Около половины дня назад.10:14
В темную небольшую квадратную комнату с зеркалом на стене заходит солидный мужчина и садится на один из стульев, прямо на против черноволосого бирюзовоглаза, чья кожа почти вся в ожогах и какого-то фиолетового оттенка, руки его прикованы цепями к столу. — Ну здравствуй. — говорит мужчина, прислоняясь к спинке стула. — Снова… — его имя — Рюноске Фурукава. Фурукава с презрением смотрит на противоположно сидящего, который отрешенно сидел, не реагируя и уставившись в пол. За день до, когда у него брали анализы крови и отпечатки пальцев, он невероятно буянил, и даже чуть не убил троих людей, однако сейчас словно воды в рот набрал. Все Тодороки мастерски делают каменное лицо, только досадно для полиции, что она не в курсе. В комнате повисла тишина. Рюноске с силой бросает папку, что была у него в руке, на стол так, что шлепок раздаётся на две комнаты: в той, где находились они, и на комнату за зеркалом. Мужчина поднимается. — Слушай сюда, урод, мне надоело твое молчание, - почти рычит он. — Будешь молчать, и тебя посадят без суда и следствия. Говори всё, что знаешь! Говори своё имя! Ответом ему вновь служит молчание, что Фурукавы кровь закипает. Озлобленный, он вновь хочет что-то сказать, однако Даби его опережает: — Моя семья… — тихо начал он, не меняясь в лице и положении. — Она не в курсе меня. Не трогайте их. Фурукава смотрит в зеркало, и люди за ним удивлены не меньше. Мужчина раздраженно вздыхает и плюхается обратно на свой стул. — У тебя есть семья, что ж… — прохрипел устало Рюноске. — А фамилия у них какая? — Фурукава понимает, что и дурак не поведётся на подобный трюк, и, етественно, Даби молчит. Один из людей в соседней комнате охает. — Помните парня по телику? — восклицает он неожиданно для всем. — Шото Тодороки, юный герой и сын Старателя! Даби ведь защитил его от полиции, чтобы парень не пострадал. Все переглядываются. Один из них, рыжий, коротко постриженный парень, явно младше всех присутствующих, кивает и выбегает из комнаты. Телефон Фурукавы длительно вибрирует. Мужчина направляется к выходу, одаривая Даби презрительным взглядом. Последний же сидит так же смирно, однако каждой клеткой тела ощущает, что что-то грядет, и мысленно выругивается. Хочется надеяться на лучшее, а в его положении мало что получится. Рыжий юный помощник детектива, Эрик Рампо, выбегает на улицу, выискивая такси. Он понимал, на сколько срочно ему нужно взять анализы крови у одного человека, и знал, что он сейчас находится в больнице. Рампо добирается быстро, и, к счастью, в медицинское учреждение его пропустили без промедления. На его вопросы: «В какой палате Тодороки Энджи? Он в сознании? Могу ли я его увидеть?» Рампо получает нужные и положительные ответы и бросается бежать, чуть не сбивая людей по дороге, включая каких-то подростков. — Эй, аккуратней. — Простите! — Тодороки-кун, ты цел? Пойдем проведаем Ашидо. — М-да, ничего себе тут носятся! Открыв нужную дверь, Эрик обнаруживает мужчину, сидящего на койке у окна. Он уверенно подходит к нему, привлекая внимание своим представлением, сразу переходя к делу и озвучивая просьбу. — Зачем это? — Энджи хмурится. Рампо закусывает губу и выкладывает все подозрения и вопрос его коллег, на который Старатель должен помочь дать ответ. Последний замирает в неверии. Большесего пугало, что Рампо был абсолютно серьёзен. — Что?... — Нужно подтвердить родство Даби и семьи Тодороки. Пожалуйста, помогите полиции и позвольте взять Вашу кровь для анализа,— повторил холодно Эрик. Энджи сглатывает. Он опускает взгляд и сжимает простынь. Не может он поверить, что Даби — его родственник, а вдруг вообще… — Тодороки-сан? Вы согласны? — спустя пару секунд мужчина всё же кивает.12:48. Наше время.
