***
– Тодороки! Хэй! Глухая тетеря! Высокий парень с белыми и торчащими волосами и серыми глазами обернулся. К нему навстречу шел его однокурсник и лучший друг - кариеглазый брюнет примерно такого же телосложения и роста. Нацуо улыбнулся ему: – Ох, привет, Хашимото. – Я, это, хотел узнать... - немного неловко зачесал друг затылок. - Это правда, что твоим братом оказался член Лиги Злодеев? – Ох, эм, ага... - кивнул сероглазый, продолжая делать вид, что всё хорошо, и улыбаться. – Воу. Твоя семья самая чудна́я, что я знаю. - все еще неловко захихикал Хашимота. - Что ж, пошли, сейчас пара начнется. - Брюнет зашел в аудиторию, а беловолосый последовал за ним. Нацуо сел ближе к концу аудитории, подальше от лектора. В школе он всегда так делал. Хоть в университете все и начинают любить первые ряды, к нему это не относится. Хашимота сидел рядом и изредка кое-что записывал. Было раннее утро, Нацуо успел пожалеть, что решил прийти на первую пару, учитывая, что она необязательна. Но совесть чуть не сгрызла, учитывая, кем работает его любимая сестренка. Беловолосый спустя двадцать минут от начала окончательно выпал из мира и загулял в мыслях... – Братик? - маленький белокурый мальчик заглядывает в комнату. - Той-чан? - в углу он замечает парнишку, что подобрал колени к груди и обнял, а голову уткнул в них. Его руки и ноги были почти полностью перемотаны бинтами, непослушные красные волосы закрывали личико, которое так же было обклеино пластырями и покрыто слезами. Услышав знакомый голос, красноволосый подскочил и уставился на пришедшего. Младший увидел слезы на его лице. – Тойа! - он подбежал к нему и сел рядом. – Что с тобой?! Почему ты плачешь? Почему ты в бинтах? - в серых глазах виднелась паника. Старший вытер тыльной стороной правой руки лицо, шмыгнул и аккуратно погладил беловолосого по макушке. – Всё в порядке, Нац-чан. - он улыбнулся, пытаясь успокоить Нацуо. Он был рад его увидеть, ведь в последнее время они редко пересекались, особенно сейчас. – Что случилось, Тойа?.. - младший устроился у груди старшего, обнимая его, и тихо спросил это. Тойа помрачнел. – Я... Отец, Нацуо... - начал он. Пришло время рассказать, что происходит. – Это из-за него... - серые глаза округлились. – Он тренирует меня из-за моей причуды. Хочет сделать из меня героя, который превзойдет Всемогущего. Если у Шото обнаружится сильная причуда, то он тоже начнет страдать. – Что ты... Такое говоришь! - не поверил беловолосый и подскочил. – Папа?... Способен на такое?! Но... Но он же герой! – Да, и что? - продолжал хмуро Тойа. – Хороший герой, но ужасный человек... Нацуо не мог поверить своим ушам. – Он запретил мне с вами видеться, потому что не хотел, чтобы вы знали. Детские коленки задрожали. – Я рад, что у вас с Фуюми неинтересные и слабые для отца причуды. Уж лучше я буду страдать, чем вы... Но силы Шото должны скоро проявиться, и я... Я боюсь, что отец заставит страдать и его. На глазах предательски навернулись слёзы. – Он не может..! Мы же его дети! Шото.. Шото ещё ребёнок, ему совсем недавно исполнилось четыре! - уже окончательно плакал беловолосый, упав на колени. Тойа обнял этот маленький комочек и погладил его по голове и спине. – Я знаю, Нацуо... Я знаю... Только, пожалуйста, не говори Шото. – А маме и Фуюми? - шмыгнув, наконец поднял младший голову. – Они знают. И они тоже против всего этого... – Как отец может так поступать с собственными детьми... - пробурчал беловолосый. – Он и женился на маме для этого... Они заключили брак ради причуд. Помнишь, по телевизору смотрели передачу об этом? - спокойно говорил бирюзовоглазый. Слезы на лице мальчишки снова хлынули рекой. – Какой кошмар, какой ужас... Тойа... - он крепко обнял старшего брата. – Я... Мне жаль, Той-чан! Тойа нежно обнимал плачущего и немного поглаживал по волосам: – Я знаю, Нацуо... Я знаю. Нацуо хмурился, сжав кулаки. Его друг, сидящий рядом, немного испугался, когда увидел беловолосого, смотрящего на стол злобным взглядом. – Чувак, ты чего? Что тебе стол сделал? - с ноткой юмора и полуулыбочкой шепнул Хашимота. Сероглазый пришел в себя. – Ох, хах, прости. Всё в норме. - смущенно, выдавив улыбку, сказал Тодороки. Брюнет кивнул и продолжил слушать лектора и записывать часть его слов. Нацуо устроил руки на столе перед собой и уткнулся в них. Вернувшись в общежитие ближе к в вечеру, парень чуть не рухнул бессознательно на пол. Скоро экзамены, нужно успеть к ним подготовиться и не забывать про домашнее задание. От подобных мыслей Нацуо хотел растечься в слезах. Он уж было хотел подумать над письмом для Тойи, что ж, размечтался.