых. Если, конечно, вещь нашли. Страшные картинки мелькают перед глазами. Джейк видит, как Ким обнаруживает эту злосчастную зажигалку, как передаёт её экспертам, чтобы те определили отпечатки, и как затем узнаёт о том, что вещь принадлежит ему. По телу проходят судороги, когда Браун представляет разочарованное лицо подруги. «Я доверилась тебе», ‒ шепчет она. В её глазах стоят слёзы, но она старается их сдержать. «Я доверилась. А ты всё растоптал, всё то, что было у нас… уничтожил», ‒ и было бы легче, перейди она на крик. Но последние слова она и вовсе произносит почти не слышно. И ни один громогласный крик не способен заглушить этот шёпот. Он проникает в сознание медленно ползущей змеёй, прокрадывается по коридорам мыслей и затем резко жалит, впиваясь в эпицентр боли. Джейк чувствует, как его ладони вспотели, он вытирает их о нижнее бельё, единственную вещь, которая сейчас на нём надета. Он пытается унять бешено мечущееся сердце, пытается не думать о том, что может произойти. Это ранит не его, это убьёт Ким, почти единственное, что держит его на пограничном состоянии и не даёт свалиться в пропасть полнейшего безумия. Её светлый образ каждый раз, словно божество, спускается к нему и протягивает руку помощи. А он отвергает, раз за разом, причиняя зло не только не себе, но и другим. Но Джейк твёрдо уверен в своей правоте. И плевать даже, если на руках его кровь чужих людей, все они виновны, все заслужили своего наказания. Браун сплёвывает в раковину, моет руки и отправляется переодеваться. В голове одна мысль ‒ быть может, бар ещё пустует и можно ещё найти зажигалку. Иначе ‒ он пропал. Его отпечатки, он уверен, есть в базе ФБР, его будут искать, допрашивать. И если его дело достанется Ким… Он сломается и своей виной убьёт и себя, и её. ‒ Я не могу этого позволить, ‒ шепчет он. ‒ Я не могу сделать ей больно.***
Джейк останавливает такси за пару кварталов до бара, расплачивается за поездку и выходит, делая вид, что ему нужен магазинчик, стоящий неподалёку. Парень заходит туда, разглядывает товар, присматривается и вместе с тем наблюдает за машиной, которая его привезла. В помещении пахнет свежими фруктами, цитрусовый аромат доминирует над остальными, и Браун с удовольствием вдыхает его, слегка улыбаясь. Краем глаза он замечает, что автомобиль трогается с места, и, походив ещё несколько минут между прилавками, выходит из магазина и направляется к тому месту, где был вчера. Уже издалека он замечает машины, принадлежащие ФБР, сотрудников, что стоят перед входом в здание и внимательно слушают указания. Сердце сжимается, а пульс учащается. Джейк чертыхается и в одно мгновение достаёт телефон, останавливается посреди улицы, что-то нервно ищет на экране, приближает, отдаляет, хмурит брови. А затем хлопает себя по лицу и резко разворачивается, проходит несколько метров и сворачивает на другую улицу, нервно выдыхая. Сердце бьётся как бешеное, и парень чувствует, что ещё чуть-чуть, и он начнёт трястись как в лихорадке, выдавая себя. Нет, идти в бар сейчас совсем не вариант, таким образом он станет слишком лёгкой добычей, и всё его дело замрёт навсегда, так и не воплотившись в жизнь. Джейк в раздумьях проходит пешком ещё несколько кварталов, его сознание лихорадочно пытается сообразить, что делать дальше. Он понимает, что зажигалку найдут, обнаружат его отпечатки, распознают. И его вызовут на допрос. Сначала как свидетеля, затем будут давить, так как, он уверен, подозреваемых по этому делу у них ни одного. И в конце концов всё приведёт к одному исходу. Браун прибавляет шагу и уже намеренно не вызывает такси до дома. Сейчас он не хочет посторонних ушей и глаз с его состоянием. Его потряхивает пока что лёгкой дрожью, глаза бегают от одного предмета к другому, а затем застывают на одной точке, не в силах сдвинуться больше. В волнении Джейк наталкивается на пару-тройку людей, в спешке извиняется, даже не глядя на них, и вновь продолжает идти быстрым шагом, чуть ли не переходя уже на бег. Ближе к дому парень останавливается, кровь внутри него холодеет. Ему страшно. А вдруг его уже обнаружили? Вдруг у крыльца уже стоит группа сотрудников ФБР в ожидании его возвращения? Рассудок затуманивается, ноги становятся ватными, и Джейк идёт на автомате, неохотно. Он понимает, что нельзя так сильно выдавать свою тревожность, но с каждой секундой страх поглощает