— Ох, у меня же собственная карета, какая честь, — усмехается Даби, выходя из полицейского фургона и шагая к зданию суда. Его сопровождающие полицейские удивлены, однако не ведут и бровью. Злодей молчал всю дорогу и до, а сейчас неожиданно заговорил. Даби знает, что ему конец, так какой смысл бояться? Как будто враньё самому себе поможет. Пройдя в здание и помещение суда, Даби сажают в, можно сказать, клетку. Айзава Шота — классный руководитель Шото Тодороки, что прекрасно знаком с Даби — имеющий причуду стирания других способностей, также явился. Его задачей, очевидно, было не дать злодею забуянить. Вскоре, после того, как Даби закрепили внутри сооружения, подоспели Энджи Тодороки, присяжные, свидетели и так далее. Старатель и в сторону подсудимого не взглянул, однако, как казалось мужчине, прожигающий взгляд едких ярких глаз был на всём его теле. Как только заседание хотели объявить открытым, внутрь врывается молодой, помятый и в бинтах, юноша. За ним входят парень и девушка, внешне схожие с первым. Их, закатив глаза, пропускают, предварительно проверив документы. Старатель молча негодует, осматривая их. Шото бросает на него взгляд уверенного в своей правоте и своих правах человека и садится. Фуюми с Нацуо пристраиваются рядом. Даби глядит на них, округлив глаза, и матеря всё сущее на свете. Зачем они пришли? Он не успевает обругать Шото и всё сущее поочерёдно, потому что процесс объявляют открытым, и мысли и надежды в голове уже о другом. Противостояние двух сторон было долгим, муторным, скучным и интригующим. Государственный адвокат, как было видно, сам не рад был защищать подсудимого, однако находит облегчающие его приговор факты. Шото и Старатель выступали как свидетели, и, пока первый говорил уверенно, очевидно желая не самого худшего для Даби, Энджи говорил на удивление... нервно? За всё время Даби сидел не проронив ни слова и уставившись вниз, как в комнате допроса. Можно было бы подумать, словно он уснул, однако он слушал и слышал. И Шото, и прокурора, и присяжных – всех. И вот, словно нашелся компромисс: — Что ж, если Даби желает исправиться, то это можно будет устроить, — заявила женщина - судья из присяжных. Все перевели взгляд на Даби, а тот и не пошевелился. Женщина уже снова была готова открыть рот. «Что за бред, они правда считают, что люди примут меня обратно? Таких людей не существует, никто меня не простит после всего…» — Даби исподтишка бросает взгляд на место, где сидят его родные и видит Шото. Видит его взгляд. Напряжённый, исполненный надежды и поддержки. Почти молящий Даби согласиться и сказать то, что следует. Злодей молчит, однако затем резко перебивает женщину на полузвуке своим утвердительным ответом. — Что ж, если ты правда готов измениться, то разве всем не следует узнать твоё имя? Известно, что твоя семья жива и находится в Японии, верно? — после этих слов Шото шокированно вертит головой. Он не знал этого, и внутри всё расцветало в надежде, что родные Даби могут оказаться хорошими людьми, возможно, даже согласятся принять его, понять и простить – дать шанс. Однако вот Старатель таким энтузиазмом не отличился. Он молился на то, что ген тест продемонстрирует их неродство. Энджи слишком больно будет признать, чем стал его, возможно, старший сын, ведь это было бы исключительно из-за него. Однако слишком многое указывает на то, что Бог сейчас не на его стороне, потому что Старатель слишком во многом провалился за свою жизнь. Никто не успевает ничего ответить, как двери распахиваются, и на пороге появляется Рампо. У Энджи перехватывает дыхание. — Даби..! — запыхавшись, начал Эрик. Подсудимый вскочил, вцепившись в прутья