***
В светлой комнате сидела такая же светлая беловолосая женщина. Она сидела на стуле и смотрела в окно. Дверь открывается, и на пороге появляется молодая медсестра. – Тодороки-сан? - зовет она. Женщина поворачивается к ней. Можно увидеть морщинки на её лице. Кажется, ей около сорока пяти лет. Её глаза холодного серого оттенка вопросительно смотрят на пришедшую. - Тодороки-сан, время принять лекарство. - Девушка проходит внутрь. Беловолосая кивает и улыбается. – Разумеется. Медсестра берет стакан воды и бросает туда таблетку. Та постепенно растворяется, стакан передают беловолосой. Она благополучно его опустошает. – Отлично. Хотите чаю? - улыбается сестра. Женщина отказывается: – Нет, благодарю – Хорошо. Чем хотите заняться, Тодороки-сан? Почитать письма сына? – Да, мне пришло одно совсем недавно. А ещё от дочери. Хотя обычно она лично приходит. - пояснила мягким тоном и спокойным голосом женщина, под конец задумавшись. – Загруз на работе, полагаю. Уверена, у них всё в порядке. - улыбается младшая. - Что ж, я пойду. Отдыхайте пока, Тодороки-сан. - женщина кивает. А медсестра выходит из комнаты, рядом с дверью которой висит табличка с надписью: "Тодороки Рей". Рей подходит к столу. Берет два письма, адресатами которых являются её дочь Фуюми и младший сын Шото. Женщина берет стул и ставит его около окна, садится и вскрывает первый конверт, сначала от сына. Пока сероглазая читала, она успела несколько раз подумать, что письмо не от Шото. Он словно мямлил, вроде собирался говорить, но потом отнекивался, говоря, что всё не важно, и, если что, Нацуо и Фуюми всё сами маме лично расскажут. Неприятное чувство поселилось внутри женщины. Во втором письме, уже от Фуюми, ситуация повторилась. Девушка тоже написала мало чего внятного, лишь то, что их жизнь не будет прежней. Рей не могла подумать, что это из-за её возвращения, ведь в письме было довольно понятно, что точно не она главная причина их переживаний. "Конечно, мы все также немного переживаем из-за твоего возвращения, хоть и мальчики никогда не признаются." Беловолосая кое-что поняла: – Что-то случилось... Но мне не скажут об этом, если я ещё здесь, в лечебнице.. Надеюсь, что у них все будет хорошо. Позаботься о них там, Энджи.***
– Доброе утро. - войдя в класс, парень с двухцветной макушкой и глазами поздоровался с присутствующими. – Утро доброе, Тодороки-кун! - широко улыбнулся и громко, чуть не крича, поприветствовал его староста Иида. Некоторые сделали также. Шото шел между рядами к своему месту, все уже уселись, т.к. первый урок должен был скоро начаться. Гетерохром чуть не опоздал, все уже давно переобнимались, чуть не расплакались, учитывая всё прошедшее. Проходя мимо крайнего ряда ближе всего к окну, Тодороки заметил юношу с густыми темными и кудрявыми волосами и сказал: – Утра, Мидория. Тот ничего ему не сказал и молча, будто стараясь скрыть лицо, смотрел в окно. Шото впал в ступор, но не мог долго думать по этому поводу, т. к. в класс вошел учитель, и двухцветного погнали на место. Почти весь урок двухпричудный наблюдал за неожиданно притихшим другом, который даже не поздоровался. После урока во время перемены почти все направились в коридор, среди них и Мидория Изуку. Шото бросился за ним, хотя это нельзя так назвать. Он старался идти быстро, но, не смотря на все тренировки, ему мешал протез. Прежде чем выйти и догнать кучерявого, перед парнем