его всё больше. В конце концов он садится на ближайшую скамейку, чтобы дать себе передышку. Сначала прикрывает глаза, ощущая дуновения ветра, и как же он рад, что сейчас погода не позволяет лучам солнца жарить всё вокруг, иначе бы это всё испортило и только добавило раздражительности. Через несколько минут Джейк чувствует, как капля дождя падает на его щёку, и он вздрагивает от неожиданности, открывает глаза и смотрит на облачное небо. За первой каплей следует ещё одна, затем ещё и ещё, и дождь усиливается, но намёка на ливень нет. Браун опускает глаза и осматривает окружающую его обстановку, внимательно присматривается к людям, отвлекая свои мысли от возможного течения событий. Он смотрит, как пары гуляют со своими детьми, как они прячутся от дождя в машине, явно расстраиваясь из-за неудачной прогулки. Мимо пробегает чёрная бездомная собака, и Джейк даже порывается погладить её, но дворняжка испуганно шарахается при виде протянутой руки. Браун горько усмехается, понимает, что со стороны он выглядит так же, как и эта несчастная. Измученный, встревоженный и трясущийся за свою судьбу. Вот ведь ирония. Где-то вдалеке начинает греметь, и Джейк ёжится, понимая, что большая часть его одежды уже внушительно намокла. Окончательно выдохнув, он поднимается со скамейки и направляется домой. Дождевые капли продолжают падать на тело, делая его всё более и более мокрым. Когда Браун входит в свой дом, он первым делом снимает одежду, неприятно прилипшую к коже. Он вешает её сушиться, переодевается в чистые вещи и садится на диван, запрокидывая голову назад. От облегчения всё внутри разливается приятным теплом, на лице появляется улыбка. Нет, всё однозначно должно быть хорошо. И вместе с тем Джейк понимает, что ему необходимо научиться контролировать свои эмоции, иначе он выдаст сам себя раньше, чем это сделает ФБР. Браун достаёт сигарету, а затем недовольно цокает, понимая, что забыл купить новую зажигалку. Он снова отправляется на кухню, неторопливо, спокойным шагом, поджигает снова от плиты и втягивает дым. Браун проходит через всю комнату, подходит к пепельнице, берёт её и снова садится на диван, кладя предмет рядом. Он затягивается, стряхивает пепел, вдыхает дым, чувствуя, как он, принося удовлетворение, растекается в груди ясным туманом. Джейк понимает: вскоре всё будет совсем по-другому. И нужно продумать каждый свой шаг.***
Джейк удручающе смотрит на полупустую пачку из-под сигарет. За сегодняшний день он выкурил уже столько, что организм перестаёт сопротивляться и просто молча принимает в себя едкий дым. При дыхании слышится хрип в груди, и сколько бы Браун ни откашливался, каждый раз он чувствует одно и то же. Он вертит в руке пепельницу, в которой уже столько пепла, что можно было бы построить целый пепельный замок. Но хочется ещё. Нервы начинают сдавать. Всё ближе тот момент, когда его собственная жизнь окажется в чужих руках. Парень откладывает предмет в сторону и запрокидывает голову, вглядываясь в потолок. На кухню идти уже нет желания, ощущается лёгкая слабость и головокружение. Джейк прикрывает глаза, и по всему его телу пробегает волна мурашек, а к горлу подступает ком, который не проглотить, как бы ты ни старался. Браун открывает глаза, возвращает голову в прежнее положение и вглядывается в дверь, ведущую в подвал. Конечно, вряд ли ФБР станет сразу врываться в дом, обыскивая каждый уголок. Но страховка не помешает, поэтому парень поднимается с дивана и, надев на босые ноги тапки, спускается в подвал. Помещение встречает его едким запахом, и горло сначала сдавливает так, что приходится откашливаться, но затем Браун привыкает и прохаживается вперёд-назад, внимательно вглядываясь в каждый предмет, который может показаться подозрительным. В его голове крутится множество различных мыслей, начинается самый настоящий мозговой штурм, направленный на самого себя. В конце концов Джейк довольно осматривает комнату, принюхивается, прислушивается, трогает. А затем облегчённо вздыхает. Он со своей миссией справился. Его никто не посмеет ни в чём упрекнуть, уж тем более схватить как главного подозреваемого. Он выходит отсюда, предварительно выключив свет, заставляет дверь различными вещами, чтобы она стала менее заметной, и проходит на кухню, привычном жестом поджигая сигарету. По всему пространству медленно растекается дым, и Браун даже иногда