решетки и застыв в ужасе: «Не то, о чём я подумал, не то..!» — Тест показал, что он родственни... — Он врёт! — перебивает Даби, заорав на все помещение, что Рампо никто не услышал. — Что за..? — нахмурился Нацуо, сидевший слева от Шото, и уставился на Даби, который вдруг стал чрезмерно буйным, а ведь только что сидел тише воды. Даби старался не смотреть ни на кого из Тодороки, не встречаться ни с кем из них взглядами. — Тишина в зале суда! — застучал деревянным молотком судья. — Уважаемый суд, позвольте я скажу, приговор ведь ещё не сделан? — спрашивает Рампо, и ему, разумеется, кивают. От этого Даби продолжал шуметь яростнее: — Всё вранье, не слушайте его! — Даби, угомонись уже, черт возьми! — не выдержав, крикнул на него Шото. Его родные были в неком недоумении от подобного поведения, как и в целом от ситуации. Хотя, кому сейчас было спокойно, учитывая... — Тишина в зале суда! — снова крикнул мужчина с молотком. Даби готов был активировать причуду и спалить прибежавшего рыжего к чертям, да вот только Сотриголова уже активировал на нем свою причуду. Пальцы Даби, сжимающия прутья, дрожали от напряжения, а со лба шла холодная испарина. Как только парень хотел снова заорать, как вдруг ненароком встретился с глазами двух личностей в зале. Фуюми и Нацуо. Девушка застыла, словно словно её ударила молния. «Где-то я уже встречала эти глаза…»Много лет назад
— Той-чаан! — протянула маленькая беловолосая девочка, заглянув в комнату, где сидел красноволосый мальчик. Они были худые, но здоровые и не болезненные, хоть мальчик и выглядел измученным, и возрастом каждый не старше семи. — Что делаешь? — улыбнулась она и присела рядом с братом. — В танки играю. А ты что-то хотела, Фую-чан? — спросил мальчик беспокойно. — Я тоже хочу! — Фуюми схватила одного из солдатиков. — Что нужно делать? — Ну… Тебе не понравится, ты же девочка, — фыркнул Тойя деловито, и его сестра сщурилась: — Пф, да ну тебя! Может, в куклы поиграет? — сделала она жалостливый взгляд. Мальчик уже ненавидел этот трюк,потому,что он действовал: его сестра нашла идеальный способ манипуляции над ним. — Иди лучше Нац-чана займи, а то он ревёт постоянно! — Ты чего! Нац-чан ещё малюська! — воскликнула девчонка. Мальчик на это только горько вздохнул. Он любил свою сестру, хоть и не сильно проявлял этого, что свойственно мальчикам его возраста. В свободное время от тренировок, о которых его сестра не знала, Тойя любил играть сам с собой или с сестрой,проводить с ней время, лишь бы не в зале с отцом. От пополения в их семье в лице крошки Нацуо Фуюми была в восторге и бегала по дому, радостно крича и визжа, хотя порой и скулила, что хотела бы сестрёнку. Несмотря на такую же искреннюю радость от рождения брата, Тойя не мог не бояться, что Нацуо станет (не)счастливым обладателем сильной причуды, из-за чего отец начнет использовать бедолагу в собственных, уродских целях. Тойя не хотел, чтобы его родные страдали. И даже если у Нацуо не окажется подходящей отцу причуды, Тойя осознавал, что отец заставит мама родить ещё одного ребёнка. Это замкнутый круг: кому-то из них точно не повезёт. И Тойя оказался прав, но узнал он об этом ещё нескоро. — Я не хочу с тобой в куклы играть! — Ну Той-чан, семпай, я хочу поиграть с тобо-ой… — протянула жалобно девочка, вцепившись брату в руку. — Фуюми, хватит, глупая! — фыркнул мальчишка. Он врал. Порой ему действительно нравилось, когда сестра давала такие глуповатые прозвища. Тойя считал это милым и по-хорошему наивным. Когда появился Шото, у каждого из них было прозвище: Тойя – Той-чан, Фуюми — Фую-чан, Нацуо — Нац-чан, а Шото — Шо-чан. Они редко называли друг друга по полноценным именам, используя только милые