*
Тойя до последнего был уверен, что его ждёт какой-то подвох. То ли «Сверху» запретят выезжать из дома в неположенное время, то ли сами Нацуо и Фуюми скажут, что шутят над ним, то ли он просто проснётся у себя в кровати в конце концов. Однако ничего из этого не происходит: полиция даёт добро, когда Фуюми им звонит, сама она и Нацуо абсолютно серьёзные и непреступные двигаются в неизвестном Тойе направлении, а он, вполне не спящий, двигается следом, сжимая кулаки от нервов в карманах толстовки. Дорога кажется одновременно долгой и короткой, пока они доходят до метро, ждут поезд, стоят в вагоне, а затем наконец подходят к длинному белому зданию с табличкой «Психиатрическая лечебница» на входе. Тойя сглатывает. Он был уверен, что его или не пустят внутрь, или девушки на стойке испугаются и не позволят пройти к палатам, прогоняя его вениками, или Нацуо и Фуюми скажут, что ошиблись, и лучше ему никогда не заходить к маме... Однако ничего из этого вновь не происходит. И вот, он, Тойя Тодороки, стоит напротив белой двери в таком же слепящем белизной коридоре и протягивает дрожащую ладонь к ручке. Фуюми и Нацуо за спиной выжидающе сверлят взглядом его спину и не издают ни звука, но их сдержанное, сбивчивое дыхание выдаёт их присутствие с потрахами. Тойя вздыхает и,собрав волю в кулак, заходит, тихо прикрывая за собой дверь. Комната небольшая и прибранная, словно они в недешевом общежитии. Окно большое, обрамленное занавесками приятного глазу цвета. На подоконнике ваза с букетом синих цветов, лепестки которых поодиночке плавно летят вниз к уже упавшим. Всё в белых, светлых тонах, и Тойя отмечает, что мама идеально вписывается из-за своей бледной кожи и пепельных волос. Впрочем, у Тойи такие же. Она неспеша отворачивается от окна, когда дверь закрывается, и смотрит на него так спокойно и добродушно, совсем без видимого удивления. Они молчат пару секунд в которые, Тойя убеждён, она пытается осмыслить: кто перед ней и чего хочет. Однако не это происходит. Она нежно и тепло улыбается, и это ощущается так, словно на Тойу через занавески просачиваются греющие лучи заходящего солнца. А затем он видит, как в уголках её глаз с еле видными морщинками собираются слезы. Они постепенно увеличиваются, и на щеках остаются блестящие дорожки от уже больших капель, что падают на её руки и одежду. Тойя замирает не в силах что-либо сделать. Именно сейчас он ощущает себя до жути беспомощным, как никогда прежде. – Привет?.. – Привет, Тойя, - шмыгает она со всё ещё той же светлой улыбкой. Он не понимает, где подвох. Он на ватных ногах подходит и садится на стул напротив неё. Мама вытирает слезы, тихо и слегка сбивчиво дышит, как дышит любой, когда искренне плачет. Тойя сжимает пальцами брюки и изучает глазами её такое родное лицо, которое он видел-то лет десять назад. Прошло слишком много времени с их последней встречи. Однако он не забыл, как она выглядит. Мама всё так же прекрасна, словно зима безветренным безоблачным утром. Такая же спокойная, умиротворяющая, светлая. – Боже, твои глаза такие же, какими я их помню, - она смотрит прямо в душу, но от этого совсем не жутко. – Так бегают, - она тихо смеётся, словно колокольчики звенят. – Изучаешь меня, да? – Будто ты так не делаешь, - говорит Тойя непривычно сиплым и сбивчивым голосом, понимая, что мама видит, как бегает по её лицу его взгляд. Однако и она не лучше. – Ты очень изменился. – И ты не выглядишь удивлённой... Мама вздыхает и улыбается с некой грустью. Светлой грустью. Лёгкой, однако ощутимой, будто простыня. – К твоему сведению, мне уже давно разрешили смотреть телевизор, - заявление бьёт, словно током. – И новость о тебе после суда показывали чуть ли не по всем каналам. Тойя нервно усмехается. – Действительно... Фуюми и Нацуо узнали, что ты знаешь, поэтому привели меня? - мама немного думает, прежде чем кивнуть. – Долго же готовили они меня, а? – Я сама сказала им, - он непонимающе моргает. – Тойя, я... Я очень рада, что ты жив. И мне так приятно снова произнести это имя, но уже не иметь ввиду умершего сына... И мне жаль, что с твоей кожей стало... - она мнётся. – ...