возник красноволосый Киришима. – Мужик! Привет! Как дела? Как нога? Как с семьёй? - он выглядел взбудораженно и взволнованно. Шото понимал, что благодаря СМИ о Тойе сразу же все узнают, так что сильно не удивился. – Нормально.. - кратко произнес Тодороки и начал пытаться пройти мимо загородившего путь Эйджиро. Сейчас бы ещё брата вспоминать... – Чувак, ты настоящий мужик! У меня бы кукуха точно поехала! - одноклассник был очень возбужден. Шото остановился и удивленно уставился на него: – Кукуха? Поехала? А затем встряхнул головой. Не до этого. – Спасибо, но я из класса выйти хочу. - пояснил спокойно гетерохром. – Ох, да, прости. - виновато улыбнулся красноволосый и наконец дал пройти. Выйдя в коридор, в котором шумела куча незнакомых и радостных лиц, Шото огляделся. Зеленая макушка пропала из виду? Нет, вот же она! Вышла из-за угла и, кажется, тоже заметила Тодороки. Двухпричудный двинулся к ней. Но лишь поняв это, Деку развернулся и пошел в другую сторону. – Что за.? - пронеслось шокированное в голове. Пробираясь и толкаясь, не забывая извиниться, в толпе, двухцветный наконец сократил между ними дистанцию. – Мидория! - вырвалось у юноши, после чего он схватил уходящего друга за запястье. - Мидория, ты чег..? – Прости, мне нужно идти. - Изуку резко выдергивает руку из захвата и быстрым шагом растворяется в толпе. Шото лишь остается парализованным стоять там же. Мидория никогда не перебивал его и никогда так грубо не говорил с ним. «Это из-за того, что я в него влюблен? Но ведь в больнице мы нормально общались... Тогда, почему? Что произошло между учебой и моим признанием? Даби... Я... Я ведь брат злодея.» Мысли давили на черепную коробку изнутри. Гетерохром боялся вздохнуть, а сердце билось чаще, удары становились сильнее, чем должно быть. Он почувствовал, как будто сидевшее на плечах стало ещё тяжелее. Раздался звонок на урок. Шото молча, смотря под ноги стеклянным взглядом, засунул руки в карманы и направился к классу. Подходя к двери кабинета, когда людей в коридоре уже не было, Тодороки увидел на таком же расстоянии от двери Мидорию. Оба уставились друг на друга. Они стояли молча, тишина давила на них. Деку увел взгляд от двухцветных глаз. Шото, с, кажется, ещё одним воткнутым колом в сердце, опустил голову и первым зашел. Когда он уселся на место после извинения за опоздание, появился и сам кудрявый зеленоволос. Зашел, также извинился и молча сел. Шото опустил взгляд на учебник, дабы не посмотреть ненароком в изумрудные глаза. Оставшийся день прошел совсем не радостно. Изуку болтал с Иидой и Ураракой, а когда видел на горизонте двухпричудного, удалялся. – Деку какой-то странный сегодня... - заметила Урарака, когда после ухода Мидории к парочке подошел гетерохром. Двухцветный кивает. – Многое случилось, думаю, не стоит его винить. – Иида, Урарака... - начинает тихо Шото. Девушка и староста вопросительно на него смотрят. – Что вы... Думаете на счёт меня и моей семьи? - смущенно и напряженно выдавливает Тодороки. Друзья сначала непонимающе моргают, а потом улыбаются: – Ты про Даби? Тодороки, ты всё ещё наш друг! Наше мнение о тебе ни за что не испортится! Ты отличный человек! - громко восклицает Ингениум и кладет руку другу на плечо. Очако кивает: – Да, да! Тодороки, не думай о таких глупых вещах! Конечно, узнать это было странно... Но мы понимаем, что ты к этому не имеешь никакого отношения! Не твоя же вина, что твой брат стал таким! - пыталась подбодрить она, но в какой-то момент остановилась. Кажется, она болтнула лишнего. Шото молчит на это: – Спасибо. Я правда рад, что мы ещё друзья. - говорит размеренно он. Когда было время идти в столовую, Тодороки сел с Иидой, Токоями и Яойорозу. Мидория и Урарака с Асуи Тсую почему-то сели через пару столов от них. Когда Шото после спросил у Уравити, почему, та ответила: "Не знаю, Деку предложил поменять обстановку, так сказать. А вас сказал не дергать. В принципе, он ведёт себя как обычно." «Урарака и Мидория встречаются, наверное.» - пронеслось в голове прямо перед тем, как гетерохром взял палочки для собы в руки. Неужели двухпричудный один замечает новые странности лучшего друга и по совместительству человека, в которого он влюбился? Гетерохром начал есть ещё меньше.***