сокращения, чувствуя своё единство так сильнее. К сожалению, когда у Шото проявились причуды, то в их команде стало на одного меньше, как и, конечно, было ранее, однако менее грустно не становилось. После того, как отец изолировал Шото, Тойя, в какой-то степени, был рад, ведь теперь больше точно не появится тех, кому может не повезти, но с другой — не повезло Шото. Шо-чану, фанату Всемогущего номер один в их семье, обожающего своих родных, ловящего кошек и котят и приносящего их домой, понимая, что не сможет приютить, но всё равно пытался. Тому, кто так стремился стать героем, и не знающему, что его ждет, когда ему исполнится пять лет. Тому, кто верил в приметы и воспринимал многое буквально. Тому, кто обещал стать величайшим героем, как его кумир Всемогущий(и все верили в то, что он сможет). Тому, что обещал защищать свою семью и других людей и приютить всех бездомных котят. Нет на свете более солнечного, яркого, радостного, доброго и чувственного второго младшего брата, как его маленький брат Шо-чан. Тойя думал, что после проявления причуд и начала тренировок с отцом, Шото больше не захочет стать героем. Однако ошибся. Желание Шото, казалось, лишь усилилось, и Тойя только больше стал восхищаться и верить в него. — О! Придумала. Давай в тепелатов поиграем? — вдруг довольно воскликнула Фуюми. — Что? В кого? — Тепелатов! Телелапатов… Летепатов… — пыталась выговорить она, но заплеталась в языке. Тойя засмеялся: — В телепатов, что ли? — Да! — Это как? — Ну… — призадумалась Фуюми, пытаясь подобрать слова, а затем серьёзно, насколько могла себе позволить маленькая девочка, посмотрела брату в глаза: — Мы смотрим друг другу в глаза и читаем мысли друг друга! — Хм… — Тойя отложил игрушки и заинтересованно сел напротив сестры: — А давай! Какое-то время они сидели и серьезно глядели друг на друга, действительно стараясь что-то услышать или увидеть в другой голове. Фуюми смотрелась забавно, хотя пыталась выглядеть так же сосредоточенно, как её брат. Она, вероятно, старалась выглядеть круто больше, чем пыталась мысли прочитать. — Ты хочешь мороженного? — выдвинул теорию Тойя. Девочка помотала головой в знак отказа. — Ты думаешь о том, какая я милая? — в этот раз Тойя закатил глаза и высунул язык. Они сидели так ещё минуту, прежде чем Фуюми вздохнула: — Я тоже устала… Тойя замер и удивленно похлопал глазами. — Это то, о чём я подумал! — воскликнул мальчик, и девочка подпрыгнула от изумления. — Что?! Правда?! Ура-а-а, у меня получилось! — она вскочила и запрыгала по комнате с довольными напеваниями. — Я выиграла, я выиграла! Я телепап, я телепап! Мальчик на это лишь закатил глаза. Казалось, именно после этого между ними появилась эта необычная причуда на двоих – угадывать мысли друг друга, понимать, о чем думает другой. Их родным этого не было дано понять. Это было только их фишкой. Тойя и Фуюми прошли вместе многое за детсво, так что это даже не казалось удивительным. Когда Тойе доставалось от одноклассников, то Фуюми словно всегда это чувствовала и тащила младших братьев его выручать. А если Фуюми, закрывшись в комнате после тяжелого школьного дня, тихо плакала, укутавшись в плех, Тойя приходил почти сразу, чувствуя неладное, и утешал младшую сестру своими глупыми шутками и забавными историями, что как-то услышал или сам придумал или пережил, что, к сожалению,было резкостью. Они — брат с сестрой, и этого у них не отнять.Наше время