пытается поймать его струйки носом, чтобы вдохнуть. Внезапно начинается сильный кашель, Джейк сгибается даже пополам, покрасневший, с капающей изо рта слюной, он роняет сигарету на пол, но не обращает на это внимание сперва. Лишь в тот момент, когда в груди остаётся лишь пустота, он кидает взгляд на прожжённый пол и тихо, про себя, ругается. Он поднимает уже потухший окурок и выбрасывает его в мусорку. А затем просто плюёт на всё и проходит к своему прежнему месту обитания: к дивану. Он ложится, ощущая, как сильно устал. Морально. И из-за этого «морально» накатывает сон, парень чувствует, как глаза слипаются, не оставляя пространства между верхними и нижними ресницами, и проваливается в пустоту. Браун словно находится в невесомости, он понимает, что спит, но не сон перед его глазами, не яркое наваждение, а просто темнота, сквозь которую, ему кажется, он падает. Джейк не шевелится, ни одна часть тела не двигается, и чёрт его знает, сколько бы он мог так пролежать, но из этого равновесия его выводит обычный телефонный звонок, который громко раздаётся по всей комнате. Браун испуганно подскакивает на диване, едва не падает с него, несколько секунд растерянно моргает, оглядываясь по сторонам в поисках источника звука. Телефон оказывается на кухонном столе, и парень, измученно выдохнув, плетётся туда, чтобы ответить на звонок. Мимолётом он определяет время по настенным часам и удивляется тому, кто мог позвонить так поздно. И сердце встревоженно бьётся: а вдруг что-то случилось с Бекки? ‒ Алло, Джейк? ‒ раздаётся на том конце провода. Пот прошибает лицо: это Ким. Нет, не может быть, чтобы дело доверили вести ей. Браун зажмуривает глаза, желая, чтобы всё было не так, как он думает. Но в следующие мгновения после его вопроса Джонсон отвечает, что всего лишь хочет увидеться с Бекки. ‒ Давай встретимся у маминого дома в двенадцать, ‒ предлагает Джейк, и девушка соглашается, а затем он сбрасывает вызов. Телефон невольно выскальзывает из руки и падает на стол, но ничего страшного не происходит. Лишь сердце парня бьётся о рёбра, словно готовясь переломать их. Завтра. Двенадцать часов. У неё выходной? Вполне возможно. Браун нервно дышит, всё ещё стоя в напряжении и глядя в одну точку. А может, это всё прикрытие, чтобы не выдавать то, ради чего она действительно собирается встретиться? Тогда всё пропало, он выдаст себя, выдаст с потрохами, он ведь не умеет сохранять спокойствие, особенно рядом с ней. Джейк срывается с места и чуть ли не пробегает в другой конец квартиры, он разворачивается и быстрым шагом снова проходит на кухню, кладёт пальцы на стол и барабанит по деревянной поверхности, лихорадочно пытаясь придумать, что ему и делать и как лучше себя вести. Может, сказать, что занят? Работа, ночная смена, не могу. Очень жаль. ‒ Нет, нет, нет, ‒ шепчет он сам себе и сам понимает, что это будет выглядеть очень глупо. Ким не маленькая девочка, которую можно обвести вокруг пальца и обдурить в два счёта.***
Браун в отчаянии. Он не спит всю ночь, так и лежит с открытыми глазами, слепо уставившись в потолок, сложив руки на животе и измучив губы так, что на утро от них явно не останется живого места. Он продумывает каждую секунду разговора, каждый поворот, который может завести в тупик. Ему необходимо предусмотреть абсолютно всё, что может произойти. Звенит будильник. Джейк, раздражённо вздохнув, выключает пищащий звонок и встаёт с кровати, измученно протирает глаза. Через сорок минут ему уже нужно быть полностью готовым и выйти из дома. Руки начинают дрожать, а сердце наотрез отказывается работать нормально. А вдруг всё же ловушка? Вдруг они перехватят его по дороге? Посадят в машину и увезут на допрос? Браун злостно пинает диван, желая избавиться поскорее от этих мыслей. Они гнетут его, не дают собраться с духом, давят, уничтожают всё, что даёт хоть немного надежды. И в конце концов убивают здравый разум, не давая сосредоточиться. После получаса бесцельного скитания по дому, раздумий, переодевания и лёгкого завтрака Джейк выходит. Он ловит такси и через десять минут подъезжает к своему дому. Сердце бьётся так, словно обеспечивает электроэнергию всего мира. Или должно обеспечивать. Браун нервно сглатывает. В окне машины он видит стоящую неподалёку Ким. Решительно собравшись с духом, Джейк выходит из такси, расплатившись за поездку. ‒ Привет, Ким.