то, что стало. Тойя добродушно хмыкает. – Да, моя причуда для моего тела – не сказка. Как говорил отец: «Тело слабое, а причуда сильная». Поэтому я и неудачное творение. – Перестань, Тойя, - мама поджимает губы. – Не говори так, будто он ненавидел вас... – А он любил? – Я... Не могу сказать обратного. Тойя фыркает. – И всё же, - она снова мягко улыбается ему. – я рада, что ты сейчас дома. С Нацуо, Фуюми и Шото, - мама прикрывает глаза. – И Энджи однажды, может, заслужит ваше доверие, как и ты. Все рады, что... Что ты больше не злодей и не убиваешь людей. Тойя закатывает глаза со странной полуулыбкой. – Если что, герои тоже убивают, и ты это знаешь. – Но не каждый раз. И не во зло. На это Тойя хмуро молчит со взглядом: «Мать, не душни». Однако не возражает больше. Убивать людей действительно ужасно. И Тойя больше не хочет чьей-либо смерти. Вау? – Ты ведь знаешь о том, что многие считают, что убийцы и злодеи не могут измениться? – Ещё бы. Прекрасно осведомлён. – Ну так? - она выгибает бровь. – Ты пытаешься донести миру обратное, верно? - мама вдруг тянется рукой к его голове, после чего Тойя чувствует, как его гладят по волосам. Он замирает, не в силах пошевелиться. Приятно... – Мам, я... - слетает резко само с губ. Так непривычно говорить это слово спустя долгое время и говорить его, не имея ввиду кого-то там где-то там, а человека перед собой. Ту самую женщину, которая отдала почти год своей жизни на твоё рождение, затем помогала в получении необходимых умений и формировании личности. На секунду Тойе становится стыдно за то, кем и чем он стал.«Я стараюсь», - пульсирует в висках, но не озвучивается.
– Я знаю, сынок. Я знаю, - а этого и не требуется. Спокойствие вдруг окутывает приятным, лёгким одеялом после этих негромких слов. Они молчат. – Как дела у Шото? - мама возвращает себе руку, отчего Тойе становится действительно менее уютно. – Он довольно давно ко мне заходил, только письма иногда отправляет. Скучаю по нему и нашим с ним разговорам. – Нормально. – Вы ведь не в ладах с ним, верно? - Тойя принципиально молчит. Ответить на заданный вопрос кажется простой и тяжёлой задачей одновременно. Они ведь с Шото и вправду не очень ладят, ведь так? Но разве вчерашний вечер на крыше не переменил многое? Тойе кажется, что будет лицемерно по отношению к себе и брату отвечать маме односложно. Но и зачитывать монолог на несколько минут тоже желания не возникает. Вроде. – Скажи. Тойя, почему ты встал на сторону героев? – Я не это сделал тогда, - они вдвоём без дополнений поняли, о каком дне идёт речь. – Ты понимаешь, о чём я. Тойя вздыхает. Почему врать ей так тяжело и будто бы неправильно? – Из-за... - он жуёт губы, собираясь с силами. – Из-за Шото. Мама немного хихикает. – Это я знаю. Но ведь в тебе не братские чувства спустя столько лет заиграли (хотя тоже было бы славно), верно? Тойя молчит и раздумывает. – Он... Шото просто какой-то слишком... Добрый, наверное. Он решил помочь такому гаду, - он воздерживается от нецензурности, сам не понимая до конца причины. – Такому гаду, как я. Я был удивлён этому и, наверное, поэтому решил, что... – «Что-о»? - тянет с интересом мама, призывая продолжать. – Что он, типа, очень крутой герой. Потрясающий герой. И вырастит великим, - выдохнул Тойя, словно свалил с плеч тяжёлый груз, который долго держал на себе. А на деле лишь озвучил то, что надо было озвучить. И стало вдруг странно проще. – Сложно описать свои мысли конечно, - он нервно усмехается. – Но он не такой, как другие герои. Не как Старатель уж точно. Мама улыбается, смотря на собственные ладони. – Да, Шото такой... Думаю, ему было бы