– Время патруля, Жжение! - большой рыжий мужчина в странном костюме, который в некоторых местах, включая лицо, был покрыт пламенем, подошел к девушке, что объясняла что-то стажеру-офисному работнику. Ее волосы были буквально из огня. Она выглядела активной и бодрой. – Конечно, Старатель! - кивнула она ему. - Так, понятно объяснила? Всё ясно? - снова повернулась она к парню. Тот кивнул. – Отлично! Если будут вопросы, то спрашивай у коллег, у нас никто не кусается, не волнуйся! Кроме Старателя, конечно же. - шепнула она хихикая на ушко, но мужчина всё услышал, хотя не разозлился. – Пошли уже. Осматривая город, бывает жутко скучно. В один момент мужчина и девушка решили разделиться, поэтому стало ещё хуже. Конечно, лучше, когда ничего опасного и нарушающего закон не происходит, все это прекрасно понимали. Но иногда кулаки всё же чесались. Красноволосый герой номер один патрулировал одну из обычных улиц города. Шумные потоки людей текли, словно ручей. Слышались радостные или недовольные возгласы, счастливые смех и крики детей, которые заставили Старателя углубиться в раздумья.... – Это из-за тебя маму увезли! – Я не буду использовать твою силу. – Прекращай строить образцового отца на глазах моих друзей. – Думал, победишь какого-то злодея, и мы тебя простим?! – Может, наша семья наконец станет счастливой! – В моем понимании, это он оставил мне этот ожог... – Ты - невероятно добрый человек, мне кажется, ты готовишься простить его. – Если ты хочешь узнать, когда я прощу тебя, то мой ответ - никогда! Я не такой добренький, как Шото! – Родство Даби и семьи Тодороки подтверждено на 99 процентов! «Что я могу сделать для своей семьи... Мой сон, в котором нет меня и Тойи... Теперь этот сон пропал. Что мне делать? Мой сын Тойа... Он стал злодеем по моей вине. Я сотворил монстра... Но его... смог приручить Шото. Я окончательно запутался.» Старатель чувствовал на себе взгляды горожан. После раскрытия личности Даби, репутация Энджи упала ещё сильнее, чем когда Всемогущий ушел в отставку. Хотя его это волновало меньше всего в данной ситуации, ведь его сын - злодей. Глава семейства Тодороки после дня суда не появлялся дома. Отвез родню, а после отправился жить в общежитие собственного агенства. Ему тяжело даже подумать об этом, но он боится. Действительно боится снова встретиться с Фуюми, с Шото, с Нацуо. Их отношения казалось бы продвинулись с мертвой точки, а из-за Тойи, как кажется мужчине, всё стало ещё хуже. Поэтому он боится приехать домой, взглянуть в глаза детей, заговорить с ними. Он уверен, что Нацуо сразу пошлет его куда подальше, лишь завидев перед домом, даже не дав войти. Шото как обычно промолчит и уйдет. А Фуюми, единственная, кто дала ему шанс, уведет разочарованный взгляд, спрячется от посторонних глаз и начнет тихо плакать. Нынешний герой номер один, пламенный герой Старатель, обладатель неимоверно сильной причуды, а так же грозного вида и толпы фанатов, а боится разговора и встречи с семьей. Сейчас он чувствовал себя невероятно жалким. А на счёт Рей он даже представить не может... Что будет, если он придет к ней? – Это из-за тебя маму увезли! Мужчина мотнул головой. Ещё немного таких размышлений, и Энджи точно превратится в горстку розовых соплей. Накаченную горстку. Огненных розовых соплей. О чем он думает во время патруля?! «Чёртов Ястреб, из жизни моей пропал, а воспоминания его идиотских манер со мной ещё долго будут!»***