Даби снова дергается в сторону, матерясь про себя. Он так старался не посмотреть на неё, не увидеть эти глаза – её глаза, особенно в такой-то момент. Фуюми продолжает глядеть в пустоту. Непонятное чувство некого дежавю пожирало изнутри, сердце стучало в ушах, а нечто из подсознания, нечто почти забытое, пыталось вырваться наружу, дать о себе знать. Она не может поверить, что знает этот взгляд, этот яркий бирюзовый цвет глаз, который успокаивал её в детстве, смотрел на неё и остальных то со смешинкой, то с любовью, то с беспокойством под радужкой. Нацуо ощутил нечто странное в ту же секунду, когда Даби взглянул на него. Нацуо был не особо взрослым, когда его брат пропал, и запомнил его не так хорошо, как могла Фуюми. Однако помнил. И потому сейчас его словно пронзили насквозь, прорубили внутри грудной клетки дыру и заглянули. Да вот только подобного не было, и парень так и замешкался на месте, уставившись на подсудимого, как будто снова пытался взглянуть в его «зеркало души*». Однако сам не понимал, пытался ли? Даби продолжал кричать, пока в один момент его рот и тело не смогли шевелиться. Он взглянул в сторону и понял, что Айзава Шота связал его своими лентами, сурово глядя в глаза, беззвучно угрожая. Даби продолжал вырываться, но всё уже было бессмысленно. В этот тихий момент и прозвучали оглушающие слова: — Ген тест подтвердил наличие родства Даби и Энджи Тодороки на девяносто девять процентов! Казалось, словно в ту секунду время остановилось. Все Тодороки замерли, а остальные в зале разинули рты. Фуюми почти упала в обморок, не замечая мира вокруг. Нацуо потерял точку, куда смотрел, и уставился в никуда, словно пытаясь разглядеть молекулы воздуха, пока в ушах запищало, словно после звуковой гранаты. У Шото бы подкосились ноги, если бы он сейчас не сидел. По лицу словно только что прошлась звонкая и тяжёлая оплеуха из металла. Все мольбы Старателя были напрасны, не были услышаны. Видно, Господь не любит его и не простил. Энджи зарывается пальцами в волосы, закусывая губу до крови. — Тойя?.. — в зале стояла тишина, так что шепот Фуюми услышали все, а некоторые так, словно им ножом по сердцу провели. Подсудимый замер, спрятав верх лица под челкой и её тенью. Айзава, почувствовав, как тот успокоился, отпустил его, и тот напросто плюхнулся на скамейку сзади,словно не имея сил на что-либо еще. Это было недалеко от правды. «Так значит, это был... Тойя-нии? И тогда он пошёл со мной... Потому что я его брат? Вот же черт, черт, черт!» - Шото бы схватился за голову, если бы состояние шока и отсутствие сил пошевелиться помогало ему. Он бы сошёл с ума, но не мог принять происходящее прямо сейчас, его мысли роем хаотично носились в черепной коробке с невиданной скоростью. И ничего помогающего в голове не всплывало – Тодороки Тойя? - раздался снова громкий и холодный голос судьи. Рампо сурово кивает. Даби молчит. Его трясёт, и он искренне надеется, что этого не видно. От этого имени Энджи, Фуюми и Нацуо скосило. – Что за чушь... - еле вымолвил наконец последний, почти выйдя из транса. – Вам не стоит молчать, всем уже всё известно! - заявили из присяжных, - Тодороки. Тут Даби вскочил и снова вцепился в прутья, со злобой крикнув: – Не смейте меня так звать! В этот момент мир перед глазами Старателя поплыл окончательно. В этот момент он в полной мере осознал, какой же он все-таки мудак. Фуюми схватилась за сердце, которое готовилось выпрыгнуть из груди, и прикрыла рот, надеюсь не выплюнуть завтрак из-за головокружения. Нацуо и Шото не могли понять, что происходит, и, вероятно, подсознательно даже и не хотели понимать. Не могли принять. Не хотели. – Что ж, если Вы Тодороки, то это многое меняет. Вот почему Вы тогда помогли Тодороки Шото, - не взирая на реакцию Даби, продолжал один из присяжных. – Что за чушь?! Я помог лишь потому, что увидел в нём достойного героя! - воскликнул он без промедления. После этих слов итак возбуждённые репортеры начали записывать активнее. Сердце Шото