приятно, если ты скажешь ему это лично, верно? – Эм, возможно... - он хмурится и уводит взгляд. Шото... Хороший. Он эмпатичный, гуманный, справедливый. Старается всё и для всех сделать наилучшим образом. У него есть свои недостатки, как и у всех на этом свете. Но он старается. Работает над собой, тренируется, преодолевает, превозмогает. Он заботится о каждом близком человеке, хоть и не говорит обычно о чувствах напрямую. Но этого и не нужно, ведь всё очевидно и так. И он не желал ничего плохого ни Тойе, ни Даби. Тойя мотает головой. Думать об этом... странно. Но и не кажется неправильным. Дверь слегка приоткрывается, и в щели виднеются встревоженные четыре глаза. – Как дела?.. Мама ободряюще улыбается им. – Да. Всё чудесно. Проходите. Фуюми и Нацуо синхронно переводят взгляды на Тойу. Он неловко кивает в знак того, что всё действительно хорошо. Улыбки на их лицах становятся смелее и шире, когда двоица заходит, прикрыв дверь. – Фуюми ведь ещё не рассказывала, как избила здорового мужика сковородой? - улыбается довольно Тойя, пока Фуюми присаживается на кровать возле мамы, а Нацуо встаёт рядом с братом. – Т-тойя-нии! – Между прочим, я там тоже был! Мама на это хмурится. – Напоминаю, что я смотрю новости. И, честно говоря, удручает, что я узнаю такие страшные моменты вашей жизни из телевизора... – Прости, мам, - Фуюми опускает голову, стыдливо поправляя очки. – Столько всего стряслось... И Тойя-нии ведь рассказал о том, что они с Шото вчера подра..? – Не понимаю, о чём ты! Рей в недоумении глядит на старшего сына. – Так, погоди-ка. Я-то думаю, откуда эти бинты и пластыри на тебе! – Мам, не волнуйся, - подключается Нацуо. – Мы с сестрёнкой сразу прописали им по первое число! И они уже помирились, только никак не пойму, когда успели. Тойя усмехается. – Телепатией. Я вложил ему в голову, чтоб не обижался, иначе он глобальный идиот. – Учитывая, что ты часто зовёшь его так и похлеще, я удивлён, что подействовало. Мама добродушно хихикает(на общее удивление) из-за их разговора, а потом мотает головой, аля: «Вот же, как дети малые...» – Однако, я горжусь, что вы так быстро помирились, Тойя. Шото ведь тоже, как и ты, и Нацуо, довольно вспыльчивый. Братья переглядываются, после чего все троя улыбаются. Старший делает это уголками рта, но выглядит это нежно и искренне. – Ну... Да... Типа, классно. Фуюми и Нацуо смотрят друг на друга сверкающими глазами, сдержанно улыбаясь. – Шото не хватает, - говорит мягко Нацуо, и остальные кивают в унисон. Фуюми воздерживается от упоминаний отца, однако не одна она вспоминает его в этот момент. Слышится тихий всхлип мамы, и дети не успевают среагировать, когда она говорит «Ну всё, я не могу больше терпеть» и притягивает старшего сына к себе, сжимая в объятиях. Он замирает, словно парализованный, не осознавая до конца, что именно происходит. Время будто останавливается, и только через несколько секунд Тойя несмело обвивает её туловище своими руками в ответ. Слышится нечто похоже на шмыганье от Фуюми, после чего она и Нацуо присоединяются к ним.***
– Опа, здарова, - Тойя замечает брата издалека и удивительно инциативно подбегает к нему, чувствуя вдруг поднимающееся настроение. Шото оборачивается и встречает его с лёгким удивлением. – Стажируешься, значит? Не знал, что вы с Пернатым в этот район заглядываете. Где он, кстати? - Тойя озирается, пытаясь заметить где-либо среди кучи людей вперемешку с полицейскими присутствие героя с огромными алыми крыльями. Тот обнаруживается не очень близко: очевидно, контролирует процесс запихивания пойманного злодея в фургон. – А, вижу. – А ты что здесь делаешь? Если мне можно знать, - Шото поворачивается к нему всем телом, и их диалог будто впервые кажется таким... Дружелюбным? – Ой, на счёт последнего не уверен, - Тойя прикладывает ладонь к подбородку. – Тогда лучше не гово... - Шото хмурится и слегка напрягается