– Невероятно... - пробубнил удивленно Мори. – Ты это о чём? - не понимающе повернулся к нему Кохей. Мужчины стояли в помещении, где заключенные общались с навестившими их родственниками. Вокруг было полно охраны. – Да я про того парня с ожогами - сына Старателя. Злодей Даби, который оказался Тойей Тодороки. - проговаривает очкарик, разглядывая бумаги в руках. – А, ты про него. Да, занятный парень. - хмыкает как-то безразлично Кохей. - Слушай, может перестанешь уже пялиться на отчеты о том, как он изменился? Ты начинаешь меня пугать. - слегка улыбается Широ, оглядывая комнату их нахождения. Мори посмеивается: – Действительно, прости. Просто за всю мою карьеру ни разу такого ещё не встречал. – Да я знаю, мы с тобой лет двадцать точно знакомы. Для меня в перво́й видеть тебя таким взбудораженным. - говорит спокойно Широ. Психолог снова посмеивается. – Ага... Кареглазый, кажется, задумался. От его друга это не скрылось? – Юкичи? Ты чего? – Да просто этот парень тебя напоминает в молодые годы. - поясняет спокойно Мори. Охранник озадаченно моргает, а потом фыркает: – Пф, да ну? - в ответ кивок. - Что ж, может и правда. Только у меня таких "скачков" не было. И рисовать не умею. – Руки из таза? - ухмыляется брюнет. Широ кивает с невозмутимым лицом. От этого Мори еле сдерживается, чтобы не засмеяться во весь голос. Синеглазый на это легонько улыбается. Затем он поворачивает голову в сторону входа и замечает там интересных личностей. – Дьявол! - резкие движения ручкой вот-вот могли порвать лист, ведь её владелец водил ею слишком раздраженно. Сделанные синие наброски постоянно поддавались корректированию или вообще были зачеркнуты и закрашены. – Блять, у её очков есть перегородка сверху? Вроде нет. Да похер, без неё никто не сдохнет. - Черноволосый и бирюзовоглазый парень сидел в своей камере и продолжал издеваться над бедным листом бумаги, что был изрисован уже, кажется, везде, где только можно и всем, что парень знал. В один момент кто-то тыкает пальцем в его плечо. Парень вздрагивает и со скоростью света прячет листок. Широ довольно мягко и, что удивляет Тойу, по-доброму говорит: – К тебе пришли. Зайдя в ещё невиданное раньше помещение со столами и с телефонами, что закрывались стенками сбоку, а через стекло напротив была та же картина, Тойу повели к крайнему столу. Мысли в его голове роем крутились. Бирюзовоглазый не знал, чего ждать, кого ждать. Вдруг его взгляд зацепляется на стоящего на входе высокого беловолосого парня.. – Нацуо?! - проносится шокированное в голове. Сметение отображается на лице. Оно усилилось, когда его усадили за стол с телефоном. Перед ним сидела беловолосая девушка... Та держала телефон у уха и смотрела на парня напротив, смущенно и грустновато улыбаясь. Её руки дрожали. Это было сильно видно. Тойа застыл, уставившись на Фуюми. А затем все же тоже поднес телефон к уху. Она так близко, но между ними стекло... – Привет. - произносит негромко Фуюми. – Привет. - отвечает ей также Тойа.***
– Давай ложись, художник хренов. Поболтали с братиком и сестрой, и сразу вдохновение проснулось? - хмыкает Широ, тыкая фонариком, просунутым между прутьями, Тойу, что как обычно после отбоя сидел в камере с листами бумаги и ручкой. Парень шипит, слегка краснея. – Заткнись, старый пердун! – Давай-ка не дерзи! И я тебе не мамка, чтоб за тобой следить постоянно. - бурчит Кохей. Тойа закатывает глаза. Но в один момент в голову приходит мысль не ответить очередной дерзостью, после чего получить по башке, а спросить кое-что: – Слышь, старик, а что ты тогда имел ввиду, когда давал совет, якобы полученный на "личном опыте"? - смотрит бирюзовоглазый в душу старика. Тот неодуменно моргает, а затем слегка улыбается: – Придал этому значение? Я удивлен. – Расскажешь, нет? – Ну... - призадумался синеглазый. – Вот так я тебе всё сразу не расскажу, хоть ты мне и приглянулся чем-то. Но могу сказать одно, - взглянул на младшего седовласый. – Я был как ты. Глаза Тойи округлились. – Что? В смысле? – Я же сказал, больше не скажу! Ты чем слушаешь? – Раз уж начал, то доведи дело до конца! Что значит «Был как я»?! - недовольно воскликнул Тодороки. Кохей глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Когда я был молод, то совершил ужасный поступок, после чего меня посадили... Я тогда не особо ладил с семьёй и... - начал