чуть не вылетело из грудной клетки. – Вот как... - задумчиво протянули судьи. – Значит, ты хочешь славы и, грубо говоря, добра героям, которых ты считаешь достойными? – Я... Я приверженец идеологии Пятна, так что да, – утвердительно кивает Даби серьёзно. Все переглядываются, пока Шото таращится на него, как на призрака. Теперь у многих, если не у всех японцев в голове засядет вопрос, как сын Старателя стал таким? Только семья Тодороки, разумеется, все понимает. – Тодороки Тойя! - снова громко обращается судья, от чего Даби скрипит зубами. – Если Вы готовы исправиться, то мы можем отправить Вас домой, если, конечно, Ваша семья тоже согласна. В зале снова молчание. – Да мне вообще всё равно, - буркает тихо Даби то, что само слетает с языка, не пройдя обработки, но его слышат все. Он хочет домой. Хочет снова попасть в объятия Фуюми, которая постоянно раньше к нему липла; хочет снова играть и шутить с Нацуо, не важно как и не важно, что они уже выросли; хочет снова вместе с Шото найти на улице котёнка и неделю упрашивать родных его оставить; хочет снова вместе с ними смотреть по телевизору Всемогущего и все вместе охать при виде его геройств, пока отец не видит... От его слов Фуюми почувствовала, как сейчас свалится назад, однако Нацуо среагировал и подхватил её под локоть. – Ты как, Фуюми? - обеспокоенно взглянул на неё Нацуо. Та дрожащей рукой потёрла переносицу: – Я н-нормально... Шото в тот момент уже не отдавал себе отчёта где он, кто он и что происходит. «Всё это время... Даби... Тойя... Это был он всё это время...» – Тодороки Энджи! – обратился к мужчине судья. Старатель поднялся. – Согласны ли Вы принять обратно в семью Тодороки Тойу после исполнения срока? – Старатель молчал. Он не знал, что ему ответить. Согласие? Его родные разумно могут быть против преступника в доме, кроме того, репутация самого Энджи может испортиться (но сейчас его это меньше всего волновало, если даже волновало вообще). Однако, если откажет, то его дети с той же вероятностью могут быть недовольны, ведь это, всё же, Тойя. Давно потерянный, не забытый и любимый ими всеми Тойя. – Я считаю, что моя семья имеет право решать это, – заключает неожиданно он, и все Тодороки младшие подскочили. Что!? Нацуо окаменел, уставившись то на отца, то на судей,то на сестру и брата под боком. Шото явно дрогнул, но так и остался смотреть вниз, ещё сильнее ощущая себя вне этого мира. Фуюми задрожала, а её сердце забилось ещё бешеннее, что оно вот-вот могло выпрыгнуть из грудной клетки и начать хаотично и сумасбродно носиться по помещению. «Пусть мы решаем... Останется ли дома Даби? Тойя?...» - крутилось у неё в голове, отдаваясь эхом всё более сильным каждым мгновением. – Что ж, тогда каков Ваш ответ? - спросил серьёзно судья. Ему было всё равно. У него работа такая – проблемы решать. Ему не было дела, кто, куда, зачем и почему. Фуюми сжала дрожащий кулак и взглянула на Нацуо. Тот повернулся к ней. Девушка не могла понять, о чем он думает, и тот определённо был в шоке, ступоре и страхе. Сестра посмотрела на Шото. – Шото... - окликнула шёпотом она. И он всё же перевёл взгляд на неё. Фуюми увидела его глаза: его радужки словно дрожали, она могла прочитать в них... Ужас? Казалось, что он сейчас медленно замотает головой в знак отказа, но Фуюми не стала ждать. Она самая старшая, она заменила им мать в самый переломный момент их жизни, сейчас от неё зависит будущее всей семьи. Отказ?.. Согласие?.. Фуюми подрывается с места и ненароком громко топает, невероятно сильно сжав дрожащий кулак так, что колебания проходят. Все смотрят на неё в ожидании, пока сердца колотятся в унисон. Фуюми смотрит на судью и без сомнения произносит: – Мы согласны.