от мысли, что брат сейчас в своей балбесной манере растрыньдит лишнего. Однако этого не происходит, что радует. – Да-да, само собой, не глупый же, - младшего перебивают. – Прилетит ещё по шапке ото всяких шишек. Потом выкручивайся. Не дай Бог, если ещё из дома выгонят за некомпетентность. Шото меняется в лице и хмыкает, что звучит жизнеутверждающе. На секунду Тойе хочется, чтобы тот улыбнулся, однако этого, к сожалению, не происходит. Пора бы привыкнуть. Когда Тойя вообще в последний раз видел, чтобы Шото улыбался? Будто две несовместимые вещи, но наоборот очень даже гармоничные. Шото точно бы пошло улыбаться, жалко, что Тойя этого ещё не смог увидеть. – Надолго вы тут застряли? – Ястреб-сенсей занят с полицией из-за пойманного злодея. Он тоже многопричудный и, видимо, один из беглецов «Саблезуба», - Тойя многозначительно мычит в ответ, и до Шото вдруг доходит. – Вы все, включая тебя, в курсе? Лицо Тойи слегка вытягивается в наигранным удивлении, но его выдаёт смешинка в глазах. – Что за глупости! Я на гадалку похож? Шото подозревающе щурится. – Только если между нами, по секрету скажу, потому что ты молчаливый, - вздыхает Тойя, понизив громкость голоса. Шото уже открывает рот затыкать брата, однако осекается, когда слышит ещё более тихое: «Чтоб твоя жопа случайно не пострадала». Шото заторможенно кивает и наклоняется вперёд, чтобы лучше слышать. – Скорее всего, где-то в округе ещё один, если не больше, товарищ этого лысого. – Теперь понятно, почему такой странный сыр-бор, - Шото кивает и проводит взглядом по окружению. – Хотя я не вижу, к примеру, Старателя? Дело ведь важное. – Чтобы не привлекать... – Внимания, да, я понимаю, - даже тогда, когда они перебивают друг друга, это выходит беззлобно и в ответ не следует никакого раздражения или колкостей. Они оба подмечают это, однако в слух не говорят. Но на душе ощущение в сложившейся ситуации, когда они вдвоём спокойно болтают, как обычные адекватные братья, непривычно приятное и тёплое. – Люди бы заподозрили неладное, если бы в одном месте собралось немало героев и полиции. – Честно говоря, сейчас тоже не так уж и не подозрительно, - усмехается Тойя, и Шото не может не согласиться. – Такая толпа и всего один псих. Шото поворачивает на него голову. – Если пошутишь, что я чокнутый, - грозит странно без гнева и настоящей угрозы старший, выгибая бровь, и не заканчивает фразу, словно подвешивая продолжение в воздухе. Шото хмыкает и снова смотрит в сторону. – Как там на работе дела? – Классный вопрос. – Спасибо. – Ну, честно говоря, не так плохо. Когда только начал работать, - выделяет он, щурясь. Слово всё ещё слегка странное в контексте его, Тойи. – То было ещё более странно, сумбурно и тому подобное. Ну, а так мне многое нравится что-ли. Особенно диван в комнате отдыха. – Часто сидишь там и отлыниваешь? – Акстись, бесстыдник, я трудоголик похлеще твоего! – Охотно верю, - дёргает Шото на мгновенье бровями вверх, подчёркивая саркастичность фразы. – Я сижу там один раз в день, когда мне наконец дают поесть бенто от Фуюми. Меня бесит, что, типа, есть определенное время, которое у меня выделяется на обед, но эти сволочи всегда сдвигают всё, так что нифига неудобно, и, выходит, это тупое расписание никому не сдалось. – Герои вообще перекусывают во время патруля. Мы с Ястребом-сенсеем обычно останавливаемся на какой-нибудь крыше и сидим около пяти минут. – М-да уж, тогда я не удивлён, что ты так исхудал. В груди что-то странно пережимает от последних слов, и Шото вдруг осознаёт, прямо осознаёт, что Тойя-то прав. При его физических нагрузках и тренировках причуд одновременно с частыми пропусками приёмов пищи или недоедания вполне очевидно, что Шото похудеет. Но в планы это не входило, однако так и получилось, что не есть хорошо, когда ты герой. Да и здоровье спасибо не скажет. Но Шото просто не может запихивать еду. Ему либо