задумчиво Широ, смотря вниз. Затем мимолетно взглянул на, на удивление, слушающего Тойу. – Ой, иди в задницу, не буду я перед тобой распинаться! – Э..! - хотел возразить бирюзовоглазый, но в голову прилетел фонарик. – Ауч!. – Ну всё, время баиньки. Смотри не забывай, кто по какую сторону решетки находится! - охранник забрал свой фонарь, подарил заключенному угрожающий взгляд и ушел прочь. Тойа фыркнул и направился к койке, не забывая прихватить лист, на котором почти не было белого пятна, и ручку, в которой уже заканчивались чернила. На следующий день к Тойе снова пришли посетители. В этот раз лишь Нацуо. Вчера они перекинулись парой слов, было видно, как беловолосому неловко и... Страшно, в какой-то степени. Тойа не может винить его за это. Было бы глупо и неверно сказать, что когда пришёл лишь Нацуо, то Тойа настроился. Совсем наоборот. Странное чувство, такое же, которое возникает при прочтении писем от Фуюми, снова появилось внутри бывшего злодея при виде младшего брата. Нацуо не был особо разговорчев, был смущен. Беловолосый немного рассказал об учебе и о другой не имеющей смысла ерунде, но Тойе все равно было интересно слушать. Старший иногда подкалывал сероглазого и наоборот, отчего оба неловко посмеивались. В один день приходила Фуюми, находя окно между работой. В другой мог заглянуть Нацуо. На выходных они пришли вместе. Разговоры становились с каждым разом менее отчужденными и стеснительными, становились более обыденными, энергичными и... Семейными. В один раз Тойа даже осмелился спросить сестру на счет Шото. – Фуюми, а что... С Шото? Девушка не ожидала вопроса и явно смутилась, пытаясь подобрать слова. – Ну, он говорит, что нагруз в школе. Он начал тренироваться всё больше, но, в целом, вроде, тот же. - вымолвила она. Тойа хотел другого ответа... – Я в том смысле... Он говорил что-нибудь обо мне или типа того? - осмелился старший. Фуюми обомлела ещё больше. – А.. Э... Ну, нет, на самом деле. - начинает сестра. – Он либо пропускает эту тему мимо ушей, либо не отвечает, потому... – Что не знает, что сказать... - заканчивает Тойа, незаметно как-то разочарованно вздыхая. Учительница кивает. – Но я уверена, он всё ещё придет в норму. Шото - очень добрый человек. - улыбается подбадривающе очкастая. Собственные слова греют ей душу. – Я знаю.. - тихо шепчет Тойа. Неделя за неделей, урок за уроком, пара за парой, тренировка за тренировкой, патруль за патрулем... Время летит незаметно. На столько, что Тодороки не замечают, как проходит месяц. Фуюми обучает молодежь, заводя новые приятные знакомства, продолжает навещать Тойу и мать. Нацуо учится, готовится к экзаменам и к концу сессии, старается также уделять время на семейные посиделки. Рей продолжает свое интенсивное лечение, не смотря на внутренний материнский инстинкт, говорящий, что что-то не так, хотя дети ни за что не скажут. Энджи продолжает геройствовать, каждую ночь думая лишь о семье, от чего появляются синяки под глазами. Шото продолжает учебу в академии и тренировки. Тренироваться, тренироваться на занятиях, дома в свободное время, ночью на улице, пока сестра не заметила. Продолжает поддерживать нормальный вид и общение с друзьями. Продолжает стараться совладать с протезом, который ему недавно поменяли в школьном медпункте на пластиковый с подвижной стопой. Тойа продолжает рисовать и общаться с Фуюми и Нацуо, продолжает им писать, продолжает по-тихоньку откровенничать с Широ Кохеем, продолжает видеться с психологом, который поражен его "изменениями". Тойа даже нашел пару мужчин, с которыми немного общается. Те не агрессивные. Есть те, кто давно уже понял вину и не собирается грешить дальше. А есть те, кто не признает свою проблему, но также обещает не творить беспредела. Время проходит незаметно, даже быстро. Вот уже месяц прошёл. Это был самый обычный день, только вот никто не ожидал, что именно тогда семье Тодороки сообщат о том, что заключенный 3564 или Тойа Тодороки, ранее известный как Даби, будет освобожден досрочно...