лень, либо противно, либо напросто нет желания. И Шото вдруг понимает, что раньше такого не было. – Когда я стажировался у Старателя, то ел ещё меньше из-за постоянной беготни. – Жесть, как он себе такую массу нарастил вообще тогда, - Тойя задумывается. – Ест на ночь? – Ага, торты с кремом и пончиками, - Шото закатывает глаза. Тойя охотно улыбается. – Чего? – Когда ты научился сарказму и шутить? Шото пожимает плечами. – Когда ты стал таким дружелюбным? – Тодороки-сан! - слышится у Тойи из-за спины, и он оборачивается. К нему подбегает незнакомый Шото мужчина, но, по-видимому, из места, где работает Тойя. Тодороки о чём-то серьёзно докладывают почти на ухо. Шото следит за мимикой брата и отмечает, каким серьёзным тот выглядит. «Он вправду стал ответственнее. И относится к своей работе серьёзно». Шото ловит себя на мысли, что он, вероятно, не тот человек, который должен гордиться. Но в то же время, а кто же ещё, если не Шото в первую очередь? Шото осматривается и решает сосредоточить своё внимание на Ястребе, о чём-то говорящем с лейтенантом, и других людях вокруг, которых не мало, так как скопление полицейских и присутствие героев среднего класса вместе с «номером два» не могло не привлечь внимания гражданских. Кийо на плече, который до этого спокойно мотал головой и без особого контроля хозяина, замирает. Шото наловчился, чтобы тот мог оставаться в сознании не только тогда, когда Шото нужно, что частично делает эту Риабу Айсу живой. Однако до совершенства ему далеко, поэтому, когда внимание Шото на Кийо окончательно рассеивается, последний просто «отключается». Шото не очень помнит, о чём и сколько думал, и вряд ли потом вспомнит, хоть и будет пытаться... Он не замечает, когда Тойя заканчивает беседу с тем своим знакомым и поворачивается обратно к брату, и именно в тот момент, когда Тойя открывает рот, придумав что сказать для продолжение диалога, к Шото подбегают неизвестные девочки-подростки, чуть младше его самого. Тойя хмыкает с лёгкой ухмылкой, пока слушает девичье восхищённое щебетание и лёгкое недоумение Шото, который со времён спортивного фестиваля так и не научился принимать комплименты от зрителей и реагировать на комментарии по поводу его феноменальных способностей. Тойя еле сдерживается от того, чтобы закатить глаза, когда после поклонниц к Шото подходят уже полицейские, вероятно, посланные Ястребом для получения каких-то важных показаний. Старший нетерпеливо топает подошвой одной ноги, выказывая свою усталость от необходимости дожидаться, когда брат наконец обратит на него внимание и они смогут и дальше болтать. Тойя ловит себя на мысли, что такое ему несвойственно. Однако он отгоняет её. Шото прощается с офицером и, когда начинает поворачиваться, слышит звук выстрела. Он не успевает среагировать, когда спустя мгновенье оказывается оттолкнутым от Тойи, и замирает, когда видит, как брат падает на землю. Шото краем глаза улавливает, как на неизвестного с пистолетом набрасываются полицейские, а сам замерает, пока к Тойе подбегают люди в белых халатах. Шото видит, как по белой рубашке Тойи распространяется ало-бурое пятно. Тойя оттолкнул его. Тойя спас ему жизнь. Тойя спас ему жизнь, подставив свою. – Тойя... - слетает хриплое с губ, и Шото вырывается из оцепенения. – Тойя! – Прошу, не подходите! Держите дистанцию, он ранен! – Это мой брат! – К нему сейчас нельзя подходить, Скорая сейча... – Пустите! – Соблюдайте дистанцию! Хэй, пацан, не лезь! – Я не могу потерять тебя снова! Идиот! Тойя! – Парень, отойди! Оттащите его, кто-нибудь! – Тойя! Не смей умирать! Это я! Шото! Открой глаза, Тойя-нии! Той-чан! Тойя слышит это прежде, чем окончательно засыпает, и мягко улыбается с чувством, словно он наконец-то сделал что-то правильно. Сделал что-то правильно для Шото. И он не о чем не жалеет, кроме как о том, что поболтать с Шо-чаном чуточку дольше так и не вышло.